Мавзолей "Нормандия"

Сержант скончался, привалившись на броню Десантной лодки, все сверля глазами небо. Сжимал рукой винтовку крепко он свою, Будто в бою он был, а при смерти он не был. Заглохли ДОТы на Нормандском берегу, Уже бойцам пробили бреши «бангалоры». А кровь в песке, как будто сажа на снегу, Там, где огня годами не видали горы. Обрывки формы трепыхались на ветру, Словно гирляндой мы украсили колючку. А в обороне мы проделали дыру Своими жизнями, устроив краутам взбучку. Сержант дышал? Нет, он клокочуще хрипел, И воздух в легкие с бурлением врывался. А он все в небо, словно в прошлое смотрел, Все кашлял кровью, мертво-бел, он улыбался. Лишь уголками губ, насколько видел я, Казалось, сердце раз мое в минуту билось. Сержанту, может быть, привиделась семья И к ней слеза его скупая покатилась. Я на него как брат смотрел в секунду ту, Когда по пыли на лице хрусталь катился. Но отметишь красоты тому «холсту», Коль глаз один, потом второй его закрылся. Затихли хрипы, он издал последний стон, Потом поник, уткнувшись в ворот головою, А я в руках за цепь держал его жетон, Надеясь, свидится сержант теперь с семьею. Мы завернули тело в «Виллиса» брезент, И в миг, когда по Пуэнт-дю-Оку пушки били, Клеймом мне в памяти впечатался момент, Где у дороги мы его похоронили. Я не забуду в своей жизни никогда Огонь из ДОТа, словно злобного гиганта, То, как красна была у берега вода, Последний в жизни плач хрипящего сержанта…