Ꮶуᴋᴏᴧᴋᴀ

Всё болит, ломит, почти выворачивает наизнанку. Безусловно, за всю свою жизнь Риндо получал куда более серьёзные увечья, участвовал в опасных стычках и за долгие годы участия в уличных драках успел приловчиться к разным видам побоев – очевидно, повидал вещи и похуже сегодняшнего, но в этот раз всё было иначе; сегодняшний вечер первым, когда кому-то удалось застать его врасплох. Рана рядом не было и, быть может, причина крылась именно в его отсутствии. Драку с ним затеяла группа каких-то панков, по всей видимости, специально выжидающих момент, когда поблизости не будет старшего. Обычно Риндо был вполне в состоянии постоять за себя, но сегодня... Но сегодня, чёрт возьми, он был уставшим. Вот и всё. И вот Хайтани, держа ладонь на раненной руке, хромает по коридору жилого комплекса, расположенного неподалёку от места столкновения. Ему необходимо где-нибудь остановиться и отдохнуть, для этого подошло бы любое места. Загвоздка, правда, была в том, что гостеприимством здесь и не пахло – двери, в которые он стучал, либо открывались и почти сразу захлопывались перед носом, либо не распахивались вовсе. Телефон разрядился ещё несколько часов назад. Он чувствовал себя полностью потерянным, одиноким. Обиды на неприветливых жильцов юноша не держал. Будь он на месте тех, к кому в два часа ночи постучал окровавленный незнакомец, он бы тоже не был шибко радушен. Риндо их не винил, он винил лишь своё невезение. Споткнувшись о порог, кажется, уже десятый за этот вечер, он застонал. Скорее всего, в драке он вывихнул плечо или что-то в этом роде – такой вывод напросился сам, когда он понял, что не может поднять руку, чтобы постучать в дверь. Ослабленный, блондин кое-как нащупал звонок и отчаянно нажал на кнопку. 12A. Это число он никогда не забудет. Когда дверь отворилась, а на пороге показалась одетая в пижаму совсем молодая девушка, он и вовсе начал жалеть, что постучал и потревожил её покой. Остатки пучка были собраны на макушке, а беспорядочно выбившиеся пряди торчали во все стороны. Несколько локонов изящно спадали на бледную кожу и касались щёк. На стройном теле висела ночная рубашка, стопы скрывала пара огромных тапочек. На него уставились усталые, очень усталые глаза... Было в них что-то, что привлекло его внимание. Возможно, произошло это подсознательно, но вскоре взгляд переместился на девичьи губы. Его дрожащие руки зацепились за дверной косяк, и именно сейчас в голове Риндо стрельнуло осознание того, что никогда прежде он не мялся под чьим-либо пристальным взглядом. Незнакомка приоткрыла рот, но так ничего и не произнесла. Прикусила нижнюю губу, и затем её радужки наконец встретились с аметистовыми. — Э-э... — Прости, что так поздно побеспокоил, – парень сглотнул. Он извинился. До сегодняшнего дня ему не доводилось извиняться, но сейчас он был в крайне степени отчаяния. Беспокоить столь милую девушку вовсе не хотелось, потому он решил попросить у неё мобильник и позвонить брату, чтобы тот приехал за ним. Да, такой расклад самый уместный из всех возможных. – Я немного... э-э… Хотел спросить, могу ли я одолжить телефон? Её назад расширились, и боль в его животе усилилась. Блять, погоди, это могут быть бабочки… — О! Да, конечно. Проходи, – незнакомка отступила в сторону, тем самым приглашая его пройти внутрь. Риндо знал, что выглядит ужасно. С головы до пят промокший, грязная и мокрая из-за дождя футболка липла к груди, ткань была покрыта розовыми от крови разводами. Его волосы, тяжёлые от воды, спутались и прилипали к смуглой коже. Лицо изувечено царапинами и синяками, окровавленные костяшки пальцев тоже не в лучшем состоянии. И всё же, он нашел в себе силы, чтобы взглянуть на девушку и вытянуть уголки разбитых губ в улыбку. — Спасибо. Кухня, в которую его повели, тускло освещённая и уютная. На стойке была всего одна грязная тарелка, но в остальном в помещении царила чистота. Практически сразу на свободной части стола появился телефон. — Вот, держи, – пробормотала она совсем тихо, звуча чуть громче шёпота. – Может, хочешь что-нибудь выпить? Из-за её спокойного тона и отсутствия какого-либо испуга Хайтани с абсолютной уверенностью предположил, что в квартире помимо них есть кто-то ещё, кто-то, благодаря кому она не боится из-за присутствия постороннего человека. Парень нахмурил брови, усаживаясь на одно из кресел, стоящих рядом со столом; использовал оставшиеся силы, чтобы кое-как завалиться на него. По сухим губам скользнул язык. — Стакан воды будет как раз кстати, куколка. Спасибо. Риндо чувствовал себя наглым мудаком, да таким мудаком, каких во всём мире не сыскать. Но она ведь сама предложила, а он испытывает дикую жажду... Люди редко проявляют к нему заботу, не говоря уже о такой степени доброжелательности, потому такие жесты были для него непривычны. Взяв предоставленный ему телефон, большим пальцем он провёл по клавишам, чувствуя, как маленькие выпуклости и ямки меж кнопок скользят под подушечками пальцев. Блядство, ругательство пронеслось в голове бегущей строкой. Какой у него номер? Прошло всего мгновение, и в следующую секунду он услышал тихий звук воды, наполняющей чашку. За ним последовало тихое постукивание его собственных пальцев по клавишам компактного раскладного телефона красного цвета. Перед ним поставили стакан как раз в момент, когда раздались гудки. Трубку подняли после второй попытки дозвониться. — Кто это? Слава богу. — Здарова, чел, – блондин вздохнул. – Меня поколотили какие-то, сейчас я залёг на дно в квартире одной цыпочки. Можешь заехать за мной? — Братец? – голос старшего звучал вяло. Вероятно, звонком он разбудил видящего десятый сон Рана, но сейчас ему не было до этого дела. – У тебя что, байка своего нет? Юноша прижал пальцы к носу и ущипнул себя. — Логично же, что я не на нём. Как ты думаешь, я тебе зачем звоню? Приезжай за мной. На другом конце провода повисло молчание. — Не могу. — Не можешь? – динамика коснулся тяжёлый вздох. – Что значит «не можешь»? — Не могу, потому что я не в городе. И дома меня не будет до завтрашнего утра. Будь такое возможно, побитый Хайтани наверняка ощутил бы, как его сердце упало не в пятки, а прямиком в задницу. Последний вздох сорвался с его губ, а затем он повесил трубку, без прощаний прервав разговор с Раном. Чтобы уведомить приютившего его человека, он повернулся, тут же встретившись взглядом с уже уставленными на него глазами. Она смотрела на него пристально, поджимая губы. — Выходит, тебе нужно добираться до дома пешком? Хайтани кивнул. — Где ты живёшь? На мгновение он задумался, нужно ли ему сказать правду или всё же будет лучше солгать. Причин доверять этой незнакомке у него нет, и всё же она достаточно простодушна и добра, раз уж впустила покалеченного человека в свой дом. Этот акт вполне можно считать равноценным обменом. — У нас с братом квартира в восточной части города. От поступившей информации её брови вскинулись, выражая удивление. — В твоём состоянии далеко не уйдёшь, – подметила она. Девушка была права. Частично. Он не истечёт кровью, но может потерять сознание, пока будет пытаться добраться до дома. Школьница – по её внешнему виду Риндо предположил, что она ученица средних классов, – более не припомнила ни слова, сразу развернулась и покинула помещение. В её отсутствие всё вокруг стихло. Следом за ней парень выглянул в дверной проём, но в коридоре никого заметит ему не удалось. Вновь развалился на кресле, чувствуя, как тяжесть проблем давит на плечи. Ему надрали зад, да так, что мама не горюй. Незнакомка абсолютно права; в таком состоянии он даже при всём желании не сможет добраться до дома. Если так подумать, хозяйка квартиры довольно милая. Он улыбнулся, прокручивая открывшийся ему вид на пороге входной двери, где они встретились всего пятью минутами ранее. Я бы не возражал, если бы это стало моим последним воспоминанием, размышлял он про себя, продолжая сидеть в чужой тихой кухне. Вернувшись, в руках девушки появилась небольшая стопка с белыми тканями, по принадлежности пока что не неразличимые для него. Молча она протянула неопознанные вещи в его сторону, отчего светлая бровь вопросительно выгнулась. — Что это? — Одежда, полотенца… Вот, – она отвечает всё также беззвучно. – Можешь воспользоваться моим душем. — Я не буду этого делать, – его голос звучит довольно строго. – Я и без того доставил тебе достаточно хлопот. Девичий нос поморщился, покрылся рядом тонких складок. На самом деле это действие выглядело... мило. Её взгляд пробежал по его развалившейся в кресле фигуре; затем она снова прикусила губу и продолжила приставать к своему новоиспечённому подопечному. — Пожалуйста, воспользуйся ванной. Я настаиваю. Его сердце сделало... что-то, что он и сам объяснить не был в состоянии. Кольнуло или сжалось. Внимательный фиалковый взор устремился на девушку, находящуюся напротив. Почему она так добра? Прежде никто не относился к нему столь радушно – не в этих краях, по крайней мере. Но, чёрт возьми, эта девчонка в самом деле хорошенькая. Ещё одного взгляда на неё хватило, чтобы силы для отказа в нём окончательно исчерпались. — Хорошо. Правды ради, он был рад принять поступившее предложение. Уже скоро всё его тело, за исключением лица, погрузилось в воду. Тепло проникало в поры крепких мышц и снимало судороги в руках и ногах. Плечо, правды ради, продолжало адски болеть. Ванная, по интерьеру очень похожая на кухню, в которой он был ранее, оказалась милой и небольшой. Стены в ней были розового цвета, висели занавески в тон. Коврик для душа, как ему показалось, тоже был розовым, но он не обратил на него особого внимания, так что ручаться не мог. На полки ровным рядом стояли три бутылки. Вооружившись одной из них, он благополучно щёлкнул крышкой и поднёс её к носу, чтобы понюхать. Клубника, вздохнул он. Мило. Риндо выдавил немного жидкости на ладонь и только после этого додумался мельком прочесть надпись на этикетке. Он почти уверен, что это шампунь, поэтому всё же продолжил наносить содержимое на мокрые волосы и далее принялся втирать его в кожу головы. В помещении зародилось ещё больше тёплого клубничного аромата. С разбитых губ сорвался блаженный вздох. Ванные комнаты девочек намного лучше тех, что у мальчиков. Он без зазрения совести плеснул на голову ещё немного шампуня, позволяя пузырькам стечь по крепкому плечу. Почувствовав себя чище, подхватил стоящую рядом чашку и зачерпнул в неё воду. Очистить. Промыть. Очистить. Промыть. Он повторял цикл дезинфекции сначала с куском мыла, а затем снова вернулся к пригоршне кондиционера. Резко вздохнул, втягивая уже другой аромат. Чёрт. Кокос? Запах сладкий, почти опьяняющий. От Юкины, должно быть, потрясающе пахнет; заходя в дом, ему было вовсе не до того, чтобы обнюхивать её. Это было бы как минимум странно. Закончив водные процедуры, он вытерся и натянул на бёдра шорты, которые ему одолжила хозяйка квартиры. Одежда оказалась немного великоватой, чуть висела на раненном теле. Если уж на то пошло, они, скорее всего, принадлежали её отцу или брату. Или, быть может, её парню? Хайтани дёрнул головой, желая стряхнуть с волос воду. Возможно, в своей надежде на то, что последнее предположение окажется неверным, он был немного эгоистичен. От вида собственного отражения в зеркале сморщился теперь его собственный нос. На лице и губах было две царапины, ещё одна обнаружилась на левой руке. Более глубокие расположились на правой и плече. После этого он натянул футболку, а затем свернул использованное полотенце. Вышедшего из ванной гостя незнакомка ждала на своей кровати. Их взгляды встретились, и она сразу улыбнулась. — Привет. Сам того не заметив, он уголки его губ ответно дрогнули. — Привет. Хайтани уж хотел приняться осматривать комнату, как внимание привлекла аптечка первой помощи, лежащая рядом с девушкой. Наводящий вопрос задать не успел, ведь она заговорила первой. — Я хочу перевязать твои раны. — О… – лишь это и смог произнести парень. – Хорошо. Что, чёрт возьми, на него нашло? Если бы только брат был здесь... Возможно, тогда ему в голову ударила бы хоть капля здравого смысла. Робко, по его мнению даже слишком робко, парень сел на соседнюю сторону кровати. Она открыла аптечку, порылась в ней и почти сразу достала несколько дезинфицирующих салфеток, следом за которыми вытащила и несколько бинтов. — То, что у тебя на руке, скорее всего, нуждается в наложении швов, – пробормотала незнакомка. Девичьи пальцы прошлись по розовой коже вокруг пореза, заставив чужие мышцы напрячься от постороннего касания. – Я могу наложить их, если хочешь. Он предпочёл проигнорировать странное чувство, неожиданно возникшее от контакта с ней. — Ты медсестра или что-то типо того? — Нет, – возражение почти сразу сорвалось с уст. – Но неужели ты предпочтёшь истечь кровью и получить заражение?.. Хайтани, ты что, действительно собрался доверить совершенно незнакомому человеку и позволить ему накладывать швы на свою руку? Ты что, настолько наивен? — Хорошо. Да, очевидно, так оно и было. Девушка промычала что-то неразборчивое, принявшись разворачивать одну из салфеток; ткань осторожно прижалась к порезу на лбу. Далее она нанесла немного мази, наложила повязку. Внезапное ощущение тепла и прохлады заставило юношу вздрогнуть. — Как тебя зовут? – поинтересовалась она, продолжая манипуляции. После всего, что она сделала для него, с его стороны было бы невежливо отказать в ответе, потому он проговорил короткое: — Риндо. — Риндо, – пролепетала хозяйка, точно пробуя чужое имя на вкус. Ему почти сразу захотелось, чтобы она произнесла его ещё раз. – Я Симидзу Юкина. Юкина Симидзу из квартиры 12А. Девушка, от которой пахло клубникой и кокосами. Следующим этапом стал порез на губе, куда Симидзу нанесла немного мази. Воздух вокруг Риндо словно стал плотным, стоило девичьему большому пальцу провести по его нижней губе. Лавандовые глаза были готовы вот-вот закрыться, спрятаться за веками. Прошла целая вечность с тех пор, как он последний раз чувствовал настолько бережное прикосновение. Не останавливайся, подумал он, наслаждаясь нежным прикосновением. Никогда не останавливайся. — Отлично. Теперь дай руку. Хоть на этот раз он чуть поколебался, вскоре всё же запястье было обнажено перед незнакомкой из квартиры 12А. Она открыла небольшую упаковку, следом ей на ладонь выпала игла с крючком. Из набора школьница достала ещё два приспособления странной формы, одно из которых использовала для того, чтобы взять и вдеть нитку в игольное ушко. — Ты ведь промыл рану? Риндо кивнул. — Хорошо. Приготовься, может быть больно, – Юкина резко вдохнула через нос. Она ущипнула часть кожи одним из инструментов, а затем ввела иглу через часть кожи с другой стороны пореза. — Ай, – он зашипел. Будь хладнокровным, Хайтани. Будь хладнокровным. — Прости-прости! – тотчас пролепетала девушка. Чтобы забыть о защемлении в руке, ему было необходимо именно это обезболивающее. Симидзу сделала ещё два шва и перевязала их, закрыв порез. В голове у него всплыло желание протянуть руку и потрогать один из швов, но подобного рода порыв кое-как удалось побороть. — Вот… Теперь всё готово. Риндо показалось, что прямо сейчас подвернулась крайне подходящая возможность для ещё большего сближения с незнакомкой, а потому с губ сорвалась лёгкая просьба: — Можешь наложить ещё один? В ответ Юкина из 12А утвердительно кивнула, и Хайтани зажал пальцами ворот одолженной ему футболки, которую принялся стягивать через голову. Уже ненужный предмет одежды благополучно занял свободную часть кровати, и затем, повернув голову обратно к хозяйке квартиры, неожиданно для себя он перехватил пристальный взгляд, с которым на него уставилась школьница. Была бы ситуация несколько иной, такое внимание к собственному тело сотворило бы с его эго настоящее чудо. Не совсем понимая характер взора, направленного на него, он выгнул бровь и продолжил ответно пялился на любопытно смотрящую незнакомку. Мягкие щёки залились приятным румянцем, а тонкие ловкие пальцы призрачно скользнули зоны прямо над раной. Они танцевали по смуглой коже, обводя извилистые завитки массивной татуировки. Симидзу была мучительно близко; он чувствовал жар дыхания, биение её пульса над своей кожей. В то же время она находилась излишне далеко, недосягаемо. — Ты... – с губ сорвался вздох, и она, наконец, умостила руку на широком плече. Плоскогубцы с иглой были крепко сжаты в другой ладони. – Это ты? Парень проследил за дрожащим взглядом чужих глаз, встретив нежные, испуганные движения пальца, обводящего чёрные изгибы на его груди. Значит, она знает, кто я. Всё вкупе заставило его пульс участиться, но, несмотря на это, он всё же воздержался от движений. — Да. Юкина втянула воздух, почти что захныкала, звуча так тихо, что, не будь Риндо сосредоточен и чувствителен к каждому её движению, он бы даже не услышал этого. В ней явно читался испуг, и был он вполне обоснованный. — Ты собираешься навредить мне? — Нет, – над ответом он даже не задумывался. Не мог объяснить, почему, но по какой-то необъяснимой причине он чувствовал он себя спокойно. — Хорошо, – вновь прошептала она и затем, будто ничего не случилось, возобновила свою работу. Игла проткнула его кожу, скользнула внутрь и вышла с другой стороны. На протяжении всего процесса аметистовые глаза были прикованы к чужому лицу; выражение было очевидно сосредоточенным, кончик языка виднелся меж розовых губ, а брови свелись к переносице. Когда с первым стежком было покончено, Симидзу бросила на своего пациента обеспокоенный взгляд. Голос снова стал тихим, будто она боялась, что её непременно ущербят, если она начнёт говорить чуть громче. — Ты даже не вздрагиваешь. — Мне не больно, – подражая её тону, юноша тоже бормотал. В какой-то степени в его словах была ложь. Он не мог отрицать, что ощущение того, что что-то движется под кожей, заставляло его чувствовать себя немного неловко, но будь он проклят, если признается в подобном стеснении перед милой, чуткой девушкой. – Ты выглядишь мило, когда сконцентрирована. Не хочу тебя расстраивать. Девушка тихо хихикнула, и, чёрт возьми, если до этого ему вдруг не удалось различить трепет, зародившийся в сердце, то сейчас он отчётливо ощутил его. К щекам прилило тепло, вмиг через всё его тело пронёсся вихрь чего-то, чего он не чувствовал на протяжении очень долгого времени. Риндо не влюбляется. Он ведь Хайтани, один из двух самых грозных людей в Роппонги, король своего квартала. Он не мог просто взять и покраснеть из-за симпатичной школьницы, накладывающей ему швы. Это ведь… даже звучит неестественно. — Я немного нервничаю, прости, – улыбаясь, сказала она. – Ты правда отлично справляешься. Я почти закончила. Потерпи ещё немного, хорошо? И Риндо Хайтани в секунду перечеркнул сделанное им заявление о том, что он не краснеет. Ещё до того, как он осознал это, улыбка, подозрительно схожая с чужой, появилась на его собственном лице. — Хорошо. Где-то глубоко в более разумной половине мозга он уже слышал, как брат придирается к нему, потешается над поведением своего младшего. Сегодня вечером на его плечи взвалилась череда опрометчивых и глупых идей, так что винить Рана он даже не стал бы. От внезапного ощущения того, что рану затягивают, блондин вздрогнул. Юкина завязала последний стежок, положила иглу обратно в пакет, после чего выбросила использованные вещи в мусорное ведро. — Другое дело, – заявила она, отстраняясь. – Сегодня ты будешь спать у меня. Я постелю тебе в гостевой ванной. Юноша скептически выгнул бровь. Эта девушка от и до руководила его действиями. Она командовала ним. — Я буду? — Ты не сможешь добраться домой в таком состоянии. Так что, да. Я настаиваю. И позже это же ночью, ворочаясь в импровизированной постели – ванне, наполненно