Мне интересен твой внутренний мир.

Проходят дни, недели. Но традиция Анастасиуса приходить к дочери остается прежней. Вновь, очередной приход и столь привычный стук в дверь. Размеренный и знакомый, будто только мужчина может отбивать некий ритм, по которому все жители дома могут определить его. На прошлой неделе встречи участились. Дженит заболела, высокая температура, больное горло и ощущение холода, даже когда ты под несколькими тёплыми одеялами. Забитый нос раздражает и хочется его отрезать и заменить на новый, так как задыхаться не хочется. Сонливость мешает наслаждаться летом. Как у неё получилось заболеть летом никто так и не понял. Блондин-же, как настоящий заботливый отец, чуть-ли не ночует в доме Альфиосов. Но они и не против гостя, даже наоборот. Из-за того что Дженит много спит, набираясь сил, Иджекил и Анастасиус остаются наедине гараздо чаще обычного. Как оказалось они могут многое обсудить вместе. От политики и искусства, до романтических девечьих новвелах и бизнесе. Альфиосу казалось что эти моменты были самыми интересными за все лето. Они легче и ярче запоминались, отдавая на душе теплом и лёгкой радостью. Да и сам его собеседник был неплох. Мужчина был добр по отношению к нему. Тепло улыбался и слегка посмеивался от забавных тем, что иногда заходили. Анастасиус был явно примером подражания после отца. Многочисленые знания, что он любезно передовал Иджекилу через их незамудренный диалог, и его заинтересованность в, не совсем известных для него темах, поражали. Сама манера речи была интересной и лёгкой в плане подачи. Бархатный, слегка приглушённый голос, что так приятен для ушей. Ярко-голубые глаза смотрели прямо на парня, изучая его движения и мимику лица, пытаясь запомнить все до мелочей. Альфиос решил не уступать старшему и так же всматривался в него, продолжая диалог о том, какими жестокими бывают люди. Глаза юноши бегали по блондину. По его аккуратно уложенным волосам, по его чертам лица, некоторые из них передались дочери. Он выглядел настолько прекрасно, что глаз оторвать от него было, казалось-бы, невозможно. Тонкие и длинные пальцы, что стучали по столу, лёгкий и уверенный взгляд. Приглушенный голос. Домашняя лёгкая одежда. Это все смотрелось так гармонично и до чёртиков идеально. Словно Анастасиус Обелия – бог, сошедший с полотна мирового шедевра искусства. Беловолосый не мог налюбоваться мужчиной. Он внимательно всматривался в блондина, изучая его повадки и действия. Вслушивался в его речь настолько, что все его фразы откладывались в голове, звуча эхом в сознании. Анастасиус опешил. Ему конечно было приятно то, что Иджекил взаправду заинтересован, а не притворяется, как другие подростки. Но столь прикованный взгляд парня вызывал неудобство. Мужчина приподнес кулак к губам и закашлял, намекая Альфиосу не пялиться на него, хотя-бы не так открыто. Иджекил отвёл взгляд в сторону, чувствуя себя крайне неловко. — Идже, — ни парень, ни мужчина не запомнили момента, когда стали называть друг друга по прозвищам. Разве это так важно? — как тот паренёк? Идже вопросительно изогнул бровь. Догадки о ком говорит блондин были, но вероятность, что они верны, не столь велик. — Ну, тот, черныш который. Как же его звали? — Анастасиус повернул голову к окну и сделав задумчивое выражение лица, пытался вспомнить как зовут "черныша". — Вы про Лукаса? — догадка подтвердилась. Но вопрос теперь в другом: почему мужчина вообще начал эту тему? Блондин усмехнулся и повернулся обратно к парню, мягко улыбаясь и смотря в его глаза. Встретившись со старшим взглядами, Альфиос почувствовал как его щеки горят, наливаясь кровью. — Точно, Лукас. Нагловатый и огрызается. Как вы вообще могли встречаться? И тут Иджекила дёрнуло. Он не мог понять откуда блондин знает. Они с Лукасом никому не говорили о своих отношениях, кроме Атанасии, что являлась лучшей подругой Лукаса и Дженит. Девушки уж точно не могли проговориться, даже не смотря на свою болтливость. Встревоженный взгляд медовых глаз бегал по комнате, рассматривая все вокруг, лишь-бы не смотреть на мужчину. Руки дрожали, а сказать что-либо в своё оправдание не получалось. Страх. Именно он читался во взгляде парня. — А... Д-дядя, а как вы?... — спустя минуты две, юноша все-же решил ответить, но к его счастью или сожалению его перебили. — Это было видно. Ваши взгляды. Они выдавали вас. Не знаю как Роджер не заметил это. — А вы наблюдательны.. Наоборот, хорошо, что отец не узнал, но.. Зачем вы завели эту тему? — взяв кружку, с давно остывшим чаем, спросил юноша. — Я его давно не видел. Неужели расстались? — получив одобрительный кивок, мужчина усмехнулся — и какова-же причина? — Зачем это вам? Я не понимаю какую цель вы приследуете. — Как "какую цель"? Ты сын моего друга, ты мне почти как племянник. Естественно мне интересно узнать о твоей личной жизни. — Ну, мы расстались на хорошей ноте. То есть, мы вдвоём пришли к взаимопониманию и сейчас хорошо общаемся. Наример, мы гуляли вместе три дня назад. Лук хороший друг, хоть и бывает грубым. Я очень надеюсь, что у него все будет хорошо, ведь сейчас его отношения с нынешним партнёром.. Скажем так... Натянутые? — Иджекил грустно улыбнулся. Анастасиус внимательно слушал Иджекила, наблюдая за тем, как с каждым предложением меняется его мимика. Но его гложило одно. Почему на моменте когда парнишка нахваливал черныша ему было столь... Неприятно? Чувство того, что Альфиос нахваливает кого-то, было настолько паршивым, что думать о таком не хотелось. Словно липкая плёнка прилипшая к грубой мужской коже и не хотевшая отлепляться. — Они часто ругаются. Аетернитас часто манипулирует Лукасом, а тот часто кричит, когда Ает пытается ограничивать его, — Альфиос прикусил губу. Анастасиус ошарашел. — Стоп, что?! Ты сказал Аетернитас? Это-же мой дядя! Не слишком-ли он стар для Лукаса, не думаешь? Или ты о другом Аетернитасе? — не свойственно себе тараторил Обелия, взволнованно смотря на племянника. — Я о нем. Он младше вашего отца на 19 лет, да? Вы примерно одного возраста, если не ошибаюсь, — Анастасиус легко кивнул, немного нахмурившись. Альфиос пожал плечами, мол, я не контролирую их тягу друг к другу, — однако, они все равно влюблены в друг друга. Лука о нем только и говорит, о его внешности, каких-то мелочах, и тому подобное. — Иджекил не сдержался и вырвался смешок. Анастасиус смотрел на него, запоминая каждое движение, каждое слово, смех. Он смотрел на губы младшего. В голове Обелия проскользнула шаловливая мысль. «Хочу обнять тебя». Анастасиус встал с кресла, подойдя к Иджекилу. Смотря в его златые глаза, старший ласково прошептал: — можно? Альфиос покраснел, опешев. Колеблясь, он кивнул. Анастасиус положил руку на щеку племянника. Поцелуй. Нежный, такой заботливый. Старший старался быть аккуратным, не сжимать руку, не быть грубым и резким. Отстранившись, они молча смотрели друг на друга. Обелия отступил, сев обратно, закрыл рот ладонью. — Анастасиус, вы... Ты. Я нравлюсь тебе? — с надеждой в глазах, застенчиво поинтересовался младший, заламывая пальцы. Анастасиус взглянул на него, мимолетно. Закрыв глаза, он кивнул. Судорожно вздохнув, Обелия встал. — Я, пожалуй, домой пойду. Увидимся, ха-ха, — неловко сказал старший. Заметив, как Иджекил помахал на прощание. Столь красивый, красный, и не ровно дышащий. Анастасиус улыбнулся, покинув дом.