Младолуние

      Лунный свет. Неестественно белый и в то же время такой привычный. Ночь кроет серебряный шар в облаках, но всё безуспешно — сегодня особенный день. Ведьмы летят на шабаш, оборотни воют, поминают осточертевшую шкуру. Сегодня молодая луна всходит в небесную темень, и она освещает одинокое поле, наполняя его чем-то мистическим.       Пьяница вразвалку бродит, пытается найти дорогу. Только вот луна путает пути, ломает мозг и натуру. Отсюда не выбраться... До завтра.       Мерцание зажигалки. Затяжка. Выдох...       Недокуренная сигарета падает в васильковое море.       Мгновение... Лёгкий дым. Искра. Поджог.       Всё горит к Младолунию. Абсолютно всё. Всё огромное поле тёмных-тёмных ночных васильков. Молодая луна смотрит с прищуром, да готовится к зрелищу. Эта ночь будет незабываема.       Запах гари. Треск тонких васильковых стебельков. Щелчки. Вот и огненное марево, дразнится да шуткует под луною. Дёргаются маленькие саламандры, вылезают из сигареты, забавляются да сжирают всё живое. Запах гари, невыносимый запах гари — оборотни, несмотря на свою человеческую фазу, обнаруживают лапы вместо ног и сбегают, ведомые инстинктами. Маленькие феи в панике собирают вещи, змеи сползаются к своей королеве. Ведьмы хохочут да снимают на камеру — кажется, весёлый у луны будет день рождения!       Саламандры беснуются, отмечают. Поджигают васильковое поле всё пуще... Дым. Отходит синеватый дым, василькового оттенка. Луна хитро лыбится, скалится, да поёт песни троллей — магические цветки даже горят по-магически. Эффектно. Просто волшебно.       Васильковый дым стелется по земле, покрывает её отравой... Саламандры шипят да ворчат — не нравится им дым, больно тяжёлый и ядовитый. Огонь всё играется, трещит, мешает синеватый воздух в свете молодой луны. Призраки смеются, устраивают вечеринку, приглашают новеньких — погибших в младолуние. Сигарета уж давно истлела, да пляска всё не кончается: распространяется жаркая смерть. Дух огня лично пришёл сегодня — травит анекдоты, пьёт и шумит погоревшей листвой. Искры танцуют в васильковом дыме, в бело-синем свете луны. Бежит васильковая смерть, мучает ядом, мстит за погоревшие лепестки.       Деревню накрывает дымом с головой, хохочут скелеты, прячется в шкуре огненный лисёнок, носит огонь, прыгает с дома на дом. Сплетничают тыквы, тянет трупами — покойники с кладбища присоединяются к жуткому празднику. Жители травятся дымом, задыхаются, да и пускаются, мёртвые, в пляс вместе с искрами, улыбаются да жгут неживую кожу. Деревенские кони вскакивают на дыбы, уносятся в небо духами ночи и звёзд. Смеются саламандры, поглощают свежую плоть, луне молодой улыбаются. Птицы домашние возносятся куда-то ввысь, коровы да прочий скот прыгают через Стикс. Огненный лис, маленький дух искры, фыркает с презрением, да жжёт всё вокруг: вот только к колодцу подойти боится. Тянется васильковый дым, смерть несёт и приглашение на бал в честь молодой луны.       Мстят василёчки за листочки и корни, за семечки сгоревшие, да дружелюбия не теряют: приглашают за грань, к странствующим огонькам и прохладной речке. Бежит синеватый дым, охватывает мир — старые ведьмы смотрят в восхищённом ужасе, да улетают на шабаш в свой мир. Воют оборотни, воспевают молодую луну, но вот только убегают в панике. Играется огненный дух, распевают баллады пьяные призраки...       Молодая луна хитро щурится, да беззлобно смеётся, день рождения отмечает.