Ничего сверхъестественного

Тихий, пушистый, очень сказочный снег неторопливо падал, припорашивая белым место бойни. Страшный медведь после смерти обратился в высокого жилистого мужика с косматой пегой головой, такой же бородой и с перекошенной злобной мордой. На развороченной груди запеклась кровь, на плечах и руках зияли раны от Сёмкиного ножа. Снег лежал маленькими сургобиками на поникших плечах Семёна, на его шапке, а Сёмка все сидел около брата, то и дело убирая с лица Димки нетающие снежинки. Наконец Семён тяжело, как глубокий старик, поднялся, подошел к оборотню, без особых эмоций разглядывая окоченевший труп. Димка тоже разглядывал своего убийцу, привалившись плечом к березе. - Брось его, Сёмыч, - сказал Димка. - Сейчас снегом присыпет, только к весне оттает. Ну, это если с собаками никто в лес не пойдет, конечно. Сёмка разумеется его не услышал. Лично Димка на его месте ярился бы, наверняка пнул пару раз труп поверженного врага и ссадил все кулаки об окрестные березки, завывая от злости и тоски на луну - даром, что белый день на дворе. Но Сёмка был не таков. От него оборотень не удостоился даже плевка, и березки остались целы. А когда Сёмка все так же молча взвалил на плечо тело брата и, утопая в сугробах, стал выбираться из леса, средь деревьев засияло. Димка отвлекся на это сияние и упустил из виду, как Сёмыч унес его. Сияние уплотнилось, обозначив человеческий силуэт, убавилось в яркости, и перед слегка удивленным Димкой явился благостный, весь в белом, отец Борис. Слишком эмоционально Димка удивляться и не мог: как-никак он только что помер, но продолжал мыслить, а следовательно - существовать. Изумляться явлению сияющего священнослужителя не было ни сил, ни желания. - Падре? - на всякий случай решил уточнить Димка. Мало ли что в посмертии примерещится. Сияющий мужик, скорбно улыбаясь, покачал головой. - А кто тогда? - Аз есмь Ангел Господень, - голосом отца Бориса поведал сияющий. - Да ладно, целый ангел? Мужик покивал. - И зачем приперся? - невежливо поинтересовался Димка. Этот, с позволения сказать, ангел одним своим присутствием сводил на нет все Димкины представления о мироустройстве и загробной жизни. Честно говоря, этим же в последнее время занимался много кто, если припомнить предшествующие события, а Димка все цеплялся за свой атеизм твердо и непоколебимо. Но ангел? Это уж слишком. - Проводить тебя к Вратам Небесным, - ангел протянул руку, заглавные буквы отчетливо проступали в его словах. - К вечному блаженству. - Не. Неа, - Димка спрятал руки за спину. Последний раз за ручку его водили, когда ему от роду было года три: мамка в ясли. С тех пор такого конфуза не случалось. - Что значит неа? - нахмурился ангел. - То и значит, - Димка на всякий случай сделал пару шагов назад. Кто знает, на что способен расстроенный отказом оппонент? - Не гожусь я для вечного блаженства. И ничем не заслужил. - Это не тебе решать. - Ну здрасти, приехали. Моя вечность и не мне решать? У ангела сделалось настолько непонимающее лицо, что Димке стало даже жаль его. Видимо, Дмитрий Калашников был в его карьере первым идиотом, что отказывался от Царствия Небесного. - Ты пойми, - убедительно заговорил Димка. - Я не праведник, не блаженный, не святой. В этом вашем раю мне точно делать нечего. Да и не могу я, у меня тут брат, и на него охоту открыли, сам видишь. Димка обвел рукой побоище. - Но ты умер. - Это ничего, придумаем что-нибудь, - оптимистично заявил Димка. Даже чересчур оптимистично. Внутри же до мурашек пробрало от того, как спокойно ангел констатировал его смерть. Собственно, никакого "внутри" у него уже тоже не было. - Так нельзя, - ангел ловко цапнул Димку за руку (запястье сразу запекло, как огнем) и потащил. - Идем. - Стой, стой, ангел! Как тебя? - уперся Димка. - Ну, Феофил. Дальше что? - нахмурился ангел. - Федя значит? Очень приятно. Слушай, Федь, а что за спешка? - В смысле? - Почему ты меня сразу в вечное блаженство тащишь? По правилам три дня должно пройти, - выдал наугад Димка. - Три дня душа проводит рядом с телом, а потом уже по месту назначения отбывает. - Я так и знал, - загадочно молвил Феофил, отпуская Димкину руку. - Что ж, три дня у тебя есть, потом приду за тобой. - Ты меня еще пойди найди через три дня-то, - пробормотал Димка. - А чтобы тебе скучно не показалось без тела по земле бродить, погляди пока, что тебя ждет, если Царствия Небесного не желаешь. Феофил ярко засиял, схлопнулся в точку и исчез, а Димку куда-то очень быстро потащило, так, что голова закружилась и к горлу подкатило. Одна радость, ублеваться ему не грозило, однако это не отменяло сопутствующих пренеприятнейших ощущений. В результате стремительного - быстрей, чем на реактивном самолете - путешествия Димка жестко приземлился в очень странном месте. В обе стороны бесконечно, сколько глаз видел, уходил широкий мост из неровного, темного, будто оплавленного камня. Внизу, далеко под мостом, кипела, взбулькивала и иногда покрывалась алыми искрами черная зловонная жижа: смердело серой и еще какой-то ужасной тухлятиной. По мосту, мимо Димки, в одном направлении тянулись невнятные полупрозрачные граждане с крайне унылыми физиономиями. Димка поглядел на свои руки - он еще выглядел вполне материальным, не просвечивал. Из чего следовал логичный вывод, что ему, Димке, в ту сторону пока что не нужно. Из любопытства Димка попытался наладить контакт с одним из призрачных. Изловив среди путешествующих на ту сторону бытия призраков девицу в драной шубейке с пробитой окровавленной головой, Димка не нашел ничего лучше, как преградить ей путь и начать с банального вопроса: - Девушка, можно с вами познакомиться? Девица остановилась перед препятствием, заколыхалась, как шторка на сквозняке, уставила один глаз на Димку, другой глядел вниз и в бок. Выглядело это, мягко говоря, жутковато. - Познакомимся, говорю? - повысил голос Димка. Покойница зашевелила губами, что-то беззвучно шепча, глаза разъехались совсем в разные стороны. - Извините, - стушевался Димка и убрался с дороги мертвой. Та потащилась дальше, нога за ногу, как поломанный, но покорно исполняющий заданную программу робот. - Бррр, - передернулся Димка, опять ощутив те самые жуткие мурашки внутри своего несуществующего организма. Остальные призраки, кстати, ничуть не заинтересовались происшествием, и продолжали свое скорбное бесконечное шествие. Ну, а Димка пошел в другую сторону, стараясь не обращать внимания на покойничков. Иначе недолго духом упасть! Долго ли, коротко ли, но дорогу на выход Димке преградил... дракон. Огромная чешуйчатая туша вольготно расположилась посреди моста и дрыхла, положив массивную башку на передние лапы, прижав гребень, идущий ото лба, по затылку, шее и, видимо, далее - Димке было не разглядеть. Бесплотные души как-то умудрялись обтекать дракона. Вероятно, движению туда рептилия препятствовать не стремилась. Притормозив на мгновение, Димка решительно зашагал дальше - терять все равно нечего, помер ведь уже. Дракон сонно приоткрыл один глаз и поглядел на нарушителя. Глаз был желтый, с красивыми янтарными переливами по радужке, с вертикальным кошачьим зрачком. Димке меньше всего хотелось привлекать к себе внимание зверюги, и он замер, как олень на дороге под светом фар. Дракон открыл второй глаз и шумно выдохнул, пуская из ноздрей струйки едкого дыма. Судя по заинтересованному взгляду, сделаться невидимым Димке не удалось. - Дяденька, можно пройти? - развязанно-нагло поинтересовался тогда Димка. На что дракон, покачиваясь, поднялся на лапы, расправил доселе незамеченные крылья, сделался огромным и ужасным, раскатисто рыкнул, пригнул голову к земле. - Ой, мамочки, - только и успел сказать Димка, и его сразу с ног до головы охватило испепеляющим пламенем из пасти дракона.