апо-апология

— Чон Хосок, готовы ли вы взять в законные жёны Чхве Лиён? — и Хосок, уверенный на все сто в своём ответе, искренне улыбнувшись, кивнул головой, громко отвечая: — Да. И в этот момент вся вселенная упала к её ногам. — А вы, Чхве Лиён, готовы взять в законные мужья Чон Хосока? — Да, — неуверенное, дрожащее и смазанное.

***

Лиён сердито пыхтит, поглядывая на своего старшего брата, который, прижав её к себе, громко смеётся. Это место, куда её привели, совершенно отвратительно: оно пропитано потом, сексом, чужими голосами и запахами. Омеги прижимаются к альфам, бетам, совершенно не заботясь о последствиях, ведь сейчас ночь — а значит время жить, радоваться всему, что с тобой происходит. Но вот Чхве не придерживалась такой точки зрения. Её никогда не интересовали такие странные желания подруг-омег. Она выросла в до жути строгой и богатой семье, где баловали только её старшего брата-идиота, потому что голова на плечах у него отсутствует. Бомгю пьяно смеётся, иногда хлопает сестру по плечу и гладит какую-то омегу по коленке. Мерзко. — Бомгю, я хочу домой, — Лиён дёргается от новых прикосновений, покрываясь мурашками. Как же всё это надоело. — Потерпи ещё немного, хорошо? Парень смотрит умоляюще, поглаживая Лиён по плечу. Если бы не она, то он бы здесь не сидел, потому что вход только парами, что очень глупо. Но это же одно из самых элитных мест — если уж не самое. Здесь никогда не замечали пьяных до ненормального состояния людей, всё было довольно прилично, — если так, конечно, можно говорить о клубе. Никаких скандалов, связанных с этим местом. Всё слишком чисто и хорошо. Но Лиён это никак не успокаивает — люди всё равно пьяные, глупые, они пристают с вопросами. — Ладно, — младшая сдаётся, скатываясь вниз по креслу, и сглатывает вязкую слюну. — Я отойду. Выбравшись из компании брата, Лиён пробежалась взглядом по помещению — слишком дорого, красиво и устрашающе: тёмная кожаная мебель, чёрные стены и огромные люстры. Очень похоже на какой-то замок, только атмосфера здесь другая: лёгкая. Люди очистили свой разум, поддаваясь наслаждению и возбуждению, собравшемуся в их теле за тяжёлый рабочий день. Девушка бегала взглядом, выискивая какое-нибудь тихое место, где можно будет отдышаться. Прохладное место, находящееся вдали от шума, помогало расслабиться больше, чем крепкий алкогольный напиток и толпа людей. Огромное окно открывало вид на огромные здания, в окнах которых изредка горел свет. Лиён сидела на подоконнике, прижав ноги к себе и уткнувшись в колени. Как же она ненавидит свою жизнь. Постоянные упрёки со стороны родителей, которые хотели, чтобы дочь выросла идеальной до дрожи в руках, до сжимания челюстей. Она должна быть идеальной, просто потому что она омега. Чхве смотрит вниз на кучи машин и дорогие, освещаемые яркими фонарями, взгляд бегает по чëрному небу, усыпанному маленькими звёздочками. На улице холодно, ветер тревожит спокойно стоящие деревья, заставляет, скрипя ветками, наклониться и стукнуть по окну какой-то многоэтажки и квартиры, в которой, как по закону подлости, живёт человек, боящийся всего. Прямо как Лиён. Её с детства пугали достаточно громкие звуки, поэтому она старалась во время грозы отвлекаться от внешнего мира и заниматься себя чем-нибудь интересным, например — спать. Это самое любимое занятие. Терпкий запах бьёт по рецепторам, будоража всё внутри и пробуждая скулящую в Лиён омегу. Она чувствует какой-то приятный и слишком родной, греющий душу запах, явно исходящий от альфы. От истинного альфы. В Чхве что-то загорается, обжигая внутренности, и пытается поглотить разум, отстаивающий себя, но у него не получается. Зверь внутри сильнее — омега заставляет расслабиться на подоконнике, поджав ноги и опустив голову, отводя взгляд от окна, покрывающегося каплями дождя. — Ну да, как приятно, только этого мне и не хватало. Лиён бубнит себе под нос, нервно почёсывая открытый участок кожи, на котором проявилась идиотская метка истинности — маленькое солнышко на сгибе локтя. Чхве было бы на всё это плевать, если бы не законы в их стране — истинный альфа может забрать омегу к себе, лишь предъявив метку. И это слишком глупо, безрассудно. Это портит сотни тысяч жизней, и Лиён ой как не хочет входить в это число. — Надо просто бежать, да, — уверенно кивнув, Чхве аккуратно спустила ноги вниз, опускаясь. Взгляд не зацепился ни за что подозрительное, и Лиён, полностью уверенная в своей безопасности, рванула в противоположную сторону. И каково было её удивление, когда из-за угла, в который она завернула, на неё смотрела пара тёмных глаз. Парень был высокий, по сравнению с ней, статный, одетый в дорогую одежду и со вкусом: белые брендовые кроссовки, чёрные джинсы и большая, на несколько размеров больше чёрная футболка. Его взгляд слегка пугал, он смотрел на неё как на пищу. — Упс, прошу прощения, — поклонившись и подняв руки в извинительном жесте, Лиён пытался протиснуться между парнем и чёрной стеной. Крепкая хватка на локте заставила зашипеть, сощуриться и сверкнуть недовольным взглядом. Лиён зла, потому что надо быть настоящим хамом, чтобы тронуть совершенно незнакомого человека и так нагло остановить. — Что вы себе позволяете? Пустите, пожалуйста, — Чхве шикает, выдёргивая руку. Этот парень кажется слишком странным. Скорее всего, очередной папенькин сынок, трясущий из родителя денег. — Простите, — парень говорит тихо, холодно, словно не заинтересован во всём происходящем, и тянет девушку немного на себя. И Лиён соврёт, если скажет, что от этого голоса у неё в животе не запорхали бабочки, прямо как в сказках. — Не прощаю, — грубости срываются с её нежно-розовых губ, и парень хмурится. — Тогда мне больше нечего ответить такому остроумному, — Хосок окидывает девушку оценивающим взглядом, отпуская руку, и говорит всё это с явным сарказмом, — солнышку. — Что? Вам не кажется, или вы немного попутали? Вы же шли совсем в другую сторону, — Лиён глупо улыбается, позволяя себе немного больше, и толкает парня в спину. — Во-о-он туда. Да! Вы же шли именно туда! — А ты откуда знаешь? Следишь за мной? — Хосок щурится, наклоняясь, и смотрит в глаза напротив. — Да прям уж! Упали вы мне, — Чхве фыркает, складывая руки на груди. — Ну так что? Покажешь мне своё солнышко? — и парень поднимает свою руку, демонстрируя точно такое же солнышко. Ну вот, Лиён, ты влипла. — Да ничего я вам не собираюсь показывать. Чхве шикает и, не задумываясь, чешет локоть, как раз показывая солнышко. Хосок смотрит на это, сдерживая усмешку — девушка кажется ему очень даже милой, несмотря на её немного странный характер. — А солнышко то у меня и правда милое, — Чон хихикает, замечая на себе грозный взгляд девушки. — Ну, что, солнышко, — парень делает шаг вперёд, подходит как можно ближе и наклоняется, — когда будем с родственниками знакомиться? — Вы что? Совсем с ума сошли? Какие это родственники? Ни с кем я вас знакомить не собираюсь, и вообще… — Ну нет, так нет. Значит, будем знакомиться с моими, — Хосок прерывает гневную тираду младшей, лохмача тёмные волосы. Чон хватает девушку за запястье нежно, не причиняя никакой боли, и ведёт туда, откуда сам пришёл, к большой тёмной двери. — Вас звать-то как? — Лиён шмыгает носом, пытаясь тормозить пятками. — Чон Хосок. — Чхве Лиён, приятно, — а может и нет, — познакомиться. Лиён опять тянет к метке, что чешется как свежий укус комара, и вздрагивает, когда её останавливают. Хосок шепчет что-то наподобие «не надо» и дёргает дверную ручку, впихивая девушку внутрь. — Па-а-ап, как хорошо, что ты ко мне зашёл. А я тебе тут невестку привёл! — и Чон улыбается как самый настоящий идиот. — Что? — стакан из мужских рук выпадает. И Лиён впервые не сдерживается, матерясь себе под нос.

***

— Ай-ай-ай, больно, мам, больно, пусти. Лиён шипит, цепляясь за руку матери, держащую её за ухо. — Ах ты засранка! Как ты могла скрывать этого альфу? Ты хоть знаешь, кто он? И правда, а знает ли Лиён, кто он? Девушка задумчиво закусывает губу, прикладывая пальцы к подбородку и всем своим видом показывая, что она думает. — Мам, конечно, знаю, — Лиён мило улыбается, когда женщина выдыхает, отпуская её, — он — тупо-альфа, которого зовут Чон Хосок! — и громко взвизгивает, когда мать опять тянет к ней свои руки. — Что здесь опять происходит? — усталый голос главы семейства обращает всё внимание на себя. Отец безразлично смотрит на бегающих женщин и тяжело выдыхает, стыдливо смотря на Хосока. — Она — самая настоящая засранка! Видел бы ты её! Негодяйка! — женщина, совсем забыв про свой возраст, срывается за глупо улыбающейся девушкой. — О, Боже. — Хосок, эта ведьма, — Лиён, спрятавшись за спиной своего альфы, показывает на женщину пальцем, и её лицо искажается от злости, — мне надоела. — И что же нам делать? Чон захватывает хрупкое женское тело в кольцо из своих рук и разворачивается к ней лицом. Лиён смотрит недоверчиво, цепляется пальчиками за ткань футболки старшего и опускает голову. Хосоку нравятся все вот эти её милые привычки, которые за время их знакомства — между прочим, целый месяц! — он успел полностью выучить. Лиён в итоге оказалась очень милой и семейной девушкой, которая к себе ближе, чем на метр не подпускала. Ей, что самое интересное, было абсолютно плевать на статус Хосока, поэтому она часто кидала в его сторону очень острые шутки и ругала его буквально каждый день. А Чону и это приятно. — Даже не знаю, — Лиён задумчиво хмурится, поглядывая то на дышащую огнём мать, то на сердитого отца. Опять её родители недовольны, опять они будут ругаться, как только гость покинет дом. И Чхве решается на отважный шаг. Она тихо шепчет альфе на ухо, закрывая себя ладошкой, чтобы никто ничего не понял. — Уверена? Чхве уверенно кивает, закусывая губу, и этим выдает себя. Хосок заботливо целует её в висок и, отпуская, разворачивается ко взрослым. — Господин и госпожа Чхве, что скажете насчёт объединения наших семей?

***

— Круто ты их уделал! — Чхве восторженно хлопает в ладоши, смотря на отделяющийся силуэт родного дома. Ей не грустно, и на душе даже кошки не скребут. — О Боже, Лиён, тебе сколько лет? Так кто-то ещё говорит? — Хосок хрипло смеётся, поправляя зеркало в салоне. — Уважаемый господин Чон, во-первых: мне всего двадцать один; а во-вторых: да, кто-то говорит. — И этот кто-то — ты, да? — Какой догадливый, прямо ужас, — Чхве фыркает и отворачивается к окну. — Больше не болит? — Чон нежно касается перебинтованного локтя. — До сих пор не понимаю, как это случилось. Может, ты, Лиён-а, что-то скрываешь? — Нет же, я правда упала, — Чхве стыдливо улыбается, выдёргивая локоть. — Горе ты моё луковое, — альфа качает головой, поджимая губы, и паркует автомобиль около дома. — Наконец-то никто не будет меня доставать. Свобода! Лиён радостно вскрикивает, отстёгивает ремень и, открыв дверь, вырывается из салона во двор их дома. С Хосоком она жила уже около двух недель, родители же даже не обратили внимания на отсутствие дочери, и когда та появилась, сообщив прекрасную новость — завтра в этот дом придёт её альфа, они просто кивнули. Хосок не казался каким-то плохим человеком или альфой. Даже наоборот — он был слишком шикарен: заботился, не контролировал каждый омежий шаг, не нарушал личное пространство. В общем, Хосок нравился Лиён. И наоборот.

***

— И когда же у вас свадьба? — В следующую субботу, — Лиён, доедая торт, пожимает плечами. — Ну пиздец. Бомгю обречённо утыкается головой в руки с характерным хлопком и громко стонет. Нет, он не удивлён. Он в полном ахуе, Господи, простите. Чхве не думал, что эта мелкая засранка, а по совместительству его сестра, выйдет замуж так рано. — Ой, да ладно тебе, всё равно бы это случилось, — омега говорит совершенно спокойно, в отличие от старшего брата. — Вот только если бы я не пошла на ту вечеринку, то это было бы намного позже. Омега стреляет грозным взглядом в сжавшегося альфу и громко смеётся. — Да успокойся ты! Хосок хороший, он не обидит. Это точно. — Да, я понимаю, но это так странно. Просто прикинь, моя младшая сестра выходит замуж, — Бомгю тепло улыбается, притягивая омегу к себе и зарываясь в волосы. — Фу, ты уже полностью пропахла им. — Иди ты в задницу!

***

— Что-то мне стало страшновато, — Лиён чувствует нарастающую панику и шепчет себе под нос, переплетая свои пальцы с хосоковыми. — Всё будет хорошо, я рядом. Яркий свет бьёт в глаза, люди, сидящие за круглыми столами, не отрывают взгляда от пары, идущей к алтарю. Хосок широко улыбается, дарит омеге поддержку, нежно поглаживает открытый участок кожи, а Лиён жмётся ближе, пытается держаться и в толпе ищет брата. — Нам же придётся целоваться! — Лиён, остановившись прямо перед свидетелем, удивлённо шипит и поджимает губы. Хосок лишь сдержанно улыбается и поворачивается. Церемония проходит довольно быстро, оба дают согласие на брак, и поцелуй всё же случается, после него Лиён ещё долго обиженно дула губы, отворачивалась от Хосока, ставшего её мужем, и в целом пыталась не обращаться на него никакого внимания. Но эти невесомые прикосновения к молочной коже заставляли всё внутри ходить ходуном, покрываться мурашками. Это нечестно! — Эй-эй, пусти ты уже меня! Да я на тебя в суд подам за кражу! Это похищение! Эй, Чон Хосок, гадёныш, пусти меня! — Чхве грозно шипит, брыкается в чужих руках, когда Хосок берёт её на руки и, вежливо со всеми попрощавшись, покидает их свадьбу. — Да, и я тебя люблю. — Ты что? Меня понимаешь? — Лиён строит удивлённое лицо, прикрывает рот ладошкой и смотрит на него большими глазами. Конечно, Хосок её понимает, а как же любовь свою не понимать?

***

— Эй, Чон Хосок, где мои розовые трусы? — На сушке! — Хосок громко кричит из кухни, доедая свой бутерброд и поглядывая на часы. Лиён быстро спускается со второго этажа с гнездом на голове, помятой пижамой на теле и каким-то странным бантом на шее, который позже окажется маской для сна. — Я провожу тебя. Хосок в ответ лишь кивает, затягивая галстук. — Всё, я пошёл! — Чон целует жену в щёку, гладит по голове и натягивает на себя пальто. — Хорошо, только будь осторожен на дороге и на опаздывай. Удачи! Люблю тебя! — Лиён кричит в закрывающуюся дверь и слегка обиженно поджимает губы. Ей хотелось бы услышать в ответ те заветные слова. Она не просит большего. — Я тоже тебя люблю, — улыбающееся лицо Хосока появляется в щели. Он посылает Лиён воздушный поцелуй, который она принимает на щёку, и, махнув на прощание, уходит на работу. И Чхве чувствует себя до ужаса счастливой.