Белый лотос останется белым лотосом

Получив, наконец, духовное оружие, Вей Ин был, можно сказать, счастлив. Тем более, Мастер вообще редко разрешал ему покидать гору, аргументируя это тем, что с детьми нянчиться у него времени нет. Даже инцидент с приставанием Вэней как-то позабылся. Ну, оно было и ожидаемо. Вей Усянь старался всё неприятное из головы как можно быстрее выкидывать. Мастер же посматривал в его сторону с какой-то удовлетворенностью и задумчивостью. Что-то ещё мелькало в его взгляде, но, увы, Вей Усянь это либо не заметил, либо проигнорировал, привыкнув к странному и местами не поддающемуся логике поведению своего опекуна. Наконец, любуясь довольно яркими для города в Гусу улочками, они добрались до постоялого двора. Солнце клонилось к закату, но люди, приглашённые на встречу, ещё не пришли. Вынырнув из своих мыслей, Мастер обратился к Вей Усяню. — Слушай, потеряшка. Ты ведь в курсе, что не ты один можешь тут что-то помнить, верно? — Конечно. Только, сколько бы я об этом ни думал, я почти ни в ком не уверен. — Речь сейчас не об этом. Ты обязан держать язык за зубами, и, если встретишь кого-либо из своих заклятых друзей, делай вид, что они тебе никто и ты впервые их видишь. Я догадываюсь, на сколько для тебя это тяжелая задача, но, будь добр, вспоминай уроки актерской игры. Иначе все старания могут быть напрасными. — Я всё понял. И сам собирался так себя вести. Не стоит напоминать. — Держи себя в руках и хотя бы попытайся соответствовать своему физическому возрасту. А лучше просто сиди и помалкивай. — Я постараюсь... Вей Усяню, действительно, пришлось применить всё возможное (и невозможное, по его мнению) терпение, чтоб держать себя в руках и не поддаться желанию кинуться с объятиями на их дорогих собеседников и не расплакаться. Перед ним сидела живая и молодая Вэнь Цин, подле которой скромно попивал чай живой не-лютый-мертвец Вэнь Нин. И это было так... Удивительно? Вей Ин никогда не забывал, ради чего он учится, тренируется и работает. Но эта картина мирного чаепития в небольшом, но уютном помещении, казалось, вдохнула в него вторую жизнь. Счастье его повысилось до такого уровня, какого он не испытывал последние годы предыдущей и всю эту жизни. Видеть своих друзей, нет, скорее, членов семьи из прошлого, не голодающими и спокойно ведущими беседу о том, в каких лекарствах лучше пользоваться селезенкой петуха, а в каких — фазана, помогало Вей Усяню, хоть не на долго, но ощутить полное душевное спокойствие и не задумываться о проблемах будущего. Беседу Мастера и целительницы он почти не слушал, а просто наслаждался знакомым твёрдым и уверенным женским голосом. Вэнь Цин, действительно, была удивительным человеком. В столь юном возрасте она уже поражала глубиной своих познаний, а беседу вела так легко, как будто рассуждала о погоде. По тону голоса Мастера, Вей Ин понял, что тот, как минимум, впечатлён. Но влезать в диалог, который уже переключился на «интересные» способы использования жабьих глаз он не решился. Не он один ведь отмалчивался — Вэнь Нин усиленно делал вид, будто он является продолжением стола, и не привлекал к себе внимание. Когда чаепитие подошло к концу, Вей Ин с Мастером вежливо поклонились и вышли на улицу. В тот момент, если честно, Вей Усянь с трудом удержался от удивленного вздоха, так как полагал, что на вежливость Мастер не способен вообще. Заметив хорошее настроение старшего, Вей Ин решил воспользоваться возможностью немного продлить вылазку. — Знаете, я тут слышал, что недалеко от города разбушевались мертвецы на старом кладбище. Может, сходим сегодня на ночную охоту? — Ну, раз ученику так не терпится опробовать свои мечи, кто я такой, чтоб тебя останавливать? Пойдём. Мертвецов этих, правда, с натяжкой можно было назвать опасными. Вей Усянь, ощущая приятную тяжесть в ещё чуть ли не детских руках, был даже слегка разочарован. Промелькнула мысль разбудить в мертвецах побольше злобы, но он быстро от этой идеи отказался. В окрестности могут бродить другие заклинатели, а резкую смену настроения у полусгнивших костей он вряд ли смог бы внятно объяснить, не нарвавшись при этом на драку. Его новые мечи, пока что, были для него слегка тяжёлыми, но Вей Усянь, всё равно, чувствовал себя так, как будто оружие являлось продолжением его собственных рук. Клинки пели и танцевали, а давно позабытое чувство азарта от ночной охоты приятно покалывало на кончиках пальцев. Оставив одного мертвеца, Вей Ин решил опробовать не так давно придуманный талисман, который, по задумке, должен был снизить уровень озлобленности нежити. Вот только что-то пошло не по плану, и мертвец, жалобно вопя, бросился прочь от юного заклинателя. Несколько секунд Вей Ин недоумевающие смотрел спасающимся костям вслед, а Мастер, которого пробрал приступ неконтролируемого хохота, умудрился свалиться с ветки. Утирая руковом своего одеяния выступившие слезы, он попытался произнести: — Ха-ха, ты... Ха-ха-ха-ха! Ты догнать его... Ха-ха-ха, ой, не могу, не хочешь?.. Ха-ха-ха, это ж надо было, ха-ха-ха! И Вей Усяня тоже пробрало. Он, осознав, что только что произошло, согнулся пополам в смехе и чудом не свалился прямо на землю. Но отпускать жалобно воющую и спешно хромающую нечисть было нельзя, поэтому он, собравшись с духом, догнал и изгнал последнего мертвеца. Несмотря на это, ночная охота прошла вполне себе спокойно, и пришлось вернуться в, так сказать, новый дом. К Вей Усяню, как ни странно, не относились как к ребёнку, хоть и находился он детском теле. Мастер, конечно, часто над ним подшучивал, но и Вей Ин в долгу не оставался. То он тестировал талисман, который, к «великому удивлению» Вей Ина, взорвался и окатил Мастера ледяной водой, то он «случайно» выпустил зверюшек Мастера из питомника и потом, сидя на крыше, наблюдал, как тот носился по территории пытаясь отловить всех беглецов. Вей Усянь делал всё это не со зла, а потому, что ему, периодически, становилось скучно, а жить без шума и суматохи он почти не может. В ответ на это, Мастер придумывал изощрённые тренировки. Так, например, как-то он заставил Вей Ина со связанными глазами одной рукой ловить лягушек на болоте, аргументируя это тем, что ученику необходимо научиться чувствовать и реагировать на окружающую ци. И всё бы ничего, вот только сам Мастер постоянно ставил Вей Ину подножки, из-за чего тот весь вымазался в тине. Вести его обратно на мече он также отказался, так как от Вей Ина дурно пахло. Такое ребяческое противостояние веселило Вей Усяня и разжигало в нём желание придумать ещё какую-нибудь шалость. Заодно, он отвлекался от тяжелых мыслей и переживаний, за что был бесконечно благодарен Мастеру. Только Вей Усянь ещё сильнее начал удивляться поведению наставника, когда узнал, что тот, оказывается, был бессмертным. Отношения с девой Бай были совершенно не такими. Она вообще редко показывалась на глаза, проводя большую часть времени в компании своих кустов. Иногда, имея желание развеяться, Вей Усянь заходил к ней в гости. Дева Бай заваривала потрясающий чай, поэтому, нередко, Вей Ин имел наглость напрашиваться на внезапные чаепития, отвлекающее от работы. Иногда к ним присоединялся и Мастер. Разговорчивой собеседницей деву Бай можно было назвать с натяжкой, но иногда и она поднимала довольно неожиданные и интересные темы для разговора. Иногда у Вей Усяня так взрывалась голова после очередных неудачных экспериментов или задач, решения которых он пока не мог отыскать, что говорить ни с кем вообще не хотелось. И в такие моменты его снова выручала дева Бай со своими потрясающими чаями. Молчаливые посиделки напоминали ему о Лань Чжане, из которого под страхом смертной казни лишнего слова не вытянуть. В такие моменты в груди разливались тоска и сожаление, объяснение которым Вей Усянь почему-то дать не мог. Или же просто не хотел давать. Для себя он понял только то, что, несмотря на все разногласия и конфликты, он всё ещё считал Ванцзи близким другом, которому он мог бы, не задумываясь, доверить свою жизнь. И как же хорошо, что его не было при осаде... Наверное, Вей Усянь чувствовал бы себя ещё большим ничтожеством и чудовищем, если бы увидел разочарование в золотых глазах. Проживая новую жизнь и задумываясь о причинно-следственных связях в прошлой, Вей Ин признал, что Лань Ванцзи оказался в чем-то прав. Анализируя своё поведение и учитывая то о темной энергии, что рассказал ему Мастер, Вей Ин понял, что использование «грязной» энергии, действительно, помутило его рассудок. Благо, сейчас он научился фильтровать темную энергию и добился немалого успеха в использовании окружающей Ци. Правда, обучение последнему было действительно тяжелым. Вспоминая это, у Вей Ина начинает нервно дергаться глаз и идёт мороз по коже. Был обычный, как думал Усянь, день тренировок. Вот только Мастер улыбался и сверкал глазами уж больно плотоядно. Вей Усянь начал чувствовать подвох, но кто он такой, чтобы просто развернуться и уйти? На кончиках пальцев Мастера начали потрескивать зеленые искорки. И это было бы даже красиво, если бы только в следующий момент, не предупреждая, он не ударил бы Вей Усяня прямо по золотому ядру. Движение духовной энергии по каналам прекратилось, а сама она как будто выливалась из Вей Ина, как из дырявого ведра. В глазах Вей Ина смешались страх, неверие и злость. Он что, переродился для того, чтобы снова проебать золотое ядро? Да какого черта? Удовлетворенно хмыкнув, Мастер сказал: — Чего ты так разволновался? Жил же без золотого ядра, и сейчас поживешь. Отойдя от оцепенения, Вей Усянь начал на Мастера орать. — Да какого черта вы себе позволяете? Зачем вы разрушили моё золотое ядро? Я для вас, получается, был такой подопытной зверушкой? Посмотрю, чего достигнет и сломаю, так что ли? — Чего ж ты так разорался? Успокойся, юнец. — Да как тут успокоиться? Какой из меня, к чертовым гулям, теперь, заклинатель, а? — Я его просто запечатал. Пару раз глупо моргнув, Вей Усянь уставился на Мастера. — И зачем, позвольте узнать, вы мне его запечатали? — Это ты сам мне сейчас скажешь. — Неужели это для того, чтобы контролировать окружающую энергию? — Всё верно. Это временная мера. Вот когда сумеешь пользоваться светлой энергией без золотого ядра также, как и с ним, я сниму печать. А пока, можешь поэкспериментировать, помедитировать, не знаю, покопаться в библиотеке. Если будет совсем туго, приходи за советом. Но ты сообразительный мальчик, думаю, и сам справишься. Удачи! — и был таков. Вей Усяня от воспоминаний аж передернуло. Дело это было вовсе не простым и, если он правильно помнит, на осваивание управления окружающей светлой энергией у него ушло чуть больше года. Мастер его похвалил, сказав, что, обычно, такое осваивают года за 4, и он, действительно, молодец. Пережив этот кошмар, Вей Ин, действительно не боялся духовного истощения. За своё золотое ядро он всё-таки опасался. Однако, у этой техники был существенный недостаток. В местах скопления темной Ци светлой энергии почти не было, из-за чего эту, как оказалось, древнюю технику большинство заклинателей позабыло. Да и какой в ней смысл, если все обладают золотым ядром? Вот только Вей Ин смысл в ней точно видел. И был, опять же, признателен Мастеру, что смог обучить его этому древнему искусству. *** За несколько месяцев до того, как Вей Усяню исполнится 15 лет, Мастер сообщил, что в скором времени тот отправится на обучение в Облачные Глубины. Эта новость и обрадовала, и взволновала Усяня. Каким образом этот хитрый лис сумел уговорить кого-то влиятельного из консервативного клана Лань отправить приглашение на имя Вей Ина, оставалось загадкой. Но обещание он действительно сдержал. Вздохнув полной грудью, Вей Усянь начал собирать необходимые вещи. Настала пора показаться перед заклинательским миром в роли ученика бессмертного заклинателя.