Причины

Тэхён уже без малого двадцать минут неотрывно наблюдает такую картину: старший, явно вымотанный после долгого учебного дня, гора книг, что окружает его уже довольно давно и чёртов карандаш, который тот то и дело грызёт своими зубами. Тэхёну хочется, чтобы на месте карандаша был его палец, и он мысленно отмечает галочкой в длинном списке своих потенциальных характерных черт слово «извращенец». Не то что бы это было открытием, ибо галочка эта уже довольно жирная, словно выводили её множество раз. Младший Ким в который раз убеждается, что длинный список его положительных черт характера, присущих идеальному бойфренду, не может не быть разбавлен парочкой несущественных минусов. Даже если эти минусы подозревают, что Ким не против сильных покусываний, а также сомкнуть ладони на чьей-то конкретной длинной шее. Сокджин наконец поворачивается к нему с явным вопросом в глазах, но Тэхён лишь мило ему улыбается, мотая головой, мол, «ничего». Ага, ничего. Уже год с небольшим таких откровенных заглядываний и «ничего». Возможно Ким и правда дурак дураком, раз признание в чувствах для него такая непосильная задача. Тест по математике на максимальный балл? Легко. Отнести за раз сразу несколько парт в другой кабинет? Да запросто. Признаться в любви человеку, из-за мыслей о котором младший даже засыпает с трудом? Приходите как-нибудь в другой раз, мы закрыты. У Тэхёна свой собственный, немного странный склад ума. Людям присуще искать закономерности, искать причины и давать оценку своим и чужим действиям. Словно сложный, но абсолютно хаотичный механизм. Разум Тэхёна как чистая комната. Простая, пусть и такая же хаотичная. Он не ищет причин, не копается в себе днями и ночами. Да он даже саму концепцию закономерностей не понимает. Потому что их для него не существует. В его мире всё запредельно просто. Он не стал искать в Сокджине что-то особенное, когда понял, что влюбляется. Если он влюбился, значит сам по себе старший для него особенный. И пусть он старше, и пусть он парень. Чувствам не нужны причины и математические закономерности, внутренний мир — это искусство, а оно, по природе своей, не имеет никакой объективности. По сути, на каждый вопрос «почему?» Тэхён отвечает «потому что» и продолжает гнуть свою странную кривую линию. Так ему проще, так он привык. Но вот страх в признании он чувствовал впервые. Раньше у него таких проблем не было. Если ему кто-то нравился, этот кто-то сразу об этом узнавал. Не друзья, не поисковик в телефоне. Тэхён всегда был прямым как рельсы и гнал напролом, не видя особых препятствий. Но рядом с Сокджином это самое препятствие откуда-то вылезало. И Тэхён вообще не понимал, как его обогнуть. Сокджин был особенным. Потому что был таким же. Простым и прямым, особо не задумывающимся и самым понимающим хёном из тех, кого младший вообще успел за свою жизнь повидать. А школ он сменил много. Сокджин стоял на первой линейке в компании своих друзей старшеклассников, о чём-то с ними болтая, окруженный собственной атмосферой. Тэхёна просто к нему потянуло, и он подошёл. Подошёл и спросил, может ли называть незнакомца хёном? А тот даже не спросив ни о чём, сказал с широкой улыбкой, что будет ему лучшим хёном из всех. Сокджин был тем типом людей, кто окутывает заботой даже ничего особо не делая. Он приходил на мероприятия, в которых младший принимал участие. Сидел на тренировках теннисного клуба, куда Тэхён однажды забрёл и остался с концами. Звал обедать только вдвоем несколько раз в неделю и даже готовил Тэхёну ланчбокс, когда тот сдавал экзамены. Джин делал так не потому что хотел казаться хорошим, не потому что это его обязанности, как старшего, и не потому что он пообещал стать лучшим хёном. Он и был лучшим. Это был его стиль жизни — делать то, что ты хочешь без особых на то причин. Тэхён знал, что нравился Сокджину. Он был таким же как он, таким же странным и смущающим окружающих своей прямотой. Тэхён стал ему очаровательным младшим братишкой, который разговаривал с ним на одном, лишь им двоим известном языке. Как если бы они правда были братьями, росшими всю жизнь бок о бок. Узнавать друг о друге, что Тэхёну, что Сокджину, было заведомо легко. Всего за пару совместных прогулок Тэхён знал о старшем практически всё, даже про количество родинок у него под правой ягодицей. Джин тоже не отставал, зная о всей той чертовщине, что творилась у младшего в голове. А ещё о том, что Тэхён иногда носит штаны задом наперед. Ни один из подобных фактов их не смущал, оставляя только подспорье для шуток. Сокджин внушал к себе доверие, даже мама Тэхёна его с первого взгляда полюбила. А она была одной из немногих, с чьим мнением он мог вопреки собственному считаться. К счастью, оно у них редко разнилось. Так и в первую с Кимом встречу, они с сыном пришли к выводу, что тот мог бы с завидным успехом сойти за своего на каком-нибудь их семейном застолье. Что и говорить, их мамы теперь навеки подружки. Тэхён только закидывает очередной плюс в свою эфемерную копилочку. Старший вёл себя зачастую странно, настроение у него скакало как Супер Марио в одноимённой игре, но Тэхёна это никогда не вводило в ступор. Каким-то образом их перепады настроения совпадали. Если хандрили с нулём жизненных сил, — то вместе. Буянили и веселились также вместе. Сокджин всё время приходил угостить чем-то сладеньким своего уставшего тонсэна. А Тэхён на каких-то своих уровнях чувствовал, когда старшему нужно уделить немного дурашливого внимания, доставая его объятьями и милыми действиями. Единственная вещь, которая оставалась в старшем объективной — это его лицо. Тэхён даже однажды измерил его всё вдоль и поперёк линейкой, придя к выводу, что лицо Сокджина единственное, что должно выскакивать, при поиске в интернете золотого сечения. Абсолютно идеальное. Постулат, которому должны учить в школе. Тэхён постоянно на него залипал. Когда они шли вместе на уроки, а ранее белое солнце грело его гладкую медовую кожу. Когда они играли у кого-то дома в приставку, а свет от экрана телевизора игрался у старшего на щеках всеми возможными цветами радуги. Когда они гуляли поздно вечером, и чужое лицо было едва освещено редкими тусклыми фонарями, одни глаза горели. Тэхён отчетливо понял, что падает. Падает в бездну, на краю которой прочитал на табличке: Ким Сокджин. И бездна до того глубокая, что падал он уже около года. Сначала маячил на грани, изредка оглядываясь на зияющую в пространстве дыру, то ли не решаясь подойти, то ли просто не желая этого делать. А потом просто прыгнул в глубь горизонта событий и застрял в нём, как в трясине. Сокджин — трясина, если это слово вообще можно употребить в положительном ключе. Тэхёну всё равно, именно так он себя чувствует, так почему вообще должен подбирать правильные слова? Таких нет, не подберётся ни одного правильного, чтобы описать, какое внутреннее родство связывает их двоих. — Ты проверяешь, сможешь ли просверлить во мне дыру силой мысли? — Тэхёна отрезвляет чужой, такой любимый голос. Он не меняется в лице, просто поднимает большие глаза на старшего, теперь думая, а правда ли просверлит? — Йа! Я думал, ты любишь меня! И это после всего, что между нами было? Тэхён не отрывает взгляд даже когда в его кучерявую голову впиваются длинными раскосыми пальцами, тут же принимаясь тормошить прическу, на которую он у зеркала потратил полчаса сегодня утром. Он не сопротивляется, только улыбается, когда на сердце становится тепло от чужого смеха. — Ты зря об этом сказал, мне теперь правда интересно смогу ли. — Может, ты на листе бумаги потренируешься? Не жалко во мне дырки оставлять? Я на сыр похож? — младший аж хрюкает, от странности этого разговора. Но что ответить находит: — Могу потренироваться на твоём ухе. Ты же давно хотел второй прокол. — Сделаю его более традиционным способом, пожалуй. Мало ли ты сквозь ухо мне в черепе дыру просверлишь. — Старший усмехается и от кимова хриплого смеха ему становится ещё смешнее. — О чём задумался? Ты обычно вслух думаешь. Тэхён замирает на мгновение, принимая решение. Он много раз искал возможность сказать эти простые слова в том самом контексте, после которого люди обычно начинают встречаться. Ну, или не начинают, Тэхён не в курсе. Он красавчик, ему никогда не отказывали. Самоуверенности у него хоть отбавляй, да только перед старшим она вся куда-то девается, и Ким не успевает проследить куда именно. Так и сидит, язык проглотив. Обычное «люблю» что с его, что с сокджиновых губ, слетает регулярно. Словно маленькая необходимость или вовсе обязательность, без которой день не увенчается ни удачей, ни успехом в своём завершении. «Я так люблю тебя, Тэхён~а» — чирикает Сокджин всякий раз, когда младший приносит ему его любимую булочку с лапшой из буфета, когда делится широким зонтом, пряча от внезапного для одного старшего дождя, или когда засыпает у него на плече, после долгой ночи видеоигр. «Я тоже люблю тебя» — думает Тэхён в ответ. Тэхён и сегодня уже пару раз сказал старшему, как любит его, когда тот пришёл с его любимым шоколадным молоком , а потом украл его с урока литературы, чтобы побездельничать на крыше. Просто так. Без причины. С Сокджином не нужны причины. С Сокджином их искать бесполезно. — Хён, ты умеешь хранить секреты? — Ну конечно, Тэхёна! — Словно обижаясь, протягивает Джин. — Я хоть раз рассказывал кому-нибудь твои тайны? — В прошлый раз я по секрету сказал тебе, что подарю Намджун хёну на день рождения, а ты ему в тот же день всё растрепал! — Йа! Ну я ж не специально, просто к слову пришлось! — Оправдывается старший. — Ты сам знаешь, что у меня язык без костей… — Вот именно. Поэтому не скажу. — Ты специально заинтересовал меня, чтобы потом обломать? — Джин выгибает бровь дугой. — Да. Младший язвит, лыбясь от уха до уха. Старший треплет его за щёку, воркуя, чтобы тот поделился с ним своими придумками. На его памяти это первый раз, когда Тэхён оставляет от него что-то в тайне. Обычно говорит всё, что на ум приходит, иногда и слова не вставишь, а сегодня молчит, как на допросе и думает слишком много. — Для такой кучерявой головы у тебя слишком много лишних мыслей, Тэхёна. — Джин откладывает учебник в сторону, и от этого жеста даже голова болеть перестаёт. Слишком уж много он учится, чтобы умничать перед своим тонсэном. — Что гложет моего плюшевого мишку? Тэхён хмыкает, чувствуя, как к лицу приливает краска. У старшего в голове никаких фильтров, говорит вообще всё, что на языке вертится. Тэхёну нравится быть плюшевым мишкой для старшего. Возможно парни в его возрасте не любят получать от друзей такие милые прозвища, пытаясь казаться круче или ещё по каким глупым причинам. Тэхён без раздумий переступает свою гордость и подростковую спесь, когда Сокджин зовёт его мишкой и обнимает так крепко, словно младший правда вышит из самого мягкого и упругого плюша. Однажды он даже задумался, откуда что в нём, что в Джине, это странное желание щипаться и обниматься до хруста в определённые моменты. И когда почитал статьи, в очередной раз убедился какие они оба влюблённые дураки, раз даже их мозг не справляется с давящим на извилины счастьем. — Мне кое-кто нравится. — Заявляет Тэхён. Он как-то даже не задумывается над тем, что будет говорить дальше. Но если планировать наперед, то в конце их диалога должно последовать признание. Уровень смущения он выберет по ситуации, оно может и не понадобиться. — О-о, наш малыш вырос? Совет нужен? — младший кивает, стараясь не смеяться. Сейчас Сокджин будет давать ему наставления о том, как признаться ему самому в чувствах? Такое лучше мимо ушей не пропустить. — Кто она? — Это парень. — Тэхён проверяет реакцию на свои слова, замечая, как брови старшего на мгновение дёргаются. — Из нашей школы. — Одногодка? — Старше. — Красивый? — Самый красивый. — А говорил, что я самый красивый. — Джин обиженно дует губы, опуская глаза на разбросанные по столу тетрадки. — Где же моё признание? Тэхён бы поперхнулся, если бы пил сейчас что-то. Он бы удивился, если бы не знал старшего слишком хорошо. Он бы растерялся, если сам не был тем, кем является. Он бы соврал сейчас, но вместо этого наконец говорит: — Хён, ты мне нравишься. Джин тут же лыбится, разрушая для младшего картину великого слепого, которого он с недавнего времени играет. Заметил ли он, что Тэхён влюблён в него? Может быть. Ждал ли он несколько месяцев, пока тонсэн наконец созреет для первого шага? Чёрт возьми, ну конечно он ждал! Его самого вводила в ступор эта из ниоткуда взявшаяся неуверенность младшего, но он мирился с ней. И понимал, что перед таким красавчиком, как он, довольно сложно сохранять самообладание. — Обычно после признания следует поцелуй. — Подмечает старший. — Так сразу? — Тэхён тут как бы на пару свиданий для начала рассчитывал. — Говоришь так, как будто для тебя это впервой. — Ким младший замирает, чувствуя, как жарко становится в районе ушей. Пойман с поличным. — Ну что? Думаешь, я не знаю, что ты каждый раз целуешь меня, когда я засыпаю у тебя в комнате? Или как ты жмёшься ко мне во время ночевки, думая, что я уже крепко сплю? Тэхёни, я думал ты более смышлёный мальчик~ Тэхён подскакивает с места в сторону старшего. Может обычно он и переступает свою гордость рядом с Сокджином, но сейчас она задета слишком сильно, чтобы просто проглотить это. Кто несмышлёный? Он то? Да он по результатам школьных экзаменов входит в тот самый 1% по всей Корее, наравне с Намджуном, а его называют несмышлёнышем? Вот уж увольте. Джин ухмыляется хватающему его за воротник рубашки младшему. Грязный провокатор. А он и не отрицает. Да, он ждал до этого, он ждал достаточно. В чём вообще смысл потратить на вкусное блюдо все свои силы и время, а в конце просто пялиться на него с выступающей от голода слюнкой? Да, Сокджин в этой метафоре был тем самым шедевром кулинарии, а Тэхён глупо пускал на него слюни вот уже столько времени. А его малыш ведь не такой и глупый. Просто его нужно подталкивать в нужном направлении, когда он случайно поддаётся рамкам нормальности, что загоняют его в тупик этой самой нормальности и ординарности. К чёрту её, если из-за её условностей они не могут просто взять и поцеловаться в школьной библиотеке, после криво вписанного в диалог признания. Тэхён целует Сокджина также, как в те самые разы у него дома. Немного робко и неаккуратно из-за волнения. Джин закидывает обе руки ему на плечи, задавая младшему нужное настроение, и самостоятельно углубляя поцелуй. Тэхён жадный. До внимания старшего, до прикосновений и до его губ теперь тоже. До таких идеальных, мягких и пухлых губ сердечек. Тэхён тянет Сока за собой, со стула поднимая сразу на стол. Потому что шея затечёт до него наклоняться. Джин хмыкает, когда младший валит его на учебники и тетрадки так, словно это не он ломался всего мгновение назад, думая как бы поддержать между ними норму приличия. Да кому она нужна в абсолютно пустом кабинете с двумя пубертатными подростками? Руки Тэхёна шарятся у старшего под вязаной кофтой, жмут мягкие бока и подминают под себя. Джин кусает его за губу, когда тот на секунду отвлекается на вход, проверяя не пришёл ли библиотекарь, а потом притягивает за шею вплотную к своему идеальному лицу. Идеально вьётся под прикосновениями и сжимает кудри на затылке. Тэхёна впервые так кто-то пьянит. Если бы Сокджин был дорогим алкоголем, то разорил бы младшего или вовсе довёл до алкоголизма. Тэхён отрывается от чужих губ, чтобы чмокнуть где-нибудь ещё. У него на выбор такое раздолье, что он даже теряется, просто пялясь Джину в глаза. Тот облизывает губы, пытаясь отдышаться, и Тэхён скользит своими губами вниз по подбородку к ямочке между ухом и уголком челюсти, шумно целуя съеживающегося от щекотки старшего. Потом целует ушко, проходится по нему языком. Те самые ушки, что краснеют сами по себе, выдавая их владельца каждый раз с потрохами, сейчас не изменяют себе, почти пылая у Тэхёна под губами. Сокджин первый слышит шорох открывающейся двери кабинета, задирая голову в сторону источника шума. Тэхёна и просить не нужно, он сразу отскакивает от старшего, поднимая его из лежачего положения в сидячее, и сам плюхается на стул. Какие бы страсти они тут не разыгрывали, оба прекрасно понимают, что живут не в манге и если не остановятся, то их стопроцентно заметят. А краснеть потом перед родителями и директором не хочется вот вообще. Джин сидит на краешке стола, застегивая маленькие пуговички воротника рубашки, ещё пару раз бросая взгляд в сторону стойки библиотекаря. Одной ногой он опирается на стул, на котором сейчас пытается отдышаться младший, а тот подаётся странному желанию, щекой прижимаясь к чужой голени. Сокджин смотрит ему в глаза, что искрятся с той же силой, что и мгновение назад, и довольно ухмыляется. Тэхён мог бы подать на него в суд за совращение после таких фокусов. Вот только он сам тот ещё фокусник, причём похуже Сокджина. — Мы встречаемся теперь? Сокджину приходится приложить усилие, чтобы в голос не заржать от этого вопроса. Его тут минуту назад почти полностью на столе разложили, а теперь с ангельской наивностью предлагают встречаться. Тэхён, ни разу не обижено, щипает его под коленкой второй ноги, поднимая её на стул, чтобы обнять сразу обе чужие голени и устроиться подбородком во впадину между ними. Джин взъерошивает вьющиеся волосы, не обращая внимания на чужое фырканье. Поздно уже отпираться, Ким Тэхён, ты сам знаешь, что на крючке. — И как давно ты понял, что нравишься мне? — Тэхён зыркает из-под длинной чёлки без капли стеснения. — Ну, почти сразу? Несколько месяцев назад примерно. — А когда я стал нравиться тебе? — чуть смущённо спрашивает младший. — Немного погодя. — Джин жмёт плечами. — Когда я понял, что ты влюблён в меня, стал немного по-другому на тебя смотреть. И влюбился сам. — И тебя не смутило, что я парень? — А почему это должно было меня смутить? — старший хмурится так, словно этот вопрос абсолютно ни для кого не имеет значения. Для него уж так точно. — Так странно слушать от тебя расспросы о причинах, Тэхёни~ Кто-то скучный укусил тебя и теперь ты превращаешься в обычного человека? Тэхён зарывается лицом в чужие тонкие коленки, смеясь глупо и по влюблённому. Ему даже немного за это стыдно. Обычно он весь из себя важный и невозмутимый, но рядышком со старшим всё это становится таким неважным, что даже смешно, каким особенным он считал себя, до их судьбоносной встречи. Если бы судьба существовала, конечно. Не она их свела, а новая работа отца и природное чутьё Тэхёна. Он сам его нашёл и теперь навряд ли вернёт туда, откуда взял. Вот такой вот он жадный. — Если знал всё, мог и сказать… — А чего это я должен делать это? — старший вздёргивает шаловливо бровь. — Ты первый в меня влюбился, ты и должен был это всё расхлёбывать. — Мы бы поцеловались намного раньше, если бы ты подтолкнул меня сразу. — Тэхён поддаётся чужому игривому настроению сразу же, склоняя голову набок и ухмыляясь. — Мне напомнить, что технически наш первый поцелуй случился несколько месяцев назад на ночёвке с Супер Марио? — Джин парирует повторяя тэхёновы движения. Дразнится, как всегда. Тэхён это обожает. — Так ты не спал тогда? — С тех пор я в одной комнате с тобой первым не засыпаю~ Тэхён заливается смехом так громко, что библиотекарю приходится тактично прокашляться, напомнив о себе. Будь они с Сокджином нормальными подростками, они бы стеснялись после такого даже в глаза друг другу смотреть, не то что обсуждать это. А старшему вообще видимо плевать на всё, сидит иронизирует, пытаясь нащупать грань, после которой Тэхён начнёт смущаться. Не начнёт, потому что сам делает тоже самое. — И мы теперь будем… Ну, знаешь, делать все эти влюблённые вещи? Обжиматься по углам, гулять под ручку и бесить всех одним своим присутствием? — А мы разве до этого так не делали? — подмечает старший. — Ну так-то да. — Тэхён даже озадачивает сам себя. — Чот мало что меняется. — Ну, теперь, как минимум, тебе не нужно ждать, когда я «усну», — Джин максимально театрально показывает в воздухе кавычки. — Чтобы, знаешь, поцеловать меня. — Ай, — младший дотрагивается до плеча, словно чужие колкости правда ранят его. — Засчитано. Сокджин довольно хихикает, принимаясь по новой лохматить чужую причёску, на которую младший Ким уже сто раз наплевал. Пока старшему нравится превращать его старания у зеркала в ужаснейший беспорядок, — пусть балуется на здоровье. Лишь бы улыбался также довольно. Тэхён планирует себе на будущее, как будет ждать хёна с профильных уроков в конце дня и провожать вечером на допы. Как будет усаживать к себе на колени прямо посреди класса, потому что ему всё равно на остальных. Потому что Сокджину всё равно тоже. Тэхён будет бегать за фисташковым мороженым посреди ночи, потому что старший съест все его запасы на ночёвке. Тэхён будет держать старшего за руку и ласково её поглаживать, опираясь подбородком на чужое плечо и просить внимания в виде поцелуя. И Джин поцелует его, потому что он это спланировал ещё давным-давно. Даже чуть раньше Тэхёна. Старший будет, как и прежде, подкармливать младшего на переменах, будет болеть на него на всех матчах по теннису. Он даже согласен терпеть его, когда тот снова простудится от крохотного сквозняка и начнёт капризничать с утроенной силой. Потому что правда любит своего мишку всем своим огромным подростковым сердцем. И Тэхён любит тоже, пусть чуть больше и чуть раньше, но это не имеет такого уж большого значения. Как и причина возникновения между ними двоими этой странной и хаотичной, как они сами, симпатии. Потому что с Сокджином не нужны причины. С Сокджином их искать бесполезно.