Предназначение злодейки. Враг в тени

Это был солнечный зимний день. Всё потихоньку начинало таять, разводя повсюду лужи. Элизабет осторожно переступала грязь, поднимая подол белого платья чуть выше щиколотки. В ручках она держала небольшую стопку книг про искусство. Она была не воображаемо счастлива. Дыхание перехватывало от осознания грядущей встречи с молодым человеком. Кажется, это можно назвать свиданием, но Элизабет не спешила с выводами. Ей больше хотелось назвать это «простой встречей», ежели чем-то романтическим. Она подошла к галерее и встала у дверей, попутно оглядываясь. Его нигде не было видно, что сильно настораживало девушку. Она начала теребить косу в ожидании его появления. Спустя еще некоторое время королевская фрейлина начала ходить туда-сюда, иногда засовывая руки в карманы пальто и доставая оттуда часы. Так прошло с десять минут, а он так и не появился. Тогда Элизабет уже отчаялась и собралась уходить, как ее кто-то окликнул. Она тотчас обернулась к знакомому голосу и, завидев Себастьяна, улыбнулась. Он бежал со всех ног, перепрыгивая лужи и пачкая низы одежды. Добежав до галереи, юноша снизил скорость, подошел к девушке и поцеловал ее руку. — Приношу свои глубокие извинения за опоздание, — выдохнул он. — Ничего страшного, сэр Ревель. Я очень рада, что вы пришли, — сладостно пропела Элизабет. — Пойдемте же. У входа их встретил дворецкий, который забрал у гостей верхнюю одежду. Галерея представляла из себя небольшое одноэтажное здание с весьма скромным интерьером. На светло-желтых стенах висели картины в позолоченных рамах. — Я так рада, что нам наконец удостоилось посетить галерею вместе, — еще раз повторила девушка. — У вас не возникли проблемы? В последнее время рыцари довольно заняты. Вас без затруднений отпустили? — Да-а, не беспокойтесь, — протянул юноша, ломая руки. Правда была в том, что Себастьяна так и не отпустили и сейчас он просто-напросто сбежал. Безусловно, это грозило наказанием, включая и изгнание из гвардии, но он не мог в очередной раз огорчать юную леди. Ему оставалось надеяться на своих товарищей, которые поручились его прикрыть. — Вы в первый раз здесь? — спросил Себастьян. — Нет. Впервые я посетила галерею, когда только приехала в столицу. Это произвело на меня большое потрясение. Не передать словами, что смогла ощутить маленькая деревенская девочка, побывав здесь в первый раз. Всегда, заходя сюда, я нахожу что-то новое в этих картинах, то, что не смогла увидеть прежде. Вот, например здесь, — она указала на небольшую работу одного известного художника прошлого столетия. Ее глаза тотчас зажглись. Девушка начала судорожно листать одну из своих книг. — Это картина Стаилза Баварски «Рассвет». — «Рассвет»? — изумился Себастьян. — Как чудно, о чем думал этот Баварски, пока придумывал название? Тут ни намека на рассвет. — В этом-то и дело. Когда я впервые увидела эту картину, я тоже задалась этим вопросом. Однако название кроет в себе немного иной смысл. На картине изображена победа наших войск над темными эльфами. Рассвет — это не только простое природное явление, но и начало чего-то нового, возрождение. — Ого, не думал, что есть художники, которые пишут на военную тему. — Скорее не на военную. Они пишут про людей. Только посмотрите на эти лица, — она вновь кивнула в сторону полотна. — Такие истощенные, измученные, но такие радостные одновременно от осознания, что пришел конец войне, и теперь они могут вернуться к семье, к близким и любимым. Они поняли, что это начало новой жизни. — Потрясающе. Вы так это описываете, будто сами ощущали подобное, — сказал Себастьян, заставляя девушку улыбнуться. — Нет, к превеликому сожалению. Но я бы очень хотела. Наверняка это чувство самое лучшее из всех, — улыбка мигом спала с ее лица. — Хочется, чтобы рассвет наступил и в моей жизни. Они говорили об искусстве, о картинах, о человеке в целом. Они рассуждали даже о смысле бытия, и тогда Себастьян удивился мысли, что ему вовсе не было в какой-либо момент скучно. Напротив — он был готов слушать и слушать Элизабет, поддерживать с ней беседу. Он никогда не чувствовал себя более заинтересованным, ежели сейчас. — Быть фрейлиной королевы должно быть так утомительно, — вдруг перевел тему юноша. — Ох, нет, что вы. Мне просто нужно помогать Ее Величеству собираться куда-либо, иногда следовать за ней по разным салонам, банкетам. Иногда она бывает очень груба и даже зла со всякой мелочи, но она такая несчастная женщина. — Пф-ф-ф, несчастная женщина? Она? — искренне удивился Себастьян. — Да эта женщина — воплощение ада. Ох, сколько бед она принесла отцу. — И сколько бед герцог принес в ее жизнь, — горестно проговорила Элизабет. Юноша странно посмотрел на нее, но тотчас задумался над ее словами. — Ее Величество любила вашего отца, я верю в это. Какова же должна быть обида женщины, когда ее возлюбленный предпочитает ей другую? Это наверняка так унизительно. А еще, во втором браке, история повторилась. Однажды я слышала, что королева говорила, будто знала об интрижке графини Гессен и короля с самого начала. Не забывайте, она в это время была в положении. Как же она намучалась. — Да, стало быть, мой отец и король причинили ей боль, однако она вымещает все свои обиды не на них, а на детях. Взять, к примеру тот инцидент на приеме, куда пригласили мою сестру. Она явно не была причастна к тому, что совершил отец. — Ваша сестра… — тотчас Элизабет вспомнила леди Ревель и ее внезапное появление на новогоднем балу. — Я видела ее. Она невероятно красива. — Да, Мира очень миленькая, — радостно улыбнулся Себастьян, вспоминая свою любимую младшую сестру. — Это потому, что она очень похожа на матушку. — Хм, а мне показалось, что она похожа на герцога и чем-то даже на королеву. — Что-о? — чуть не вскрикнул Себастьян. — Да разве? И чем же она могла быть похожей на эту стерву? — Даже не знаю, наверное, таким же одиноким и моментами обреченным взглядом. Такое ощущение, будто она за своей широкой лукавой улыбкой пытается кричать от боли, просить о помощи. Но она не может себе допустить такого, поскольку гордость не позволяет. Думаю, ваша сестра тоже очень несчастна, просто она пытается скрыть это. — Думаете? Но как же она может быть несчастна? У нее есть всё: деньги, ум, друзья, ухажеры, статус, хорошая партия для замужества, платья, драгоценности. Да я лет десять не видел, как она плачет. — Как интересно, — улыбнулась Элизабет. — Обычно слезы помогают людям вывести из себя всю боль, что у них в сердце. Будет ли счастлив человек, который сдерживает в себе все негативные эмоции, пытаясь их подавить внутренне? — Наверное нет… — задумчиво произнес Себастьян. — Дьявол меня бы побрал, да как вы можете так судить о человеке, которого видели только раз? Это что, ваш дар? — Нет, — рассмеялась девушка. — Просто я изучаю искусство, а искусство изучает человека. Художники порой видят то, чего не замечают окружающие: взгляд, мимику, боль, очарование. Пойдемте же дальше, там есть одна картина, где очень хорошо показано горе человека. Идемте, — она схватила Себастьяна за руку и повела за собой в следующий зал. Юноша чуть сконфузился, сжимая нежные и тонкие пальцы Элизабет. Это было чудное ощущение, он вмиг забыл об остальном существующем мире. Пока Себастьян даже и не подозревал, что за ним уже отправили поисковую организацию с целью вернуть юношу в полк и назначить ему наказание. В это время, графиня Гессен решила устроить себе конную прогулку по просторам сельской местности близ ее дома. Она зачастую позволяет себе подобный отдых. Всё же в графстве, в одиночестве бывает довольно уныло, так что приходится самой развлекать себя. Женщина элегантно смотрелась верхом на своем золотистом коне. Черная кокетливая шляпка с вуалью украшала ее голову, чуть спадала на лоб. Плотная ткань платья чуть свисала вниз, едва касаясь земли. Она с особым любованием оглядывала лесную местность, заброшенный колодец, маленьких зверьков, пробегающих меж кустов. Тишина и умиротворение — вот что порой было необходимо графине, чтобы собраться с мыслями. В какой-то момент она вспомнила, как будучи беременной Рафаэлем так же ездила верхом по пустоши, пока ее мать кричала вдогонку, что это может быть вредно как для нее, так и для ребенка. Но Айрис никогда не была послушной дочерью. Она привыкла к снисходительному поведению отца, графа Гессен. Это было бы чудное время, если тогда она не делала этого, чтобы справится с недавней утратой своего родителя, единственного, который действительно мог бы принять любую ее шалость. Вдруг женщина услышала неподалеку странные звуки и мужские разговоры. В одном из них она признала мистера Крэфмана. Улыбнувшись, графиня направилась на шум. Ее догадки оказались верны: инженер и пара его помощников склонились над чудаковатым изобретением с четырьмя колесами на боках и огромной паровой бочкой впереди. Изумившись, женщина подошла ближе. Мистер Крэфман обернулся на топот копыт и, узнав в наезднице графиню, тотчас начал оттирать испачканными руками лицо, только разводя грязь по щекам. Он снял очки и спрятал их в карман брюк. — Мистер Крэфман, какая неожиданная встреча, — улыбалась она его весьма интересному виду. Ее взгляд коснулся изобретения, стоящего позади мужчины. — Вижу, вы всё изобретаете и изобретаете. — Графиня, как я рад, — он подошел к ней, взял облаченную в перчатки руку и поцеловал ее. — Мои револьверы патентовали, скоро они должны будут появиться на прилавках. А пока милый господин-инвестор Веста переслал мне небольшую сумму для выполнения новой задумки. — Если не секрет, — графиня слезла с коня с помощью мистера Крэфмана, — какова она? Вижу, это паровой двигатель, не так ли? — Да, именно, — мужчина обернулся к своему изобретению. — Понимаете ли, до сих пор задаюсь вопросом, почему человечество до сих пор не додумалось до того, что энергия пара способна преобразоваться в механическую работу при помощи двигателя внешнего сгорания? Это может перевернуть нашу жизнь, и… — Прошу прощения, мистер Крэфман, вам разве не холодно? Вы должно быть стоите здесь несколько часов. — Ох, нет, Ваше Сиятельство, так переполнен новыми идеями совершенствования, что я не могу замерзнуть, — эксцентрично говорил мужчина, жестами показывая свое возбужденное состояние. Он подошел к своему недоизобретению и что-то спросил у своих помощников. — Я слышала кое-что о паровой энергии от моего почившего отца, — вновь подошла к мужчине графиня. — Он тоже увлекался инженерией, производством разных интересных игрушек, механизмов. Кажется, я рассказывала вам о нем. — Даже больше, графиня, я виделся с ним, и это именно он подал мне такую идею. Но я так долго не мог понять, как же это сделать, поэтому постоянно откладывал этот проект. Ваш отец был очень умным и невероятно дальновидным человеком, раз сделал вас следующей графиней, а не вашего непутевого братца. — На самом деле, — во рту мгновенно пересохло. Женщина с тяжестью сглотнула ком, — отец неожиданно умер от сердечного приступа и не успел написать завещание. В итоге Эльвейр, мой брат, стал графом. Но он плохо справлялся со своими обязанностями, поэтому графство мне пришлось взять на себя. Матушка очень долго препятствовала этому, но мы конкретно влезли тогда в долги. Ей ничего не оставалось делать, кроме как позволить мне стать графиней. — Ох, я даже и не знал, — с сожалением проговорил мистер Крэфман. — Тогда мне пришлось уехать на южный континент ввиду болезни. Даже и не предполагал, что вам тогда пришлось так нелегко. — Ничего, вы же в этом не виноваты, — улыбнулась графиня своей очаровательной мягкой улыбкой. — Мы с вами оказывается соседи. Она показала на обветшалую башню, стоящую неподалеку. Это, как поняла женщина, и есть его скромная обитель. — Неужели, — искренне удивился мужчина. — А вы, как я понимаю, живете недалеко. — Да, в двух верстах отсюда графство Гессен, а чуть дальше и герцогство Ревель. Так что приезжайте ко мне как-нибудь на чай. Буду рада услышать от вас еще пару интересных идей. Что ж, стало быть, не буду вам мешать. Всего доброго, — женщина кивнула двум помощникам Крэфмана, а те в свою очередь улыбнулись ей, сняв фуражки. Графиня хотела было уже сесть на коня, в то время как Роджер сжал кулаки, решаясь в отчаянном шаге. В прошлом, он бы даже не осмелился на подобное, но он уже не тот робкий мальчишка. — Зачем же ждать, Ваше Сиятельство? Почему бы нам не сейчас зайти ко мне и попить чаю? — вдруг сказал Крэфман, заставляя женщину остановиться, будто она только и ждала, пока он решится. — Нам уже пора бы передохнуть с парнями. Во-о-т. Его помощники, разинув рот, в удивлении посмотрели на Роджера. Кажется, он не знал слово «отдых», работал, не покладая рук. Один присвистнул и, ухмыльнувшись, ткнул другого в бок. Графиня расплылась в улыбке, обернулась к инженеру и с отрадой взглянула в его светлые гетерохромные глаза. — Ох, если вы настаиваете, то я с радостью приму ваше приглашение, — ответила она, заставляя мужчину загореться от счастья. Кажется, он только сейчас ощутил холод, проходящий по его мокрой от пота спине. — В таком случае, прошу, — Роджер взял ее за руку и повел в свою скромную обитель. Изнутри башня была довольно приличной: бежевые обои, деревянные половицы , на которых где-то даже постелен ковер. Правда, здесь было не прибрано. Разные чертежи, расчеты, детали были разбросаны по комнате. Роджер тотчас начал наводить порядок, пока гостья разглядывала апартаменты. — Ох, прошу прощения, Ваше Сиятельство, не стоило приглашать вас в такой беспорядок, — начал бубнить мужчина, в охапку схватив все бумаги. — Какой же я глупец, как можно?.. — Не нужно так беспокоиться, мистер Крэфман. Всё же вы не ожидали сегодня гостей, как я полагаю, — пыталась успокоить его Айрис. Наведя небольшой порядок, мужчина пригласил графиню присесть на диван, а сам пошел разжигать самовар. Завидев причудливый металлический сосуд, женщина удивилась. — Это самовар не так ли? Как чудно, раньше отец тоже только в нем заваривал чай. — Довольно удобная вещица. Это было первым изобретением, которому меня научил мой мастер, — улыбнулся Роджер, отдаваясь воспоминаниям. Он приготовил чай, разлил его в посуду и подал своей гостье. На середину маленького столика мужчина поставил тарелку с картофельными пирожками, попутно извиняясь за отсутствие достойных угощений. — А что же на дальних этажах? Спальня? — поинтересовалась Айрис, но только позже поняла некорректность своего вопроса. Однако Роджера это никоим образом не смутило. — Нет, там библиотека, моя мастерская, а на самом верху стоит телескоп. Учитель раньше интересовался астрономией, и я решил оставить его здесь в память о нем. Спальни у меня нет, да и для чего? Порой я могу не спать всю неделю, после чего засыпаю где угодно: в кресле, на этом самом диване, бывает даже на полу. Это не так принципиально. Вы курите? — он потянулся за трубкой, лежащей на краю стола. — Нет, спасибо, — мотнула головой женщина. Тогда Роджер сконфузился и вновь отложил трубку. — В таком случае, мне не стоит, — пробормотал он. Мужчина нервно потер руки, задумавшись о теме разговора. — Я бы хотел извиниться. За то, что я сказал вам тем днем. Это было несколько лет назад…я должен был написать вам, я собирался, да вот слов не находил. Боялся, что вы не примите моих извинений. Тогда я сказал лишнее, это было совсем не мое дело. Айрис свела брови, пытаясь понять, о чем он говорил, но потом отдалась воспоминаниям и с тяжестью выдохнула. — Не нужно, мистер Крэфман. Всё же, тогда вы были правы. Мне наоборот стоило прислушаться к вам, — женщина сделала паузу, отпив глоток чая. — Да и это уже в прошлом. — Но я всё равно должен был извиниться. — В таком случае, в этом есть и моя вина. Я тоже позволила себе лишнее, влезла в вашу с Мари личную жизнь, хотя и не должна. — Нет, вы были абсолютно правы, в прочем, как и всегда. Наступила неловкая пауза. Тиканье настенных часов слегка развеяло обстановку. Айрис начала медленно помешивать ложку в чае, едва слышно стуча по боковинам чашки. — В таком случае, если мы больше не держим друг на друга каких-либо обид, мы можем поговорить о ваших идеях касаемо изобретений? Я помню, каким вы были мечтателем в прошлом. Грезили о великих свершениях. — Ах, да, у меня есть одна задумка. Она так же касается паровой энергии, — Роджер вновь полез в свои чертежи и записки. — Благодаря этому изобретению возможным станет перевозка некоторого количества людей из одного конца континента в другой. Я назвал этот проект «Паровоз». Мужчина положил перед графиней пожелтевшие листы, на которых детально был прорисован чертеж протяженной машины, больше походящей на гусеницу с маленькими колесами. Рядом неразборчивым почерком были написаны какие-то расчеты, уравнения, примечания. — Впереди всей конструкции стоит дымовая коробка, которая обеспечивает работу всего локомотива. А вот это — экипажная часть, — он начал показывать пальцем на свой чертеж, закусив карандаш во рту. — Она как раз-таки и служит для передвижения всего паровоза. — Но подождите. На чем он будет двигаться? По земле? — Ох, ну что вы, — улыбнулся Роджер. — По железным путям. В этом и сложность моего проекта. Для начала необходимо проложить рельсы, прежде чем изготавливать паровоз. Благодаря этому изобретению, люди смогут добираться из одного города в другой за считанные часы. — Невероятно. Стало быть, вы верите и в то, что в скором будущем люди научатся летать, — улыбнулась Айрис. — Почему бы и нет? Вы удивитесь, но когда-то человек не верил, что существует такая вещь, как огонь. Всё возможно, даже самое невероятное. Они говорили и говорили. Графиня с любопытством расспрашивала Крэфмана о его будущих проектах, искренне дивясь каждому. Он оставался таким же мечтателем, как и прежде. Они просидели так до вечера, делясь разными предположениями о будущем. *** Как Раф и обещал, на следующий день после бала прибыл его человек, который отныне следовал по моим пятам, куда бы я не шла. Это был тот самый посыльный, который привозил мне каждую неделю букет цветов от Рафаэля. Как оказалось, его звали Рик. Он был немногословен, мрачен, как ночь, тихий, но, весьма милый. Как-то раз я угостила его пирожным, так он тотчас покрылся румянцем. Да и вообще своей внешностью он напомнил мне пушистого дымчатого котенка, которого я однажды приютила у себя. О покушении на меня всем стало сразу же известно по возвращении в особняк. Герцог тотчас отчитал слуг и охранников, после чего начал добросовестную проверку всего персонала. Подозрений более никто не вызвал. С месяц я не выходила из герцогства. Спустя некоторое время ко мне приехал Альберт Изимбрад, которому я осмелилась доверить этот самый кинжал. Он поклялся его хранить в надежном месте, после чего отправился к герцогу, дабы сделать вид, будто приехал непосредственно к нему, а не ко мне. Но вот, время шло, и настал тот самый момент, когда мне нужно было выходить из своей крепости. Я бы не могла никоим образом пропустить данное событие. Также я решила взять с собой Эрнеста. — Объясни, на кой черт я должен туда идти? — ворчал брат, собираясь. — Там будет Эсми, разве этого недостаточно? Или ты уже охладел к ней? Эрнест поджал губы и цокнул языком. Меня действительно удивляла его продолжительная заинтересованность в Эсми. Серьезно, я могла бы предположить кого угодно, но только не свою взбалмошную подругу. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет. Братец как послушный песик поплелся к карете, слушая напутствия герцога о моей сохранности и защите. Эрнест только что-то проворчал себе под нос, кажется, закатывая глаза. Я не могу его в этом обвинить. Наверное, это весьма досадно, ведь он единственный из семьи, кто может со мной поехать в качестве няньки. Соглашусь, я и сама не рада, что меня до сих пор считают ребенком, но иногда эта позиция мне помогает. Стоило мне подойти к карете, как на горизонте появились Рик и Лой. Они оба бросали друг в друга молнии, явно о чем-то споря. — Что здесь происходит? — спросила я. Мужчины враз обернулись ко мне, смягчив взгляды. — Госпожа, он хочет поехать с вами в качестве защиты, — начал Лой, а потом искоса посмотрел на Рика. — Не могли бы вы ему донести, что я являюсь вашим охранником и обязан защищать вас. Это моя работа. — Прошу прощения, леди, но Раф наказал мне следовать за вами и оберегать. Это приказ Его Высочества, — отвечал Рик в весьма спокойной манере. Я тяжело выдохнула, вперив руки в бока. — Так, у меня нет времени на ваши споры. Поедете оба, раз уж на то пошло, — заявила я и намеривалась сесть в карету, как Лой резко схватил меня за руку. Я едва вздрогнула и обернулась к мужчине. Тогда он просто ослабил хватку. — Позвольте помочь, — сказал он томным голосом. Наверное, тогда я впервые заметила его странность. Взгляд. Он был каким-то туманным, звериным. Мы прибыли в салон мадам Пампуэт. Выйдя из кареты, Эрнест свел брови в недоумении и посмотрел на меня, скептически изогнув бровь. — Зачем мы?.. — Сегодня у мадам Пампуэт показ ее новой коллекции. А, как ты уже знаешь, Эсми очень любит моду и подобные вещи, поэтому построй в своей маленькой головушке логическую цепочку, — я тыкнула пальцем ему в лоб, после чего направилась к салону. Это было минималистичное здание с большими протянутыми витринами на стенах. Посередине был небольшой подиум с красной , по всем канонам, дорожкой. Зрители уже заняли свои места, перекидывались друг с другом разными комментариями. Эрнест принялся разглядывать в толпе Эсмеральду, но, так и не найдя девушку, он обернулся ко мне и прошипел сквозь зубы: — И где она? — Не торопись. Эсми появится чуть позже. А пока наслаждайся шоу, — ответила брату я и улыбнулась женщине в прелестном бежевом платье. Она подошла ко мне и взяла за руки. — Мадам Пампуэт, добрый день. — Леди Ревель, дорогая, как я рада вашему визиту, — женщина поцеловала меня в щеку, сжимая пальцы. Она была действительно красива, особенно выделялись ее большие васильковые глаза. Мадам Пампуэт сама была очень стройна. Ее короткие светлые волосы были элегантно уложены под стать актуальным прическам светского круга. Лицо ее было свежее, такое светлое, почти бледное. — Жду не дождусь узреть ваши новые работы, — радостно проговорила я. — Ох, это не совсем мои работы, дорогая. Моя ученица, победительница конкурса модисток, подготовила все эти наряды. Она очень талантлива. Думаю, она поразит всех, — сказала Мадам Пампуэт, после чего посмотрела на брата. — Ах, это же лорд Эрнест Ревель, не так ли? Рада знакомству, — женщина протянула ему руку для поцелуя. Братец не растерялся, взял ее за пальцы и поднес их к губам. — Польщен, — кротко кивнул Эрнест. Тогда женщину кто-то окликнул. — Занимайте свои места, дорогие, сейчас начнется представление, — вновь улыбнулась мадам Пампуэт, после чего покинула нас. Мы сели в вельветовые кресла. Оркестр, находящийся совсем неподалеку начал играть мелодию. Все гости умолкли. Тогда на подиум, под свет софитов вышла мадам Пампуэт, объявляя начало показа. Зал разразился аплодисментами. Первая модель вышла на подиум в легком небесно-голубом платье с кружевами на воротнике. Струящаяся невесомая ткань волнами изгибалась на ногах девушки. Одеяние было достаточно скромно, но что действительно поразило публику, так это отсутствие корсета. Даже без этого, тело модели было стройным, талия четко выделялась за счет пошива. Следующее платье было таким же воздушным. Складки на пышных рукавах-буфах словно водопад стремились вниз изящными волнами. На дымчато-синей ткани были вышиты красные и золотые цветы. Здесь так же отсутствовал такой элемент, как корсет. Третья модель была облачена в темно-синее платье с вышитыми золотыми звездами. Рукава были похожи на крылья летучей мыши, что придавало образу еще большей воздушности. Глубокое треугольное декольте обнажало хрупкие ключицы модели. Талия была подкреплена коричневым поясом. В зале становилось все шумней и шумней. Этот показ произвел фурор на публику. Такая тема, как искоренение корсетов из моды светского круга была основной частью жизни Эсмеральды. Она зачастую обсуждала это со мной, говорила, насколько наше общество патриархально, что женщинам с ранних лет приходится портить свое здоровье лишь для того, чтобы быть красивыми, достойными мужчин. Я не могла не поддержать подругу. — Как тебе? — наклонилась я к Эрнесту. Братец, похоже, был увлечен представлением, что нехотя перевел взгляд на меня. — Когда Эсми появится, она явно поинтересуется твоим мнением. Лучше мне послушать для начала, чтобы ты не наговорил позже всяких глупостей. — Ты так заботлива, сестра, — с едким сарказмом проговорил Эрнест. — Как я понял, на всех представленных платьях отсутствует корсет. Автор работ хотел донести, что четкость фигуры можно подчеркнуть другими, менее пагубными способами. Я считаю, что для женщин эта тема сейчас актуальна, как и равноправие полов. Женщины не должны подстраиваться под стандарты мужчин, чтобы быть счастливыми. Я искренне удивилась его подробному комментарию. — Ого, братец, я и не знала, что ты выступаешь за эмансипацию женщин. — А что странного? Я искренне уважаю нашу мать, которая несмотря на осуждение стала мастером меча. Конечно, я считаю, что женщины должны жить для себя, иметь свои цели и перспективы, а не стремиться побыстрей выйти замуж и нарожать нескольких детей. — Но разве рождение детей не может быть целью? — Это то же самое, что сказать, будто у тебя есть цель добыть себе запасы, — усмехнулся Эрнест. — В таком случае, чем тогда они могут отличаться от животных? Продолжение вида — это физиологическая потребность всех живых организмов. Но людей вряд ли пока может коснуться такая проблема, как депопуляция, поэтому почему бы не начать жить ради какой-то высшей цели? — Не значит ли это, дорогой братец, что ты тоже не хочешь детей? — издевательски ухмыльнулась я. — Нет, — решительно ответил он. — Что, даже от Эсми? Не хочешь, чтобы у вас по дому бегали маленькие рыжеволосые детки, сверкая пятками? — рассмеялась я. Но Эрнест только рассердился. Он испепеляющим взглядом посмотрел на меня, намереваясь напасть. — Ох, когда ты злишься, ты похож на герцога. Избавь меня от этого. По окончании показа, все зрители тотчас встали с кресел и начали аплодировать. Под шквал восклицаний публики на подиум вновь вернулась мадам Пампуэт. Она улыбалась и с удовольствием принимала похвалу. — Прошу-прошу, дорогие мои! Позвольте представить вам автора всех работ, мою ученицу и победительницу конкурса модисток, леди Эсмеральду Арганте. К ней подошла немного смущенная Эсми. Женщина взяла свою подопечную за руку и повела за собой вперед по подиуму под шепот журналистов и критиков. Модистки отвесили поклоны публике, после чего под аплодисменты скрылись в закулисье. Я посмотрела на ошеломленного Эрнеста, после чего рассмеялась с его разинутого рта. Тогда братец кашлянул в кулак. Я взяла его под руку и повела к закулисьям, откуда на нас сразу же выпрыгнула горящая от счастья Эсмеральда. — Ты приехала, как я рада! — завизжала подруга и накинулась мне на шею. Я ответно крепко ее обняла. — Как тебе? Я не оплошала? Боги, я та-ак волновалась перед выходом. — Всё прошло просто чудесно! Ты большая молодец. За дочерью из закулисья вышла маркиза Арганте. Она улыбнулась мне, после чего посмотрела на Эрнеста, стоящего рядом, и чуть склонила голову. Эсми тоже заметила брата, поэтому тотчас отстранилась от меня и повернулась к нему. Как нестранно, она так же радостно улыбалась ему. — Лорд Ревель, я рада, что вы приняли мое приглашение. — Приглашение? — вопросительно посмотрел на меня брат. Да, моя вина. — Я хотела сделать для Эрнеста небольшой сюрприз, поэтому пока не сказала о том, где ты была на протяжении полугода. — Оу, понятно. Ну, так что вы думаете насчет этого показа? Или это не по вашей части? — поинтересовалась Эсмеральда у брата. — Ну, вы пока поговорите, а мы с леди Ревель отойдем, — Вивьен взяла меня под руку и быстро начала уводить от парочки. За что я люблю эту женщину, так это за полное ощущение ситуации. Эсми что-то сказала нам в спину, но все же не поспешила к нам, а осталась с Эрнестом. Неужели это можно назвать сдвигом в их отношениях?