Записки из дневника Доктора Ватсона

Я чрезвычайно поражён тем, как мистер Шерлок Холмс пользуется своей интуицией. Ход его мыслей невозможно понять сразу, ведь это бурный океан событий и мельчайших подробностей, которые объединяются всевозможными фактами, которые он знает из различных источников. Чаще всего в этом плане он использует газеты или же книги, приобретённые в довольно таки странных местах. Этот океан, если начнётся шторм, который состоит полностью из его мыслей, не сможет остановится некоторое время, и в такие моменты сыщик становится до крайности неузнаваемым. Я думал, что это всего лишь рассказы Холмса, и никогда не принимал их так близко к сердцу, но однажды я стал свидетелем странного происшествия. Очередное следствие привело нас в абсолютно заброшенный уголок такого большого города, как Лондон. Ещё с самого холодного утра, которое я встречал когда-либо в ноябре, к нам в дом вломился странный господин, чей костюм был весь испачкан и потрёпан в разных местах. То, что он торопился к нам из другой части Лондона и то, что на улице было изрядно грязно, понял не только Холмс, судя по состоянию его костюма, но и я сам, поэтому решил заварить и себе, Шерлоку, и незнакомому мужчине по чашке горячего чая. Холмс начал первым вести диалог с незнакомцем: – Здравствуйте, сэр. Что могло так сильно побеспокоить Вас в столь ранний час, и заставило с конца города ехать в его центр? - вежливо спросил у мужчины Шерлок, когда сел за стол. Он скрестил руки и подставил их под подбородок, как и делал обычно. Этот жест проявлял его заинтересованность не только в самом деле, но и в неизвестном ему человеке. Мне было видно, как детектив пристально разглядывал незнакомца, который по моему совету вешал своё пальто на один из крючков в прихожей, слегка запыхавшись от длинной дороги, но я так и не понимал, по каким признакам он сделал дальнейшие выводы. – Вижу, что Вы работаете очень часто с бумагой, и компанию вечером Вам составляет чистый лист и ручка, я прав? - начал озвучивать свои предположения вслух мой друг, когда я поставил перед ним и мужчиной по чашке чая, а сам сел посередине. – Да, мистер Холмс, Вы абсолютно правы в своих убеждениях. Я работаю в издательстве газет и поэтому мозоль на моём среднем пальце выражен больше, чем у всех других людей, - сделав глоток из чашки, кивнул он. Оказалось, что он только по силуэту похож на мужчину. На самом деле он являлся молодым парнем, который по всей видимости взял не своё пальто, а пальто отца, и из-за этого его плечи казались куда шире, чем имеются на самом деле. Его русые волосы были приличной длины, и поэтому они были собраны в не большой хвостик сзади, чтобы ветер, который был на улице довольно сильным, не растрепал их в разные стороны, а прищуренные ярко зелёные глаза скрывались под линзами очков. – Что же могло Вас из своего издательства привести ко мне? - со звоном размешивая ложечкой горячий чай в бокале, чтобы напиток быстрее остыл, поинтересовался Шерлок. – Понимаете ли Вы ... Меня зовут Раймонд Стоун, и у меня случилась одна странная неприятность, которая могла бы Вас заинтересовать. Я слышал, что Вам такие дела даются так же легко, как умному ребёнку математика. Если быть ближе к самому делу, то я пожалуй начну. У нас в коллективе стали пропадать люди. Не ручки, не листы бумаги, нечего бытового, а именно люди. Пропали двое моих друзей, и ... - парень запнулся, и наклонился ближе к столу, дальше продолжая шёпотом, думая, что их могли подслушать: – ... И похоже, что их к числу скоро присоединюсь я. Я сам опешил от того, что сейчас услышал, но вот детектив, который сидел рядом со мной, нисколько не удивился. По крайней мере я не мог этого понять, ведь ни одна мышца на его лице не дёрнулась. Он лишь сделал глоток чая, и странным взглядом посмотрел на нашего нового знакомого. – С чего Ваш разум покорили столь наивные мысли? У Вас же нет доказательств, которые могли бы подтвердить Вашу теорию, либо же я их просто не услышал, и не могу нечего сказать по этому поводу, - уверенно проговорил сыщик. Я лишь посмотрел на него взглядом, который был полон восхищения, ведь он высказал свою точку зрения весьма ясно и понятно, что не каждому человеку даётся. Этим я ещё раз убедился, что мой друг, и по совместительству сосед и коллега по расследованиям, очень гениальный человек, к чьим словам можно невольно прислушаться, и в сотый раз убедиться, что он прав. Холмс был моим единственным другом, в котором я видел не только то, что он может показать своим клиентам. Я видел в нём не только прекрасного сыщика, чья холодная логика могла поразить своими точными выводами любого, но и великолепного человека, который на самом деле может смеяться не только над наивностью людей, но и над анекдотами в журнале, который мог не только находить разгадки в чужих делах, но и мог терять собственные вещи, не замечая, что они находятся прямо у него под носом. Я бы мог написать огромный монолог, где рассуждал был о том, как мне повезло с другом, но сейчас вернёмся к делу. Когда Холмс высказал своё мнение насчёт убеждения Раймонда, он ожидал резки приступ каких-то негативных эмоций и бурных высказываний о том, что детектив неправ, что он тоже попадёт под эту гребёнку, а потом и вовсе уйдёт, не допив свой чай и громко хлопнув дверью. Но вовсе нет. В реальности Стоун принял высказывание Шерлока, но не так близко к сердцу, как подозревал. Парень выдержал холодный взгляд собеседника, который сидел напротив, но ещё и паузу, а уже более привычным нам голосом продолжил: – Вы правы, сэр, Вы не услышали подробностей. Перед тем, как мои друзья исчезали, на их рабочем месте появлялся выпуск газет, где была опубликована их статья, и везде была зачёркнута одна из букв их имени. Первого звали Эриком, в его статье везде была зачёркнута буквы "э". Второго звали Марк, в его записи была зачёркнута буква "м". Спустя два дня, как им на стол попадались такие выпуски, они исчезали. Исчезали, и не оставляли от себя не одной записки. Сегодня ночью, когда я сидел в компании, мне кто-то подложил эту газету. С моей статьёй, где была зачёркнута буква "м", как у Марка, - начал объяснять наш посетитель, но Шерлок прервал его интересный рассказ своим вопросом. – Извините, что покрываю, мистер Стоун, но у меня возник вопрос. Позвольте узнать, как Вам подкинули эту статью? – Скорее всего из окна, но я не могу так утверждать, ибо не видел это своими глазами. – А где же Вы были в тот момент? - уже с блеском в глазах, вновь спросил Холмс. "Видимо его заинтересовало это дело", - подумал в тот момент я, наблюдая за каждым жестом и действием своего друга. Он же чуть ближе наклонился к Раймонду, тем самым настаивая на то, чтобы он продолжал своё объяснение. – Я отходил к охраннику, дабы спросить, есть ли у него свеча, а то моя погасла. Так как у меня не отдельный кабинет, и я работаю в одном помещении с 10 людьми помимо меня, я предварительно закрыл все окна, ведь сами знаете, что ночь была сегодня очень холодная. – Холоднее, чем утро, - добавил я, потому что прекрасно понимал журналиста. Сам я просыпался сегодня ночью от того, что что-то резко упало. Это была книга с моей тумбочки. Подняв ее, я решил подойти к открытому окну, ведь не понимал, почему у меня такие холодные ступни. Оказывается, что на улице был чуть ли не самый холодный ветер в моей жизни, и я быстро закрыл окно, хлопнув рамой. – Да, именно, Вы правы, так вот, когда я вернулся в большое помещение, где работал, то заметил, что окно открыто, и из него дует леденящий сердце и тело ветер, а на моём столе лежит та самая газета, - закончил ответ на вопрос сыщика, наш гость. – Кхм... - задумался мой приятель – Любопытно... - прошептал он себе под нос, но более громким тоном отдал приказ: – Продолжайте, пожалуйста. – Я пролистал её страницы, ведь мысленно уже подразумевал её цель на моём столе, и убедился в том, что мои догадки оказались верны. Вот только в этой истории есть одно "но", - в конце добавил парнишка, как только закончил с объяснением. – Какое? - вместе спросили с другом мы. Переглянувшись, мы улыбнулись друг другу, и Шерлок более мягким тоном ответил: – Да, в действительности, какое же? – У Эрика и Марка была зачёркнута первая буква их имён. То есть "м" и "э", а у меня имя начинается на "р", но вновь зачёркнута буква "м". У меня была догадка, что возможно, преступник похищает нас в разные места, и у кого есть одинаковые буквы, те попадают в одно место. Но это получается, что ни я последний. Возможно, что будет всё агенство исчезать таким образом. Я думал, пока ехал к Вам, что это могли нанять кого-нибудь наши соперники, ведь дела с ними у нас и вправду не лучшие. – Кхм... Возможно, что Вы правы, но позвольте мне узнать, сэр, дружите ли Вы втроём, али есть ещё четвёртый? - задал весьма странный вопрос детектив. – Ах, да, есть тот самый "четвёртый", и даже "пятая", - улыбаясь уголками губ, подтвердил его теорию тот. – Можете о них рассказать? - допив окончательно горячий чай и свернувшись в одеяло, которое взял с собой из постели, попросил мой напарник. – Если это как-то поможет делу, то... - запинаясь начал тот, но увидев уверенный кивок Шерлока, продолжал дальше более уверенным тоном: – Четвёртый наш друг, Фауст, он не из Лондона, и вообще не из Великобритании. Он рождён был в другой стране, в какой - нам не говорит, но судя по его тёмной коже, ясно, что в жарком климате он рос. Он так же работает с нами в агентстве. Пятая, это Эмма, единственная девушка в нашей компании. Мы общаемся ещё со школы, и все поступили на журналиста, после чего устроились работать в одну компанию. Вот только Эмма в последнее время стала какой-то странной. – Почему? - уже поинтересовался я. – Возможно из-за пропажи Эрика и Марка, но не одна она так сильно волнуется. Я боюсь, что если она узнает про то, что я получил ту же газету, то вместо натурального блонда, её волосы изменят цвет на седину. – А есть ли ещё причины, которые могут огорчить Вашу подругу? - спросил Холмс. Видимо он не думал, что высказанная теория Стоуном была вероятна. – Кхм... Она не находит себе место на протяжении полугода, когда узнала, что лучший друг её детства влюблён в неё. Она с ними общалась, но в последний месяц сорвалась на него, а она особо... Как бы сказать и правильно выразиться... хрупкая, что-ли... – Всё предельно ясно, сэр. Можете ехать в агенство, и дайте, пожалуйста, нам его адрес, он пригодится, ведь сейчас, с утра, мне нужно выполнить ещё кое-какие дела, которые будут касаться вашего дела, я не смогу со своим другом Ватсоном приехать к Вам, и поэтому мы сделаем Вам визит в два часа дня. Пожалуйста, не говорите ничего пока что Эмме, скорее всего она будет волноваться ещё больше, - отдал приказ ему Холмс, уходя в свою комнату. Я же помог нашему гостю одеться, словами поддержал его, уверяя, что всё будет хорошо, а как только за ним захлопнулась дверь,то я сразу же поспешил в комнату Холмса. Медленно открывая дверь, я чуть ли не шёпотом спросил: – Можно?.. Он не кивнул, лишь показал рукой на выход. Я понял, что сейчас не смогу другу не чем помочь, и вышел из его комнаты, направляясь в свою. Я сидел на заправленной постели, и чувствовал себя, как ребёнок, который потерялся в толпе. У меня не было абсолютно никаких догадок насчёт дела Раймонда, так ещё и приятель за стеной не был в настроение. В доме царила абсолютная тишина, и поэтому меня пробрало до дрожи, когда за стеной я услышал выстрел. Я всегда считал, что стрельба из пистолета, бесспорно, к такого рода развлечениям, которыми можно заниматься только под открытым небом. Но зная Шерлока, он мог сделать это и в доме. Поэтому когда у него появлялась охота стрелять и он, усевшись в кресло с револьвером и патронташем, начинал украшать противоположную стену патриотическим вензелем "К. В."¹, выводя его при помощи пуль, я особенно остро чувствовал, что это занятие отнюдь не улучшает ни воздух, ни внешний вид нашей квартиры.² За весь остальной день, а если быть точнее, то до двух часов дня, он не проронил не слова, не разу не вышел из своей комнаты, и даже когда мы поехали на поезде на самую окраину Лондона, он не отдавал мне никаких приказов, как нужно было вести себя в незнакомом мне месте, и что делать. Он просто молчал. Даже когда мы приехали к Раймонду, он лишь попросил дать ему время, и сказать, в каком месте они гуляли всей компанией. Оказалось, что это было рядом. Идя по парку, мы натыкались на заброшенные дома, и лишь когда дошли до самого его конца, мы остановились перед очередной заброшкой. Зайдя туда, мы увидели ужасную картину. Парень, скрученный в форме полукруга откинул правую руку во внутрь круга, изобразив тем самым букву "э", а второму отрезали две руки, а остальное тело согнали напополам. Это сложно описать, но два друга, об именах которых мы узнали после опознания, Эдик и Марк были убиты ужасным способом. После всё было словно в тумане. Шерлок молча набрал знакомому из полиции, и передал дело на их руки, ведь им осталось совсем немного: найти того самого друга. Впервые, но Холмса не волновало какими путями они будут это делать, ведь на объяснения всего этого он бы затратил больше времени, чем планировал, и по-прежнему наблюдал бы за истерикой Эммы, которая пришла вместе со Стоуном. – Мистер Шерлок Холмс! - крикнул Раймонд моему приятелю бежа за ним. – Что-то ещё, мистер Стоун? - резко обернувшись к нему, проговорил тот. – Спасибо, что спасли меня от участи Марка... Не хотел бы лежать в таком же состоянии, - пожимая ему руки, поблагодарил тот, после чего спешно ответил: – Извините, сэр, я не могу так долго задерживаться, нужно поддержать Эмму. – Нечего страшного, можете спешить, - понимающе отпустил его тот, из своих рук. После мы отправились домой. Молча шли к вокзалу, молча ехали, молча пришли на свою улицу. И так же молча зашли домой. Мне было жутко некомфортно быть в таком состоянии, но я молчал и терпел ради своего друга. Я вновь думал, что мой друг что-то продумывает, составляет какой-то план действий, или же восстанавливает цепочку некоторых событий, пытаясь связать их в одно целое. В принципе в этом и заключалась вся суть его работы, а отвлекать от "смысла его жизни", как он сам порой выражался, не очень то и хотелось. Скорее всего именно такие моменты он описывал мне, называя их "бурным потоком океана". Теперь я примерно понимаю, что это такое, но надо быть глупцом, чтобы остановить столь мощное движение мыслей лишь из-за одной какой-то прихоти. – Тебе заварить чай, Джон? - вставая возле чайника, спросил он, повернувшись ко мне лицом. Я очень сильно обрадовался тома, что он сказал хотя бы одну фразу, обращённую ко мне. Сквозь улыбку, я воскликнул: – Конечно, Шерлок! Мне было очень приятно. Он никогда не называл меня по имени. Это было впервые... Он лишь самодовольно ухмыльнулся, но по искрам в глазах я смог понять, что он тоже не хотел продолжать выдерживать столь затянувшуюся паузу. – Мистер Холмс... – Просто Шерлок. Что, Джон? – Хорошо... Шерлок. Почему Вы так долго молчали? – Я продумывал каждое из своих действий. Я примерно представлял, что увидел бы в заброшенном доме. Мы связались с психом, мой дорогой Джон. Парень, который являлся Эмме другом детства, не выдержал отказ любимой, поэтому и решил переубивать тех, кого считал конкурентами. Ещё и везде оставлял на имя девушки... Жуть. Жалко Эмму, она за пять лет от такого вряд ли уж отойдёт... - сомнительно проронил он, садясь рядом с ним, и кладя голову на стол. – Ненавижу из-за этого влюблённость. Эти слова нисколько не удивили меня. Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюбленного он оказался бы не на своём месте. Он всегда говорил о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издёвкой. Нежные чувства были в его глазах великолепным объектом для наблюдения, превосходных средством сорвать покров с человеческих убеждений и дел. Но для изощрённого мыслителя допустить такое вторжение чувства в свой утонченный и великолепно налаженный внутренний мир означало бы внести туда смятение, которое свело бы на нет все завоевание его мысли. Песчинка, попавшая в чувствительный инструмент, или трещина в одной из его могучих линз – вот что такое была бы любовь для такого человека, как Холмс.³ Я понимал, что сейчас он чувствует себя не на своём месте, ведь наблюдая за истерикой той молодой девушки каждый бы человек был поразительно удивлён и шокирован, а лишь потом бы приносил свои глубочайшие соболезнования. В качестве моральной поддержки я не знал, чем помочь своему другу. Он сам заварить себе чай, из-за которого его обычного тянет в сон; он сам решил найти зажигалку... Насчёт зажигалки! В тот момент меня осенило. Я резко запустил руку в внутренний карман пиджака, достал оттуда нужный Холмсу предмет и протянул ему руку. Шерлок поблагодарил меня взглядом и закурил прямо на кухне, не открывая окон. – Чтобы я без Вас делал, мистер Ватсон... - в пустоту, между дымом сигарет, прошептал мой друг. – Не знаю... - нелепо ответил я, оборачиваясь на спинку стула. Он вновь назвал меня по фамилии. Всё вернулось в былое время, не оставляя мне никаких надежд и шансов. У него часто такое бывает. Что-то после помутнения... От наркотиков или табачного дыма. ¹ "К. В." – начальные буквы слов "Королева Виктория", которая правила в Англии в XIX в. (примечание автора, взятое из книги "Рассказы о Шерлоке Холмсе" Артура Конан Дойла из рассказа "Обряд дома Месгрейвов") ² Начиная от "Я всегда считал, что стрельба из пистолета..." и заканчивая "... ни внешний вид нашей квартиры" момент описанный не автором фанфика, а Артуром Конан Дойлом в книге "Рассказы о Шерлоке Холмсе", в рассказе "Обряд дома Месгрейвов". ³ Начиная от "Все чувства, и особенно любовь..." и заканчивая "... вот что такое была бы любовь для такого человека, как Холмс" момент описанный не автором фанфика, а Артуром Конан Дойлом в книге "Рассказы о Шерлоке Холмсе", в рассказе ",Скандал в Богемии".