таймер

— Как обычно. — Хосок откинулся на спинку стула, складывая ноги одну на другую, заказывая две стопки водки. — Значит, Хенвон отказался? — хмыкнул сидящий рядом, самый занятой из всех знакомых, друг. — Не похоже на него. — Его так слишком запугали новости, что даже выпивка его не водушевила. Всё утро втирал мне про найденные труппы, недалеко от нашего района. Даже зарекнулся, что помимо института никуда не выйдет, пока их не поймают. — Надолго его не хватит. — посмеялся собеседник. Сев поудобнее и закинув руки на стойку, облакачиваясь на них, тот оглядел потолок. — Тебе не кажется, что он слишком вовлечен в это дело? Может ему сменить факультет пока не поздно? Будет чудесным следователем Че и нашим личным телохранителем. Они же всем там сильными должны быть, вот и спортом займётся, слюнтяй. Хосок улыбнулся. Представить Хенвона хотя бы в спортзале одно из самых сложных вещей для Хосока. — Нам и тебя хватает в роли телохранителя, Чжу — отмахнулся тот, принимая от бармена две стопки и передавая одну другу. — Я всё-таки невечен — устало вздохнул принявший стопку Чжухон. —Кому ты это говоришь — Хосок с издевкой усмехнулся, получив в ответ недовольный взгляд собеседника. — Пей уже. — Я, кстати, — решил перевести тему Чжу — подумываю купить машину. Не ездить на старой развалюхе отца, а разъезжать в красавице феррари. Знаешь же, заначка у меня приличная, ни на что не трачусь, почему бы не позволить себе такой подарок. — Чжухон поднял стопку вверх, будто сочел это за тост. — я, конечно, ещё не уверен с маркой, но..зачем мелочиться. Как считаешь? — Думаю, ты достаточно работал, чтобы купить всё, что хочешь. — Хосок откинул голову назад. Порой он завидовал другу белой завистью в его отличной реализации в жизни. Двадцать семь лет, а уже покупает себе феррари, разве не чудо? Хосок, конечно, понимает, что ему самому в ближайшие два года такого не добиться. А на большее ему времени не отведено. Из мыслей его выбивает предложение Чжухона закурить. — Эту штуку мне поставил знакомый чисто по-братки. Не совсем законная игрушка, но по виду и запаху не отличить от обычных винстон, прикинь. На, — Чжухон состроил героическую гримасу, словно без его волшебной сигаретки весь мир Хосока пошёл бы ко дну. Приняв от друга тоненькую палку со всякой дрянью, тот сделал небольшую затяжку. гадость. Вкус напоминает лайм с нотками вишни, крапивы, шиповника и меда. Резко закашлив, он положил сигарету обратно под нос Чжухону, кивая головой в знаке "не хочу". Чжухон залился смехом, закатывая глаза. — Порой ты делаешь вид, что уже дозрел и до такого, а на деле, хен...Но я подумал, что в жизни тебе надо успеть попробовать всё. — тот пожал плечами, мол " я не причём" и поспешил запить водкой. Время шло сравнительно быстро и темы для обсуждения заканчивались. Хотя единственное, что они обсуждали весь вечер — состоятельность Чжухона, его друзей, вечеринки, на которые его зовут все кому не лень и Хенвона успели приплести, жалуясь ему по телефону о Хосокином проваленном экзамене. Хосок заказал ещё воды, оглядывая новую люстру, которую успели повесить за три дня его перерыва от алкоголя и этого заведения. Яркая и хрустальная, смотрелась намного лучше медного стекла вокруг лампочки. Место преображалось на глазах, постоянно улучшали интерьер, аппараты, меню, а Хосок, как постоянный посетитель единственного места, на которое хватает денег, заметить такие улучшения не составляет труда. Обратив внимание, что сегодня довольно людно и почти все столики и стойки заняты компаниями ребят от восемнадцати до сорока — а то может и старше — он сделал вывод о большом доходе работников. Собираясь отворачиваться обратно за стойку, его глаз рефлексорно сцепился с взглядом трёх мужчин лет тридцати, вальяжно лежавших на диванчике в конце зала. Один из них поглядывал в свой мобильный, читая нечто важное, что можно было заметить по его напряженному лицу. Двое других не сводили с него взгляда, то и дело переглядываясь, и изредка посматривая в спину Чжухона. "Перепили что-ли?" Хосок решил, что проблем на сегодня он не хочет и ему лучше отвернуться как и сидел. А тем надоест и они уйдут. Однако напряжение, поселившееся в глубине души разрасталось каждую минуту, за которую его спина ощущала на себе пристальные взгляды. — Знаешь, что я думаю..— Чжухону эта повисшая тишина явно не пришлась по душе. Хосок не помнит уже сколько сидит так и, почему он не решил уйти сразу как стало некомфортно, тоже. - причина твоего неудачного заработка вовсе не отсутствие таланта, хен. — Чжухон сделал драмматичную паузу, допивая очередную стопку, морщась. Хосок заинтересованно повернулся корпусом к Чжухону. — неудачное место ты выбрал для своих песенок..Район не такой уж и активный там. И вовсе не так много жителей, как ты рассказывал когда шёл туда в первый раз. Да и времени прошло, нареставрировали старые улицы, настроили новых торговых центров, метро, вокзалов. Если ты думаешь, что ты совсем ни о чём, то нет. Во всяком случае, я так не думаю. А глаз у меня намётан, сам знаешь. Не отрицаю, проблемы есть, но главное наличие слуха и чувства такта, понимаешь?.. Так вот, о чем я. — тот отставил от себя пустую стопку ближе к Хосоку, как бы завершая и разговор и их сегодняшний вечер. — Тебе нужно сменить место. Хосок опустил голову, опираясь на руки. Единственное о чём не додумался Хосок — это об этом. Чжухон либо гений, либо Хосок тугодум. Да и веры в свой талант у него нет. Уж больно этот год отыграться на нём, лишив всяких надежд. — А что, идея то неплохая. — он недоверчиво прищурил глаза, а после прикрыл из вовсе. — Не фанат я смены привычного окружения, конечно. — Это того стоит, привыкнешь. —Чжухон резко встал с высокого барного стула, снимая куртку с него и накидывая на клетчатую рубашку с короткими рукавами. — Я бы на твоём месте не стал мириться с меньшим, зная, что можно получить больше. Хосок выпрямился. Чжухон прав, ему определённо стоит сделать хоть что-то, чтобы изменить его не лучшее благополучие. Но думать об этом стоит потом: голова гудит, словно бревна в камине тлеют, а мысли забиты какой-то страшный дурью. Повернув голову на друга, взгляд упал на уже пустой диван, где какое-то время назад сидели беспалевные шпионы-неудачники, решившие взгляду не сводить с заинтересовавших их двух молодых парней. Только сейчас удаётся расслабиться и подумать чем они могли привлечь внимание трёх мужиков, причём так настойчиво и явно не инициативно, раз те пропали так резко. В голове скрутился комок вариантов: геи, подбирающие себе спутников на ночь, воры, хотевшие при возможности выхватить их кошельки, старые знакомые, которых Хосок напрочь не помнит, а может те самые убийцы, выбравшие себе новых жертв. Третий, не отрывавшийся от телефона, мог быть просто ни в чём не замешанным приятелем, решившим выпить. А может и вовсе другие убийцы: в городе и, помимо всех известных подобий джеков потрошителей, достаточно криминальщины. Хотя ни одна мысль не успокаивала Хосока: он не гей, денег в кошельке и так немного, а быть забитым в переулке желания сегодня нет. /Жизнь надо ценить/ — девиз, твердивший себе Хосок каждое утро перед зеркалом. Ритуал, самовнушение или посыл в космос — ему до лампочки. Главное, что помогает собраться с силами. Не заметив, что друг уже успел уйти в туалет и вернуться, Хосок вышел из алкогольного астрала, глядя на упиравшегося на стойку локтем Чжухона. — Смотри не усни. Я пошёл спать и тебе советую. А то так остаток денег пропьешь, хён. — проведя рукой по спинке стула Хосока, тот направился к выходу, где скоро скрылся за дверями. — Можно ещё одну? — Обращясь к бармену, Хосок достал последнюю купюру, кинув её в наливающего. — И всё-таки надо поменять место... На следующий день Хосоку пришлось прибегнуть к его заначке на чёрный день, ибо после вчерашнего беспричинного пьянства тот потратил деньги на питание. Ходить голодным целый день не представляет для него излишнего интереса, а потому придётся потратить пару купюр из копилки в форме собаки. Тот самый вид копилок, которых не к спеху разбивать —  достаточно лишь покрутить внизу специальное отверстие и бери сколько хочешь. Но в случае Хосока не сколько хочешь, а на сколько совести хватит. К тому же после вчерашнего разговора с Чжухоном, тот отчаянно решил, что новое место для игры для гитары поможет ему окупить часть взятых денег, да и заработать на что-то посытнее. Надежды — не более, но душу согревают хоть любые шансы на что-то светлое. А деньги в его жизни это чуть ли не один свет, без которого его жизнь пойдёт ко дну. Он рад одному — хоть платить за квартиру ему не приходится, за что ему и стыдно и совестно. Родители слишком настояли на обеспечении своего ребёнка всем необходимым, но вот о реальном положении дел Хосок и заикнуться боится, изображая перед ними красивую картинку обеспеченного молодого человека. Всё-таки хоть с чем-то он должен справиться сам, не маленький уже. В университете день прошёл достаточно скучно и скомканно. Профессор Ли Кёну заболел, на смену ему пришел какой-то старый дедушка, рассказывающий им о своей значимости в этом заведении, будто хоть одного из присутствующих это интересовало. А вечером, как Хосок и планировал, он направился в другой район, который он нашёл во время лекций того старика. Район далеко не новый, можно даже сказать истрепанный, но там зачастую находят отдушину местные музыканты, судя по фотографиям. Конкуренция большая, но это показывает не только то, что Хосоку придётся искать себе уголок и пробиваться средь этих уличных артистов, а то, что они получают неплохую выручку. Не было бы - давно бы ушли, уж явно не нашлось бы ещё таких тугодумов как Хосок, играющих просто так. К тому же, раз даже не двое, не трое в районе, а значительно больше музыкальных безработных приживаются там - значит всем хватает. Неужели там столько ценящих искусство людей или просто несколько довольно щедрых фанатиков? В любом случае Хосок надеется на удачу и хороший ужин, поэтому уверенно раскладывает свои вещи на одной из улиц у торгового центра. Отходя от метро, он успел пройти около четырёх музыкантов:один играл на скрипке  другой на гитаре, а третий с четвертым на балалайках. Он явно переживает, но выбора нет. Взяв в руки гитару и перекинув ремешок через плечо, он оглядел улицу — прохожих полно. Первыми он исполнил пару песен Bittles, далее Фредди Меркьюри и несколько песен Queen. Пару человек кинули несколько монеток, толком не слушая, некоторые останавливались, смотрели и проходили мимо, а кто-то садился на лавочку и дослушивал песню до конца, но на новой и следа их не было. Хосок вздохнул. Либо им не нравятся его песни, либо исполнение и в самом деле отвратительное. Как бы Чжухон не пытался вбить ему в голову, что дело не в отсутствии таланта, а в отсутствии людей, проблема оказывается как раз-таки в первом. Хотя Хосок знает — слишком просто никогда не бывает. Не может он просто прийти, сыграть что-то и сразу получить сердца прохожих. Нет, нужен упорный труд и настойчивость. Но спустя еще четыре песни, две из которых были довольно популярны на тот момент, а значит, людей должны были привлечь, не вышло. А часики тем временем тикают, часы проходят, а денег ни о чем. Хосок решает поиграть ещё час и часов в девять начать собираться. Последней его песней стала знаменитая на то время песня Эда Ширана "Shape". Пару купюр получить всё же удалось, но даже его сегодняшняя выручка выглядела позорно и стыдно. Стоять посреди улицы, пахать весь вечер и глядеть на результат своих стараний — рамен, каша на завтрак и пачка макарон с бутылкой сока уже само по себе позорно. На старом месте он и то зарабатывал хотя бы на кусок мяса с картошкой на два дня. Хотя чего он ожидал — просто так ничего не будет, да и верить в моментальный успех глупо. Хосок сел на бордюр, проводя рукой по влажному лбу. Ему хочется разозлиться на самого себя за свою легкомысленность. На что он надеялся?.. — Ну, любая неудача это всё же опыт. — Хосок поднял голову на небо. Солнце начало спускаться всё ниже и ниже к линии горизонта, намереваясь убежать от людских глаз. Оранжевое небо плавно переходило в красное, а то в желтое и нежно розовое. Неописуемое зрелище. Хосок с самого детства любил закаты. Яркие, насыщенные, каки его детство. Красочное и беззаботное, словно порхание бабочки, улетающей в тот самый закат. — Это было не так плохо, как тебе кажется. — из любования небом его вывел незнакомый голос. Хосок перевёл взгляд на незнакомца, стоявшего в метро двух от него, кидающего несколько не маленьких купюр к остальным деньгам, если можно их так назвать. Первое, что бросилось в глаза это ярко оранжевые волосы, сливавшиеся с закатом. Хосоку показалось, что оттенок точь в точь, словно этот паренёк под это небо и красился, ну или закат подбирал цвета под него. — Ты застыл что-ли? Или выпал в транс после своего мини-концерта? — незнакомец помахал рукой перед глазами Хосока, смотря на того как на полудурка. — А, да, извини. — разглядывать волосы парня Хосоку показалось интереснее, чем обратить хоть какое-то внимание на самого человека.— Я что-то задумался. — только сейчас он смог опустить взгляд на само лицо парня: вовсе не примечательное, как показалось Хосоку. — Спа..сибо за.. — Крупные вложения в твою карьеру? Не за что. — Незнакомец оглянулся назад, смотря куда уставился Хосок. — Скукотище. Хосок дрогнул. — А я думаю, очень красиво, — как можно вежливее ответил Хосок. Единственное, что интересует его, так это скоро ли этот щедрый прохожий уйдёт. Хосок явно не настроен на разговор ни о чем с незнакомцами после тяжёлой для него игры. Но тот явно никуда не торопился, всё больше давя ему на нервы. Демонстративно встав с бордюра, он начал собираться, так и не успев перекурить, из-за чего его раздражение росло. — Красиво, — согласился рыжеволосый —но подобное можно каждый день увидеть. Нет в этом ничего уникального и необычного. Чего-то редкого или же нового, чего не видел ранее. — неожиданно расчувствовался незнакомец. Хосок в то время уже скрепя зубами присел к чехлу с деньгами, не обращая внимания на критику его детской влюблённости в лице яркого неба. Он понимал как глупо выглядит со стороны — будто ребёнку сказали, что Санты не существует, но Хосоку было всё равно. Он жутко устал. Незнакомец, преодолев расстояние в три шага, начал рассматривать всё еще лежащую на бордюре гитару. — В отличие от тебя. Хосок поднял на него заинтересованный взгляд, не понимая к чему были сказаны эти слова, будто он пропустил какую-то часть монолога прохожего, адрессованную Хосоку. — Ну, то есть, не видел тебя здесь раньше — поспешил объяснить незнакомец — Услышать столько классных песен за один вечер это явно не каждый день можно. В отличие от твоего заката. Хосок отвернулся. — Можешь не врать, что тебе понравилось, я знаю, что это фигня. — Ну не такая уж и плохая фигня, говорю же. Тебе б уверенности побольше. И курить бросить  — его взгляд устремился на выпавшую из кармана Хосока пачку дешевых сигарет. Хосок замялся, судорожно поднимая валявшуюся вещь. —Спасибо..конечно. — Что ещё ответить, Хосок не знал. Подобного ни один из встречных ему не позволял сказать. Незнакомец улыбнулся. — А ты что, все песни слушал? — прокрутив в голове все слова прохожего, Хосок прицепился к комплименту в выборе песен. Тот кивнул. — Мимо проходил, услышал Another one bits to dust, решил на лавку сесть неподалёку, чтоб на нервы не давить. Хосок кивнул. Ему явно льстило, что хоть одного из десятков проходящих зацепило то, что он делает. — Настроение даже поднял, — парень тоскливо посмотрел в асфальт, прикрыв чёлкой глаза — Спасибо что-ли.. — Тебе спасибо, — Хосок глубоко вздохнул, убирая всё оборудование в чехол, быстро пересчитав деньги. Вклад рыжеволосого слишком велик даже для убитой гордости Хосока. Глаза забегали по гитаре, то по асфальту. Стыдно. Заметив суету сидящего музыканта, незнакомец хмыкнул, дернув плечом. — Видимо всё настолько плохо? — Как видишь.. — Хосок закрыл чехол, встав на ноги. Солнце зашло за горизонт, покрывая местность мраком. — Тогда можно считать, что я твой спаситель на сегодня. — Хосок кивнул. Трудно отрицать, что стоящий перед ним человек сегодня сыграл значительную роль в его вечере. Разом смахнул всё разочарование и тревогу, заменив на лёгкую досаду вместе с каплей надежды и счастья. Хосок оглянулся. Людей становится всё меньше, улицы пустеют, а потому начали включать фонарные столбы. Всё это время незнакомец неотрывно глядел на неподвижное и уставшее лицо перед ним, изучая черты. Хосоку даже показалось, что тот на мгновение скривился. — Ну и..как же зовут моего спасителя? — Ю Кихен. — незнакомец поджал губы, будто что-то заставило его разочароваться в происходящем. Тот заметно погрустнел, а может даже напрягся. Хосок нахмурился: стоящий перед ним Кихен мог просто испугаться излишней болтливости перед левым неизвестным человеком, с учётом напряжённой и небезопасной атмосферой в городе. Кихех тоже человек, испытывающий страх и руководствующийся инстинктом сохранения. Доверять хоть кому-либо с улицы может стать для тебя чем-то роковым, так что Хосок искренне пытается сделать лицо более дружелюбным и не пугать стоявшего перед ним фанатика хорошей музыки. Кихен будто оживился. — Воспользуешься моими советами, разбогатеешь — скинешь мне на карточку свой долг. Хосок опешил. Тон Кихена был явно не серьезным, даже скорее издевательским, но сердце пропустило два удара. Он ещё и в долгу? Он не просил его скидывать в чехол такую сумму, так что требовать от Хосока возврат более чем аморально. Даже назрел мысль отдать ему всё до гроша, пока тот стоит здесь. Но Кихён продолжал. — Имя ты моё теперь знаешь, думаю не составит труда найти как деньги передать. — непокалибимость Кихена начала путать Хосока, хоть тот решил, что проще не воспринимать его слова всерьёз. Кихен вряд ли раздавал бы деньги так направо налево, если бы искренне верил, что они к нему вернутся. К тому же с чего Кихен решил, что Хосок разбогатеет. Прежде всего, Хосоку надо выбраться из денежного упадка, а огромные стопки купюр ему и в помине не нужны. Резкий звук уведомления раздался из кармана Хосока. Хенвон. Кого ещё ожидал увидеть Хосок — он сам не понимал. А Хенвону кажется явно скучно сидеть дома после университета и тот решил подокучать другу. Что и видно по первому сообщению "что делаешь?". Подобные сообщения получать от Хенвона жуткая редкость, а то не единичный случай. Решив ответить попозже, он сунул телефон в карман, обратив внимание на спину уже молча без прощаний уходящего Кихена. Тот сунул руки в карманы тёплого пальто и быстрым шагом направлялся в сторону метро. Во всяком случае Хосоку казалось, что тот шёл именно в ту сторону, а населённые пространства находились в другом направлении. Немного подождав, смотря вслед его сегодняшнему "спасителю" возникла мысль догнать его и последовать в метро вместе, но Хосок предпочёл подождать немного. Навязываться в компанию к фиг пойми к кому — явно не его хобби. Чего он не мог не сказать о Кихене. Его бесцеремонное встревание в гордом одиночестве Хосока не назвать чем-то несвойственным для рыжеволосого. С  отсутствием какого-либо чувства такта и уважения, тот оказал двоякое впечатление на Хосока. Он даже не мог понять, хотел бы застать такого благодарного и инициативного зрителя или начать уходить пораньше, чтобы тот не успел возникнуть перед его носом с каким-либо наставлением. Хотя с чего Хосок решил, что даже увидя Хосока тут играющего у Кихёна возникнет желание вновь в нему подойти? Эта мысль одновременно и расстраивала его и успокаивала. Расстраивала прежде всего из-за денег. Но решив не забивать себе голову надуманной ерундой, которая от него не зависит, поспешил в сторону метро, дабы купить в своём районе вкусной еды. Пакет был полон — день удался. Он взял две банки пива, пачку макарон, пачку риса, две упаковки курицы, пару салатов и несколько пачек рамена на будущее, если его вкладчик больше не объявится. Также, несколько упаковок сока и овощи, а ещё новую пачку чая с лимоном. И яблок взял. Разгулялся так разгулялся: счастливый Хосок решил не мелочиться и позволить себе не накапливать и жить моментом. Заходя в подъезд, единственное о чём думает уставший Хосок это о том, чтобы поскорее добраться до квартиры. Преодолев на лифте семь этажей, он вышел из лифта и устало держа пакет в одной рукой, другой начал открывать дверь. Стоило двери распахнуться, так ужас и оцепенение напало на оледеневшего от страха и отвращения Хосока. В пугающей тишине слышалось лишь быстрое и громкое сердцебиение Хосока. Ручки  пакета из-за тяжести решили порваться, позволяя всему содержимому вывалиться наружу с громким хлопком. Характерный звук эхом раздался у Хосока в голове, сердце будто провалилось к кишечнику, а желудок будто накрутили на лёгкие — всё содержимое Хосока резко запросилось наружу, что едва не заставило его блевануть прямо на рассыпаные продукты. В глазах отдавался ужас, словно он не свидатель, не очевидец, а потерпевший. — Труп..— Его слова разнеслись по всему коридору, доносясь до его ушей и заставляя давить очередной порыв рвоты. То, что было перед ним едва можно было назвать трупом — лучше подходило слово мессиво. На лице едва можно было разобрать где что находится — лишь примерное очертание, цвет лица отдавал синевой, перемешанной с густой кровью. Тело само замотано в небольшое одеяльце, едва прикрывавшее половину тела, а на руки надеты детские перчатки, порванные на продолжении пальцев — кажется, будто после насильственного натяжения на руки. Давя в себе желание убежать как можно дальше, он решил подойти ближе, проверить — мало ли смутное и сомнительное дыхание хоть раз выбьется из синего рта, Хосок нерешительно наклонился ближе, прислушиваясь. На что он надеялся? Он бы не выжил после таких зверских издевательств. Собираясь отвернуться, дабы вызвать полицию, внимание Хосока привлёк лоб убитого мужчины: на нём чем-то похожим на раскаленый уголь было некрупно высечено имя: "сон шону"