Рядом никого нет

      На удивление, Лисса проснулась с ясной головой. Тело отдавалось приятной болью, девушка перевернулась несколько раз из стороны в сторону и поднялась на кровати. Откуда-то снизу доносились неразборчивые звуки.       Похоже было, что кто-то поет. Дамиано.       Имя отдалось ощутимыми бабочками в животе. Девушка поднялась и пошла на звук. На ней была длинная майка, неважно чья, просто майка.       Ребята играли какую-то мелодию в подвале. Тихонько звучали тарелки Итана, что-то напевал Дамиано, на акустике выводил узоры Томас. Это было слышно даже со слухом, как у медведя.       Она шла на звук, заглянула под лестницу и увидела маленькие ступеньки, которые вели куда-то вниз, откуда выглядывал небольшой лучик света.       Это было небольшое помещение, где было достаточно прохладно, но ощущалось только когда стоял в одной майке. Небольшой бункер с черными стенами, прожекторами и большим белым ковром с мягким ворсом, в котором утопали ноги. В углу стоял небольшой диванчик, на котором развалился Дамиано.       Как она и предполагала, Итан сидел за барабанами в наушниках, кивал головой в ритм музыки и стучал по колену барабанными палочками. Вик разминала пальцы на басе, играя гаммы и кивая головой. Также, как и Томас. Он тихонько перебирал струны, играя «маленького принца».       Лисса хотела сыграть, но стеснялась. Она знала, что русские песни им не понять, а зарубежку она вообще не переносила на дух. Ей хотелось вновь сесть за барабаны, но боялась, что что-то пойдёт не так и она облажается.       Потому что они группа, семья, а ты в их обществе изгой. Что-то не так, и они будут смеяться над тобой, говорить, что ты ни на что не способна.       - Лисса, не хочешь сыграть? В твоём распоряжении любой инструмент. - На неё смотрели ребята. Взгляды парней опять были прикованы к тому, что она пришла в майке, под которой виднелись торчавшие от холода соски. Ладно хоть трусы она потрудилась надеть. Вик обрадовалась приходу девушки, полезла обниматься, оставив без внимания засосы на шее. Лисса смущена своим видом и сомневалась, это было видно невооруженным взглядом.       Ребята смотрели нее ободряюще. Они хотели, чтобы она сыграла, и не хотели ее опозорить.       - Томас, поможешь мне на электро?       - Разумеется.       Девушка выхватила у Итана наушники, нашла нужную песню на его телефоне и включила Томасу в наушниках. Парень сначала немного смутился, через несколько секунд покрутил головой, но вытащил наушник из уха и, улыбнувшись, кивнул. Лисса улыбнулась в ответ и оглядела комнату.       Итан встал с барабанов, как чувствовал, что девушка сядет за них, и подошёл к Дамиано, присев на подлокотник. Вик расположилась с бас-гитарой на ковре, сложив ноги по-турецки.       Все они ожидали представления.       - Вик, если почувствуешь, можешь присоединиться. - подмигнула Лисса девушке и направилась к барабанам.       - Ладно.       Боже, столько лет прошло. Мои любимые.       Она взяла палочки, покрутила их в пальцах, будто и не играла на них около пяти лет. Растерянно и осторожно, боясь быть неуклюжими с ними, она постучала по тарелкам, барабанам, вспоминая все детали до единой.       В какой-то момент она просто покрепче взяла палочки и разыгралась на барабанах, делая своеобразную разминку. Сфальшивила в 5 из 10 случаев, но тоже неплохо.       В углу послышался смешок. Чертов Дамиано.       Лисса подняла голову и испепеляющим взглядом посмотрела на него. Тот выдержал этот взгляд и с вызовом посмотрел на неё.       Погнали.       - Uno, due, tre, quattro!       Постучавши палочка об палочку, она начала играть. Сначала тихо, считая и вспоминая песню досконально. Только вот она помнила их наизусть, слушала в самолетах, дома, везде. Лисса любила их всей душой только потому, что это ее детства, юности. В них заключены главные строчки, которые она никогда не забудет. Нервы.       Так грустно, в трехкомнатной квартире,       И плоские экраны уже не привлекают.       Самый несчастный в мире -       Нервы, сигареты, немного алкоголя,       Бывает.       Она играет так, будто и не забывала, как играть все эти пять лет. Будто она играла в группе все эти годы. Она полностью отдавалась ритму, она не чувствовала ничего вокруг себя. Лишь звук барабанов и игру Томаса.       Она поет так, будто она на самом деле рок-звезда. Будто она живет тем, чтобы петь. Она поет на языке, который им не понятен, но это божественно.       Она идеальна.       Правда, так считаете только вы.       Спокойно, тихо, Лисса поет чисто, но с осторожностью, будто боится сорвать голос. Но это всего лишь начало. Так нужно, еще рано.       Томас подбадривает ее, играет не так, как в оригинале. Но даже лучше. Простая игра, простые бои и гаммы - это не про Томаса. А Лисса поет, поет так, будто в последний раз. С каждой строчкой наращивая темп. Играя увереннее, ударяя по барабанам уже совсем в другом ритме. В голосе появляется та самая хрипотца, которая появлялась у неё только после пары сигарет. Вот, тот самый припев, когда барабаны играют самыми громкими.       Но мы курим, вдыхая с этой смертью       Где горькие минуты, где жалкие причины нашей лжи, но       Мы курим, хотим чтоб было круто, умирая по минутам,       Ведь вместе с этим дымом, мы не вдыхаем жизнь.       Тарелки в ход, она стучит по ним что есть силы. Она следит за каждым движением Томаса, который начинает кивать головой, отдавать ритм ногами и наслаждаться песней. А она поет. Реальность - песня, абстракция - воспоминания.       Бьет по коробке, не боится сломать. А так все спокойно начиналось.       Лисса и не заметила, как к ним присоединилась Вик.       Она встала и начала танцевать вместе с Томасом. Только Дамиано и Итан сидели на диване, внимательно и восхищенно наблюдая за Лиссой.       Лисса закрыла глаза, отдавалась, выкладывалась на полную. Она больше не может.       Но вместо того, чтобы закончить петь и играть, она пела все громче и громче, играла все громче. В ней проснулась Саша, та самая Саша, которая, казалось бы, умерла уже давно.       Пауза, намеренная пауза, которой не было в песне. А Томас играет. Ей даже не надо понять, что парень сейчас посмотрит на неё и без слов, только поднятием бровей спросит, заканчивать или нет. Вот, удивлённый взгляд, легкий кивок, даже не открывая глаза, и он продолжает. В какой-то момент она начинает тихонько играть на тарелках ногтями, добавляя барабаны, с каждым ударом все сильнее.       Турутуру турутуруууу       Турутуру турутурууу турутуру турутурууу       Ееееее но…       Ритм убыстряется, она ускоряется, а по лицу начинает плыть блаженная улыбка. Глаза не открывает. Ей не нужны они, чтобы следить за тем, как она играет.       Она играет чувствами других, она играет собственной душой, играет со смертью и самим дьяволом.       Но! Мы курим, вдыхая с этой смертью,       Где горькие минуты, где жалкие причины       Нашей лжи, но       Мы курим, хотим чтоб было круто, умирая по минутам,       Ведь вместе с этим дымом, мы не вдыхаем жизнь.       Все, барабаны остановились, тарелка сыграла в последний раз, Томас доигрывает последние аккорды. Лисса боится открывать глаза. Ей страшно.       Раздаются хлопки, к ним присоединяются ещё. Лисса в страхе открывает один глаз и видит, что ей аплодируют все, включая Дамиано.       - Лисса, если бы не Дамиано, то мы бы взяли тебя вместо вокалиста, - восхищённой произнёс Итан.       - Или вместо Итана, - легко парировал парень и засмеялся.       Им понравилось, как она играла.       На тело сразу накатила слабость, Лиссе захотелось лечь под одеяло и заснуть. Но больше хотелось есть.       Все ушли на кухню.