home

      Новый-старый дом никогда не был уютным. Ни в детстве, ни в подростковом возрасте Уайлен не чувствовал себя там любимым. Он вообще нигде не чувствовал себя любимым со дня «смерти» мамы.       Пока не появился он.       Он со своими тёмными кудрями и великолепным губами пришёл и окрасил в цвет этот мир. Когда «я помогу управлять империей» слетело с его губ, черная полоса в жизни немного посветлела.       Джеспер был хорошим, теплым, уютным, и пусть иногда он любил баловаться, обесцвечивая вещи.       Он любил печь печенье с мёдом и корицей к обеду, потому что просыпался не раньше полудня. Когда он готовил, на нем всегда был смешной голубой фартук с белыми рюшками. Он пачкался в муке, напевал себе под нос и пританцовывал. В такие дни его руки ещё долго пахли мёдом.       Джеспер любил слушать, как Уай играет на флейте. В такие моменты его голова слегка покачивалась, а пальцы на коленках отбивали ритм.       Он заботился о маме Уайлена, словно она была и его мамой тоже. Ему нравилось смотреть как она рисует, нравилось говорить с ней.       Он прятал револьверы под подушку и, просыпаясь, первым делом хватался за них. Ему все еще было страшно от себя самого, новой жизни и еще бог знает чего, но вида он старался не показывать.        Иногда он любил ночами выходить на крыльцо и смотреть на звезды, выкуривая очередную сигарету. Уайлен видел его блестящие от слез глаза и разбитую улыбку. Иногда он спускался к нему, и тогда они молча сидели на крыльце. Иногда Уайлен приносил с собой чашку чая с ромашкой и плед, если было холодно, а после возвращался в постель, потому что знал — Джесу необходимо побыть одному. Он никогда не засыпал до его возвращения, хотя иногда Джеспер мог просидеть там до рассвета.       Он любил золотые волосы Уая, постоянно игрался с ними и накручивал на палец. И в «печальные ночи» — как их про себя называл Уайлен, Джеспер возвращался с усталой улыбкой и сонными глазами. Он ложился как можно ближе, прижимался всем телом, зарывался носом в кудри парня и засыпал.       Он любил читать грязные книжки вслух, заставляя Уайлена краснеть, и рассказывать матерные стихи. Уайлен даже не заметил, когда в его кабинете стала образовываться библиотека.       Джес любил делать ему приятно, забывая о себе, любил оставлять на шее парня лиловые засосы — по ночам, и ухмыляться, когда Уаю приходилось надевать кофту, закрывающую шею — по утрам.       Уайлен не знает, когда почувствовал, что не хочет, чтобы его жизнь менялась. Он просто однажды проснулся с утра, взглянул на наполовину обесцвеченный ковер, на Джеса, спящего рядом, на бумаги, с которыми они до самой ночи возились, уйдя из кабинета, на разбросанную по полу одежду — признак хорошего окончания вечера, и понял — он не хочет ничего менять.       Впервые в этом доме было так уютно. Впервые это здание стало домом.