«Черная Вдова: секреты тьмы»

Ночь. Странное время, умиротворяющее и опасное. Я люблю ночь, в это время мой боевой потенциал раскрывается в полной мере, но теперь в ней есть и плохая сторона. Какаши. Он… Ему трудно спать, мне пришлось использовать феромон чтобы он погрузился в крепкий сон, но я не могу делать это постоянно, я… Мало что могу, после того как предала его. Но нужно оставаться разумной, прежде чем разбираться в наших отношениях, нужно сначала разобраться в себе. Поэтому как только я убеждаюсь, что он не видит кошмаров, бесшумно покидаю нашу комнату. В коридоре, сложив печать концентрации, делаю обратный призыв, растворяясь в природной чакре. Лес Куромори встречает меня как родную. Единственное место где мне будут рады всегда, кем бы я не стала. Место где я всегда чувствую себя в безопасности, где есть те, кто знает обо мне всё, больше чем я сама, знакомые шорохи в беззвучной темноте заставляют слегка улыбнуться. — Моя Химэ, чем я обязан вашему прибытию? — Сквозь пространство до меня доносятся различные запахи, исходящие от Старейшины. — Со мной что-то происходит… Чувства, невиданные ранее, некий страх перед собой. Постоянно возникает ощущение того, что я изменилась, или меняюсь, это пугает меня. Мне страшно смотреть в зеркало, мне часто мерещатся вещи, которых нет, постоянное давление в районе живота, отчужденность, неопределенность, сильно повышенная агрессия, мои глаза непроизвольно меняют форму, увеличиваются, я всегда ищу опасность там где её нет. Я бы сослалась на ПТСР после войны, но это началось лишь под её конец, и непосредственно на передовой. Может я просто схожу с ума? Это вообще возможно в нашем роде? Я начала переживать о слишком многих вещах и это ломает меня изнутри… Я не знаю куда податься, хочется сбежать от всего и от всех… Мысли путаются, в них зачастую царит хаос… Что это, Старейшина? Ты можешь мне помочь? — Немой монолог продолжался в полной тишине, что давало возможность выговориться наиболее привычным, наиболее естественным для меня способом — при помощи запахов. Старейшина не перебивал, слушал, казалось он знал каждое слово которое я преподнесу ему, и когда я закончила, он не обрадовал ответом. — Я не могу вам помочь, моя Химэ. — Лес замер в ожидании, он помнил все поколения клана Кумори, помнил каждую из Химэ, лес знал, но молчал, как и всегда. — Но я знаю, что происходит с вами. — Дождавшись когда я сфокусируюсь на нём, Старейшина продолжил. — Многие поколения Химэ приходили ко мне с этим вопросом, я знал, что однажды наступит ваша очередь. То что вы сказали мне, такие же слова говорили мне все ваши предшественники, это своего рода ритуал, передающийся от бабушки к матери, от матери к дочери, это знак которого ранее ждали все… Теперь… Жду лишь я. — Не тяни… — То что вы чувствуете это нормально для каждой девушки нашего клана, то что вы испытываете — это начало вашего созревания. Полового, как личности, ваши эмоции проходят отбор, ваша реакция на каждую из них показывает вашему организму что вам нужно, а что нет. Ваша агрессивность — защитный механизм, ваши галлюцинации, спутанные мысли, хаос в голове — побочный эффект от постоянной мозговой активности. Это состояние может продлиться от одного года, до трех, исключений не было. И все ваши предшественники сталкивались с этим, как и вы, вам просто нужно это пережить. — Его запах успокаивал… Значит проблема не во мне, вернее во мне, но это не проблема… Нечто схожее происходит и у людей, симптомы похожи, но не полностью. — Но… Но почему ты не рассказал мне об этом раньше? — Такова традиция. Не я их основал, не нам с вами их нарушать, в былые времена… — Он останавливается, я чувствую нарастающую грусть внутри него. — Мы могли позволить себе убивать тех, кто не следовал традициям. Нас было много, мы были сильны, всегда был кто-то, кто радовал старика разговорами, удивлял вопросами… Когда вы пришли ко мне совсем юной, я испытал величайшую в мире радость, и величайшее горе. Вы первый ребенок на моей памяти, который ни разу не радовал меня своим смехом, та трагедия нанесла удар по нам, удар… доныне невиданный. — Теперь в нем закипало что-то темное, и тьма Куромори способствовала, внимала, подхватывала, лес… Черный, будто в трауре, он жаждал мести, в тысячекратном размере. — Я осознаю свое положение, Старейшина. Клан Кумори вновь погрузит весь мир в страх, или умрет… вместе со мной. — Я дарю Старейшине улыбку. Нет, не радостную. Маниакальную, оскаленную, возможно безумную, но холодные, проницательные глаза говорят о другом, слова, что были сказаны — не просто обещание. — Вы растете слишком быстро, моя Химэ, да укроют тени Куромори ваш путь. — Когда последний запах развеивается в воздухе, вместе с ним пропадает и Старейшина, оставляя меня наедине с лесом, который тянется ко мне, внемлет мне, не хочет отпускать… Но нужно идти. Когда я вновь оказываюсь в коридоре дома, тьма больше не кажется домом, теперь она — весь мир. И лишь ритмичное дыхание, биение сердца из моей комнаты может сравниться с ней по важности. Мгновение требуется на то чтобы покинуть дом, второе, чтобы проложить наиболее быстрый и незаметный путь. Куда? В резиденцию Хокаге. Слежки нет, остаюсь незамеченной, цель близко. Прыгать нельзя, нужно избегать даже минимального шанса на обнаружение, Аризу сейчас мирно спит, отдыхая от войны. Главный вход охраняется, значит окно. Тихо пробегаю по стене с задней стороны здания, останавливаюсь у окна, анализируя маршруты патрулей, карта сложена, можно действовать. Быстро продвигаюсь по коридорам минуя все патрули, сбавляю шаг лишь у входа в кабинет Хокаге… Точка невозврата. Кабинет точно защищен, но чем… В голове созревает идея, сигнальный это барьер, или блокирующий, он не действует на природную чакру. Складываю печать концентрации. — Режим Мудреца… — Едва слышный шепот разносится по коридору, я сливаюсь с природной энергией, аккуратно проникая в открытый кабинет, тихо закрыв за собой дверь. Кабинет открыт, значит точно стоит барьер, ведать хороший, я ничего не чувствую. Окидываю взглядом пространство, тихо продвигаюсь к столу. Документы, в основном дела деревни, не интересует. Быстро перечитываю открытые свитки, не прикасаясь к ним. Вряд ли он хранит подобную информацию в своем рабочем столе… Но больше свитков здесь нет. Тогда где? Взгляд натыкается на более холодную часть стены, это характерный знак того, что за стеной что-то есть, скрытая комната. Подхожу ближе, мог ли Сарутоби ограничиться лишь тайной дверью? Могут ли быть ловушки? Очевидно да. Сработают ли они? Неизвестно. Что сделать… Как избежать? Для этого нужно понять какие ловушки установлены. Барьер который защищает от проникновения? На меня он не подействует, но вот на других? Вполне. Сигнальные ловушки? Обычно они более теплые чем другие печати, если они есть — замечу. Проблема, к этой комбинации отлично подойдет запирающий барьер, он либо не даст выбраться, либо ограничит действие и использование чакры в зависимости от его типа… Но он не может работать постоянно, в этом просто нет смысла, этой комнатой явно пользуются. Значит если есть такой барьер то он активируется сразу после сигнализации, у меня одна попытка. Ещё есть подозрение на барьер реагирующий на движения, опять же — на мне не сработает. Тогда… Осторожно толкаю дверь, не поддается. Вам следовало повесить табличку: «Дверь на себя»… Прилипнув рукой к скрытой двери, тяну на себя, короткий скрип. Приседаю и слежу за окружающей ситуацией. Несколько минут всё спокойно, хорошо. Проникаю паутиной в механизм двери, приглушая её звуки, после чего проскальзываю в образовавшуюся щель. Внушительно. Большие стеллажи, в основном запрещенные техники и отчеты АНБУ, это мне и нужно. А вот и проблема… Все свитки излучают внутреннее тепло. Сигнальные печати… Я медленно прошла вдоль стеллажей, считывая запахи бумаги, чернил, старой пыли. Все эти свитки хранились здесь десятилетиями. Некоторые — недавно. Но мне нужно лишь то, что принадлежит мне по праву. Отчёты АНБУ. Засекреченные миссии. Запрещённые техники. Где же оно? Глаза быстро скользят по полкам, выделяя нужное. Вот он. Свиток с печатью, которую я узнаю. Мои пальцы замирают в миллиметре от него. Слишком просто. Прислушиваюсь. Проверяю чакру вокруг. Барьер? Нет. Но внутренняя печать — это сигнализация. Выдыхая, вытягиваю паутину тончайшей нитью. Осторожно запускаю её между завитками к печати, медленно отслаиваю её, перенаправляя тепловой импульс на соседний свиток. Система защиты сработает только в том случае, если нарушится баланс. Я же просто меняю «объект защиты». Щелчок. Я держу его в руках. Разворачиваю. «Операция «Кумори». Засекречено.» Грудь сжалась. Я читала быстро, но внутри всё сжималось от каждого слова. «Первый этап: разведка» «Второй этап: устранение главных носителей крови» «Третий этап: контроль за потенциальными выжившими» Пальцы побелели. «Главная цель: прекращение распространения генного материала/присвоение/контроль» Я знала. Я знала. Но видеть это здесь… Я провела языком по пересохшим губам. Ровное, чёткое изложение. Без эмоций. Без сожалений. «Ликвидированы: 38 женщин, включая Химэ Кумори» Моя мама... Моё зрение на мгновение потемнело. Они не просто убили её. Это был приказ. Отданный Хокаге. Или же… Я слышала каждое слово Орочимару. Я видела, как Куромори показал мне этот момент. Теперь у меня было доказательство. Всё ещё держа свиток, я заставила себя дышать ровно. Ещё. Мне нужно больше. Я развернула другой свиток. «Отчёт АНБУ НЕ. Обнаружение ребёнка с геномом Кумори.» Читаю дальше. «Переведена в деревню, передана под наблюдение Сакумо Хатаке… Заполучить генетический код не удалось» Я знала это. «Рассматривается как потенциальное оружие. Распространитель генома в интересах руководства.» Замерла. …Оружие? Распространитель? Я никогда не была ребёнком. Я не была даже шиноби. Я была ресурсом. Меня растили в надежде на… Потомство. Чакра во мне дрогнула. Нет, сейчас не время для ярости. Я аккуратно сворачиваю свитки и перематываю их тончайшими нитями, создавая крепкий защитный слой. Я заберу всё. Всё, что принадлежит мне. Всё, что пытались от меня скрыть. Теперь у меня нет сомнений. Коноха не мой дом. Она — мой враг. И всё же… Мои пальцы дрогнули, когда я закрывала последний свиток. Какаши. Его лицо всплыло перед глазами. Его взгляд, его слова. «Ты дома.» Нет. Моего дома больше нет. Но я не позволю, чтобы его разрушили снова. Я заставлю их заплатить. Вдыхаю глубже, отсекая шум мыслей. Сначала дело. Потом эмоции. Запах… Паучьи феромоны. Он слабый, приглушённый временем и чужими следами, но я узнаю его. Шаг в сторону, пальцы касаются другого стеллажа. Здесь. Я едва заметно провожу кончиками пальцев по свиткам. Их много. Слишком много. Но только один откликается. Чуть слаще. Чуть глубже. Чуть ближе к тому, что я чувствовала в Куромори. Он был запечатан иначе. Не так, как остальные. Языки печати сливаются с текстурой пергамента, оставляя в воздухе еле заметный привкус… Я бы не заметила этого свитка, если бы не была Кумори. Мои пальцы мягко отрывают его от полки. Щелчок. Аккуратно развернула его, снова пропуская паутину по завиткам печати, перенаправляя защиту. «Завещание Кумори» Что? Я быстро провожу рукой по пергаменту, читая запахи. «Химэ Курэна Кумори, наследница десятого поколения. Все знания, ритуалы и традиции рода передаются через свитки, запечатанные на данном пергаменте, следующей наследнице — Аризу Кумори, сразу после её совершеннолетия» Мои зрачки расширились. Это… Это наследие моего клана. Я листаю дальше. «Запрещённые техники. История рода. Коды Древних Семей. Расположение Куромори…» Каждое слово резонирует внутри меня. Это они пытались скрыть? Это они пытались уничтожить? Нет. Нет, я не позволю. Моя паутина заворачивает свиток, пряча его под слоем тончайших нитей. Но это ещё не всё. Я закрываю глаза, полностью сосредотачиваясь на запахе прошлого. Где-то здесь есть ещё что-то. Блуждаю руками в пустоте. Да. Тёплый, сухой оттенок… Левее. Я разворачиваюсь, прохожу вдоль стеллажей, позволяя паутине на пальцах ощущать вибрации. Ещё. Дальше. Стоп. Мои пальцы касаются резного дерева. Не свиток. Сундук. Провожу ладонью по крышке, едва слышный след чакры скользит по поверхности. Запечатано. Но не для меня. Паутина мягко скользит внутрь замочной скважины, ощущая узоры печати. Щелчок. Я приоткрываю крышку. И внутри… Когай. Традиционный украшенный шпиль-клинок, с символ рода Кумори. Его носила моя мать, я знаю это, запах тот же, что и у свитка. Я знала этот узор, такой же на моем животе. Знала эти завитки на металле, имитирующие паутину. Мои пальцы дрогнули. Как он оказался здесь? Я медленно провела рукой по металлу. Холод. Память. Я слышала голос матери… почти слышала, как она поправляла его в своих волосах. Они хранили его здесь. Как трофей? Как напоминание? Как предостережение? Независимо от причины, теперь он мой. Я подношу его ближе, позволяя паутине мягко обвиться вокруг, закрепляя его у себя. Я заберу всё, что мне принадлежит. Сжимаю зубы, закрываю сундук, исчезая из комнаты так же тихо, как пришла. Заметаю все малочисленные следы, убираю все остатки паутины, поглощая её. Теперь у меня есть всё, что мне нужно. Теперь… я знаю правду. Теперь… Я знаю, что делать. *** Дом?.. Встречает тишиной, всё также как и до моего ухода, значит Какаши не просыпался… Прохожу в нашу комнату, наблюдая за мирно поднимающейся грудью, надеюсь ему снится какой-то хороший сон… Жаль, что я их не вижу, интересно попробовать. Ой… Маска спала вниз… Медленно подхожу ближе, не отрывая внимания от его лица. Ты так похож на отца… Но губы у тебя явно от матери. Такие… В ужасе отстраняюсь, осознав насколько близко я была к нему… Что это было? Сердце отбивает быстрый ритм, кровь приливает к лицу, которое я закрываю рукой, пытаясь спрятаться от своих мыслей. О чем я думаю… Я преступница, я… Нет, я вершу возмездие преступникам. Но это не его битва, это возмездие Кумори, не Хатаке. И всё же… Возвращаю внимание к лицу Какаши. … Я не могу оставить Коноху сейчас, я не могу оставить Какаши одного, пока он в таком состоянии. Когда буду уверена, что он в порядке, что он справится, тогда я устрою апофеоз в этой деревни. Каждый её житель, шиноби он, или нет, испытает на себе то, что испытали мои предки, дети будут умирать на их глазах, потом родители, пока не останутся лишь старики, потерявшие всё, и когда отчаяние полностью заполнит их — умрут и они. Но перед этим нужно разобраться с Орочимару, он помог мне узнать правду, но остается слишком опасным. А ещё нужно понять как они смогли убить мою мать, если я настолько сильна в таком возрасте, трудно представить какой была предыдущая Химэ… Узнаю как они сразили её и победа будет у меня в кармане. А пока что… Ложусь рядом с Какаши, мне тоже нужен отдых. Утро Солнечный свет пробивался сквозь окно, разливаясь по комнате мягким, тёплым свечением. В воздухе витал лёгкий запах чая, ещё оставшийся со вчерашнего вечера. Всё было тихо. Спокойно. Слишком спокойно. Я открыла глаза, ощущая, как метаболизм ускоряется, тепло разносится по организму, отдохнула. Моё тело расслаблено, руки касаются тёплой ткани одеяла… и… Осторожно поднимаю руку с груди Какаши. Его ровное дыхание, слабый ритм сердца. Это… странно. Будто реальность сменила текстуру. Вчерашняя ночь всё ещё была свежа в памяти. Я закрыла глаза, прокручивая её снова и снова. Украденные свитки. Правда о моём клане. Коноха — мой враг. Какаши… Не поворачивая голову, смотрю на него. Он спит. Редкое зрелище. Какаши всегда был начеку, всегда был напряжён, но сейчас… Сейчас он выглядел иначе. Спокойным. Без маски, без всех своих барьеров. Я пристально наблюдала за ним, изучая черты его лица. Он казался… другим. Точнее, я впервые позволила себе увидеть его таким. Как же мне быть с тобой, Какаши? Как быть с тем, кто стал для меня единственной семьёй? С тем, кто привязал меня к этой деревне, к этому дому, к чему-то, что можно назвать жизнью? Я хочу уйти. Хочу возродить свой клан. Но… я не хочу оставлять его. Челюсти сжались сами собой. Нет. Не сейчас. Я не могла позволить этим мыслям меня сломать. Отодвигаясь, я медленно поднялась, стараясь не разбудить его. Мир ждёт, и я не могу терять время. Ванную. Завтрак. Затем... Но как только я встала, Какаши заговорил: — Куда? Я замерла. Его голос был хриплым от сна, но я знала этот тон. Он знал, что я что-то скрываю. Ради приличия повернулась, встречаясь с его сонным, но всё ещё изучающим взглядом. — Гулять. Его глаза сузились. — Гулять? — В голосе прозвучала легкая насмешка. Я молча смотрела на него. Что ты знаешь, Какаши? — Не исчезай, — его голос стал тише. — Пока… не скажешь мне правду. Я медленно моргнула. Правду? Какую именно? О моих планах? О том, что Коноха уничтожила мой народ? О том, что я больше не вижу эту деревню как свой дом? Или же о смерти его подруги? Черт возьми я так ждала встречи с ним, обдумывая как всё изменится, как я стану лучше по отношению к нему. А в итоге я стала… Кем? Чем? Нет. Он не должен знать. По крайней мере, пока. Я шагнула назад, отводя взгляд. — Я вернусь. И прежде чем он успел сказать что-то ещё, я ушла. Лес Куромори Куромори встречал меня, как всегда. Влажный, пропитанный тенью, он окутывал меня тишиной, словно звуконепроницаемый туман. Я знала, куда идти. Свитки, которые я вернула, лежали у меня в печати, но я не собиралась вскрывать их здесь. Нет. — Вы вернулись, моя Химэ, — Старейшина дал о себе знать из темноты, тихий, древний. Я кивнула, подходя ближе. — Мне нужно научиться всему. Не реагирует. Я продолжила: — Война не окончена. Она просто сменила форму. Мои пальцы коснулись украденного когая, закреплённого у меня в волосах. — Коноха… не мой дом. Я посмотрела на него прямо. — Ты научишь меня ВСЕМУ, что должна знать каждая Химэ Кумори. — Отдаю ему свитки, вместе с украшением, сейчас эти драгоценные для нас вещи слишком опасны для меня, но теперь они потеряны для всех, кроме нас. Старейшина долго смотрел на меня. А затем… Он рассмеялся.