Муки совести

      Мое сокровище. Невероятная ценность, хранимая в самом укромном уголке моей души. Мое благословение и мое проклятие. Ты терзаешь мою душу оружием, что острее любого кинжала, но своим неведомым светом спасаешь ее же от тьмы. Ты — причина, по которой я не сплю ночами, ненавидя себя за свой поступок.       Я причинил тебе боль. Но боль эта, словно проклятие, теперь уничтожает меня. Я не могу спать, мне слышатся голоса, каждую ночь ко мне приходишь ты. Приходишь, и просто смотришь. И взгляд этот говорит больше, чем слова. Немое Молчанье. И глаза, в которых я вижу всю твою ненависть ко мне. И понимаю — она полностью оправдана.       Мой проступок непростителен. Я давно осознал, какую ужасную вещь сотворил. И хвала Аллаху, что отец помешал этому. Сначала я ненавидел его. Но потом понял, что через насилие невозможно обрести твою любовь.       Я осознаю, в твоем сердце никогда не будет для меня места. Прости меня, Лале. Навсегда раб твой, Шехзаде Мехмед.       Маниса, 1448 год. Дворец.       Небрежно забросив перо в чернильницу, Мехмед в очередной раз печально взглянул на письмо.              Он писал их каждый день. И раз за разом, дописывая, не находил в себе сил отправить.              Вот и сейчас, в каком-то яростном порыве он порвал очередное письмо. Страх и ненависть к самому себе разрывали его. Опустившись на колени, он взял в руки то, что сталось от последнего послания и до боли в костяшках пальцев сжал бумагу.              Казалось, будто он рвёт не письма, а собственную душу. Где-то в глубине своего естества Мехмед всё ещё надеялся, что, излив свои чувства на бумагу, получит избавление, но реальность из раза в раз лишала его этой нелепой мечты.              Сидя в своих покоях, он раз за разом прокручивал в голове события двухлетней давности…       Эдирне 1446 год. Покои султана Мехмеда.       При входе в покои, в нос резко ударял приятный запах сладких благовоний. Аромат пьянил и будоражил сознание.       Взгляд сразу же упал на девушку, что боязливо вцепилась в изголовье тахты.       — Ну здравствуй, мой тюльпан, — упиваясь ее слабостью, промурлыкал Мехмед. От интимности обстановки и желания скорой близости пересохли губы. Нервно облизнувшись, он приблизился к кровати, заставив девушку испуганно вжаться в угол изголовья.       — Ох, ну что же ты, мой тюльпан. Прошу тебя, не бойся. Я не сделаю тебе больно.       — За что?       Что за глупые вопросы, — невольно подумал Мехмед, прежде чем грубо ответить:       — Потому что я так хочу. Лале, будь умницей, подойди ко мне.       — Выпустите меня, прошу вас.       — Нет! Ты моя. И я не успокоюсь, пока не получу желаемое.       Грубо схватив девушку, он подтянул её ближе и вжал в матрас. Удерживая её руки, он склонился над ней, чтобы их лица оказались максимально близко друг к другу. Приятная волна возбуждения прокатилась по телу, вызывая мурашки, от которых он невольно поёжился. От переполняющих чувств голос срывался на хрип.       — Лале. Прошу тебя, будь покорной, и я буду нежен.       Невесомое, словно взмах крыльев бабочки, касание губ.       Отстранившись от девушки, он увидел, как на её лице с невероятной скоростью меняются эмоции.       Отвращение, страх, гнев, разочарование. Одно приятнее другого.       Но Мехмеда это не сильно беспокоило              Он попытался вновь прильнуть к губам девушки, но вдруг из коридора раздался женский крик и грохот. В ту же секунду в покои ворвались Влад и Аслан. Хватка Мехмеда ослабла, и Лале, словно ласточка вспорхнула из его рук, спрятавшись за спинами своих друзей.       Страх, гнев, ненависть — всё смешалось внутри Мехмеда.       Дыхание участилось, и, единственное, что пришло на ум — начать угрожать.       — Вы знаете, что с вами будет? С минуты на минуту сюда прибудет стража, а я самолично отрублю вам головы.       — Я так не думаю.       Голос из-за двери заставил его покрыться мурашками. Больше всего именно сейчас Мехмед боялся услышать этот голос.       В покои величаво вошёл султан. Смерив Лале печальным взглядом, он резко шагнул к Мехмеду и наотмашь ударил его по лицу.       Хлёсткая пощёчина на мгновение выбила Мехмеда из реальности. Но в следующий миг жгучая боль, смешанная со стыдом, вернули его обратно. Ноги предательски подкосились и он, прижавшись к стене, медленно сполз на дорогие персидские ковры.       В душе нарастал огромный ком ненависти ко всем. К отцу, Лале и этим мерзким рабам.       Лале быстро выбежала из покоев, за ней исчезли и рабы.       Оставшись наедине с отцом, Мехмед почувствовал себя невыносимо. Казалось, взгляд Султана прожигает его насквозь.       Сделав шумный выдох, султан гневно выпалил:       — Я оставил на тебя нашу Великую Империю, в надежде на твоё мудрое правление, но что я вижу? Янычары и сипахи на грани бунта, а ты тут развлекаешься! Да ещё с кем! С девой из собственной семьи! Устыдись! Она тебе не наложница. Она — член правящей династии османов! И ты должен, нет, обязан проявлять к ней уважение!       — Но отец, мой покойный брат тоже хотел взять её в жёны!       — Даже не смей сравнивать себя с Хасаном! Он бы никогда не позволил себе такой дерзости в отношении члена семьи.       Волна обиды захлестнула Мехмеда. Едва сдерживая позорные слёзы, он дождался окончания гневной тирады отца.       — Отныне ты не султан. Завтра же покинешь столицу. Ты поедешь в Манису и будешь там, пока не я не призову тебя обратно.       — Слушаюсь, повелитель.       Вырвавшись из покоев, Мехмед медленно побрёл к себе. Редкие слёзы стекали по его щекам, скрываемые темнотой ночного сада.       Придя в покои, он упал на тахту.       В ту ночь он не спал.       Бывшего султана всю ночь бросало то в холод, то в жар.       Он словно бы бредил. В глазах двоилось и очертания убранств комнаты словно начинали двигаться. Среди кромешной тьмы Мехмеду казалось, что он слышит знакомый ласковый голос.       — Лале?!       Мимолетное видение. И комната погрузилась во тьму. Резко поднявшись, Мехмед оглядел пустые покои в надежде увидеть её. Причину его боли и радости. Ту, которая заставила его сердце гореть огнем страсти.       Считая минуты до рассвета, Мехмед каждый раз ловил себя на мысли, что отомстит. Что вернётся в Столицу Великим султаном и все континенты падут на колени перед ним.       С первыми лучами солнца Мехмед поднялся с кровати. Совершив утренний туалет и намаз, он отправился к наставнице. Он любил эту женщину, заменившую ему мать. Её руки согревали его в холодные вечера в Манисе.       Подойдя к дверям её покоев, он занёс руку, чтобы постучать, но дверь резко распахнулась сама. Перед ним стояла наставница. Лицо её не выражало никаких эмоций. Мехмед молча заключил её в объятья.       Такие тёплые, родные. Он давно не позволял себе такой слабости. Этот порыв нежности удивил женщину, но она лишь тепло улыбнулась и тихо прошептала:       — Пойдём, нам нужно посетить одно место.       Долго идти не пришлось.       С каждым шагом печаль Мехмеда росла. Они приблизились к домику его матери. Родное, но, в тоже время, такое чужое место.       Подавив в себе очередной приступ боли, он повернулся к наставнице.       — Зачем мы здесь?       — Перед отъездом мы должны попрощаться с домом твоей матушки.       — Почему, зачем? Я ведь её даже не помню. Лишь её руки. Такие тёплые. Почему? Скажите, почему меня все ненавидят? — на последних словах он перешёл на крик. — За что меня все ненавидят? Что я сделал?       — Ох, радость моя. Ты ещё всё узнаешь. Но ни ты, ни твоя мать не виноваты в этом. Ты ещё вернёшься сюда, мой птенчик. И войдёшь в историю, как самый достойный правитель.       — Да, вы правы. Пойдёмте. Пора покинуть этот дворец. Но клянусь перед Аллахом, я вернусь. И возвращение мое будет триумфальным.       Маниса, 1448 год. Дворец.       Воспоминания болезненно кольнули где-то под рёбрами. Сколько бы времени не прошло, боль эта будет преследовать его всю жизнь.       Собрав обрывки письма, он принялся за новое послание, но в дверь постучали. Три громких стука заставили Мехмеда невольно вздрогнуть.       — Войдите.       Радостная наставница впорхнула в покои. Мехмед сразу понял, что у неё есть какие-то вести.       — Что случилось?       — Ох, мальчик мой, какая радость! Султан Мурад вызывает тебя во дворец!       — Что?       Сердце Мехмеда пропустило несколько ударов.       Неужели. Спустя два года. Я вернусь.       — А что случилось, наставница? Что-то с отцом?       — Нет. Султан Мурад отправляется в поход на Светиград и хочет видеть тебя рядом.       — Отправляемся сегодня же.       — Как прикажете, шехзаде.       В таком же радостном настроении женщина стремительно покинула его покои.       Оставшись один, Мехмед медленно прошёлся до письменного стола. Взял очередное письмо для Лале и, смяв в ладонях, бросил на пол.       Это больше ни к чему. Неужели мукам моей совести близится конец? Я исправлю свои ошибки. Жди меня, Лале.