«Черная Вдова: секреты тьмы»

             Куромори, или же Лес Вечной Тьмы, достаточно загадочное и мрачное место, которое вызывает одновременно восхищение и страх. Этот лес, укрытый тенью древних деревьев, полностью скрыт от света, создавая вечный мрак. Высочайшие кроны деревьев, переплетающиеся друг с другом, не позволяют ни единому лучу солнца проникнуть внутрь, а земля покрыта густыми коврами паутины. В этот лес невозможно попасть неподготовленным, полная тьма делает бесполезным любое ночное зрение, ориентированное на отражение мельчайших частиц света, а паутина которой укрыта земля, оплетает деревья, просто не позволяя случайному путнику, или опытному шиноби, сделать и шага. Любой, не являющийся пауком, или членом клана Кумори будет обречен навеки исчезнуть в его всепоглощающей тьме. Лес насыщен природной чакрой, которая циркулирует через паутину, деревья и воздух. Это место идеально подходит для тех, кто хочет научиться Сэннин-моодо. Куромори является родным домом для древнего рода пауков, которые обладают высоким интеллектом. Согласно преданиям, Куромори был создан Кумо но Анкоку Химэ Юрин. Лес стал убежищем для неё самой, а позже и её клана, местом, где тьма давала силу и защиту. Куромори стал для меня символом моего происхождения. Здесь я действительно могла раскрыть свои истинные возможности, учиться контролировать природную чакру и осознать свою роль как последней наследницы клана Кумори. — Не совсем. — Паук, имя которого было забыто им самим, и уже некому его вспомнить, являлся Старейшиной нашего клана и Темного леса, хранителем знаний и традиций. Один из первых детей Химэ Юрин, он умер уже достаточно давно, но его дух, поддерживаемый энергией леса, продолжает существовать и давать каждому поколению Химэ знание о Сэннин-моодо и Тсумитону. — В чем я не права, старейшина? — Сложив ноги под себя, я внимала его словам, впитывая каждую каплю знания которое он мог мне предоставить. — Я тоже часть клана, вернее будет сказать, что Мы последние из Кумори. И вам, Химэ, предстоит пройти церемонию посвящения и последующее обучение, чтобы стать полноправной принцессой клана. — Но зачем? Вряд ли кто-то оспорит мои притязания. — Наш диалог был монотонным, если сравнивать с диалогом двух людей, то это был бы разговор, без колебания тонов, на смыке связок, с полным безразличием как в голосе, так и в глазах. — Традиции, юная Химэ. Это наши традиции, которые мне предстоит сохранить, а вам — возродить. — Ответила кивком, знала, что старейшина поймет. — Ваше испытание и обучение традиционно продлится два года, я надеюсь вы справитесь с этим, так как обычно оно проходит в более раннем возрасте. — Закончив, старейшина наконец начал шевелиться, позвав меня за собой. — Я приложу все силы. У меня нет выбора. Спустя несколько часов следования за гигантским пауком мы наконец остановились. — Испытание Тьмы. Своего рода церемония, цель которой доказать свою способность обучаться Сэннин-моодо. — Я готова. — Когда все запахи развеялись, вместе с ними развеялся и старейшина, напоследок добавив. — Иди к началу. Оставшись наедине с собой, в абсолютной тьме, и полной тишине которою нарушали лишь мои шаги и дыхание, я начала свой путь. Иди к началу… Началом можно считать мое первое появление здесь, у дерева, что было намного больше и шире остальных, центр леса. Если моя догадка верна то это должно быть просто. Закрыв глаза я отдалась инстинктам, блуждая между деревьями, час? Два? Четыре? Ход времени был упущен в считаные часы, и вскоре ко мне пришло понимание истинного смысла испытания. Цель заключается не в том, чтобы идти к началу… Я должна успеть дойти к нужной точке до полного истощения, ведь питаться тут нечем. Радует, что температура в лесу комфортная, а значит она не повлияет на мою продуктивность. Спустя неизвестное количество времени. В ногах чувствуется слабость… Дыхание прерывистое, будто даже легкие устали выполнять свою работу. Я уже останавливалась на несколько передышек, абсолютно бессмысленных, как оказалось. Попытки найти что-то пригодное для питания обернулись крахом… Сколько я уже здесь? Даже не буду предполагать, но если я ещё жива, то явно меньше двух недель. Но я продолжу искать. Спустя неизвестное количество времени. Мысли путаются… Оперевшись спиной на дерево я сидела, пытаясь осознать что происходит. Интересно, все ли проходили это испытание? Мне казалось это простая формальность… Благодаря своему зрению я могу тут ориентироваться, но тут - это где? Куда я шла? Шла ли я? Я сидела, отдыхала… А почему я отдыхала? Устала… Я так устала… Хочу есть, живот начинает крутить, невыносимые ощущения… Но тело ещё слушается. Попытавшись подняться больно падаю обратно, единственный звук что у меня остался - биение сердца. Спустя неизвестное количество времени. Шаг… Шаг… Не в состоянии поддерживать равновесие падаю лицом вперед, я тебя слышу… Я тебя слышу… Я тебя слышу… Спустя неизвестное количество времени. — Аризу… Ариизуу Хеее — Ты меня слышишь? — Кого тебя? — Я - это ты — Нет… Не слышу… Хм.. Хах… Хахаха… Мпхахахахаха — Я схожу с ума… Спустя неизвестное количество времени. Темные тени леса поглощали последние лучи заходящего солнца, создавая мрачную атмосферу загадочности и опасности, где-то вдалеке поднимались столбы черного дыма, деревья раскалил сильный жар, в безвестной деревушке укрытой от света случился ужасный пожар. Одинокая дева со свёртком бежала, спасая то единое что с собой взяла, спасая ребенка что так любила, от последствий войны этого черного мира. Но враг их след давно уже взял, и преследователей по их души послал, и был он всё ближе… Всё ближе… Пока не догнал. Затаившись за деревом я наблюдала как девушка резкими движениями оплела пеленки с младенцем паутиной и отдала нескольким десяткам пауков, которые тот час скрылись. Оставшись стоять у дерева, девушка пригладила угольно черные волосы рукой, дожидаясь преследователей, и вот… — Как и ожидалось, шиноби Конохи. Что… — Где ребенок? — Мхмхм… Он ведь нужен вам живым… Но живым, или мертвым, Вы его не получите. Отныне он вне вашей досягаемости. — Приступай. Сейчас она не сможет сопротивляться. Двое шиноби подошли к девушке и резкими движениями приковали её руки и ноги кунаями к дереву.       Прикрыв рот рукой, я почувствовала как с глаз льются слезы. Но девушка не закричала, невероятные усилия, но она сдержалась. — Возможно мы сохраним и тебе жизнь. Где твой ребенок? Превозмогая боль, девушка издевательски улыбнулась. — Кто я по твоему? Ты просишь Химэ клана выдать свою единственную наследницу? Ты просишь мать выдать своего ребенка? На мгновение лес вновь погрузился в тишину. — Заканчиваем. Лес взорвался душераздирающим криком, когда девушке одновременно отрезали обе кисти рук, и обе стопы. Крик наполнился булькающими звуками когда ей перерезали горло, спустя секунды крик прервался и тело девушки обмякло.       Упав на колени мои руки безвольно опустились, лицо застыло с выражением ужаса, и все звуки затихли, даже звук сердца. Несколько шиноби спрыгнули с деревьев вплотную подойдя к телу девушки в изодранном темном одеянии. — А мне казалось фронт далеко… — Кто же мог сделать подобное? Тихие шепоты были едва слышны, будто шиноби боялись потревожить дух замученной девушки, вызвав на себя весь её гнев. — Нукенины, или разбойники, сейчас их много развелось… Но чтобы никаких следов? Нахмурившись, мужчина с серебряными волосами начал блуждать между деревьев, выискивая хоть какие-то зацепки, и благо обнаружил след, судя по всему оставленный девушкой. Опыт подсказывал, куда ему идти, а зоркий взгляд замечал всё больше деталей, что укладывались в неприятную общую картину. —Сакумо!       Дернулась, услышав знакомое имя я не веря подняла голову и подошла ближе, глупо уставившись на… — Папа? Но сереброволосый мужчина не отреагировал на меня, обернувшись он заметил сокомандника, пристально смотрящего в чащу. Подойдя ближе он увидел в темноте восемь ярко красных точек, ни присутствия, ни жажды крови, ни злого умысла, что бы там ни было, оно пряталось, и делало это весьма искусно. Жестом показав тип боевого построения команда медленно начала продвигаться к существу, ведь их заметили, прятаться уже не было смысла. И чем ближе они подходили тем непонятнее становилась картина, пока в итоге перед ними не предстал завернутый в какие-то тряпки ребенок, полностью оплетенный тонкой, но многочисленной паутиной по которой передвигались десятки пауков. — Это ещё что такое… Вопрос, как и предполагалось остался без ответа, но шиноби быстро отошли от шока, ринувшись освобождать, заточенного в ловушку ребенка. — Мой кунай не режет эту паутину, из чего она? — Давай я попробую. — Сакумо… Ты уверен, что это стоит делать? От столь неожиданного вопроса мужчина невольно обернулся на сокомандника, не веря услышанному. Я обошла шиноби сзади, приблизившись к ребенку. — Я пытаюсь сказать… Ты ведь видел глаза этого ребенка, с ним явно что-то не так. — Таро был взволнован, можно даже сказать напуган. — Это в первую очередь ребенок. Но голос Сакумо был непреклонен, а взгляд лучился уверенностью как в словах, так и последующих движениях. Резкими выпадами Сакумо срезал путы с ребенка и избавился от надоедливых пауков, что так и норовили оказаться рядом с младенцем. Тяжело вздохнув он взял свёрток в руки и принялся осматривать его, пока не нашел красиво вышитое имя. — Аризу Кумори… Так ты у нас девочка…       Вдруг всё пропало. Размылось во тьме Куромори. Что… Что… Что… Что… Закрыв лицо руками я вцепилась в него черными как смоль ногтями, слегка сдирая кожу. — Что!!! Это!!! Такое!!! — От столь пронзительного крика уши заложило. Повалившись на землю я тихо зарыдала. Спустя неизвестное количество времени. — Мою душу поглотила тьма, Забрала всё, что было мне знакомо. Пустота скрывает зеркала, И назад пути уже не дома. Света нет, лишь мрак вокруг меня, Он шепчет тайны, как родное слово. Теперь лишь ночь — моя семья, Путь во тьме стал для меня основой.       Слова, что небыли моими, вырвались из уст моих, открывая путь, что долго был искомый. — Вы справились, госпожа. Испытание Тьмы пройдено… За три месяца… Невероятно… — От старейшины повеяло восхищением, но мне это было уже безразлично. — Нужен ли вам перерыв, или приступим к обучению? — Как… Как я ещё жива, спустя три месяца? — Пустота в глазах лишь усиливалась, но как и после смерти отца, я предпочла закрыть это в себе, занимаясь тем чем должно. — Испытание Тьмы имеет два исхода. Испытуемая либо умирает, либо инстинктивно находит связь с природной энергией и существует благодаря ей. В этом сила Кумори, у нас нет чакры и духовной энергии, как у других шиноби. У нас есть лишь физическая, энергия Ян, поэтому нам не приходится находить баланс в неподвижном состоянии, нам достаточно впустить природную энергию в себя и преобразовать в свою собственную, но и это нужно уметь. — Вот оно что. Я готова приступать.       Гармония с природной чакрой. Всё началось с тишины, густой, как тьма Куромори. Я сидела у основания огромного дерева, сложив ноги и закрыв глаза. Старейшина, скрытый в тени, неподвижно наблюдал. Его присутствие ощущалось едва уловимыми колебаниями в воздухе и паутине вокруг. — Дышите, юная Химэ, — передал он запахом, глубоким и обволакивающим, как аромат лесной почвы после дождя. — Ваша связь с природой уже есть. Вы пользовались ею всегда, но не осознавали этого. Теперь время понять, почувствовать и принять её. Я сосредоточилась на собственном дыхании, ровном и глубоком, позволив себе раствориться в мертвой тишине леса. И вскоре я почувствовала, здесь, в Куромори, всё дышало. Паутина под ногами вибрировала от мимолетных движений, деревья излучали энергию, воздух был насыщен жизнью. — Природная чакра окружает тебя, — продолжал Старейшина. — Она течёт в лесу, в его корнях, в паутине, в самом воздухе. Но чтобы использовать её, ты должна понять, что она и есть ты. Слова Старейшины, сформированные запахами, казались неоспоримыми истинами. Я вытянула ладони перед собой, медленно проводя ими по воздуху, пытаясь ощутить что-то, что всегда было рядом, но казалось невидимым. — Она здесь, — прошептала я, и Старейшина утвердительно ответил коротким всплеском запаха. — Да. Но помните: природная чакра требует гармонии. Её нельзя захватить силой, её нужно пригласить, позволить ей стать частью тебя. Я продолжила свои попытки, концентрируясь на том, чтобы не “захватывать” энергию, а впускать её в своё тело, словно старого друга. В какой-то момент я ощутила слабый поток, будто лёгкое дуновение ветра, которое касалось каждой клетки моего существа. — Вы чувствуете её? — запах Старейшины стал мягче, но настойчивее. — Да, она здесь. Она дышит вместе со мной. Мои ладони стали ощущаться сильнее, четче, а по телу будто пробежал мягкий электрический разряд. Старейшина зашевелился, и его громадная фигура появилась в моем поле зрения. — Природная чакра откликнулась на вас. Это начало гармонии. Но помните, Химэ, её нельзя насильно подчинить. Она опасна, если нарушить баланс. — Я понимаю. Старейшина остановился напротив меня, его хитиновая оболочка отдавал теплом в моих глазах. — Продолжайте практиковать. Ваши успехи в этом — заслуга вашей природы. Вы рождены с инстинктами, которые помогают вам чувствовать этот мир. Но, чтобы управлять чакрой, вам потребуется больше, чем просто врождённая связь. Следующие несколько недель я посвятила тренировкам. Два часа отдыха, и вновь начинались медитации под наблюдением Старейшины. Он не торопил, но и не давал расслабиться. Когда мои попытки начали приносить стабильный результат, он усложнил задачу. Теперь я училась удерживать природную чакру в движении. Я бегала между деревьями, перепрыгивала с ветки на ветку, плела паутину, а чакра должна была оставаться стабильной, обволакивая моё нутро. Сначала было сложно. Движение нарушало баланс, и чакра исчезала, оставляя меня в изнеможении, а иногда и на грани смерти. Но с каждой тренировкой я училась отпускать напряжение и позволять чакре течь свободно, становясь частью меня. — Хорошо, — наконец произнёс Старейшина запахами, когда я в прыжке направила чакру в свои ноги, чтобы приземлиться беззвучно настолько, что даже в природной чакре не появились колебания. — Вы справляетесь. — Его признание было редким и потому особенно значимым. Я кивнула, убирая уже изрядно отросшие волосы с лица. — Природная чакра больше не чужда мне, — сказала я. — Я чувствую её частью себя. — Тогда вы готовы к следующему этапу. Гармония — это основа. Теперь пришло время учиться управлять этой силой. — Его слова проникли в меня, заставив ощутить странную смесь страха и предвкушения. Лес Куромори, казалось, оживал вместе с моими новыми навыками. Теперь он не казался безжизненным, он был не менее живой, нежели любой другой лес, и даже больше. Природная чакра стала частью меня, как дыхание, или биение сердца. Но это было только начало. — Химэ, — запах Старейшины проник сквозь пространство, словно струйка дыма. — Природная чакра — это ключ, но ваша истинная сила лежит в Тсумитоне. Вы носите в себе кровь главной ветви, и Тсумитон принадлежит вам по праву. — Я готова, — ответила я, ровно стоя перед его массивной фигурой. Его глаза блестели во мраке, изучая меня так, как только древнее существо могло изучать смертного. — Тогда позвольте мне показать вам истоки вашей силы. Старейшина медленно двинулся вперёд, его лапы касались паутины беззвучно. Я последовала за ним через сеть тёмных туннелей, пока мы не оказались у гигантского паутинного кокона, который излучал слабое белое сияние. — Это сердце Куромори, — запах Старейшины наполнился глубокой торжественностью. — Паутина, что насыщает весь лес природной чакрой. Она течёт в вас так же, как в этом лесу. Чтобы контролировать Тсумитон, вы должны почувствовать эту связь. Я прикоснулась к кокону. Его поверхность была гладкой, но в то же время жила своей жизнью, вибрируя от потоков энергии. Мои пальцы почувствовали странное тепло, а затем резкий толчок. — Вы ощущаете это, Химэ? Это пульс нашего клана. Я кивнула, не отрывая руки от кокона. — Ваша задача — научиться управлять этим пульсом. Тсумитон — это не просто оружие, а продолжение вашей воли. Но помните: сила без контроля может разрушить даже тех, кто её использует. Его наставления были не просто предупреждением. Это была истина, которая ощущалась каждой клеткой моего тела. Первая попытка Старейшина отвёл меня на большую открытую поляну, окружённую стеной из деревьев. Паутина под ногами блестела, как звёздное небо. — Начнём с основ. Тсумитон отвечает на вашу природную чакру. Направьте её в свою паутину. Коснувшись живота я привычно почувствовала как внутри меня формируется паутина, когда я вытянула руку перед собой, за ней потянулась тонкая паутина. Она казалась лёгкой и хрупкой, я не делала её прочной сверх меры, но её структура уже начала менять свойства под воздействием природной чакры. — Хорошо, — запах Старейшины был одобрительным, но строгим. — Теперь попытайтесь манипулировать ею. Пусть она движется по вашему желанию. Сосредоточившись, я направила чакру в нить, пытаясь заставить её двигаться. Но вместо плавного движения она вдруг рванулась в сторону, словно живая, и врезалась в ближайшее дерево. — Вы слишком жёстки, Химэ, — прокомментировал Старейшина. — Контроль требует баланса. Паутина — это мягкость и сила одновременно. Месяцы практики С каждым днём я всё лучше понимала природу Тсумитона. Старейшина задавал всё более сложные задачи: плетение ловушек, создание барьеров, управление нитями на расстоянии. — Помните, Химэ, паутина должна быть продолжением вашей воли. Она должна чувствовать вас так же, как вы чувствуете её. Были моменты, когда мне казалось, что я достигла предела. Но каждое поражение приносило новое понимание. Я училась использовать Тсумитон не только как инструмент, но и как часть своей стратегии и тактики. Однажды Старейшина попросил меня соткать паутину, которая могла бы выдержать его удар, усиленный природной чакрой. Я провела весь день, вплетая природную чакру в каждую нить. И когда удар всё-таки пришёл, паутина осталась целой. — Превосходно, Химэ, — его запах на мгновение стал мягче. — Вы начинаете понимать свою силу. Через год обучения Старейшина привёл меня к месту, где паутина сливалась с землёй. — Теперь настало время последнего испытания, Химэ. Используйте Тсумитон без техник. Пусть он полностью подчинится вашей воле. Я закрыла глаза, сосредоточившись на природной чакре, текущей внутри меня. Руки поднялись, и паутина начала двигаться, но не та что формировалась во мне, а та что уже была вокруг меня и принадлежала многим поколениям моих предшественников. Нити сплетались, развязывались, образуя сложные узоры, которые двигались так, как я хотела. — Чувствуете ли вы это, Химэ? — запах Старейшины был полон восхищения. — Да. Теперь Тсумитон — это я. Нити паутины начали формировать барьеры, спирали, даже атакующие иглы, всё по моему желанию. Старейшина кивнул, его фигура растворялась в темноте. — Вы достойны. Куромори принял вас как свою Химэ. Эта информация эхом отдавались в моей душе. Теперь я знала, я понимала как использовать свои возможности, понимала как другие использовали их до меня, лишь сейчас я имела достаточно знаний чтобы восхититься этим лесом, созданным нашей Первоматерью…       Лес Куромори, ставший для меня испытанием, домом и наставником, готовился открыть свою последнюю тайну. Старейшина, величественный паук с бездонными алыми глазами, уже ждал меня на той самой поляне, где когда-то началось моё обучение. — Химэ, — его запах был насыщен торжественностью. — Теперь вы готовы к последнему этапу. Объединение с лесом. Вы научитесь использовать его силу и сделаете её своей. Я склонила голову в знак уважения. — Я готова. Старейшина медленно двинулся к центру поляны, где густая паутина плотно покрывала землю, мерцая в слабом свете чакры, циркулирующей через Куромори. — Сэннин-моодо — это гармония, Химэ. Это единство с природой. Лес Куромори насыщен природной чакрой, и для вас он будет источником не только силы, но и понимания. Он поднял одну из своих лап, касаясь паутины. Слабое сияние распространилось по её поверхности. — Вы научились гармонии. Теперь вам предстоит стать частью Куромори, чтобы природная чакра текла через вас, как через паутину этого леса. Я встала в центр поляны, где паутина была особенно густой. Закрыв глаза, я почувствовала её лёгкие колебания, словно дыхание леса. — Химэ, примите же свою истинную форму и позвольте лесу вас направить, — запах Старейшины был пропитан ожиданием и лёгким напряжением. Я глубоко вдохнула, ощущая, как природная чакра заполняет каждую клетку моего тела. Земля под ногами словно ожила, подчиняясь ритму леса, а паутина вокруг начинала пульсировать, отдавая тепло. Тело стало наливаться тяжестью, мышцы дрожали, а кожа начала темнеть, словно покрываясь тонким слоем черного лака. Поначалу ощущения были странными, но затем боль исчезла, сменившись приятным теплом. Пальцы рук вытянулись и начали срастаться, пальцы ног исчезли, заменяясь чёрными изогнутыми конечностями. Ладони затвердели, а вместо них образовались лапы, покрытые блестящим хитином. — Вы движетесь верно, Химэ. Продолжайте. — Голос Старейшины звучал спокойно, но я чувствовала его скрытую гордость. Кости начали менять форму, вытягиваясь. Позвоночник изогнулся дугой, а тело стало больше, массивнее. Грудь вытянулась вперёд, а бёдра округлились, становясь основой для дополнительных конечностей. С лязгом хребет вытянулся, образуя длинное, блестящее брюшко, украшенное ярко-красным узором песочных часов. Спина покрылась толстыми пластинами хитина, переливавшимися глухим металлическим блеском. На руках и ногах начали появляться суставы, которые сгибались под непривычными углами. Ещё пара лап прорвалась из боков, увеличивая моё тело в ширину. Теперь их было восемь. — Отлично, Химэ. Лес чувствует вас. Моё лицо начало меняться. Челюсть с хрустом вытянулась, превращаясь в мощные мандибулы. Все восемь паучьих, глубоких черных глаз неподвижно замерли. Дыхание стало медленнее, воздух больше не казался необходимым. Всё брюшко наполнилось природной энергией, каждая клетка ощущала связь с ней. Когда превращение завершилось, я развернула свои массивные лапы, каждая из которых была покрыта острыми крючковатыми отростками. Я почувствовала свою силу. Брюшко слегка покачивалось при каждом движении, как у хищника, готовящегося к прыжку. Теперь уже я возвышалась над Старейшиной более чем в четыре раза, ожидая дальнейших указаний. — Вы будете постигать Сэннин-моодо лишь в своей истинной форме, тогда, в других формах вы сможете использовать его без особого труда. — запах Старейшины был наполнен уважением. Мои восемь чёрных зрачков улавливали каждую деталь леса, диапазон зрения многократно увеличился, теперь ничто в этом гигантском лесу не могло остаться сокрытым от меня. Я видела Куромори таким, каким он был на самом деле — тёмным, но живым миром, в котором я стала полноправной хозяйкой. Сделав первый шаг в новом теле, я ощутила, как лес отвечает мне. Каждое движение лап оставляло за собой тончайшие нити паутины, которые сливались с сетью, окутывающей Куромори. — Теперь, Химэ, вы можете не только чувствовать лес, но и управлять им. Позвольте ему стать продолжением вас. Я слегка кивнула, чувствуя мощь, что текла через меня. Это было не просто превращение. Это была новая глава моей сущности. — Для Сэннин-моодо вам не нужно оставаться неподвижной, как другим. Ваше тело уже служит естественным резервуаром природной чакры. Но теперь вы должны открыть её истинный потенциал. Природная чакра была вокруг, она пропитывала каждую ниточку паутины. Направив её через своё новое тело, я почувствовала, как чакра Куромори сливается с моей собственной. — Лес отвечает вам, Химэ. Почувствуйте его ритм. Позвольте ему стать частью вас. Слова Старейшины растворялись в окружающей тишине, а я углублялась в медитацию. Гигантское тело начало покачиваться, будто в трансе, а сознание стало чище, ушли все тревоги, переживания, чувства и эмоции. Тёмный лес больше не казался мрачным. Его паутины пульсировали энергией, как сеть живых артерий. — Почувствуйте силу вокруг. Вы — её проводник, вы — её владелец. Теперь встаньте. Гармония не должна исчезать, даже если вы двигаетесь. Начав двигаться, медленно, затем быстрее, стараясь сохранять связь с лесом, я чувствовала, как лес меняется, собираясь намеренно мешать мне. — Куромори — это ваш союзник, но он также будет испытывать вас. Паутина под ногами вдруг ожила, оплетая мои лапы, мешая движениям. Но я оставалась сосредоточенной, используя природную чакру, чтобы освободиться. — Хорошо, — Старейшина наблюдал за мной. — Вы учитесь, Химэ. Но теперь лес будет реагировать быстрее. Каждое движение становилось вызовом. Паутина опутывала меня, создавала новые преграды, но с каждым днём я становилась сильнее. Куромори принимал меня как часть себя, позволяя двигаться легче, быстрее. — Это истинное единство с лесом, Химэ, — запах Старейшины был полон гордости. — Ваше тело и душа становятся продолжением Куромори. Теперь я могла двигаться свободно даже в самом густом мраке леса. Каждая нить паутины была продолжением меня самой, каждая ветка деревьев становилась частью моего восприятия. ***       Последнее испытание Старейшина подготовил спустя два года. Он увёл меня в самое сердце Куромори — место, где деревья теснились так густо, что становились почти сплошной стеной, а паутина, казалось, жила своей жизнью. Воздух здесь был густым, пропитанным тяжестью веков. — Химэ, пришло время встретиться с началом вашего пути, — запах Старейшины был торжественным. — Здесь обитает дух Кумо но Анкоку Химэ Юрин, создательницы нашего леса и прародительницы нашего клана. Моё сердце замерло на миг. Я знала что она существовала, в свитке было немного информации, но никогда не думала, что её дух может всё ещё существовать. — Зачем ей разговаривать со мной? — Чтобы признать вас достойной её наследия. Если вы пройдёте это испытание, судьба всего клана Кумори будет в ваших руках. Я кивнула, скрывая волнение. Старейшина сложив лапы изобразил поклон, и лес вокруг нас начал меняться. Паутина разошлась, образуя проход к некой усыпальнице, в центре которой возвышалась фигура, останки некогда великой паучихи. — Это и есть она? — Да. Подойдите, Химэ. Собрав всю свою волю, я сделала шаг вперёд. Останки на мгновение блеснули тусклым светом и предо мной предстала девушка, внешне точная копия… мамы? Что некогда была убита на моих глазах в том видении, точная копия меня, но старше. Её длинные чёрные волосы ниспадали до пола, пропадая в пустоте. Глаза, глубокие и тёмные, как ночь, смотрели прямо на меня. — Очередное дитя пришло за моей милостью, — голос её был тихим, но он заполнил всё пространство вокруг. Я склонилась в лёгком поклоне. — Моё имя — Аризу Кумори. — Кумори… — Она произнесла это слово с легким презрением, будто оно напомнило ей что-то тяжёлое. — Много лет прошло с тех пор, как мои потомки навещали меня. Её взгляд впился в меня, словно пытаясь проникнуть в самую глубину моей сущности. — Почему ты считаешь себя достойной вести клан, Аризу? Её вопрос прозвучал просто, но я почувствовала, как тьма вокруг сжалась, ожидая моего ответа. — Я не считаю. — Подняв голову, я встретила её взгляд. — Но я последняя, а значит это мой долг. Её губы дрогнули, почти превращаясь в улыбку. — Ты осознаёшь, что значит быть Химэ? Это не просто звание. Это ответственность. Судьба, что тянет вниз, как самый тяжёлый груз. Ты готова её принять? — У меня нет выбора. — Ошибаешься, — её голос стал резче. — Выбор есть всегда. Ты можешь оставить этот путь, бросить всё и жить, как обычный человек. Я сжала кулаки, ощущая, как мои слова вырываются сами собой: — Обычной жизнью я не живу уже давно. Даже если бы я захотела от этого отказаться, я бы не смогла. Юрин подошла ближе. Её фигура казалась нереальной, будто она была частью самого леса. Её глаза пристально смотрели в мои. — Ты говоришь, что не можешь отказаться. А сможешь ли ты взять на себя большее? Смириться с тем, что клан Кумори может умереть вместе с тобой? — Если это произойдёт, то не потому, что я не пыталась. Её взгляд стал мягче, и я почувствовала, как давление вокруг ослабло. — Хорошо. — Её голос прозвучал мягче, но в нём всё ещё слышалась стальная нота. — Я вижу то что гложет тебя, вижу твои привязанности, переживания. Я вижу пролитые тобой слезы, каждую твою улыбку. Я знаю что показал тебе лес, но никто не знает показал ли он правду. Ты выяснишь это сама, а потом — отомстишь. Она протянула руку, касаясь моего знака на животе. — Теперь ты — Химэ. Хранительница Куромори. Последняя надежда клана Кумори. Её фигура начала таять, исчезая в паутине, оставляя за собой лишь слабое свечение. Старейшина появился из тьмы, его глаза блестели от удовлетворения. — Вы доказали, что достойны. Отныне Куромори — ваш дом. — Он изобразил глубокий поклон и уже не смел подняться при виде меня. Я не ответила. Груз, о котором она говорила, стал моим. Но вместе с ним пришло и понимание. Теперь я действительно была последней Химэ клана Кумори.