Вот так поездочка...

***

      — Валери! — громко раздалось из-за угла дома. Ну вот опять… Я только выкроила пару минуток свободного времени, как снова оказалась всем нужна. Отбросив мокрую тряпку в ведро с грязной водой, принялась накрывать чехлом байк. С недавних пор делаю это только с целью сбережения его от грязи и пыли, до этого чехол играл роль мантии невидимки для сокрытия моей прелести от лишних любопытных глаз.        Боюсь вспомнить, какого шороху мы навели, когда перевозили его с конюшни у Дворца Правосудия. Даже несмотря на то, что судья приказал делать это ночью, не спасло город от недели активных обсуждений новости о появлении «адского демона с горящими глазами». Если коротко, то после моего переезда в дом Фролло нужно было ещё забрать моего железного коня, дабы уберечь его от лишних глаз и рук в городской конюшне. Как и было сказано, забирали мы его ночью, а если быть точным — я и судейский конюх Пьер. «Чем меньше людей знают, тем меньше знают» всё логично, по моему. А вообще, хороший парень, родись он в моё время, стал бы одним из величайших мотолюбителей, Первое время он от байка не отходил. Хотя это и не удивительно, ведь мой Люциферчик — мощный, чёрный, с хромированными деталями, которые блестят на солнце, как дьявольские глаза. Когда он рычит, кажется, что сам ад пробуждается. Это не просто байк, а настоящий зверь. Пьер всё расспрашивал меня как он работает и восхищался рассказами о его умениях, ей богу, я даже ревновать начала.        « —А что, если я на этом железном звере разок прокачусь? — парень смотрел на меня с таким блеском в глазах, что я не смогла сдержать улыбки.       — Если сможешь его завести, можешь кататься сколько хочешь, — ответила я с усмешкой, поглаживая в кармане ключ зажигания. Может быть, придёт время, и я осуществлю мечту этого парня.»       Так вот, так как я не могла просто приехать на байке, ибо в таком случае, внимания бы привлекли ещё больше, пришлось вести его на повозке. Чтобы поднять мотоцикл на повозку, несмотря на все запреты судьи, пришлось завести двигатель. Люциферчик ожил, издав низкий глухой рык, как разъярённый зверь, готовый к прыжку. Его «голос» пробирал до костей, заставляя воздух вокруг вибрировать. А там и фары включились, и двигатель орёт, и «помогите, демон из ада, спасайся кто может». В общем, неловко получилось. Нужно было поскорее сматываться, поэтому, по-бырику соорудив из досок подъезды на повозку, впереди раздался оглушительный рёв мотора, когда я резко газанула и запрыгнула на неё байком, а лошадь испугалась и как рванёт с места.       Короче, Париж говорил о дьявольском инциденте ещё дого, а в то же утро Его милость дал нам с Пьером образной пиз… Кхм, точнее Его милость проявил большую немилость, ибо вылизывать до блеска конюшню, мыть и подковывать его красавчика коня (который такой же брутальный, высокомерный и опасный, как и хозяин) это то ещё испытание.        Наконец, через месяц после инцедента горожане забыли про «мерзкого адского демона с десятью лапами, извергающей раскалённое железо пастью и горящими светом геены огненной глазами», и кого не послушаешь, каждый второй видел существо той роковой ночью, когда сам сатана пришёл в Париж собрать души грешников. И, конечно, каждый по-своему описывал эту тварь.        Привыкли и слуги дома министра юстиции к иностранной гостье и странного вида вещи в самом дальнем стойле конюшни. Некоторые посмышлёнее догадывались, что стало причиной городских слухов. Но судья болтливых к себе на службу не брал, поэтому риска разоблачения не было, а остальные слишком дорожили своей работой (не смотря на грозный нрав платил Фролло достойно), поэтому даже не пытались испытать свои интеллектуальные способности на чём-то, что не касалось непосредственно их работы.       — Валери! — нетерпеливо прокричал главный повар Жюльен. — Сколько можно тебя звать? Пора накрывать ужин. Его милость скоро прибудет, всё должно быть готово, — истерично проговорил он.       — Да иду я, не только же Его милости нужен уход… — произнесла я скучающим тоном.       — О, Дева Мария, что за несносная девчонка? За что мне такое наказание? — воздал он руки к небу и пошел обратно в дом. «Это он любя» — со знанием дела мысленно произнесла я. Зная эмоциональную и добрую натуру заведующего кухней он уже после ужина будет рассказывать какая я милая и смышлёная девочка.       Но вообще то, он прав, скоро приедет судья и будет не до веселья. Не знаю как, но с приездом хозяина дом будто пропитывается его хмуростью и серьёзностью. Хотя, всё же так бывает не всегда. Иногда он приезжает в хорошем расположении духа, сразу идёт в кабинет попутно отдавая приказ, что б я подала ужин туда, что моя персона покорно (по крайней мере, ещё ни разу не плюнув ему в суп) исполняет. За тем мы ужинаем в полной тишине и потом мне приходится долго и кропотливо, чтобы не дай бог Его Величество не потерял ко мне интерес, исполнять его приказы. За тем действие плавно перетекает в его спальню, где мы бурно проводим почти всю ночь, которая потом отображается в виде огромных синяков на моём страдающем весь следующий день лице, ведь не смотря на всю мою покорность и послушание работу в доме никто не отменял.       Но всё это я должна исполнять в рамках нашей сделки. Не могу сказать, что мне это совсем не приносит удовольствия, но после таких ночей я потом два дня едва могу говорить. И я считаю, никто не имеет права меня осуждать! Сами попробуйте в течении нескольких часов донести до средневекового человека все веения будущего с разъяснениями почти каждого слова, так как не смотря на свой высокий интелект, судья уже месяц пытается осилить идею и суть работы грёбаного интернета! Подождите, а вы что подумали?.. Придержите свои извращённые мыслишки. Ибо уж лучше бы я делала именно это, нежели то, чем занимаюсь в реале!       Да, наш договор основывался на том, что я, как хренова Шахерезада из 1000 и 1 ночи буду ему рассказывать сказки про устои будущего, историю (по которой у меня 3) и чудеса технологий и медицины (что больше всего интересует этого напыщеного козла! И я имею полное право злиться, так как ещё никогда мне не приходилось так активно использовать свой мозг, тем более ночью! Раньше у меня для решения всех сложных вопросов был интернет, храни его Господь Бог (это я научилась за время проведённое здесь, всегда призывать на помощь и защиту Всевышняго) я начинаю уподобляться своей бабушке… не думала, что это начнётся так рано).       Сервируя стол, я думала, чем бы заняться вечером, если судья не изявит желания провести его со мной. Знаю, звучит сомнительно, но на самом деле, он ни разу не распускал руки, всегда у него был ко мне исключительно исследовательский интерес. Как сейчас помню свой страх, когда на следующий вечер после моего приезда (он оказался добрее чем я думала и дал мне проспаться и отдохнуть) Фролло позвал меня в свой кабинет. Я старалась вести себя как можно болеее сдерженно, что б ни одно моё действие не могло спровоцировать этого человека. Кто знает, что твориться в его средневековой голове. Вобщем, вела я себя слишком неестественно скромно, даже для девушки пятнадцатого века. Заметив мою неискренность он сказал: «Не следует бояться, дитя, тебя никто не посмеет тронуть, пока ты находишься под моей защитой. Но что бы это продолжалось и далее, тебе стоит быть искренней со мной. Запомни, я чувствую ложь, так что будь откровеннна и отвечай на мои вопросы, большего просить не стану». Сердце замерло, когда он сказал это. Его слова звучали так уверенно, что я почувствовала, как напряжение медленно уходит, оставляя после себя только интерес. Ту ночь мы провели в удобных креслах перед большим камином в его спальне.               Он спрашивал про мою жизнь, и когда узнал, что я дочь священника очень удивился и даже обрадовался, так как сам является очень религиозным человеком (что я сразу заметила по крестам, висевшим в каждой комнате этого немаленького дома). Спрашивал про достижения науки, медицину, а так же его очень интересовало, насколько развилась алхимия и если в наше время уже разгадали секрет филосовского фамня. Узнав, что у нас это считается лженаукой, а философский камень это просто фантастика (это я ему ещё про Гарри Поттера не начала рассказывать) он очень расстроился, даже приказал подать нам выпивку и долго молчал смотря в серебряный кубок с красной жидкостью. Я поняла, что это его личная трагедия (видимо он успел посвятить какую-то часть жизни этой «науке») и в попытке отвлечь стала излагать о синтетически выращенных в лабораторных условиях драгоценных камнях. В этот момент мне пришлось напрячь весь мой небольшой мозг в попытке вспомнить информацию из книги по геммологии (наука о самоцветах), которая меня очень впечатлила в детстве. Вроде помогло и через пол часа мы уже вовсю рассматривали его перстни под светом моего походного фонарика с бутылочкой лучшего вина, что я пробовала в своей жизни. Закончили болтать под утро, и меня отвели в ближайшую комнату для гостей, как он сказал, что б после наших вечеров я не ходила слишком далеко (до этого мне выделили место в общей женской комнате для прислуги, кем я, частично, и являлась), к тому же, по его словам, гости у него бывают редко, поэтому второй этаж — за исключением его спальни и кабинета — в основном пустует.       Когда я только приехала, меня представили как дочь его давнего знакомого, что приехала из-за границы ради учёбы (этим мы хотели оправдать свои вечерние посиделки, потому что неподобающих слухов, которые бы рано или поздно появились, никому не хотелось). Слуги воспринимали меня скорее как гостью, чем работницу, но судья настоял, чтобы я не чуждалась обязанностей и помогала по хозяйству. Не могу сказать, что мне нравится работа по дому, но это помогло познакомитьсяс его жителями поближе.       — Его милость сегодня задерживается, — задумчиво произнёс Жюльен. — Лишь бы не случилось чего плохого…       Как обычно, главный повар волнуется за всех и за вся. Уж слишком чувствительная натура наш Жюль. Хотя в каком-то смысле он прав, Фролло не часто задерживается, обычно, он очень пунктуален. Закончив расставлять приборы (еда подаётся в моменте, когда все уже сидят за столом) я пошла во двор встречать хозяина. Выйдя из дома, я сразу заметила декоративный фонтан в виде большого каменного цветка. Вода переливалась под лучами заходящего солнца, а её журчание наполняло двор тихим успокаивающим звуком. На лепестки фонтана в тёплое время года прилетали птицы, чтобы купаться в прохладной воде. Но сейчас сад казался погружённым в спячку: голые ветви деревьев чернели на фоне серого неба, вдоль стены дома, обвитой голыми лозами, росли кусты лавра, их густая листва оставалась ярко-зелёной даже зимой. Небольшие цветочные клумбы, укрытые соломой, выглядели как круглые островки, защищённые от ночьного мороза. В воздухе витал лёгкий запах влажной земли и прохлады. Сразу видно, что за садиком ведётся надлежащий уход. Через какое-то время созерцания этой красоты за воротами послышалось громкое лошадиное ржание.       «Приехали, наконец-то.»       Я почувствовала лёгкое облегчение: значит, всё в порядке. Но вместе с тем появилась лёгкая усталость — с его приездом мне уже точно не удастся расслабиться.