He Loves Me, He Loves Me (not)

«Болезнь Ханахаки: человек, страдающий безответной любовью, начинает срыгивать цветы. Чем ближе он подходит к полностью сформировавшемуся цветку, тем ближе к смерти. Нет известного лекарства от этой болезни». Обито выжидающе смотрит на девушку. Подняв голову вверх от текста, приподнимая брови. — Это неправильно. — мягко говорит она, но парень не хочет слышать подобных слов. — Должно быть лекарство! Это полнейшая чушь. — Нет, дело не в этом… Обито, на самом деле такой болезни нет. — поправляет себя Рин. — Ханахаки — это не настоящая болезнь. Это художественное произведение, полностью сфабрикованное. Это просто выдумка. — Насколько ты уверена? — Обито трогает нижнюю губу зубами. — Вполне. — успокаивающе говорит девушка, протягивая руку Обито. — Я тебе не верю. — Почему? — парень достает горстку лепестков, брови Рин поднимаются до линии волос. — Обито, это… — Они не мои. — тихо говорит Учиха.

***

— Привет! — Рин. — весело говорит седовласый джоунин. — Какаши-сан, мне было интересно. Как это сказать…— Рин знает, что ее лицо ярко-розовое, но она не может поверить одним словам Обито. — Мне было интересно, есть ли кто-нибудь, кто тебе нравится? — У шиноби нет эмоций. — монотонно произносит Хатаке. — Ты тоже человек. — говорит девушка, пытаясь не умереть от унижения, в то время как Какаши смотрит на нее так, будто у нее выросла вторая голова. — Рин, мне жаль, но ты мне не нравишься. — девушка ударила парня по плечу то ли от смущения, то ли от того, что обидно, было не понятно. — Я…. Я не говорю про себя, дурак! — говорит она, когда ее сердце перестает так сильно болеть. — Оу. — удивился Хатаке, а потом раздраженным взглядом глянул на девушку. — Ты о лепестках? — глаза Рин расширились. — Обито сказал… — Обито понятия не имеет, о чем говорит. — срывается на крик Какаши. В нём столько сарказма, что Рин физически отшатывается. На мгновение часть лица Какаши, которая видна над его маской, наполнилась раздражением и такой вопиющей горечью, что может содрать кожу с более слабой женщины. Рин стискивает зубы, и опускает взгляд. — Какаши, я медик команды. Ты же расскажешь, если что-то произойдет … — его взгляд смягчается, теряя остроту. — Рин, конечно, я вам скажу, но я обещаю, что со мной все в порядке. Пожалуйста, поверь мне. Она не может избавиться от беспокойства, наполняющего ее сердце.

***

Впервые увидев ситуацию, она не могла поверить, но это происходило прямо у неё на глазах: Минато-сенсей отзывает Какаши в сторону, и они исчезают вместе на безобидный промежуток времени. Когда они возвращаются, снаружи ничего не изменилось, но глаза Хатаке выдают его. Он выглядит пустым, словно парень потерял часть себя. Обито не так невнимателен, как старается изобразить. В течение следующих нескольких недель Минато-сенсей отзывает Какаши в сторону, и они уходят на некоторое время. И Обито, в конце месяца, подходит к Рин с кучей лепестков.

***

— Обито, Какаши и я хотели пообедать! — Или может ужин? — бормочет Обито, засунув руки в карманы. — Становится поздно. — Это звучит чудесно. — говорит сенсей, красивое лицо которого расплывается в теплой улыбке. Седовласый подросток отпускает Чидори и выпрямляется, глядя в землю. — Почему бы вам двоим не пойти вперед? — предлагает Намиказе. — Какаши, я хочу поговорить с тобой о твоей технике… На этот раз Обито не убегает за едой, Рин стоит рядом с ним, глядя на Какаши, тело которого напряжено, но сенсей просто продолжает держать эту улыбку, добрую, очаровательную, и, конечно же, ребята ведутся на неё, поэтому идут вперед. — Будет больше цветов. — говорит Обито, когда они уходят с тренировочной площадки. — Нет, такого не будет… — говорит Рин, теряя уверенность. — Иди вперед, я должна кое-что проверить. Она оставляет Обито позади, чтобы вернуться к тренировочной площадке. Сенсей и Какаши больше не виднеются на открытом воздухе, но Рин чувствует их чакру, потому и следует за ними немного глубже в лес. В конце концов она замечает яркую светлую прядь волос сенсея и замирает на месте. Штаны Какаши спущены до щиколоток, а сенсей… Рин закрывает рот рукой, чтобы заглушить крик. Это ужасно, но все закончилось, поскольку сенсей удовлетворенно вздыхает, дрожа, когда он сжимает бедра Какаши синяком, прежде чем он отстраняется с громким звуком. Какаши ворчит, когда его опора выходит из-под него, и он падает на землю. — Приведи себя в порядок. — говорит сенсей, и Рин чувствует, как лед сжимает ее сердце, потому что он звучит так же, как и всегда: тепло, мило и по-отечески, даже если его действия совсем не такие. — Твои товарищи по команде ждут тебя. Младший джоунин ничего не говорит, снова натягивая одежду, сенсей после этого не задерживается. Какаши встает, едва шатаясь, и направляется к выходу из леса. Рин смотрит, как он вытирает рот и смахивает три лепестка.

***

 — Что-то случилось? — Обито отрывается от своего рамена. — Сегодня после того, как ты пошла за Какаши. — С Какаши… — говорит Рин, пытаясь сохранить спокойный голос. — Ага, цветы. — торжественно соглашается Обито. — Это настоящая любовь, но невзаимная или что-то в этом роде. Это отстой. — бормочет Учиха. — Еще хуже. — хочет сказать Рин, но ком в горле мешает ей. — Минато-сенсей, он… — Рин, ты выглядишь очень бледной. Ты болеешь? — Обито не понимал слов девушки, видимо моментами глупость была настоящей. — Можно сказать и так.

***

Она начинает наблюдать более внимательно, даже более внимательно, чем когда сама была сильно влюблена в Какаши. Девушка видит все признаки: его одежда становится длиннее даже летом; его ответы ограничены, отрывочны, словно защищается; он проводит с ними все меньше и меньше времени, и когда он «это» делает, то всегда на открытом пространстве. Время от времени он напрягается (когда сидит или, когда нужно потянуться). Он все реже и реже принимает вызов Обито и почти игнорирует своего, так называемого, вечного соперника. Раньше он был тихим, но теперь он абсолютно осторожен. Какаши становится тенью самого себя, едва заметной, настолько странной, что даже Обито начинает беспокоиться о нем. И еще есть сенсей, инструктирующий их медово-сладким голосом, но Рин вспоминает, как звучала фраза «приведи себя в порядок», а Какаши отказался. Теперь от этого голоса у нее мурашки по коже.

***

— Почему вы идете к сенсею? — Какаши бросает взгляд на девушку, который обманул бы любого другого. — Что ты имеешь в виду? Он хочет поговорить… — Рин смеется, и этот холодный, пронзительный звук, такой странный, что Какаши перестает говорить. — Он мало говорит, когда ты один. — Какаши становится белым как бумага. — Рин, ничего не хочешь сказать? — Какаши, он… Я видела, у тебя есть синяки, на запястьях, и твои бедра… — он молниеносно закрывает ей рот рукой. Глаза Какаши широко раскрыты, неистово метаются из стороны в сторону. — Пожалуйста, — шепчет он дрожащим голосом, — пожалуйста, если ты расскажешь об этом кому-то, я потеряю всё, что у меня есть. Я не могу потерять его… — смятение охватывает лицо Рин. Хватка Какаши заметно ослабевает, когда он кашляет, тело почти содрогается от этой силы, и лепестки цветов вырываются из-за края его маски. Рин удивленно смотрит вверх. — Ты любишь его? — спрашивает она. Какаши смахивает лепестки со своего лица и возвращает маску на место. — Сколько? — Рин… — Это неправильно! Как долго ты позволяешь ему пользоваться собой? Какаши! — Мы взрослые. — горячо возражает Хатаке. — Это не твое дело. — Это мое дело, мы ведь в одной команде, как я могу не переживать за друга! Какаши, скажи мне правду, пожалуйста. — Они начинают прорастать бутонами. — внезапно говорит парень, переводя взгляд на лепестки на полу. — Скоро они будут полными цветами. — Такого не бывает. — вспоминает Рин, рассказ Обито. — Это смертельно. — говорит она вслух. — Обещай, что ничего не скажешь. — Какаши, ты умираешь. — он смотрит на неё, усталый и честный. — Рин, пожалуйста. Я хочу быть с ним. Если я не могу завоевать его, то хочу иметь хоть такие отношения с сенсеем до конца. — Рин в ужасе качает головой. — То, что он с тобой делает — это не любовь.  — Я знаю. — Какаши смотрит на лепестки. — Пожалуйста, пообещай мне.

***

Им была дана миссия — пойти на мост Каннаби и разобраться с вражескими шиноби, война затягивалась, и все находились в напряжении. Обито приносит Рин все большие и большие коллекции лепестков. Какаши становится все более и более замкнутым. И сенсей незаметно покидая их, очень часто исчезая со своим седовласым учеником.

***

— Ты такой тугой. — грубо говорит сенсей через плечо. Какаши ничего не говорит и цепляется за ствол дерева, ворча, когда сила толчков Минато толкает его в кору. Сейчас лето, так что не холодно, когда с него снимают штаны, но ничто не помогает от холода, который он чувствует внутри. В какой-то момент, когда сенсей входит в него, Какаши чувствует этот момент надежды, когда Минато тихо произносит его имя, нежно прижимаясь губами к его коже, что, возможно, учитель захочет быть вместе. После он чувствует, как ком в груди поднимается к горлу, и на этот раз он не может остановить его. Сенсей смотрит, как Какаши сгибается пополам, выплёвывая изо рта цельный цветок. — Что это? — Н-ничего, — кашляет Какаши, пытаясь спрятать его, уничтожая его рукой. — Это выглядело как… Голос сенсея окрашен подозрительностью, и Какаши отворачивается от него, вновь повернувшись падает на колени, как он знает, Минато любит больше всего. Выражение лица мужчины становится очаровательным, когда Какаши берет, растягивая рот вокруг члена, все еще твердого даже после того, как кончил, и он делает все, что сенсей любит больше всего, чтобы побудить его забыть вид цветка. Это ужасно! Это ужасно, ужасно, нечестно и происходит прямо на глазах у девушки. Рин не в силах остановить это.

***

Они разделились, сенсей пошел в одну сторону, трое из них последовали примеру ниндзя Ивы. Они путешествуют в тишине, но быть послушным не в характере Обито, и, прежде чем они достигают контрольно-пропускного пункта, он подбегает к Какаши. — С тобой что-то не так. Рин должна отдать должное Какаши за его игру. Он выглядит застигнутым врасплох, как будто понятия не имеет, о чем говорит Обито. — Личные проблемы нужно отложить до завершения миссии. — осторожно говорит он, как будто боится расстроить друга. — У тебя не будет времени до окончания миссии, засранец! — Обито рычит. — Ты, это… Это уже не просто лепестки! — Какаши напрягается. — Какаши, я думаю, поговорив об этом поможет, в первую очередь тебе. — говорит Рин, опасаясь напряженности в воздухе, возмущённого Учихи, потрясенного взгляда Хатаке, как будто он честно не ожидал подобного. — Ты должен знать, что мы тебя поддержим. То, что делает сенсей, неправильно. — Ты должен нам рассказать. — бросает сомнения Обито, упорно глядя на него. — Мы тебя поддержим, понимаешь? — Это не твое дело. — лицо Какаши из застывшего становится пустым. Рин чувствует, как дрожат ее губы. — Какаши… — Миссия должна быть на первом месте. — резко говорит Какаши, впервые за несколько недель в его голосе появляются эмоции. — Мы на вражеской территории, и то, что вас беспокоит, не имеет отношения к миссии. Мы должны сосредоточиться. Он поворачивается на пятках, игнорируя крик Обито, и прыгает к их цели.

***

В пещере заблудший ниндзя поражает мечом Какаши в бок, но не задевает жизненно важных органов. Он морщится, мир становится полутёмным. Парень вздрагивает, когда что-то сжимается в его груди, и он проклинает свою удачу, когда чувство прорывается внутри него, растет, наполняет его легкие и крадет его дыхание, и он не может дышать, задыхается, полуслепой и раненый, Какаши понимает что он умирает, с цветами наполняющими его легкие и его товарищи по команде думают о нём самое худшее, а Минато наплевать. — Чёрт, это же Шаринган! Какаши слышит это сквозь звуки боя и радуется. По крайней мере, что-то идёт хорошо. Рин и Обито приходят на помощь Хатаке и атакуют ниндзя, за которыми бежал их друг. Рин оправилась после того, как была схвачена и накачена наркотиками, в то время как Обито стоит рядом с ней, его новые глаза быстро вращаются, с кунаем в руке. Вражеские ниндзя отступают, убегая при виде одного из самых опасных додзюцу Конохи. Джоунин не в силах устоять, стреляющая боль в груди лишает его концентрации, и он падает. — Какаши! — Чёрт, сволочь! — кричит Обито в след убегающим шиноби. — Не смей. Какаши, держись! Вместо извинений появляется целый цветок. Какаши с гримасой выплевывает его, губы вмиг заливаются кровью. — Это довольно мило. — устало говорит он. — Какаши, твой бок! — говорит Рин, опуская к месту раны ладони, которые светятся зелёным светом исцеляющей чакры. — Это больше не имеет значения. — Не сдавайся. — грубо говорит Обито. — Не смей просто сдаваться! — Это бессмысленно. — говорит Хатаке Рин, отводя ее руки. — Ты не можешь этого знать. — Не существует лекарства от болезни, да и цветы распустились. Моя грудь чертовски болит. — Рин может сосчитать по пальцам, сколько раз Какаши был так тяжело ранен, что ругается по этому поводу. — Мы не можем просто стоять и ничего не делать. — шипит Обито, и Рин вздрагивает, увидев слезы на его глазах. — Это действительно мило с твоей стороны, Обито. — Какаши смотрит на него, но его глаза так устали. — Я бы хотел, чтобы он тоже это сделал, заплакал, глядя на меня. Они глубоко на вражеской территории, окружены. Они не могут позволить себе быть застигнутыми врасплох, это будет стоить им жизни, но Обито кидается вперед, хватает Какаши за рубашку и целует. Рин может только смотреть. — Пожалуйста. — шепчет Учиха, и девушке кажется, что он такой шаткий, как будто Обито вот-вот разорвется по швам. — Пожалуйста, не сдавайся. Должен быть какой-то способ… — Обито, — встревоженно выдыхает Какаши, — Обито, что ты делаешь? — Лепестков, — внезапно говорит Рин, — их было так много. Они ведь были не только Какашины. Я права? Обито не отвечает, слишком занят глядя на своего товарища по команде, который медленно качает головой. — Я… Обито, мне очень жаль… — Не сдавайся. — умоляет он. — Мы найдём выход! — Я влюблен в сенсея. — говорит Какаши, и Рин догадывается, что он впервые кому-то признался в этом вслух. — Почему? Я никогда не был добр к тебе. — Я не выбирал тебя, засранец. — Обито смеётся, и это ужасный звук. — Думаю, это просто случилось со временем. — Почему? — спрашивает Какаши, как ребёнок, сердитый, сбитый с толку и напуганный, что Обито разделит его судьбу. — Почему я? В улыбке Обито есть что-то теплое и милое, даже когда его красные глаза Шаринган начинают заливаться слезами. — Не могу сказать. — говорит он, пожимая плечами, дотрагиваясь до щеки Какаши, перебирая линию, которая, вероятно, оставила бы ужасный шрам, если бы не цветы. — Просто потому что это ты. Для меня этого достаточно. — Обито, я не… — Я знаю. Лицо Какаши мрачнеет и он отчаянно кашляет. Появляются три полностью сформировавшихся цветка. — Это выглядит ужасно. — шепчет Обито, протягивая руку, чтобы смахнуть окровавленные лепестки. — Это отстой. — подтверждает Какаши, покосившись на Рин, он тянется вверх и тянет Обито за шею. Рин смотрит, как они снова целуются, Обито с отчаянной надеждой, Какаши с усталой покорностью. — Почему? — спрашивает Обито, отстранившись от красных губ из-за крови Какаши. — Почему? Если ты меня не любишь… Какаши смеется в последний раз. — Я надеялся, что…. Я подумал, может быть, если бы не я… может, мы могли бы тебя исправить. Думаю, нет. Он смотрит вверх, мимо Обито, сквозь потолок, вероятно, на небо, которое они не могут видеть в темноте пещеры. — Я признался, давным-давно. Сенсей сказал, что я слишком молод, что это не может быть любовь. Потом, позже, когда я немного повзрослел, я подумал, что если бы я не смог заполучить его сердце, я бы, по крайней мере, получил от него столько внимания, сколько он сможет дать. Он поворачивается и смотрит на Рин, лицо которой выражает ужас от мысли, что Какаши просит её сделать: — Пожалуйста, Рин, ты обещала. — это неправильно, но она пообещала, и Рин благородна (по-видимому, более благородна, чем сенсей), и она кивает один раз. Она не скажет. — Спасибо. — Хатаке закрывает глаза и замирает. Обито качает головой, рука тянется к его груди, и Рин беспомощно наблюдает, как Учиха кашляет бутоном цветка над неподвижным телом Какаши.