6:66 часов утра

      Аластор держал в руках недорогой нож, купленный по скидке в ближайшей лавке с самыми разнообразными вещами. Это оружие ему приглянулось из-за узора оленя на деревянной ручке. Само лезвие было тонким и невероятно острым, что даже казалось, что бритвенное лезвие толще. Шатен проверил. Они почти одинаковой ширины, но лезвие бритвы всё же тоньше. Часы показывали лишь без трех минут шесть, но он уже был при параде. Он всегда помнил тот детский сон, который привиделся, когда ему было шесть с половиной лет. Возможно, это лишь плод детского воображения и он сейчас просто так потратил время, но ради шалости и прихоти он был готов к встрече...       ...Космическое пространство сияло красными тонами. Где-то в дали было видно, как чёрные дыры поедали звезды и планеты. Было жутко это видеть и казалось, что через секунду сам он почувствует тягу и его унесёт, навсегда превратив в полосу времени. Когда задул слабый ветер, развивающий коричневые волосы, мальчик задрожал и прикрыл руками лицо. Издали раздался ужасающий гул. Спустя мгновения сквозь щели между пальцами юноша увидел вспышку и почувствовал тепло. Он зажмурил глаза. Ветер прекратился, свет пропал, а гул исчез. Мальчик долгое время скрывал своё лицо, но уже не из-за страха, а из-за привычности. — Не бойся, Аластор. — Вдруг шатен услышал голос и это его сподвигнуло убрать от лица руки. Перед ним в белом пиджаке и с посохом, на конце которого красовалось наливное яблочко, парил блондин с ярким румянцем на белых щеках и с острозубой улыбкой. Его глаза выражали гордость, но было непонятно, кем он гордился, скорее всего собой. Его аристократичные руки обволакивали тёмные перчатки, того же цвета были и сапоги. Под пиджаком красовалась красная рубашка, а образ завершал большой белый цилиндр с красной повязкой. Аластор восхищенно хлопал ресницами и держал рот открытым от удивления. Ему даже казалось, что он где-то видел подобного существа и из гортани так и рвалось слово "дьявол", но мальчик не говорил, ведь это было бы грубо. — Вы кто, господин? — Осторожно спросил Ал. — Дитя, ты знаешь, кто я. Ну же, скажи свою догадку! — Д-дьявол? — Или же проще Люцифер. — Король протянул юноше руку. Аластор пожал ему руку. — Я проклят? — Помнишь, как ты своровал у соседки спелые вишни? — Да, — стыдливо признал мальчик. — она так орала мне вслед! — Вот она тебя прокляла, но это так слабо, что можешь даже не беспокоиться. — Что тогда вам от меня надо? Вы вряд ли явились сюда просто поболтать. — А ты уже умен, хотя тебе всего лишь шесть лет, шесть месяцев и шесть дней. — Демон махнул рукой. — Очень мало, даже для человека. — Да, я даже ещё в школу не пошёл. — Слушай, дитя Ада, ты не просто ребёнок, я знаю, на что ты способен. Своё задание ты услышишь шестого числа, шестого месяца, шестого года второго десятилетия, в шесть часов, шестьдесят шесть минут и шесть секунд. К этому дню ты должен иметь при себе нож, который ты в последствии должен будешь использовать на протяжении шести лет, шести месяцев и шести дней. Мальчику стало плохо от количества шестерок в двух фразах, что даже не сразу понял явного подвоха. — Ну что ж, мне пора домой. — Объявил король. — А то дочь ждёт. И Люцифер стал исчезать. Аластор, когда он понял, что же не так в условиях встречи. Он побежал навстречу дьявола, от которого уже остался только свет. — Но ведь не бывает шесть часов шестьдесят шесть минут! Но, увы, вопрос отразился эхом, но был не услышан. Свечение пропало. Вдруг пол, на котором стоял юноша, начал трескаться, а ветер усилился. Его вдруг подбросило наверх, к звездам, которых засасывали червоточины. Спустя шесть секунд в ушах образовался сильный свист, который вместе с его скоростью всё увеличивался и увеличивался. Вскоре он потерял из вида ту землю, на которой он когда-то стоял. Мимо пролетали планеты, звезды, а сам Аластор начал потихоньку задыхаться и терять сознание. Когда он начал думать, что хуже уже не будет, его тело начало плющить, а ощущения тяги стали похожи не на падение вверх, а на сильное течение в воде. Его начало засасывать в дыру вместе с синей звездой и через мгновения всё вокруг окутала тьма.       Мальчик ещё долго лежал в кровати, обдумывая случившееся, а после включил настольную лампу, взял бумажку и написал на ней послание в будущее: 06.06.1926, в 6:66.6 иметь при себе хороший нож и быть готовым к встречи с Люцифером...       ...Ровно шесть. Аластор внимательно сжимал в руках старую бумажку и иногда её разворачивал, дабы в сотый раз перечитать. Она была вся помятой, слегка рваной, склеенной в нескольких местах, и последние несколько лет хранились в кошельке, поэтому пропахла деньгами и ржавыми монетами. Шесть, шесть, шесть. Шесть, шесть, шесть! Его уже затошнило от этого. Он заметил, что последние месяца его начала преследовать эта цифра. На деньгах были нарисованы шестерки, на ценниках (к примеру цена ножа была равна шести долларам), граффити, объявления, газеты, числа людей в поезде, всё было или кратно шести, или же являлось шесторкой. Радиоведущий сглотнул. Даже на радио, которому он подарил свой уникально-чёткий голос, была эта цифра! 106-ая волна!       Уже прошло пятнадцать и тут Аластор заметил, что короткая стрелка, отвечающая за часы, не двинулись с места, пока минутная и секундная стрелки слаженно выполняли свою работу. Ал встал и постучал по часам. Ничего не произошло. Он попробовал настроить часы, но при взаимодействии с колёсиком настройки ничего не менялось. Он включил радио, но там были лишь помехи. Он попытался посмотреть время на других часах и посотрудничать с ними, но всё было тщетно. Наконец, он выглянул в окно и ужаснулся: небо было кроваво-красным, а здания медленно разваливались и улетали наверх к звездам. Алый серп луны будто издевательски улыбался, а прохожих не было. — Я схожу с ума. — Сделал вывод Аластор. — Точнее, сошёл. Надо найти человека и попросить вызвать санитаров. Если я вообще способен видеть людей. Хоть он недолюбливал подобных его вида, они были единственными, кто мог оказать помощь.       Вскоре сумасшедший стал ходить по квартире, наблюдая за часами, иногда выглядывая в окно, дабы оценить степень разрушения мира. К шести часам тридцати шести минут на улице не было ничего, кроме поверхности. Было удивительно, что единственный дом, которых не пострадал, был дом, в котором он сейчас находился. Любопытство взяло вверх и он открыл входную дверь. За ней, вместо подъезда, оказалась красная сухая поверхность с трещинами, в которых протекала кровь. Оглянувшись, Аластор не обнаружил своей квартиры, кроме одной стенки, на которой висели часы и возле которой лежал нож. Страха не чувствовалось. Он, как и и все остальные эмоции, потух. Аластор подошёл к стене, сел на колени, взял нож в руке и засмеялся. Он смеялся долго, даже не понимая, что, собственно, происходит. После смеха наступила сильная апатия. Даже нож чуть ли не испачкался его кровью, но он воздержался. Потом снова наступил приступ безудержной радости, которая сменилась безысходностью. Эмоциональные качели то заставляли жертву танцевать, разглядывая себя в отражении лезвия ножа, то кататься по земле в агонии, со слезами на глазах. После очередного приступа Аластора отпустило и он наконец-то смог сделать одно контролируемое моргание. Он пришёл в себя. Было ровно шесть. Из-за долгих скачков между двумя крайностями Ал сильно устал. Ему было уже всё равно на встречу, ему хотелось спать. Он лёг на землю и закрыл глаза, прижимая к себе нож и кутаясь в одежде. Стало холоднее, до этого температура не ощущалась. Шесть часов и шестьдесят одна минута. Стало очень холодно. Шесть часов и шестьдесят две минуты. Появился сильный ветер. Шесть часов и шестьдесят три минуты. Послышался далёкий гул. Шесть часов и шестьдесят четыре минуты. Кровь из трещин засветилась. Шесть часов и шестьдесят пять минут. Аластор невольно встал на колени. Шесть часов и шестьдесят шесть минут. Появилось свечение.       Спустя шесть секунд свечение обратилось во владыку ада. Вся та же улыбка, та же одежда, тот же горделивый взгляд, тот же посох, всё то же заливное красное яблочко. — Приветствую тебя, о, мой слуга! —Дьявол поднял руки наверх и подбросил посох. Посох так и остался парить в воздухе. — Как я понимаю, ты сейчас находишься в идеальной кондиции! — Вы про что? — Про безумие. — Люцифер спустился к Аластору, но всё же остался парить над землёй, будто пространство являлось водой. — Мои прислуги не должны иметь стабильную психику. Это портит конечный результат и делает их... Скучными! — Но я же не могу свихнуться из-за одного такого странного приступа. — Аластор сложил руки на грудь и стал сердито сверлить взглядом короля. — Я всё ещё слышу себя. — Если одного, как ты выразился, приступа тебе мало, то я могу ещё немного поработать с эмоциональными качелями!       Люцифер щёлкнул пальцами и за спиной появились красные светящиеся качающиеся вверх-вниз качели. Ал стал следить за их движением. Когда качелина была наверху, Аластору хотелось смеяться, а когда она резко опускалась, хотелось биться в мучениях. Чем дольше радиоведущий наблюдал за качанием, тем сильнее становились эмоции и, соответственно, скачки между ими. Аластор запаниковал и захотел оторвать взгляд, но этого сделать не получалось. Он словно загипнотизированный следил за качанием. Эмоции были, но он их никак не мог выразить и они скапливались в нём всё сильнее и сильнее. Люцифер садистки наблюдал за тем, как Аластор потихоньку сходил с ума. Сам Ал чувствовал свою улетающую в даль кукушку. Ему захотелось закричать, но он стоял столбом, лишь глаза шевелились. Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем король Ада щёлкнул пальцами и качели пропали, когда те были в нейтральном положении между радостью и печалью. Прежде чем вернуться в реальность, Ал ещё долго стоял, ведь привык к тому, что его тело не подчинялось ему. Люцифер дал слабую пощёчину парню и тот очухался окончательно. — Да, ты прав, — король стал постирать руку, которая прикоснулась к щеке человека, платочком. — ты ещё не в том состоянии, но я тебе помогу. — Нет! — Ты не имеешь выбора. Подумай о будущем! — В будущем я хочу верную красивую жену с белыми, словно молоко, волосами и нежными руками, а не медсестру в белом, словно стены в моей палате, костюме! Люцифер засмеялся и, схватившись за живот, начал дрыгать ногами в воздухе. Ал повернул голову на бок и сжал нож сильнее. Он уже забыл о том, что держит в руках холодное оружие. — Ты не успеешь! — Наконец успокоился Люцифер. — У тебя лишь шесть с половиной лет, дабы убить восемнадцать людей! — Если отбросить вопрос морали, я смогу убить столько людей и за неделю! Я проверял, люди мне очень сильно доверяют. — Ты должен убивать по одной жертве каждое шестое число каждого месяца на протяжении шести лет и шести месяцев! — Да у вас в аду какая-то ненормальная страсть к числу шесть?! — Начал психовать Аластор и подкидывать в руках нож. — Шесть, шесть, шесть!.. Хватит произносить это число! — Я всё сказал. К следующему шестом числу ты уже не будешь думать о морали. Аластор сорвался и резким движением вонзил нож в грудь Люцифера. С лица дьявола даже улыбка не дернулась. Убийца медленно вынул из тела короля нож. Лезвие всё было в странной красно-белой крови, словно вишнёвый кисель с молоком. Ал стал задыхаться от паники, но он продолжал рассматривать лезвие и на эту жидкость. Она манила, сводил с ума уже сошедшего с ума человека. Не выдержав странной прихоти, радиоведущий лизнул лезвие и ощутил вкус крови. Она была вкусной. Хотелось ещё. Ещё пару раз лизнув нож, он проглотил всю кровь. Люцифер радостно за этим наблюдал, а после взглянул на рану и та на его теле заросла, как и одежда. — Ты уже готов. — Люцифер подлетел за спину убийцы и положил на его плечи руки. — Что чувствуешь? — Я чувствую желание крови. — Правильно! — Почему я? — Этот вопрос задал бы любой другой человек. По правде говоря, мне просто твоё имя понравилось, в нём шесть букв, да и год совпал. — Ты говорил про вложение в будущее. Где находится моё будущее? Люцифер отлетел от Аластора к своему посоху и схватившись за ручку, стал снова исчезать. — Твоё будущее находится в Аду! — Сообщил на последок Король Ада и вынув из своего посоха яблоко, кинул его на образовавшиеся стол. Вскоре вокруг Аластора стал образовываться интерьер его комнаты. Его понесло назад, где, как он помнил, была кровать. Сев на постель, он опрокинул голову назад и закрыл глаза, нервно дыша. Ему хотелось спать, но что-то подсказывало, что не стоит впадать в сон, ведь там будут те же качели, сводящие с ума. Он будет на них качаться, ведь иного выхода не было. Возможно, единственный способ побороть эти качели — перестать чувствовать эмоции, как недавно он перестал чувствовать страх.       Аластор открыл глаза и осмотрелся: Его комната, те же стены, нежно-розовый свет из окна, а также джаз из радио, которое он когда-то включил. Он встал и пошёл на кухню. Ноги почти его не слушались и радиоведущему приходилось держаться за стены коридора. Оказавшись на кухне, он обнаружил на столе ярко-красное яблоко, которое так и манило на зубок. Решив оставить яблоко на завтрак, он стал видить, как стены снова плывут. Схватившись за трещащую голову, Ал ушел из кухни и направился обратно в столь желанную кровать. Неважно, какой будет сон, его тело просит покоя. Прежде чем лечь в кровать, Аластор посмотрел на часы. На его лице появилась широкая улыбка во все зубы. Часы показывали семь часов семь минут, или же шесть часов шестьдесят семь минут.