Господин Неудача

— За нарушения тишины после одиннадцати часов ночи, кражу из магазина на сумму: шестьсот паультов, умалчивание о своих способностях сотруднику СМК*, многократное участие в драках, дебоширство. Уклонение от административного наказания, многочисленные убийства вампиров, угрозы жизни и здоровью окружающим, подстрекание мирных граждан на экстремальные действия, распитие алкогольных напитков на детской площадке, курение в общественных местах, кидание окурками в детей… Точно! Еще скрытие своих магических способностей и экстремизм! — Ложь, я убил только пятерых вампиров… И то, они в первую очередь были падонками, а только потом вампирами. Прокурор замешкался, переворачивая лист со списком нарушений. — Вы не прошли ни одного теста на вменяемость, довели до сумасшествия одного сотрудника УНМ и при этом хотите, чтобы вам смягчили срок? Если исходить из предоставленных документов, вы являетесь бывшим возлюбленным Зилии Сухоцвет, что автоматически приравнивает вас к ее сообщнику. — Только она меня изуродовала до неузнаваемости, проводила незаконные опыты над моим телом, надругалась над моим трупом несколько раз, а потом использовала меня вместо подставки для ног! — А зачем она вас изуродовала до неузнаваемости? — Мстила! Вуд висел на прочном металлическом тросе под самым потолком, а вместо веревок руки и ноги сковывали толстые наручники. Глаза все так же обволакивала черная ткань. Лариса вмешалась: выбила ему разговор на суде и взяла на себя ответственность, вернув тому серьгу в качестве очередного кольца, которое все равно пришлось сдать. Она прониклась историей Вуда после допроса над Аней. Интересно, что же она им такого рассказала… — Вы являетесь опасным биологическим оружием, не контролируете мысли в своей голове, постоянно декламируете стихи Чуковского! — С какого это пня Чуковский — преступление? — С того, что в вашей бывшей камере сотрудники УНМ нашли только его книги! — Судя по тому, как вы меня описываете, то я тут Та-ра-ка-ни-ще! Истерический смех пронесся по пустому залу суда, эхом отдавая в органы, забираясь в душу. *** — Братан, может, ну, это знак, шо ничё делать не надо? Типа, вон, Вуда посадили, мы остались без зельевара, считай. — Бросить все на полпути? Мне остался последний ингредиент! И тогда я просто не дам Лаверну убить моих родителей и все будет хорошо! — Энтони требовательно ударил кулаком по столу. — К Вуду вроде можно на десять минут на свиданку сходить, может, узнаем, куда он те дел, кароче… — пробубнил Эдмунд, перекручивая в руках чайную ложку. Они переглянулись, и Энтони, одобрительно покачав головой, начал собираться в Магический изолятор одиночного содержания. Эдмунд завел машину. Пролетающие за окном портовые краны и контейнеры только лишний раз отвлекали Энтони от раздумий, как лучше поступить и каким образом выманить из Вуда информацию. Завернув по кольцу, Тойота затормозила около шлагбаума. Приткнув автомобиль на тротуаре, они вышли к КПП. Забрав все колющие и режущие предметы, товарищей повели по узкому темному коридору, почти такому же, какие были у Зилии в замке. Энтони на мгновение почудилось, что сейчас его вновь выкинут на металлический пол, а из двери на него выпадет страшное чудовище. Он так хотел этого. Сопровождающие привели к маленькой камере. Даже толкан в хрущевке был больше по площади! Приоткрыв створку в двери, надзорный постучал о металлическую решетку, которая стояла перед дверью в камеру. — Терменвокс, к тебе гости! В ответ тишина. — Оглох? Кенты пожаловали! Рыжий и длинный. В дальнем углу камеры зашевелились. Энтони подошел к решетке вплотную, невзирая на табличку «не приближаться». Пахло кровью. Окон в камере не было, как в темнице у Зилии. Наверняка и Вуд это понимал, от этого легче не становилось. Что-то не так. Ноздри вампира втянули сырой и кровавый запах, и тонкая рука просунулась между решетками в форточке. — Ты что творишь, придурок?! Он тебе сейчас ее по локоть откусит! Надзорные Ловцы попытались оттащить Энтони, но он уперся так крепко, что они смогли оторвать его от клетки только со второго раза. Ловцы от извергов-Хвостов тоже мало чем отличались. Среди чистокровных людей человечность не в почете. Энтони повалили на пол, и только тогда он почуял движение за толстенной металлической дверью. Вуд сидел к нему спиной, совсем рядом. Находился в метре от вампира и беспокойно дышал. Кровь по венам текла медленно и с барахлением. Прислонив теплую ладонь, Энтони оставил на двери отпечаток и встал. — Сигареты дома. Они там… Это был не его голос. Будто Вуд стал лет на десять моложе и никогда в жизни не брал в рот сигареты. — Слышишь, я вытащу тебя отсюда. Накачивали они его, что ли. Совсем переломали бедное чудище. Одиночество не щадило никого, даже уже заранее сумасшедших, и как казалось, подготовленных. Вуд казался Энтони более выносливым, производил впечатление стойкого и бойкого героя. По крайней мере, всегда старался это предоставить напоказ. На деле же Вуд оказался обычным смертным, которому доступны и другие эмоции кроме радости, гордости и злорадства. От этого его становилось еще жальче. Осознавая, что Вуд, просто сказочник и фантазер, надевающий маски. Наконец-то они все спали и обнародовали его душу. Энтони давно хотел увидеть, что там лежало. Ловцы боялись маленькое чудище, как огня. Хотя уже и огонь не так страшен, как, например, смерть. Ловцы боялись Вуда больше смерти. Энтони смешила вся комичность ситуации. Обычно Ловцы наводили ужас на других. Эдмунд тоже чах без компании и хорошего настроения вокруг. Когда товарищ грустил, Сара или Энтони старались выписать оборотню большое количество хороших слов и объятий. Такой способ не раз выручал вампира. Возможно, что и чудищу тоже нужно было что-то сказать хорошее? Вуд, хоть и занимался сталкерством и нередко нарушал личные границы Энтони, но всегда лез со своей помощью, когда не просили. Энтони бы и не попросил. А Вуд будто знал это, собака, но все равно лез. — Знаешь, Дим, ты всегда был прав насчет меня. Я тот еще упертый баран. В кармане, кроме маленькой фотографии Энтони три на четыре ничего не нашлось. Он делал ее на рабочий пропуск нового типа и копии случайно сунул себе. Щель под дверью позволяла просунуть туда только что-то очень тонкое и маленькое, чтобы это не отследили Ловцы. — Дарю, потом вернешь. — Время вышло! — рыкнул надзорный, захлопнув створку. — Будете его слушать, сами скоро в дурку сляжете! Нам самим приходится меняться неделя через неделю. — Себе рот заткни для начала, — Энтони грозно расправил плечи. Дернув оборотня за рукав, он повел его на выход, забирая у охранников свои вещи. — Ну и срака! — Что вообще вас вместе связало? — усмехнувшись, охранник закрыл за ними калитку. — Бег с препятствиями по пересеченной местности Санкт-Петербурга, — Энтони расслабил лицо, не желая и смотреть в сторону мерзкого мужика. Они с Эдмундом вышли быстрым шагом. Упав на сидение, Эдмунд завел автомобиль, тоскливо смотря на стены Устранения Незаконной Магии. — Чё он там… Ваще в своём уме? Нашего лешего! — Он сам виноват в этом! Мы не в силах ему помочь, Эдик! — Энтони сочувственно положил руку на плечо товарища. Приехав к поселку, они вышли из машины, осматриваясь. Время в пгт как будто остановилось. Талый снег впитывал в себя весь скопившийся в воздухе негатив и напряжение, от сырости хотелось чихать. — Ты это, уверен? — вопросил Эдмунд, перескакивая через деревянный забор. — Да, это была подсказка, — запустив руку под порог, Энтони нащупал какой-то предмет. Аккуратно поддев его пальцами, он выудил пустую пачку из-под сигарет, в которой и лежал запасной ключ. — Ё-маё! Я бы не понял! У вас прям миндальная связь! В некогда уютном гнезде Вуда творился настоящий хаос: вещи разбросаны, матрасы разодраны в клочья, шкафы перевернуты. — И как мы тут чё-то найдем…. — Мы не будем искать, пока порядок тут не наведем! Наконец-то! Я ждал это сто тысяч лет! Наконец-то мы уберемся в его помойке! Радость впервые за несколько недель посетила Энтони. Он улыбнулся во весь рот, и Эдмунд от этого действия аж присел. Перевернув стеллаж, Энтони заметил толстую книгу: «На все случаи жизни». — А чё, такая реально есть? — Эдмунд покосился на красную обложку. Смахнув пыль, вампир с любопытством открыл книгу. К форзацу на малярный скотч была приклеена записка, судя по всему, написанная второпях. Аккуратно сдернув ее, Энтони развернул листок.

«Я знал, что ты решишь зюда заглянуть! Судьба, думаешь? Если ты это читаешь, то значид, пришло время прощаться! Ловцы уже три дня следят за мной, думают, что я не вижу их! Скорее всего, они меня словят. Если словят, то мне понадобется удача, чтобы выбраться на волю. Я сойду там с ума. И ты, и я это прекрасно понимаем. Мне было хорошо в вашей компании, я почувствовал себя живым и счастливым, но за все нужно засплачиваться. Не держи зла на меня, прошу. Я знаю, что совершил много плохого, но я хочу, чтобы ты знал. Когда в ночале мне на арену выкинуни белобрысую вампиршу, я не смог убить ее. Она была очень сильной и смелой, рвала и метала, кричала и искала своих детей. Своего сына и маленькую дочку. Она тогда очень сильно меня помяла, да таг, что я был на грани «отключения от реальности». Тоша, будь, и ты сильным. Я понимаю, откуда между нами такое негативное нопряжение, поэтому прошу, отпусти меня! Забудь обо мне, как о самом страшном сне. Я знаю, что ты читаешь это вслух. Я знаю, что наша ненависть взаимна. До скорых встреч».

Прикусив нижнюю губу до крови, Энтони глубоко вздохнул, пытаясь разглядеть что-то из-под застила соленых слез. Вероятность, что мама была жива, увеличилась. Ее он видел при пожаре у Зилии! Это точно была она! Анабель — живая. Эдмунд нахмурился и на несколько секунд завис где-то в облаках, изучая пописы Вуда. — Психи — умнее нас всех вместе взятых! А психи, живущие уже больше трехсот лет, — тем более! Схватив карандаш, Эдмунд подсел к Энтони поближе, прижавшись плечом к плечу, и принялся выписывать все слова с очевидными ошибками. — У нас есть: Зюда, значиД, понадобЕтся, Засплачиваться, нОчале, выкинуНи, таГ и нОпряжение. Из всех этих букв ничего не складывается, но! — Оборотень зачеркивал каждую неправильную букву, подставляя нужную. — Сюда, значиТ, понадобИтся, Расплачиваться, нАчале, выкинуЛи, таК, нАпряжение. Стиралка. Тоха! Стиралка, блин, мать его за ногу! Выхватив листок, Энтони внимательно присмотрелся — и действительно. Все неправильные слова складывались в самый настоящий шифр! — Ебучий Капрал… — А я даже и не сомневался. Вуд — настоящий псих. Со знанием дела, ёк-макарёк! Сняв с машинки заднюю крышку, парни обнаружили привязанный к трубке пакет. В нем было две колбы с разнообразными жидкостями. На дне стиральной машины была еще одна записка:

«Тоша! Какой-то из этих рецептов неверный! Удачи тебе, Неудача!»

— Естественно, — процедил сквозь зубы Энтони, скомкивая записку себе в карман. — В одной фляге пики точеные, а во второй… — Надо просто выяснить, какое зелье для сранья, а какое для путешествия! Я тока не понимаю, а зачем мы за вороной бегали по всему рынку? Тох? — Это был отвлекающий маневр, думаю, что нам все-таки удосужатся объяснить! Главное, что наш рядовой «зельевар» сдержал слово и дал мне возможность нахрен отсюда телепортироваться домой. Энтони никогда не чувствовал такого облегчения от уборки, как сейчас.