Стоит того, чтобы ждать...

Глава 9 (+18)

Так, как ты захочешь…

— Ох, бля… — прокряхтел я, вставая с жесткого каменного пола. Падение в этот раз вышло не таким удачным, о чём свидетельствует отбитая спина, ушибленная голова и бедный копчик. Я обернулся: все здесь. Что-то лежало у меня на животе. Это была гитара, которая, к счастью, не пострадала. — Так, и мы снова здесь, — сказал Шурик. — Боже, где мы? — со страхом в голосе спросила девушка. Кудрявый промолчал. — Это то место, куда мы провалились, когда искали Шурика. Кстати, если не подводит память, этот тоннель ведёт прямо к комнате со всякой электроникой. — Электроникой? — оживился Электроник. Неплохой каламбур получился. — Ребята, мне страшно, — тихо всхлипнула Мику. Шурик, стоявший рядом, приобнял её за плечо и сказал: — Когда мы все вместе, бояться нечего. Тут недолго идти. — Верно, вчетвером не так страшно. Знаем по собственному опыту. — Народ, есть у кого-нибудь зажигалка или фонарик? — поинтересовался я. А сам осмотрелся: потрескавшийся каменный свод знакомого тоннеля. Лагерь к северо-востоку, примерно, а поскольку тоннель идёт ровно на запад от лагеря, то идти нам… Смотря где мы сейчас находимся. — Есть, есть, — прервал ход моих мыслей Электроник, доставая зажигалку. — Я прикинул, идти нам на запад за веревкой, да только где запад? — А вон, наверх посмотри. Солнце в ту сторону заходит, там и запад. — Логично, — а сам я подумал, какой я дебил, это ведь в детском саду проходят. Вооружившись зажигалкой Лехи, мы выдвинулись на поиски выхода. Минут через пять обнаружила себя стальная дверь. Открыв её, мы всей нашей дружной толпой зашли в комнату. Электроник принялся с гастрономическими интересами рассматривать радиоаппаратуру, а мы стали искать веревку. Я обыскал все полочки, но ничего не нашёл. Заглянул под кровати и обнаружил… Тот самый блокнотик, в который мы записывали наш маршрут. Но я же клал его в рюкзак? Выпал, наверное. Оставлю его на видном месте, вдруг кто заблудится. Протянув руку подальше я обнаружил что-то длинное и шероховатое, подходящее под описание верёвки. Не прогадал. — Вот и веревка! — торжественно сообщил я, подняв руку с находкой вверх. — Вот красавчик! — похлопал меня по спине Шурик. Передав ему веревку, я задумался: как-будто я что-то забыл… Револьвер! Нащупав его в кармане, я уже собирался вернуть в ящик с оружием, но передумал. Оставлю на память.       Вскоре все мы выбрались на свет заходящего солнца. Как бы в лагере нас не хватились, а то влетит по первое число. На душе было спокойно. В компании друзей, да и вообще, в этих местах. После моей прошлой (да, уже прошлой, ведь здесь, я начал по-другому думать, действовать, чувствовать), жизни, в этом лагере мне и вправду стало хорошо. Особенно с Алисой… Сердце ёкнуло, когда я вспомнил о её недуге. Надо бы быстрее добраться до дома. Мы одновременно ускорили шаг, и уже через пять минут пришли в лагерь. Стрекотание кузнечиков, уханье сов и другая музыка природы снова погрузила меня в умиротворение. Впрочем, за Алису переживать и не стоит — она в надежных руках медсестры.       Солнце почти зашло за горизонт, прочертив яркую красную полосу на небе. Мику ушла к себе домой, а мы с парнями нашли бревно и сели обсудить все и допить остатки кваса. Начать решил я: — В последнее время меня всё время тянет к тому тоннелю. Куда бы я ни пошёл, задумаюсь — ноги сами несут туда. — Да? Может, это из-за того пионера? Вы с ним как-то связаны? — А что, в том тоннеле был кто-то кроме тебя, Семёна и Алисы? — спросил Электроник, удивленно подглядывая то на меня, то на Шурика. Четырёхглазый поправил очки и посмотрел на меня. — Ну, объяснить такое будет весьма проблематично… — протянул я. Шурик перехватил эстафету.       — В той пещере мы нашли некоего Пионера. Он рассказал о том, что этот лагерь — временная петля, в которую он, являвшийся одним из многих Семёнов-попаданцев, переместился и провёл в ней несколько тысяч лет. Пробуя все способы выбраться оттуда, он и устраивал геноцид в лагере, и наоборот пытался решить все миром. От такого длительного заключения у него полностью поехала крыша. Но всё же он решил свалить оттуда чего бы это не стоило Спустя долгое время он создал машину, способную разорвать эту аномалию и позволяющую выбраться ему домой. Но ей не хватило мощности, и он создал этот лагерь, при этом выхватив другого, этого, — Шура указал на меня рукой. — Семёна из реальности. — Из какой ещё реальности? — По факту, из будущего. Две тысячи тринадцатый год, СССР распался, цифровая революция. В общем. Все так, да? — Всё верно, — подтвердил я, покивав головой. — Я конечно рад бы вам поверить, но всё это похоже на розыгрыш, — я поискал в памяти и в кармане доказательства, но Шурик сам предоставил их Элу — мой телефон. — Это… что? — Смартфон Семёна. Смотри — Шурик включил телефон, показав Электронику. Тот чуть шире открыл глаза, удивившись. Сразу же протянул руку к сему чудному устройству. — Можно? — Только осторожно. Сенсорный экран. — Невероятно… И что он может делать? — Всё, что душе угодно. Вот, смотри… — я жестом попросил рукой смартфон, и получив его, разблокировал по отпечатку пальца. После открыл калькулятор и ввёл пример. Устройство мгновенно выдало точный ответ. — Ва-а-ау… Я был бы очень признателен, если бы смог изучить это чудо техники. — Да бери, ради Бога, — отмахнулся я, налив каждому и отхлебнув у себя большой глоток кваса. Жидкость ухнула вниз, оставив приятное послевкусие и пенку на губах. Пили мы молча, иногда перебрасываясь короткими фразами. Электроник обдумывал полученную информацию. Так бы мы спокойно и насладились вечером и квасом, но…       Угадайте, что? Верно. Немезида, ангел смерти, Сатана во плоти, карающая всех и вся. Немного преувеличено, но всё же. — Мальчики, а что это мы тут делаем? А что это мы такое пьём? — мы одновременно обернулись на строгий голос вожатой. Нахмурившаяся Ольга Дмитриевна встала прямо за нами, уперев руки в боки. Мы одновременно обернулись. — И где же вы были всё это время? Я жду ответов. — Это квас, Ольга Дмитриевна, — беззаботно улыбнувшись, весело сообщил Электроник и протянул кружку вожатой — вот, сами попробуйте! Вкусный, ядрёный! — Похоже, Ольга было немного удивлена, но поверила ему на слово и чуть смягчила выражение лица. Хотя, мало кто мог не доверять этой улыбке Алексея. — Ладно, ладно, пожалуй, откажусь. И где же вы были? И как докажете, что не делали ничего запрещённого там? — Были мы на другой стороне озёра. Обошли по лесу. Там очень красивая полянка, можно будет туда поход устроить. А запрещённым ничем не занимались, хоть с ищейками туда идите. Мы ж культурные люди! Мусор собрали! — экспрессивно поклонился я и ногой пнул небольшой пакетик с обёртками и огрызками. — И правда, не к чему придраться. Но чтобы в следующий раз за территорию лагеря без спросу не выходили! — строго сказала она. Я пожал плечами: всё равно мы снова нарушим это правило. Попрощавшись с парнями, мы разошлись по делам. Ужинать я не хотел, но всё же зашёл в гомонящую столовую: рыжик наверняка голодна. Надо было отнести гитару, но мои ноги от такого вежливо отказались, поэтому я повернул к нашему домику.       Тихо скрипнула дверь, пропустив меня внутрь. Моя девочка со скучающе-пресным лицом лежала на кровати, но услышав скрежет половиц, полностью обернулась ко мне. Лицо озарила приветливая, хоть и немного усталая улыбка, она села на кровать, открыв взгляду свободную, оранжевую рубаху. Капельница уже без дела стояла в углу. Алиса выглядела заметно лучше — Виолетту Церновну я за такое был готов расцеловать! Нужно будет настоять на моей помощи, я её должник. Я поставил пакет с легендарными советскими ватрушками на столик рядом и присел на край кровати, сразу попав в немного ослабленные объятья девушки. Она доверчиво прижалась головой ко мне, выдыхая горячий воздух в плечо. Подняв руку, я погладил замурчавшую от этого Алиску по щеке. — Привет. Как себя чувствуешь? — Лучше. Виола меня хорошенько подлатала. А где ты был? — хриплым голосом ответила она. Мне стало немного стыдно за то, что не взял с собой рыжика, хотя она и болеет. — С ребятами пошёл на пикник, к озеру. Выздоровеешь, я тебя с собой возьму. На гитаре поиграем, отдохнём. Давно ты проснулась? — Нет, минут пятнадцать назад. Я вижу, ты мне покушать принёс? — прокашлявшись и поумерив хрипотцу, улыбнулась она. Я передал ещё тёплые ватрушки ей в руки. Алиса со зверским аппетитом накинулась на них. Я пока поставил чайник, наполовину заполненный водой, на примус. Обернулся к рыжику, с каким-то умилением наблюдая за тем, как она расправляется со сдобой. Через три минуты он со свистом вскипел и я налил залил чай. На еду я не претендовал, отдав всё любимой. А она и не особо возражала. Вспомнив про гитару, устроившуюся в углу, я немного подтянул струны и снова устроился рядом. Дожевав последнюю булочку, девушка взглянула на инструмент, немного пихнув меня острым локотком в бок: — Играй, давай, — с пухлыми щёчками она смотрелась донельзя мило, из-за чего я не смог сдержать улыбку. — Повелеваю тебе развлекать меня весь вечер. — Слушаю и повинуюсь. Что заказываете?

***

      — Да… Красота! — довольно улыбнулась Алиска с отзвучавшими аккордами одной немецкой песни из моего времени. Душу пронизывала приятная, тёплая атмосфера, появляющаяся только наедине с любимым человеком, когда часы пролетают, как минуты, оставаясь лампочкой внутри. Я снова смерил взглядом гитару, повертел её в руках. Пощупал струны. В голову сама собой пришла идея. — А хочешь, я сыграю тебе одну песню? Думаю, тебе понравится. — Хе-хе, ну давай. Приказываю! Играть песню на твой вкус! — обняла меня сзади рыжик, ластясь, словно домашняя кошка. Потрепав её по голове, я уселся поудобнее, снова подтянул пятую струну, ослабевавшую каждый раз после игры, почесал голову и ударил по зазвучавшим струнам. Я вижу, я снова вижу тебя такой, В дерзкой мини-юбке, что мой покой. Мой сон, мой сон превратили шутя в тебя, Я умоляю тебя. Пусть всё будет так, как ты захочешь, Пусть твои глаза как прежде горят, Я с тобой опять сегодня этой ночью, Ну а впрочем, ну а впрочем следующей ночью, следующей ночью, Если захочешь, я опять у тебя. Вазы в нашем доме, в них редко бывают цветы, В мае снова будут тюльпаны, Я помню, их так любишь ты. Я напишу свою лучшую песню, Если будет угодно судьбе, И первой ее сыграю тебе, Конечно тебе. Пусть всё будет так, как ты захочешь, Пусть твои глаза как прежде горят, Я с тобой опять сегодня этой ночью, Ну а впрочем, ну а впрочем, следующей ночью, следующей ночью, Если захочешь, я опять у тебя. Пусть всё будет так, как ты захочешь, Пусть твои глаза как прежде горят, Я с тобой опять сегодня этой ночью, Ну а впрочем, ну а впрочем, следующей ночью, следующей ночью, Если захочешь, я опять у тебя.       Алиса мечтательно улыбнулась, медленно приблизившись ко мне и коснувшись моих губ своими. Тёплыми, мягкими, вкусными. Отстранившись, она хитро улыбнулась: — Так, как я захочу, говоришь? Руки потянулись к воротнику рубашки, тонкие, немного дрожащие пальцы принялись расстёгивать пуговицы, понемногу открывая вид на то, что под ними скрывалось. Она лукаво улыбнулась и легла на кровать, поманив меня за собой. Одежда уже была наполовину расстёгнута, открывая вид на отсутствие лифчика и аппетитную грудь. — Иди ко мне… Я очень соскучилась… — покраснев, как маков цвет, жарко выдохнула Алиска. — Желание княжны — закон, — усмехнулся я, быстро сняв рубаху и оказавшись рядом с ней. Она не здорова, но сама хочет этого, являясь самой желанной для меня девушкой. Во избежание, сделаю я это предельно нежно. Моя ладонь быстро почувствовала жар юного тела, осторожно помогая девушке снять рубашку. Когда мы вдвоём остались только в шортах, каждый снимал своё. Я справился первым, отправив их под кровать, Алиса же, помахав одеждой на аккуратной ступне, бросила ту в угол. На ней оказались лишь розовые трусики. Столь атипичный цвет вызвал тихий смешок, за который меня сразу же пихнули в рёбра: — Я его удивить хочу, выглядеть красиво, а он ржёт, — шутливо буркнула рыжая. — Не прогадала, выглядишь вкусно, — уже без шуток облизнулся я. Повторил. В голову сама собой пришла идея, как доставить любимой удовольствие. Следуя когда-то очень давно прочитанной статейке и житейской мудрости про градус, я начал с малого.       Медленно, со вкусом впившись в нежные губы, я продолжил игру по будто из ниоткуда выступающим в голове подсказкам. Всё же, всё когда-нибудь может пригодиться, подумал я тогда, и не прогадал. Хоть чем-то имиджборды были полезны. Проникнуть ей в рот языком, погладить десна, заставив её удивлённо округлить глаза. Не оставить руки без дела, принявшись аккуратно, подчёркнуто-нежно массировать упругую грудь. Рыжик замурчала от удовольствия и быстро приняла правила игры, повторив мой первый ход. Через несколько секунд мы уже сплелись языками в страстном танце. По телу пробежала приятная, холодная волна, очищая голову и принося небывалую лёгкость мыслям. В её ярких янтарных глазах восторженное удивление смешалось с интересом, будто спрашивая: «Ого, а откуда ты такое знаешь?» Я же внутренне ухмыльнулся и пошёл дальше, нежно впиваясь в девичью шею. На коже, едва скрывающей бьющиеся жилки, оставались синяки. Алиса, жарко выдыхая, гладила меня по голове.       Я же продолжил методично штурмовать её тело, перейдя на грудь. Упругие, пышущие здоровьем формы приятно проминались под пальцами. Ладони почувствовали, как под ними быстро затвердели соски. По загорелой коже с более светлыми следами от купальника пробежала волна мурашек. Ещё поднять градус, деликатно сомкнуть на одном зубы, чуть оттянуть, заставляя рыжика ахнуть. Алиса оказалась довольно приятной на вкус, так что я не удержался и продолжил нежно покусывать её, каждый раз заставляя мелко вздрагивать. Нежно лизнуть, проводя влажные дорожки по всему бюсту и продолжая с увлечением массировать руками. Алиска уже покраснела вплоть до верха груди, увлечённо наблюдая за мной. Спуститься вниз, покрывая поцелуями каждый сантиметр плоского животика. Наконец, перед глазами оказалось бельё, уже мокрым пятном свидетельствующее об успешности этой прелюдии. Моё тёплое дыхание щекотало её даже сквозь ткань: рыжик нетерпеливо потёрла бёдрами. — Продолжай… Пожалуйста…       Тон хрипловатого голоса передавал крайнее смущение. Это воистину льстило мне и, вняв её просьбе, я снял с Алисы трусики, оставив их болтаться на точёной ножке. Наклонился вниз, начав плавно, кругами подбираться к покрытым гусиной кожей, пухлым губкам. Медленно, понемногу поднимая градус и во всей красе чувствуя жар, исходящий от немного влажной кожи. Лизнуть её, попробовав солоноватую смазку и заставляя вздрогнуть от приятных ощущений. Продолжить, медленно, томя подбираясь к уже набухающей горошине. Алиска прерывисто выдохнула: — Э-это необычно. Но очень прия-ятно…       Морально удовлетворившись, я расслабленным языком коснулся горячей жемчужины, снова заставляя любимую вздрогнуть. Рыжик смущённо закрыла себе рот рукой, пытаясь сдержать стон. Продолжить, медленно наращивая обороты, выписывать иероглифы на уже мокрых складочках. Одна рука осталась на груди, продолжая нежно её массировать, вторая отправилась на круглые, упругие ягодицы, не отпуская девушку. Та уже не прекращая стонала, отчаянно кусая губы в попытках скрыть меру наслаждения. Врождённая нежность Алиски давала о себе знать. Но тело сдавало хозяйку с потрохами: губки смачивало ещё больше вязкой жидкости, от рыжика чувствовалось тепло, кулачки крепко вцепились в простынь. Язык уже немного болел, но я только ускорился, стараясь принести больше удовольствия. Она, уже не переставая, извивалась подо мной, глубоко дыша. Стройные ножки обхватили мою голову с обеих сторон, не отпуская. А я и рад, срывая с её приоткрытых губ очередной стон, который она всё ещё пыталась скрыть. Как же приятно понимать, что её жар, трепет — именно моя заслуга! Я, не отрываясь от своего коварного дела, поднял взгляд. Милое личико заалело, сравнявшись по цвету с тюльпанами. Янтарные глаза наполовину закрылись, девушка как будто погрузилась в себя, слушая тело. На припухшие от поцелуев губы выползла довольная и радостная улыбка. Алиса млела от ласк.       Наконец, складочки начали пульсировать, Алиса с протяжным, не сдерживаемым стоном крупно задрожала, ласточкой выгнувшись на кровати. Сквозь девичье тело будто пропустили электрический ток. Я осторожно вернул резко расслабившуюся любимую на место. — Всё хорошо? — сощурился я. — Да… — в неге прошептала рыжая. Голову царапнули острые ноготки, до этого перебиравшие волосы. Следуя странной, но интересной идее, я впился в припухшие губки, выпивая солоноватую, но вкусную смазку. Снова подняв глаза, я увидел раскрасневшуюся рыжика, с закрытыми глазами лежащую на простыне. На лбу с прилипшими рыжими прядями выступил бисер пота. Местами покрытая синячками от поцелуев грудь высоко вздымалась и опускалась, прокачивая воздух.       Через минуту Алиска зашевелилась, приоткрыв глаза. — Ну, как? — немного усмехнулся я, примерно зная ответ. Приподнявшись, она восторженно выдохнула: — Прекрасно! Хотя чуть-чуть утомляет. Но… — замялась она. В воздухе застыл мой немой вопрос. — Но получается, что теперь я тебе задолжала что-то похожее. И откуда ты знаешь как такое делать? Я об этом даже от старших из детдома не слышала! — Неважно. Читал где-то. И ничего ты мне не должна, я только рад. Главное, что тебе понравилось. Хочешь больше? — Конечно! — чуть ли не в шпагат раздвинула немного задрожавшие ноги девушка. Я снова ощутил её сладкие губы: — Мне с тобой повезло. — Давай… Прошу… Хочу узнать, что ещё ты умеешь…       Я аккуратно пристроился перед разгорячённой рыжиком, всем видом спрашивая у неё разрешения. Она мелко кивнула, с ожиданием смотря на меня. Я аккуратным толчком, придерживая девушку за бёдра, вошёл до половины. Она лишь издала нетерпеливый вздох и немного подалась вперёд. Я начал мерно двигаться, понемногу наращивая частоту. Внутри не чувствовалось почти никакого сопротивления: обильная смазка и длительная прелюдия сделали своё дело. Спустя пару минут я вышел на устойчивый, комфортный для нас обоих темп.       В голову пришла очередная интересная идея. Наклонившись над Алиской, я с некоторым усилием поднял её, продолжив фрикции. Она удивлённо распахнула глаза, испуганно обвив меня за шею. Перехватив её за бёдра и таким образом удерживая её на руках, я куснул её за ушко и возобновил движения. Несмотря на кажущиеся неудобства, поза имела неоспоримые преимущества. Алиска млела в моих руках, чувствуя наполняющий жар снизу, я же взял на себя все усилия. Упругое, мокрое, горящее страстью нутро любимой пропускало меня до упора, крепко обнимая со всех сторон. Затем я с тихим хлюпаньем поднимал её, почти снимая с каменного кола и снова опускал. Алиса быстро устроилась поудобнее, начав страстно целовать меня, ничего не обделяя вниманием. Иногда на мне смыкались клыки любимой, впрочем, места укусов она сразу зализывала.       Так продолжалось… Не знаю, сколько, приятные ощущения растягивали момент. По нам струйками тёк пот, но усталость не останавливала процесс, привнеся лишь некую плавность в движения. Любимая полностью отдалась мне, закрыв глаза и с головой нырнув в ощущения. Она уже не стеснялась, громкие постанывания свободно срывались с её приоткрытых, припухших от поцелуев губ. Я продолжал доставлять ей удовольствие, соблюдая осторожность и не увлекаясь. Но она думала по-другому, прерывисто прошептав: — Сильнее… Прошу… Удивлённо хмыкнув, я увеличил глубину, начав каждый раз опускать девушку до конца, оглашая домик негромким шлепком. Она от удовольствия закатила глаза, с уст вниз стремилась нить слюны. — Да-аа… Ещё… Распалённое лоно легко принимало меня внутрь, плотно сжимая и смазывая на входе и будто не выпуская на выходе. Оно уже начинало ощутимо пульсировать. Я этим воспользовался, подстроив ритм и теперь проскальзывая внутрь во время сокращения, делая ещё приятнее нам обоим. Подумав, я решил ещё поднять градус и впился губами в грудь Алисы, полностью покрывая её поцелуями. По девичьему телу прошла волна мурашек.       Через несколько минут такой пытки она не выдержала. Мелко задрожала, чуть не заставив разрядиться, а потом с криком наслаждения обмякнув у меня на руках. Я перевёл дух и аккуратно уложил рыжика в постель, умиляясь её личиком с застывшей довольной улыбкой. Затем лёг рядом, приобняв Алису за плечи. Но она быстро очнулась, немного мутным взглядом изучая меня. Затем потёрлась щекой, выдохнув в ключицу: — Спасибо… Хорошо-о… — Рад, что тебе понравилось, — тепло улыбнулся я. Затем она посмотрела вниз, на всё ещё налитый кровью член: — Так ты же… Нечестно так получается. Она хитро мне подмигнула. Покалывающий, покрытый девичьей смазкой орган обхватили тонкие пальцы с мозолями на подушечках. Алиска начала приносить мне удовольствие, гипнотизируя своими янтарными глазами. Я не лежал бревном, протянув руку и начав нежно массировать её грудь. Но, и так распалённый, долго я не выдержал, с рычанием излившись. Рыжик за пару секунд до финала направила его на себя, так что белые капельки красовались у неё на животе.       Удовлетворённо хмыкнув, она вытерлась уголком одеяла и, положив мне на грудь голову и закинув на меня точёную ножку, быстро заснула.       Я немного поёрзал под одеялом, ощутил в объятиях мягкую кожу Алисы и решил поспать немного подольше. Медленно подтянул девушку к себе, поправил подушку и закрыл глаза. Солнца не было, оно скрылось за серые тучи, но жарило сильно. Сознание начало медленное таять, погружая меня в сладкий сон. Мысли затормозились, дыхание выровнялось… Внезапно скрипнула входная дверь, половицы недовольно поскрипели под тяжестью чьих-то ног. Весь сон словно сдуло ветром, и я недовольно высунулся из-под одеяла. На меня строго смотрела своими разноцветными глазами Виолетта Церновна. Немного придя в себя, я понял, из-за чего она хмурится. — Я думаю, спрашивать, чем вы занимались смысла нет, — сказала она, показав рукой на белые пятна на одеяле. Попал.