Во власти Львицы

***

      Гермиона не приходила в себя три дня.       Всё это время Рина давала ей зелья и смазывала руны бальзамами. На четвёртый день девушка открыла тяжёлые веки: кроме морока в голове как после долгого сна, она не ощущала никакого дискомфорта в теле. Перед глазами появилась Рина, протягивающая ей стакан с водой, и, только сделав первый глоток, Гермиона поняла, что в горле ощущалось, как в пустыне. Поблагодарив ведьму и протягивая ей обратно пустой стаканчик, девушка ахнула, разбивая стекло на множество осколков.       По пальцам, рукам и, кажется, по всему телу струились изящные и тонкие серебристо-чёрные руны.       — Нравится? — спросила Рина, убирая осколки лёгким движением руки.       — Это... просто волшебно. Выглядит невероятно красиво. Спасибо, Рина.       — Ты привыкнешь и скоро перестанешь обращать на них внимание. Кстати, это хорошо, что ты, наконец, очнулась. Твои мальчики поссорились, — хмыкнула ведьма.       — Что? Мои кто? Ты о Сириусе и Северусе? — нахмурила брови девушка.       — Ага.       — Что случилось? Почему они поссорились? — недоумевала Гермиона.       — Ну, после обряда ты отключилась, а у меня не было сил нести тебя назад самой, так что я попросила их о помощи, и когда они решали, кто из них понесёт тебя голую обратно в поместье, они немного повздорили, — пожала плечами русская.       — Что??! — Гермиона вскочила на ноги от нахлынувших воспоминаний и информации.       Господи! Она же была голой!        И эти двое несли её в чём мать родила. Прижав руки к лицу и тяжело дыша, девушка думала, что со всем этим делать.       — Расслабься, Миа. Ты слишком напряжена, и тебе не стоит нервничать, — сказала ведьма и прошла на балкон, удобно устраиваясь в одном из плетёных кресел.       Гермиона хотела пойти за ней, пока не поняла, что она всё ещё голая. Красная, как рак, она быстро прошла к шкафу и накинула на себя халат. Присев рядом с Риной, Гермиона достала тонкую сигарету.       — Знаешь, если у тебя на родине считается нормальным носить на руках голых девушек, то здесь это не совсем стандартная ситуация, — немного раздражённо сказала девушка.       Разразившись громким смехом, Рина ответила:       — Крошка Миа, тебе стоит проще относиться ко всему этому, или хочешь сказать, что не спала ни с одним из них? Идёт война, Миа, а на войне не место отношениям. Разовым развлечениям — да. Быстрому сексу в подсобке — да. Но сейчас стыду и робости уж точно не место. Никто не осудит вас, если вы решите провести парочку приятных ночей вместе. Всё в порядке, успокойся.       — Я даже не знаю, что сказать, Рина. До всего этого у меня была лишь пара отношений, и ни одни из них нельзя было назвать серьёзными. Да, я понимаю, что сейчас, наверное, это всё не важно, но мне кажется, переспи я с кем-то из них, это может разрушить то хрупкое спокойствие, что у нас сейчас есть.       — Нуу... расслабляться тоже нужно, — протянула русская, бросив украдкой взгляд на Гермиону.       — И я не задумывалась всерьёз, с кем бы я хотела бы быть... — сказала девушка, смотря на свои руки.       — О, Миа. Всё не так сложно, как ты себе надумываешь. Проведи ночь с каждым, вот и всё, — и, потушив сигарету, Рина хлопнула её по плечу и покинула комнату.

***

      Антонин никогда не любил Малфоев. Слишком скользкими и ненадёжными они были по его мнению, и даже сейчас, когда мальчишка Малфоев дослужился до генерала, хотя было бы разумней отдать эту должность ему, а не пацану, Тони не верил в верность Драко Малфоя. Он иногда следил за ним, но всегда терял его след.       Однако в этот раз всё было совсем иначе. Это просто грёбаный джекпот!       Он следил за Малфоем лично, тихо и скрытно, тот даже не заметил его. И когда мальчишка аппарировал куда-то, Тони отследил остаточный след и, выждав минут двадцать, аппарировал следом.       Остров. Это был чертовски огромный остров.       Быстро пройдя в заросли, Тони засел там, дожидаясь либо Малфоя, либо того, к кому многоуважаемый генерал прибыл в эту задницу мира.       Спустя лишь пять часов Малфой-младший, наконец, показался. Но не один.       Это уже не джекпот! Это что-то более грандиозное!       Гермиона-мать-его-Грейнджер шла босыми ногами рядом с генералом и о чём-то мило с ним беседовала, и, наконец, попрощавшись, Малфой с хлопком исчез. Тони растянул губы в улыбке и выставил палочку вперёд.

***

      Драко прибыл на остров в районе полудня. Дойдя до поместья, он замер и вытащил палочку.       — Что за хрень тут творится?! — подумал он про себя и стал медленно отступать.       Перед поместьем лежал огромный Зуву, рядом сидел, прижавшись к боку этой большой кошки, какой-то недоволк, а на одном из балконов восседала чёртова Птица-Гром.       На террасе мелькнула голова Сириуса, и Драко заорал так громко, насколько мог:       — Бродяга!! Что за хрень у вас во дворе?!       — А! Хорёк! Круто, да? — уперев руки в бока и растягивая в улыбке губы, крикнул в ответ Сириус.       — Убери их или помоги мне войти в дом! — продолжал раздражённо орать блондин.       — Ладно, ладно, — и, свистнув, Сириус разогнал животных подальше от входа в дом.       Наконец зайдя внутрь, Драко устроился в гостиной. Заметив копну подозрительно похожих волос на такие же, как и у него, он привстал и увидел высокую, стройную женщину с немного жёсткими и даже опасными чертами лица и с тату на руках и шее.       За женщиной в гостиную спустилась Грейнджер в шортах и майке. И что вообще за хрень тут творится? По всему её телу, кроме лица, тоже шли полосы татуировок.       Класс. Волшебный зверинец у дома, какая-то дикая дамочка и заучка-Грейнджер в тату.       — Драко Малфой. Здравствуй, позволь представиться, я — Катерина Радозская или же просто Рина, — сверкнув глазами и протягивая руку, сказала незнакомка.       Кажется, что-то в её фамилии было ему знакомо, должно быть, он читал о её роде в какой-нибудь из древних книг в мэноре.       — Приятно познакомиться. Вы, похоже, наш союзник из далёкой России? — обворожительно ухмыльнулся Драко.       После знакомства они расположились в столовой и сели обедать, проведя это время за беседами и докладом Драко о состоянии Реддла.       Также Малфою поведали о фамильярах, и о том, как они ловили своих животных. Спустя несколько часов дискуссий Малфой сообщил, что ему пора возвращаться в Англию.       Гермиона вызвалась проводить его и сказала оставшейся в доме компании, что после этого хочет полетать с Рэмом и что, возможно, она пропустит ужин и поздно вернётся.       Пару минут они шли в приятной тишине.       — Так, значит, ты теперь крутая штучка, Грейнджер? — хмыкнул Драко, бросив взгляд на рядом идущую девушку.       — Да, что-то вроде того, — улыбнулась она.       — И когда ты сможешь использовать эти знаки? — приподнял бровь блондин.       — Рина сказала, что потребуется около месяца, пока чернила не заживут.       — Я бы тоже хотел себе нечто подобное, но, думаю, у меня не найдётся оправданий для «хозяина», — показав кавычки, хохотнул Малфой.       — Не рискуй собой, Драко. Ты наш единственный источник в тылу врага. Ты нужен нам.       Он даже остановился из-за слов девушки: да уж, Драко Малфой кому-то нужен — слабо верится, но всё же...       — Ооо, Грейнджер. Да я последний человек на этой планете, о ком стоит беспокоиться. Я стою на самой верхушке после Реддла. Самое безопасное место, — и, послав девушке искреннюю улыбку, он аппарировал, не дождавшись её ответа и так и не услышав тихое «Будь осторожен, Драко».

***

      — Остолбеней! Конфудус! Инкарцеро! — выкрикивал Тони, пребывающий во всепоглощающей эйфории от своей удачи.       Девушка со стеклянным взглядом и полностью связанная жёсткой верёвкой, свалилась на песок.       Выйдя из своего укрытия, он подошёл к ней и провёл грубыми пальцами по нежной щеке:       — Ну, здравствуй, Золотая девочка. Вот ты и попалась, мышка.       Вытащив из кармана мантии шприц, он ввёл содержимое в вену на шее Гермионы:       — Мы же не хотим, чтобы ты наделала глупостей, да? Эта магловская вещица очень интересна: для маглов это смертельная доза, а для волшебников, даже таких грязных, как ты, это ощущается чуть больше, чем Конфудус, и длится чуть подольше. Ближайшие часов так шесть ты ничего не будешь понимать. Что, соответственно, означает и то, что ты не доставишь мне проблем, пока я везу тебя к Тому.       И, взяв девушку на руки, он аппарировал.       Спустя четыре часа и множество аппараций Долохов прибыл в свой небольшой домик на юге Шотландии, где он периодически прятался от всех и вся, устраивая себе выходные. Положив девушку на свою кровать и наколдовав магические цепи, что окутали тело девчонки, Долохов стал внимательнее изучать её тело. Это определённо были руны, но в прошлый её визит на Играх этих знаков либо ещё не было, либо она их скрыла.       — Тому это понравится, — и с этой мыслью он с хлопком испарился.

***

      Услышав чересчур громкий и настойчивый стук в дверь, Том раздражённо приподнялся на кровати и позволил войти волшебнику, потерявшему всякий страх перед ним.       — Том, — поклонился Долохов и растянул губы в улыбке.       — Выглядишь слишком довольным, Тони, в чём дело? — равнодушно и с нотками стали сказал Реддл.       — Я привёз тебе подарок, Том. Я поймал девчонку Грейнджер.       — Ты. Что? — от слов, разорвавших его сознание, он даже вскочил с кровати и подошёл к верному соратнику, — Как ты это сделал? Где ты нашёл её? И ты сам. Один. Смог обезвредить и поймать девчонку живой?       — Да, я встретил её в одной далёкой французской деревушке: она была одна, — сам не зная почему, но он не рассказал об острове и про Малфоя тоже, решив посмотреть, как тот будет действовать, когда узнает, что Грейнджер в плену.       Тони рассказал, какие заклятия к ней применил, и про магловский наркотик тоже.       — Отведи меня в тот дом. Сейчас же.       — Том, ты ещё слаб. Я присмотрю за ней, пока ты не наберёшься сил... — начал было Долохов, но его прервали.       — Я сказал. Отведи меня! — взревел Реддл.       Прибыв с Лордом в дом, они нашли девушку всё так же надёжно привязанной цепями и верёвками к кровати, со всё тем же стеклянным, пустым взглядом.       Том не верил своим глазам: это и вправду была Гермиона Грейнджер — девушка, которая заставила его страдать.       Да, Тони прав: он всё ещё не полностью восстановился и не мог использовать сложные чары, но пока это ему и не понадобится. Отдав Долохову приказ раздобыть ещё этой магловской дряни, подавителя магии и перенести Гермиону в подвал, приковав руки к цепям на стене, он прошёл на кухню, собирая предметы, которые, по его мнению, могут ему понадобиться. Наконец, взяв свои игрушки и спустившись к девушке, Реддл начал разглядывать её тело.       Очень интересно, прежде он не видел ничего подобного. Ну ладно, об этом он с ней поговорит потом, когда наиграется. Проведя пальцами сквозь длинные волнистые локоны, Том прикрыл глаза от наслаждения. Шелковистые и мягкие. Как он и думал.       Разорвав майку, его взору предстала аккуратная, красивая грудь с розовыми вершинками. Очерчивая грудную клетку и рельефный плоский живот, Реддл сжал тонкую талию и, наконец, опустил руки к простым джинсовым шортам. Сняв последние куски одежды, он отошёл назад, чтобы взглянуть на этот живой шедевр со стороны.       Дыхание уже участилось, а в брюках стало тесно. Подойдя к Гермионе, он откинул её голову чуть назад и впился в её губы, кусая их и слизывая капельки крови. Он кусал её шею и ключицы, сжимал грудь и снова кусал нежную кожу. Избавившись от своей одежды, Реддл поднял стройные ножки и резко вошёл в неё.       — Это блаженство. Это волшебство, — звучало набатом в его голове.       Грубо вбиваясь в тело Гермионы, Реддл почувствовал что-то тёплое, стекающее по его рукам и бёдрам. Ярко-красная кровь грязнокровки текла словно река.       Не останавливаясь ни на миг, он продолжал делать жёсткие и грубые толчки, продолжал кусать и сжимать её тело.       Том не знал, сколько это продолжалось, он потерял счёт времени, пока внезапно девчонка не дёрнулась в его руках и не начала кричать:       — Прекрати! Отпусти меня, Реддл! Хватит! Проваливай! Убирайся! Убери свои грязные руки!       О, это звучало как самая прекрасная музыка для него. Разразившись хохотом, Реддл с ещё большей жестокостью продолжал вбиваться в её тело. Девчонка кричала и плакала, и это было чудесно. Намотав её прекрасные локоны на руку, он с силой дёрнул её голову назад и впился до крови в тонкую, изящную шею.       Вытащив из неё член, Реддл опустил цепи ниже и нагнул раком ослабшую от кровотечения и всё еще пребывающую в состоянии лёгкой дезориентации девушку. Любоваться этим прекрасным видом он мог бы вечность. Кровавые разводы на её прекрасном теле смотрелись идеально.       Гермиона продолжала что-то шептать, но Реддл давно не обращал на это внимания. Опустившись на колени, проведя руками по её бёдрам и размазывая самую красивую кровь на свете, он резко вошёл в её узкую задницу, зарычав от удовольствия и слыша крик боли, что отдавался ему ещё большим наслаждением.       Крови становилось всё больше, и в какой то момент девчонка уже умоляла его остановиться, а после и вовсе потеряла сознание. Наконец, с гортанным рыком кончив, Реддл вышел из неё и посмотрел на своё творение.       Падший ангел в крови. Не иначе.       Одевшись и взяв с маленького столика небольшой, но острый нож и несколько склянок зелий, он присел возле Гермионы. Нежно убрав волосы с её лица за ухо, Реддл улыбнулся.       Влив ей зелья и дождавшись её пробуждения, он спросил:       — Что значат эти руны, золотце?       — Пошёл... кха... к чёрту... кха, — закашлялась кровью Гермиона.       — Тссс, так не пойдёт. Смотри, ты всё ещё жива, хотя заставила меня помучиться, а я такого не прощаю. Так что давай начнём заново. Что. Значат. Эти. Руны? — стальным голосом спросил Том.       Девушка лишь сжала зубы, отказываясь говорить с ним.       — Что ж... Ты сделала свой выбор, — ухмыльнулся Реддл.

***

      Гермиона словно выплыла из-под толщи воды. Что происходит? Почему так больно?       Зрение было затуманено, но она отчётливо ощущала, как ужасно болит низ живота и как кто-то её кусает.       Когда перед глазами появилось лицо Реддла, Гермиона дёрнулась и начала кричать.       Боль была невыносимой, руки закованы в цепи, а магию она и вовсе не ощущала. Она кричала и пыталась брыкаться, но тело словно набили ватой, голова раскалывалась, а боль внизу пылала как огненный шар.       Когда Реддл опустил её на колени, Гермиона надеялась, что всё закончилось. Её мысли путались.       Как она оказалась здесь? Может, это сон? Что с теми, кто остался в поместье?       Но мысли резко оборвались от разрывающей на части боли, Гермиона кричала и рвала связки.       Боже, она умоляла его прекратить. Сознание медленно уходило от неё, пока и вовсе всё не заволокло спасительной темнотой. Очнувшись, Гермиона снова увидела перед собой Реддла. Ублюдок улыбался и хотел узнать о рунах на её теле.       Нельзя ничего говорить, если похитили только её, то остальные должны быть в безопасности. Сжав зубы, Гермиона отвернулась к стене, тем самым показывая, что не скажет ни слова.       Боль. Снова боль.       Кажется, ещё сильнее прежней. Перед глазами заплясали чёрные точки, а во рту чувствовался металлический вкус. Сознание снова ускользало от неё, снова наступила темнота.       Вновь открыв глаза, она увидела на стене перед собой какие-то свитки с полосами.       Стойте. Что это?       Гермиона прищурилась и закричала.       Это была её кожа.       Её кожа с рунами.       Опустив взгляд вниз и сразу почувствовав обжигающие вспышки боли, Гермиона увидела своё изуродованное тело без единого куска кожи, под ногами скопилась лужа крови. И снова темнота.

***

      Том Реддл был искусен во многом, и мясником, как он считал, он тоже мог быть отменным. Проделав филигранную работу, Реддл нежно и аккуратно срезал всю её кожу, покрытую рунами. Развесив её словно музейный экспонат на стене напротив девчонки, Том сел в дальний угол и стал ждать её пробуждения и реакции, желая навсегда запечатать это воспоминание в своём разуме.       Выражение полнейшего ужаса и шока на её лице было божественным. Когда Золотая девочка вновь отключилась, он разразился зловещим хохотом.

***

      Северус сидел в гостиной, перебирая свитки с зельями. Во дворе раздался грохот — решив, что это прибыла Гермиона с Рэмом, он стал ждать, когда девушка войдёт в дом.       Оглушительный рёв разорвал тишину поместья. Звук был настолько громким, что Северусу пришлось вскинуть руки и прижать их к ушам.       С лестницы быстро сбежали Блэк и Рина с палочками наготове, выбежав вместе на улицу, они увидели лишь Рэма, который странно себя вёл.       Дракон извивался и мотал головой, продолжая утробно рычать, а после и вовсе выпустил струю огня в небо.       Северус вышел вперёд и стал приближаться к дракону с поднятыми руками, пытаясь докричаться до него:       — Рэм! Что происходит? Где Гермиона?       — Боль! Боль! Боль! — взревел голос дракона в его голове.       — Тебе больно? Кто-то ранил тебя? Прошу, скажи, где Гермиона!       — Ей больно. Маленькой мышки нет на острове! — рычал Рэм.       Всё внутри Северуса словно рухнуло. Гермиону похитили.       Но как?       Кто это сделал?       Кто-то проникнул на остров?       Почему их оставили в живых или не забрали тоже?       — Рэм! Когда она пропала? Она приходила к тебе?       — Нееет, — взревел пуще прежнего дракон и, оттолкнувшись, взлетел в небо.       Сердце билось как бешеное, а в голове шумело, словно издалека он услышал голоса Блэка и Рины.       — Северус! Северус! Да приди же ты в себя! В чём дело? Где Миа? — дёргала его за плечо Рина и кричала.       Сириус влепил пощёчину Снейпу и, схватив того за плечи, встряхнул:       — Где Гермиона? Что сказал тебе дракон? Отвечай!       — Она... Гермиону похитили, — тихо прошептал Северус.       Сириус, сделав несколько шагов назад, неверящим взглядом смотрел в глаза Снейпу.       — Нет... Нет. Нет! — закричал он.