Страсти по Ярху

– Ты всё-таки пришёл, – прошёлся вкрадчивый голос по всему залу. Трон находился на расстоянии в сотни шагов от Ярха, но слышно было так же хорошо, как если бы Сатана стоял прямо возле него. – Разве мог я ослушаться приказа моего повелителя? – нагло ответил ему Ярх и только потом опустился на колено. – Не мог, – теперь голос прозвучал будто бы в самое ухо, и командир бретёров еле удержал в себе возбуждённую дрожь. Настроение у его владыки было явно хорошее. – Но приказа я не отдавал, а всего лишь попросил – отложить своё легионерское безделье на один вечер и навестить, хм, старого друга. Ярх не сдержал улыбки. – В таком случае, разве мог я не внять просьбе старого друга? – он поднял голову и посмотрел прямо в игриво прищуренные глаза вдалеке. Глаза говорили идти вперёд и ничего не бояться, то же говорили расслабленная поза с рукой у лица, сложенными за спиной крыльями и лениво скользящим по ноге хвостом. Сколько ночей Ярх думал об этом треклятом хвосте – не счесть. Он поднялся с колен и медленно, чтобы ещё немного помучить свою жажду, направился вперёд. – Как ты отбился от визаров, Смертоносный? – Как ты и учил, – Ярх был одним из немногих, кто мог обращаться к нему на «ты», и обожал выводить этим всю сатанинскую свиту. – Любая хитрость ломается простым мордобоем. Особенно если не слушать, что говорят. А я слушать не любил никогда. – И то правда. Сатана когда-то посчитал любопытной забавой выбрать себе в фавориты демона, который раздражал его и всех его приближённых сильнее всего. Слишком много спеси, слишком мало ума – этот никчёмный, умеющий только драться щенок без имени и семьи был до абсурда амбициозным. Казалось бы, закрой перед ним двери – он станет в них биться головой, пока не сломаются. Такой невыносимый упрямец будет держать высших демонов в тонусе, решил тогда Король Ада. И неожиданно для самого себя привязался к этому упрямцу больше, чем к кому-либо, а в его бестолковых стремлениях разглядел то умение, которое ему самому было недоступно, но которое он жаждал получить больше всего – неподдаваемость отчаянию. Ярх не обладал большим умом, но и совсем дураком тоже не был – он прекрасно осознавал, кем считается в этом мире и на что способен. И, имея в руках меч, а в сердце – цель, он шёл к ней, через унижение, через неумение лгать и плести интриги, через излишнюю прямоту. И Сатана позволил ему этой цели добиться. А ещё Сатана не мог наглядеться на эти темнеющие от смущения щёки. – Сядь со мной, – зовёт он Ярха, и тот, игнорируя просьбу, обходит трон со стороны. Улыбается, стреляя глазами, выводит из равновесия. Не слушаться приказов – вот его лучший талант, вот то, что заводит больше всего. Сатана хватает его за руку и тянет на себя с такой силой, что Ярх валится к нему на колени – и оба тут же вжимаются друг в друга, впиваются губами до крови, сдавливают тела в объятиях, словно не виделись тысячу лет. Ярх ведёт ладонями по бархатной груди – он никогда не перестанет ей восторгаться – царапает её когтями, елозит на коленях, цепляет зубами чужой язык. Он просит внимания, просит, чтобы его обласкали – или отодрали до потери пульса, как пойдёт. – Стареешь, – выдохнул Сатана ему в ухо и скользит языком вдоль челюсти к шее. – Совсем перестал мне удивляться. – Может, это вы перестали удивлять? – отозвался Ярх и застонал – одна рука повелителя до крови стиснула его бедро, а другая потянула за один из рогов, отклоняя голову назад. Конечно, времена изменились – и их взаимоотношения тоже. Сатана понимал, что мальчишка больше не будет в таком восторженном ужасе глядеть на его член, не будет так трепетно сжиматься и дёргаться в его руках, как было в первые разы. Но ещё он понимал, что с годами ни Ярхово желание, ни его жажда прикосновений, ни безоговорочная преданность никуда не делись. А больше ему ничего и не было нужно. – Возможно, – сказал Сатана, всё ещё держа Ярха за рог и безжалостно разрывая его штаны. – Тогда нам стоит видеться реже, а, Смертоносный? – отпустил наконец рог и, взяв его за обе руки, прижал их к подлокотникам трона. – Как насчёт одной встречи в пятьсот лет? Справишься так долго без меня? И без этого? Ярх понял, что он имел в виду под «этим», ещё до того, как ощутил окольцевавший его плоть мягкий хвост. Закусил губу и поплыл сознанием – он обожал этот хвост, гладкий и шершавый одновременно, подвижный и скользящий. Он хотел его, он любил его едва ли не больше, чем его обладателя. Ничто в этом мире не удовлетворяло Ярха Смертоносного так, как убийства и нежные касания хвоста его величества. Сатана знал об этой слабости лучше всех, и порой даже больше, чем собственное удовлетворение, его увлекало смотреть на то, как тает его любимый легионер от грубых ласк на члене и нежной щекотки острого стрелообразного кончика по низу живота. Ярх сжимался и распрямлялся, стараясь попасть в хаотичный ритм, в котором его сжимал и трогал хвост, тянулся, пытаясь высвободить захваченные руки, тяжело дышал, не в силах поймать ровную волну наслаждения, и мучился в пограничном между блаженством и болью состоянии. И всё это – у Сатаны на коленях, перед его глазами. Кончик хвоста ткнулся Ярху в пупок – дёрнется чуть сильнее – поранится. Под спиралью колец член стал мокрым и плотным, – в принципе, весь Ярх стал мокрым и плотным, со стекающей из уголка рта слюной, с намокшим под слишком плотной одеждой телом. Чудесный вид, чудесные ощущения. Когда Ярх запрокинул голову и начал дышать ровнее, Сатана сдавил его член так сильно, что он взвыл. Стиснув зубы, он посмотрел на владыку со злостью, такой, что тот расхохотался. – Куда разбежался? – со смехом спросил он, приблизившись к Ярху и позволив укусить себя за губу. – Мы ещё даже не начали. Выпустил его руки, на мгновение прижал к себе, оставив на губах кровавый поцелуй, и, игнорируя царапающие плечи когти, развернул их обоих и усадил Ярха на трон вместо себя, а сам встал перед ним на колени. Ярхом на мгновение завладел безумный страх – он поверил, что сейчас сработает ловушка и его размозжит насмерть. Но всё было в порядке, Сатана всё ещё касался трона одной рукой и не давал механизму прийти в действие, пока второй приблизил к себе бёдра Ярха. Всё ещё на адреналине, на неудобстве положения и на сильнейшей неудовлетворённости, Ярх вздрогнул и задохнулся, когда его исстрадавшийся член оказался в горячем плену чужого рта. И понял, что умрёт он отнюдь не от тронной ловушки. Его жамкали, кусали, сжимали глоткой и вылизывали, его оставляли без внимания и доводили до судорог, и Ярх в какой-то момент, не удержавшись, схватился за длинные рога в попытке насадиться на рот его величества или хотя бы задать какой-никакой темп. Но всё было бесполезно, и только когда от Ярха остались только стоны и острая чувствительность, он ощутил два пальца, прогулявшиеся в ложбинке между ягодиц, и тут же неожиданно, громко и длинно кончил, извиваясь, как ящер, и прокусив себе обе губы. – Я скучал по твоему вкусу, – Сатана вытер губы и, всё ещё придерживая трон за подлокотник, поднял с него Ярха. Тот же, отдышавшись, оглядел себя, разорванного и вспотевшего, и, не церемонясь, разделся догола. Всё равно штанам конец, а развлекаться они только начали. – А я – по твоему безумию, – ответил он, приблизившись и кусая его сосок. – А я – по твоей наглости, – Сатана положил ладонь его затылок и сильнее прижал к груди. – А я – по твоей коже, – выдохнул Ярх перед ещё одним укусом. – По твоему голосу. – По твоему члену. – По твоим рукам. Они поцеловались снова, мокро, но уже не больно. Застыли на целую вечность, тычась друг в друга губами, словно надеялись найти на лицах ещё не целованные рты. – Идём в постель, – сказал повелитель, прижавшись лбом к лбу Ярха. Тот в ответ только ухмыльнулся и сам, взяв за руку, повёл его в королевские покои, прекрасно зная, где они находятся.