«Черная Вдова: секреты тьмы»

      Легкий дождик постепенно омывал поле боя, истерзанное, измученное множеством взрывов, порезами и ожогами. Уставшие шиноби Листа занимались рутинной работой в лагере, кто-то бесцельно разгуливал, кто-то сидел в компании у костра, обсуждая всё что угодно, но не прошедшие в войне годы. — Старшие говорят, что война подходит к концу, наконец-то вернемся домой — С неким теплом в глазах сказал шиноби в дождевом плаще. — Трудно сказать, нам неизвестно какая ситуация на других направлениях, ходили слухи, что самому господину Хокаге пришлось отправиться на передовую. — Подкинув несколько веток в огонь, шиноби, чьих волос коснулась седина, устало посмотрел вверх, где клубились тяжелые тучи, забирая последнюю надежду насладиться лучами солнца. — Как думаете, что будет с Мизукаге? Те АНБУ ни на шаг от него не отходят. — Вдалеке, у ещё одного костра, сидели трое АНБУ, мрачно вглядываясь в постепенно угасающее пламя, которое никто не стремился поддерживать. Рядом с ними лежал плотный кокон из паутины, где, как оказалось, был заточен Каге Мизу но Куни. — Была бы моя воля - он давно был бы мертв! — Скрепя зубами отреагировал молодой шиноби. — Ты думаешь, что смерть Мизукаге что-то изменит? — тихо спросил ветеран, чье лицо было усеяно шрамами. Он прошел через две войны, и они не сломили его, по крайней мере он в это верил. — Убьёшь его — и что? Завтра найдётся другой. И послезавтра. Война не закончится только потому, что ты кого-то убил. Войны заканчиваются когда убийства прекращаются… Дождь продолжал моросить, заполняя воздух прохладной влагой, смешанной с запахом земли, крови и дыма. Поле боя больше напоминало гигантское кладбище — вперемешку с лужами, пеплом и обломками оружия лежали тела павших. Где-то вдалеке слышались приглушённые стоны раненых и едва различимые голоса медиков, работающих без остановки. АНБУ, расположившиеся у костра, молчали. Они видели слишком многое, чтобы еще обращать внимание на жуткие картины войны. Но кокон с пленённым Мизукаге притягивал взгляды. Он был неподвижен, и лишь тонкие нити, время от времени шевелящиеся от движения ветра, напоминали, что внутри ещё оставался кто-то живой. Внезапно тонкие нити дрогнули. Это было почти незаметно, но достаточно, чтобы все сидящие у костра одновременно напряглись. — Он очнулся, — коротко бросил один из АНБУ. — Поднявшись он настороженно подошел к кокону, что не осталось без внимания многих шиноби, чье любопытство не знало меры. — Пора сообщить капитану, — другой шиноби уже сделал шаг в сторону, но остановился, когда заметил, что кто-то приближается. Из темноты лагеря, легко ступая по мокрой земле, вышла фигура в белом плаще, промокшем под дождём. Под капюшоном скрывалась маска, но даже так её узнали сразу. — Капитан. — АНБУ коротко кивнули, приветствуя подошедшую. Фигура остановилась, глядя на кокон. Тонкие нити вновь дрогнули — и на этот раз она почувствовала, что пленник внутри действительно пришёл в себя. — Сколько времени прошло? — спросила она тихо. — Чуть больше суток, — ответил один из её подчинённых. — Он не двигался всё это время. Арачи кивнула, склонив голову чуть вбок. Её глаза безэмоционально всматривались в паутину, анализируя движения внутри. — Я сама с ним поговорю. — Она сделала шаг вперёд. АНБУ молча расступились, не вмешиваясь. Когда её пальцы коснулись кокона, тот начал раскрываться, будто откликаясь на прикосновение хозяйки. Внутри, едва различимый в свете костра, сидел Третий Мизукаге. Ослабленный, но всё ещё опасный. Его глаза медленно открылись, встречаясь с её взглядом. И он усмехнулся. — Значит, это ты, Кумо но Химэ… Арачи не спешила отвечать. Она смотрела на него сверху вниз, анализируя его состояние. Его тело ослабло, но взгляд оставался острым. Он улыбался — но это не была улыбка поражённого человека. Скорее, того, кто всё ещё видит себя выше остальных, несмотря на обстоятельства. — Ты удивлён? — её голос прозвучал ровно. — Скорее… заинтригован, — его голос был немного хриплым, но в нём не было ни капли страха. — Значит, ты — последняя наследница. Арачи не ответила. — Я много слышал о вашем клане, — продолжил Мизукаге, медленно разминая запястья, насколько позволяла ослабленная паутина. — Когда-то вы были известны в Мизу но Куни, но теперь… ты одна. Он изучал её, его глаза, несмотря на усталость, пронзали насквозь. — Я был уверен, что вас не осталось. Но теперь передо мной стоит то, что ломает надежды многих на исчезновение вашего рода… Какая ирония, не находишь? — Ты слишком много говоришь, — спокойно сказала Арачи. — Это моя работа, — он чуть склонил голову. — В отличие от тебя, мне не нужно прятаться за маской. Её глаза слегка сузились. — Сокрытие своего истинного имени тоже своего рода маска. Мизукаге. — Ты хочешь узнать, зачем я здесь? — он снова усмехнулся. — Или, может быть, тебе интереснее узнать, что я знаю о тебе? Арачи склонила голову чуть вбок, наблюдая за ним. В лагере стало тише. Некоторые шиноби начали подходить ближе, чтобы послушать разговор, АНБУ смотрели, но не вмешивались. — Мне интересно одно, — наконец заговорила она, её голос был ровным, но в нём скользнула едва уловимая угроза. — Почему ты позволил себе быть пойманным? Тишина. Мизукаге перестал улыбаться. Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд. И он заговорил. — Ты умнее, чем кажешься. Арачи молчала, не давая ему возможности понять, какие выводы она уже сделала. Мизукаге слегка двинул плечами, насколько позволяли путы паутины. Он чувствовал, как энергия нитей всё ещё подавляет его чакру, но теперь они ослабли. Он усмехнулся. — Разве тебе не казалось странным, что я не сопротивлялся? — его голос стал тише, но в нём появилось что-то змеистое, что-то, от чего даже ветераны на мгновение напряглись. Арачи внимательно следила за ним. — Ты проиграл. Всё остальное — просто оправдания, — спокойно произнесла она. Мизукаге чуть приподнял голову, и в тусклом свете костра его глаза сверкнули. — Думаешь, ты победила меня? — он наклонился чуть вперёд, настолько, насколько позволяли путы. — Ты сделала именно то, что я хотел. Слова зазвучали в воздухе, словно холодный ветер пронёсся сквозь лагерь. Арачи не дрогнула. — И чего же ты хотел? — спросила она, удерживая спокойствие в голосе. Мизукаге улыбнулся, но эта улыбка была другой. — Не бойся, вы все об этом узнаете… — Он пристально уставился на мой живот, будто запечатлевая красный узор, а после продолжил. — А теперь, я вынужден откланяться. — Не успели мы отреагировать, как Мизукаге превратился в пар, нет, туман. — Это был клон. — Я стояла в немом шоке, пытаясь почувствовать его присутствие в ближайшей округе, но всё тщетно. — Как же так… — Один из наблюдавших шиноби в отчаянии опустился на колени, — Он же был нашим гарантом на мир… — Сообщите командующему! — Чертов Мизукаге! — Стало быть… война. Шиноби, что некоторое время назад сонно бродили лагерем, теперь были в полной боевой готовности, опасаясь всего, что могло последовать за исчезновением пленника. — Арачи, нам нужно поговорить. — Из мыслей меня выдернула Рена, и хоть маска не позволяла мне увидеть выражение её лица, глаза говорили больше чем нужно. — Мне нужно обсудить произошедшие с командующим, это не подождет? — Не подождет. — В её голосе чувствовался холод, строгость, именно такой она была со мной, когда тренировала. Кивнув я последовала за командой в уединенное место, игнорируя бегающих, словно муравьи, шиноби. Лёгкий дождь становился всё сильнее, превращая землю под ногами в липкую грязь. Запах сырой древесины смешивался с гарью недавнего боя, а вокруг лагеря блуждали обеспокоенные шиноби, которым теперь предстояло приготовиться к новому витку войны. Я следовала за Реной, медленно прокладывая путь через этот хаос. Моё дыхание было ровным, но внутри начинало закипать напряжение. Наконец, мы остановились в глубине леса, вдали от лишних ушей. — Что случилось? — спросила я, сложив руки на груди. Рена стояла прямо, не спуская с меня глаз. В её позе было что-то тревожное — не та настороженность, с которой шиноби ожидает удара врага, а нечто большее. — Арачи, ты понимаешь, что ты сделала? — её голос был твёрдым, но в нём слышались едва уловимые нотки боли. Араши и Доку стояли по бокам, словно зажимая меня в тиски. Я, не поворачивая головы, перевела взгляд с одного на другого, изучая их выражения лиц. Они не выглядели злыми. Скорее, разочарованными… А ещё я заметила напряжение, к чему бы это. — Я не думаю, что в случившемся следует винить меня, — спокойно ответила я. — Этот клон был достаточно хорош, чтобы обмануть меня. Стоило догадаться, что у Мизукаге есть козырь в рукаве. — Я говорю не об этом! — Рена повысила голос, её пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — Ты казнила двух шиноби нашей деревни, к тому же АНБУ, и, что не менее важно, своих подчинённых. — Они подорвали дисциплину. Это могло стоить нам жизни. — И ты считаешь, что была вправе просто убить их?! — в её глазах загорелся гнев. Я невозмутимо посмотрела на неё, искренне не понимая в чем проблема. — Да. Она замерла, словно не веря услышанному. Доку тяжело выдохнул, а Араши отвёл взгляд. — Аризу! — воскликнула она, снова используя моё настоящее имя. — Ты не имела права! Для шиноби такое действие равносильно становлению преступником! — Я поступила так, как считала нужным. Рена покачала головой, закрывая глаза на секунду, будто пытаясь унять собственные эмоции. — Ты должна была сообщить об этом Хокаге. Так же, как и мы должны доложить ему о случившемся. Я выпрямилась. — Вы это серьёзно? — Весьма, — ответил Доку. — Мы АНБУ, и если кто-то из нас начинает нарушать правила, то должен быть готов к последствиям. Моё дыхание замедлилось. Тихое осознание ситуации быстро заполнило мой разум. — Другого пути нет? Рена смотрела мне прямо в глаза. — Мне жаль. Тишина. Выбор был сделан. Вдох. Выдох. — Нет, это мне жаль. — Я сложила печать концентрации. — Тсумитон: Нити молчания. Они не успели ничего понять. В мгновение ока их тела оплела тончайшая сеть шелковистых нитей. Они сковывали их конечности, затягивались на горле, покрывали рты, не позволяя ни шепнуть, ни закричать. Я видела, как расширились их зрачки. Страх. Непонимание. Предательство. Доку и Араши упали первыми. Сонные артерии пережаты. Их тела обмякли, будто куклы, у которых перерезали нити. Только Рена ещё стояла. Её руки дрожали, но не от страха — от ярости. Она смотрела прямо на меня. Я подошла ближе. — Ты… — попыталась произнести она, но нити не дали ей этого сделать. Я наклонилась вперёд, так, чтобы только она могла меня услышать. — Спасибо за твои уроки, сенсей, — прошептала я, и укусила её за руку. Её тело дёрнулось, когда яд проник в кровь. Её глаза остались прикованными к моим до самого конца. И, когда её дыхание замерло, а глаза покраснели, я отпустила её руку. Шаг назад. Трое мёртвых тел передо мной. Прислушиваюсь к ощущениям и удовлетворенно выдыхаю, никого, у меня были подозрения, что Орочимару мог что-то заметить, и хоть это холоднокровное существо, коим он является, мое зрение не улавливает, от восприятия даруемого режимом Отшельника даже ему не спрятаться. Как же это удалось Мизукаге… В то же время тела АНБУ уже полностью были покрыты моим шелком, заточенные в кокон, укусив оставшихся двух шиноби я ещё дальше удалилась от армии Конохи, забрав коконы с едой и убрав все следы применения техники, ведь сюда явно скоро явятся, шиноби-сенсоры должны были почувствовать. Я не оглядывалась. Не было смысла. Капли дождя стекали по маске, шепча о предстоящем одиночестве. Но меня это не беспокоило. Меня беспокоило другое — как? Как я попалась на уловку Мизукаге? Как он смог обмануть мои чувства? Я абсолютно точно не попала в гендзюцу, просто не могла, ну тогда как же? Эти мысли сверлили разум, но сейчас было не время разбираться в этом. Я ускорилась, чувствуя, как мышцы наполняются силой. Режим Отшельника держался, природная чакра текла в моём теле, обостряя чувства до предела. Я ощущала влажность воздуха, слышала ритмичные удары капель о землю, чувствовала движение далёких шиноби. Орочимару… Где он? Мои чувства скользили по местности, но его не было. Странно. Неужели он действительно ничего не заметил? Или?.. Нет, я не могла позволить себе зацикливаться на этом. Передо мной стояли другие задачи. Я чувствовала тяжесть за спиной — три кокона. Они были теплыми, паутина долго могла сохранять их. Кровь в их венах уже остановилась, но их тела будут сохранять свежесть столько сколько потребуется. Еда. Голод царапал изнутри, разъедал сознание. Сколько прошло с тех пор, как я в последний раз питалась? Три года? Чуть больше? Достаточно, чтобы инстинкты стали заглушать мысли. И ведь всё было бы по-другому, если бы Минато не заметил мою попытку перекусить тем шиноби… Я прыгнула на ближайшую ветку, затем ещё выше, пока не оказалась среди густой листвы. Время уходить. Здесь долго оставаться нельзя. Я замела все следы, даже сенсоры ничего не найдут. Когда они прибудут, я уже буду далеко. ***       Когда трапеза была окончена, я ощутила тёплое, обволакивающее чувство насыщения — редкую роскошь в последнее время. Удовлетворённо улыбнувшись, перевернулась вниз головой, повиснув на прочной нити. Маска АНБУ покоилась в моих руках, вызывая множество воспоминаний. Я позволила себе короткий миг тишины, прежде чем начать упорядочивать мысли. Но едва я начала расслабляться, как мир вокруг изменился. Лёгкий порыв воздуха, еле заметное колебание листвы — кто-то приближался. Быстро. — Эта скорость… Орочимару. Всё же заметил. Как только я мысленно произнесла его имя, на соседней ветке мягко приземлилась высокая фигура в белой мантии. — Аризу-чан, а я уж думал, ты совсем растворилась в ночи, — хрипловато усмехнулся Орочимару, его змеиные глаза сначала изучили меня, а затем скользнули к коконам, из которых всё ещё капала кровь. — Ке-ке-ке… Решила перекусить? У меня чувство дежавю. Правда, в прошлый раз, когда я застал тебя за таким же занятием, ты выглядела… куда более растерянной. — Дети растут, Орочимару-сама, — ровно ответила я, не сводя с него взгляда. — Что вам нужно? — Ах, как всегда холодна. — Он сделал ленивый жест рукой. — Всплеск природной чакры, исчезновение АНБУ, полное отсутствие следов… Думаешь, после такого я не загляну проведать тебя? — И всё же, полагаю, вы здесь не затем, чтобы привести меня к ответу. — Верно мыслишь. — Он небрежно бросил мне свиток, и я, поймав его в воздухе, медленно повернула в руках. — Новый приказ от Хокаге. Несколько секунд я рассматривала печать на свитке, а затем, чуть повернув голову, сказала: — Думаю, в этом нет необходимости. Я ухожу. Пауза. Впервые за весь разговор его взгляд на мгновение изменился — любопытство уступило место лёгкому удивлению. Но всего через секунду он снова улыбнулся, но теперь в его глазах появилось нечто иное. — Ох, Аризу-чан… — Он покачал головой. — Ты правда полагаешь, что можешь просто взять и исчезнуть? Он сделал шаг вперёд, склонив голову чуть вбок. — Твой клан достаточно знаменит, чтобы за твоей головой… или телом… началась настоящая охота. Сейчас тебе без деревни не выжить. К тому же… — Его взгляд сузился. — Ты ведь не забыла, что у тебя есть семья? Какаши… Мысли метнулись в прошлое, в его лицо, скрытое маской, в те короткие моменты, когда в его глазах мелькало нечто тёплое. Но это длилось всего мгновение. Я глубоко вздохнула. — Я помню, — тихо ответила я. — Но так будет лучше. Пропажу АНБУ не удастся скрыть, а значит, дороги назад нет. — Нет, — согласился Орочимару, его улыбка стала шире. — Но вот тут ты ошибаешься. Он прищурился, и в его голосе зазвучали знакомые нотки змеиных манипуляций: — Я всё устрою. Никто не задаст вопросов. — Почему? — Я сжала свиток, вглядываясь в его лицо, какой ему прок помогать мне? — Научный интерес, — сказал он, и я знала, что в этих двух словах скрывается куда больше, чем он произносит. — Вот как, — задумчиво произнесла я, совершенно точно украв эту фразу у Какаши. Тишина. Дождь продолжал усиливаться, стекая по ветвям деревьев, словно смывая последние следы прошлого. Всё замерло в этом моменте, но внутри меня поднималась буря. Вдруг память подбросила обрывки воспоминаний. “Ты ведь больше не исчезнешь, да?” Я помню, как он произнёс эти слова — не требовательно, не умоляюще, а просто… констатируя факт, в который хотел верить. “Я обещаю.” Моё собственное обещание эхом отразилось в сознании, обжигая нутро. Увижу ли я его ещё после того, как уйду? Если стану нукенином, если Коноха объявит на меня охоту, если он будет предан деревне так же, как Рена… Нет. Он не поступит так. В нём нет той слепой преданности, что заставила Рену поднять мечи против меня. Он не станет первым, кто вонзит клинок в спину. А значит, я должна оправдать его веру в меня. Орочимару хищно наблюдал за мной, словно змей, ждущий, когда жертва сделает шаг в нужную сторону. Вот только я прекрасно знаю как это работает, Орочимару, в отличии от тебя я истинный хищник, я рождена хищником, а не стала им, тебе не выиграть эту битву. Что ж… пока что попляшу под его дудку. Но если он встанет у меня на пути — убью.       Дождь барабанил по свитку, разбивая капли на тонкие ручейки, скользящие по пожелтевшей бумаге. Я медленно пробежалась по строкам, пропитываясь смыслом каждого слова, давая Орочимару понять — я приняла его предложение. “Отправляйся на фронт с Ивой.” “Фугаку введёт в курс дела.” “Ты сделала большой вклад в будущее деревни.” В будущее деревни… С трудом удержав смешок, я свернула свиток, переведя взгляд на Орочимару. — Как вы собираетесь скрыть убийство АНБУ? Он усмехнулся, прищурив змеиные глаза. — Убийство? — его голос был ленивым, почти ленточным, растянутым в неспешном раздумье. — Не понимаю, о чём ты говоришь. Мы всё ещё ведём поиски. Ты что, думаешь, они мертвы? Тонкая улыбка. Глаза, полные насмешливого интереса. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать его игру. Он не собирался ничего “скрывать”. Он просто собирался стереть сам факт их существования, и если кто-то когда-то спросит о них — ответ будет прост. “Пропали без вести.” Неожиданно мне стало легче. Коротко кивнув, надеваю маску. — Вот оно что. — Мой голос прозвучал ровно, без эмоций. — Если будут какие-то новости, Орочимару-сама, обязательно сообщите. Освобождаю останки АНБУ от заточения в коконе, поедая оставшуюся паутину, и не разворачиваясь шагаю в тень леса, медленно исчезнув среди капель дождя.