Heaven As We Knew Has Perished

Я могу признать свою непрочность.

Всё начинается одним жарким июньским вечером. Утро, день и вечер вновь сливаются в одну серую дымку в голове Чонгука. Дни настолько же непримечательные, насколько были последние два года, повторяясь подобно заезженной пластинке. Ничего нового или хотя бы слегка другого. Вообще ничего. Чонгук всё так же просыпается примерно в десять утра, принимает дозу и вновь засыпает. Когда он встаёт часом позже, с красными глазами и вялыми конечностями, всё выглядит абсолютно так же. Шторы всё ещё задернуты, а затхлый запах так же витает по его квартире. Держать шторы закрытыми, а свет выключенным было чем-то вроде ухода за собой. Таким образом, ему не нужно видеть пустые чашки, которые надо мыть, или сигаретные бычки, которые он не докинул до мусорки. Спасибо бэд-трипу. Ему также не нужно видеть пустые бутылки из-под соджу и семейную фотографию, которая валялась разбитая на полу последние два месяца. Чонгук подходит к своему холодильнику, чтобы съесть оставшийся кусок холодной пиццы, которая была вчера на ужин. Он переключает каналы на телевизоре, не придавая ничему особого значения. Он вообще ничему не может придать значения в последнее время. День вплоть до вечера проходит в этом тумане, пока Чонгук безмятежно сидит на диване в своей шикарной квартире. Всё одинаково. Так же одинаково, как было вчера и так же одинаково, как будет завтра. Он принимает ещё одну дозу, вдыхая до тех пор, пока его глаза не щиплет сухостью, и решает купить больше сигарет. Чонгук накидывает рубашку и какую-то футболку с изображением старой группы, что подарил его брат перед тем, как он облажался. Надевает обувь, будучи уверенным, что каждая из них из другой пары, и отправляется в продуктовый магазин, что дальше по улице. Путь всё тот же. Чонгук идет посередине тротуара, не уходя с дороги даже тогда, когда видит приближающихся людей. Однако те разбегаются с его пути, скупо отводя глаза, ведь татуировки на его руках и пирсинг в ухе не очень помогают ему выглядеть приветливо. Он перескакивает через одну разбитую плитку, что всегда замечает рядом с домом Миссис О. Он проходит сквозь автоматические двери продуктового магазина, чувствуя, как холодный воздух от кондиционера обдувает его. Найдя знакомый ему отдел, он берёт лишь одну пачку сигарет, прекрасно понимая, что скурит её этой же ночью. Чонгук жаждет делать хоть что-нибудь, поэтому он совершенно не против ходить сюда каждый день. Сегодня он также решает купить пачку чипсов. Какой-то новый вкус, который, как он думает, увидел в телевизоре. Чонгуку нравится упаковка. Нравится, как фиолетовый цвет смотрится в его руках. Он становится в очередь с красными глазами и беспорядком на голове, одежда воняет сигаретами, травой и его затхлой квартирой. После пяти минут ожидания он проверяет покупки, протягивая кредитную карту кассиру. Чонгук вновь проверяет содержимое в пластиковом пакете перед тем, как отправиться в сторону дома. Чонгук чувствует себя изолировано. Затяжка, которую он делал перед выходом, обычно настигает его сразу, создавая этот мягкий шум в голове, из-за которого всё притупляется, делая мир медленным и расплывчатым. Он идёт медленно, решая открыть пачку чипсов и наслаждаться ими по пути домой. Парень бесцеремонно разрывает пачку и закидывает пару слайсов в рот. Он наслаждается свежим хрустом, но, как только ощущает вкус, понимает, что ему не нравится. На самом деле он ненавидит его. Он ненавидит его гораздо больше, чем ожидал. Чонгук бросает полную пачку на землю, оставляя ту на тротуаре, и продолжает идти. — Эй! Извините! — слышится позади, но он не оборачивается. Парень продолжает идти, осматривая путь, по которому ему придётся пересечь улицу. Он слышит быстрые шаги позади себя и вскоре ощущает толчок в плечо. Он оборачивается, сжимая челюсть. Перед ним появляется парень небольшого роста, испепеляющий Чонгука презрительным, нахмуренным взглядом. Он оглядывает розовые волосы, что явно были свежевымытыми, спуская взгляд на кукольное лицо и гибкое тело, слегка удивляясь тому, насколько пугающим этот парень пытается быть. Туманный взгляд Чонгука скользит с его идеальной кожи к пухлым губам и щекам, а затем и к небольшим пальчикам, которыми он привлёк внимание. Они наполовину прикрыты рукавами его лавандового пиджака, а одна из рук держит выброшенный пакет чипсов. Чонгук восхищён. — Ты уронил, — произносит юноша и Чонгук обращает внимание на его голос, что звучит сладко и нежно, как конфета. Он продолжает пялиться молча в ответ. — Ты не у себя дома, чтобы разбрасывать мусор, где тебе вздумается. К тому же, пакет всё ещё полный. Что за пустая трата… — ворчит розоволосый парень, укоризненно поглядывая на Чонгука. Что-то тёплое скрутилось у него в животе, заставляя пальцы рук сжаться. Чонгук оглядывает его бледную кожу, обращая внимание на изящные ключицы и на кулон, что был на нём. Его явно не отпугивает внешность Чонгука. Взгляд спускается к тонким запястьям, сжимающим сумку. Он бы мог сломать их пополам. — Здесь, если что, есть мусорка, — говорит юноша, идя в сторону мусорного бака на краю тротуара. — Тебе всего лишь нужно бросить внутрь, настолько просто, — продолжает объяснять тот, демонстративно отправляя чипсы в бак. Чонгук всё ещё ничего не говорит, предпочитая просто смотреть. Ему и не приходится. Как только парень перестаёт говорить, то одаривает его последним взглядом, идя дальше в своих небесно-голубых кедах, изящно вышагивая по тротуару. Его движения плавные, лёгкие и Чонгук смотрит вслед до тех пор, пока парень не исчезает за углом. Впервые за долгое время он наконец ощущает что-то новое.

***

Он словно запечатался в его памяти. Чонгук не может перестать о нём думать. Не может перестать думать о ледяном презрении в красивых глазах и вызывающей ауре, с которой парень разговаривал с ним. Он не может перестать думать о его маленьких пальцах, что коснулись плеча и о том, как свет от садящегося солнца поблёскивал над кончиками его мягких, как сахарная вата, волос. Чонгук не может перестать думать о том, чтобы схватить эти запястья, вонзив чернильные пальцы в углубления костей. Он хочет снова увидеть его взгляд на себе просто для того, чтобы сломать его. Сделать его своим. Возможно, это походит на нездоровую одержимость, но Чонгук совсем не против. Нет ни одного аспекта в его жизни, который можно считать здоровым в любом его проявлении. Его тело может быть здоровым, он честно старается сохранить его таким, но вот его разум — другая история. С тех пор как он родился, сестра Чонгука говорила ему, что он разрушает всё, к чему прикасается. И всякий, кто подумает, что это случайность, будет дураком. Если ему подарили подарок, то его пальцы жаждут это испортить. Чонгук каждый день ходит в магазин в надежде увидеть того парня снова. Иногда он задерживается, гадая, где тот может показаться. Он никогда раньше его не видел. Он не показывается. Иногда Чонгук задаётся вопросом, не выдумал ли он всё это. Возможно, тот парень был просто феей, которая напомнила ему, какой он дебил. Он бы не удивился, будь это правдой. Чонгук вздыхает, думая о нём, пока стоит на балконе. Он наблюдает за прохожими внизу и за теми, кто в зданиях напротив, замечая цветочные горшки, иногда гамак и гриль. Его балкон необставленный, пыльный и пустой, не считая пепла на полу. Он вполне может позволить себе горничную, но не хочет, чтобы кто-то вторгался в его комнату. Чонгук затягивается сигаретой, на языке затхлый дым. У него закончилась трава. Он без энтузиазма оглядывает зеленый парк через улицу, где полно бегающих и играющих маленьких детей. Он наблюдает за грузовиком с мороженым, к которому дети тянут своих родителей в попытке получить ледяное угощение. — Чонгук! — он слышит, как кто-то зовёт его низким голосом. Проследив за звуком, он смотрит вниз, обнаруживая возле своего здания Тэхёна. Он машет руками с широкой улыбкой на лице, его лохматые кудри заправлены в шапку, а руки с татуировками прикрыты рукавами пиджака. Чонгук тушит сигарету на перилах, позволяя окурку присоединиться к собранию других на полу. Скоро он займется уборкой в квартире. Он надевает обувь и спускается вниз, сдавленно дыша, когда Тэхён обнимает его. Несколько семей настороженно на них смотрят, ведь Чонгук абсолютно не вписывается в этот дорогущий комплекс, где в основном проживают зажиточные семьи и пожилые люди. Они не могут его выгнать отсюда хотя бы потому, что он — владелец здания. Вот, почему его квартира на самом верхнем этаже. Никто не будет мешать ему заниматься своими делами или беспокоить. — Привет, — произносит Чонгук, и они оба выходят из дома к машине Тэхёна. — О чём ты думал? — спрашивает Тэхён, нажимая кнопку на своих ключах, чтобы открыть двери скромного седана. Юноша заложил большую часть вещей, чтобы купить его. — Что ты имеешь в виду? — в ответ спрашивает Чонгук. Они оба оказываются в машине, и юноша заводит двигатель, а вместе с ним включается радио. Голос ведущего раздражает, поэтому он убавляет громкость. — У тебя было такое напряжённое лицо. Я смог увидеть это даже с твоего десятого этажа. — Счета, — бросает Чонгук. — Понятненько, — уступает Тэхён, звуча так, словно знает, что Чонгук что-то скрывает. Они друзья с незапамятных времён. Тэхён поступил в свою школу благодаря фонду, его приют спонсировался представителями престижных учреждений. Они были неразлучны с самого первого дня, когда Тэхён набрался смелости, чтобы подойти и сказать, что сочинение, прочтённое Чонгуком в классе, полная чушь. Пока они едут в машине, Чонгук большую часть времени смотрит на улицу, оживляясь только тогда, когда они проезжают по его любимой части маршрута. Небольшой поворот возле старого театра, где Тэхён медленно заезжает на парковочную зону, минуя разваливающийся автомагазин. Всё, как прежде: он открывает дверь машины, шаркая кроссовками по грубому асфальту, пока запах моторного масла витает в воздухе. Не особо приятно, но знакомо. Здание Юнги старое. Когда-то это место было популярным, с большим количеством жителей, но с активно плодящейся преступностью и увеличением, как бы сказали родители Чонгука, неприятностей, все предпочли переехать в другие части города. В особенности туда, где жил он. Они вдвоём поднимаются на второй этаж ветхого здания, где часть кирпича на лестничной клетке просвечивается сквозь отслоившуюся краску. Дверь квартиры уже открыта, когда они входят туда. Дерево подпирает стену коридора, окрашенную аэрозольной краской. Они слышат музыку, играющую из квартиры, которая дальше по коридору. Должно быть, у кого-то вечеринка. — Привет! — произносит Тэхён, когда они заходят в гостиную и привлекают тем самым внимание Намджуна, пытающегося построить карточный домик. Он аккуратно складывает карты между собой, пользуясь ловкостью своих пальцев. Чонгук замечает, что его лицо уже не выглядит таким безжизненным, как раньше. — Здарова, ребята! Как дела? — Намджун приветствует их с расслабленной улыбкой, откидываясь на спинку дивана. Когда Чонгук впервые приехал сюда, то всё, что облагораживало эту дерьмовую однокомнатную квартиру, был никчёмный матрац, прижатый к стенке. Теперь же Юнги перешёл на диван, несколько стульев и журнальный столик. Кажется, Чонгук даже увидел блестящую сковородку на кухне. Вскоре появляется виновник торжества, одетый в свободную белую футболку, что висит на его маленькой фигуре. Волосы Юнги растрепаны, словно он только что проснулся. Он садится на диван возле Намджуна и вздрагивает, когда рядом с ним плюхается Тэхён, перекидывая через его плечо руку. — Кому-то весело, — комментирует Чонгук, садясь на стул, замечая, что ямочки Намджуна стали более заметными. Тэхён уходит на кухню, возвращаясь с уже поджаренным сырным бутербродом, предварительно его понюхав. — Мне просто стало лучше, вот и всё, — отвечает Намджун, тщательно размещая пиковый туз, чтобы сделать новый уровень карточного домика. У Тэхёна такое выражение лица, словно он собирается его сдуть. — У него есть девушка, вот почему, — поясняет Юнги, уже собираясь делать самокрутки. Его бледные пальцы довольно быстро заправляют траву, запах которой витает в воздухе. Чонгук и Тэхён удивлённо поднимают брови. — У тебя есть девушка? — спрашивает Тэхён, пихая друга в плечо, на что тот кивает. — Ага. Её зовут Чэвон. Она учитель, — отвечает он с гордостью, на что Чонгук фыркает. — Как ты её упаковал? — интересуется парень. Намджун зарабатывает на жизнь ремонтом, эту работу он получил лишь несколько месяцев назад. — Я не упаковывал её. Она всё-таки человек. — Я знаю, хён, — добавляет Чонгук. — Тогда, как ты заполучил её? — Я помогал ей с ремонтом. Она мне понравилась с самого начала. Я просто дождался, когда мы закончим с проектом и позвал её на свидание, — отвечает Намджун, получая поддразнивания от Тэхёна, который широко улыбается. — Это мило, — вяло реагирует Чонгук, впиваясь пальцами в собственные ляжки. Он поднимает взгляд, когда слышит характерный звук зажигалки, за которым следует безошибочный запах жженого косяка. — Может скажешь им что-то ещё? — невзначай настаивает Юнги, отчего Намджун неуверенно на него смотрит. Его взгляд на секунду переходит на Чонгука, но тот полностью сосредоточен на косяке. — Я не знаю, хорошая ли это идея… — Скажи нам. Мы в любом случае узнаем, — настаивает Тэхён с предвкушением в голосе. Чонгук тоже смотрит на него с нахмуренным взглядом. Он играет с самокруткой пальцами, поднося фильтр к губам. Намджун откладывает карты, нерешительно поднимая взор на ребят. — Чэвон живет с Сохён. Чонгук поднимает бровь, вскоре замечая, что все в комнате таращатся на него, тщательно оценивая реакцию. Сохён — его бывшая девушка. Они расстались более года назад, на не очень хорошей ноте. С тех пор он ничего о ней не слышал, будучи заблокированным во всех её социальных сетях после новости о разрыве. Не то, чтобы сейчас его это волнует. — Как она поживает? — беззаботно спрашивает Чонгук. Он не уверен, что вообще любил её. Он запомнил её, как девушку, вечно желающую угодить, поглощённую в свой тёмный образ и имеющую своего рода комплекс спасителя. Впрочем, она была удобной. — Она в порядке. Присоединилась к национальному балету, — отвечает Намджун. Чонгук вновь удивляется. Она всегда хотела этого. Парень никогда не ходил ни на одно из её выступлений, хотя следовало бы. — Круто, — говорит он в ответ. Намджун отказывается от косяка, передавая его Тэхёну, который в свою очередь откидывается на диван и глубоко затягивается, закрыв глаза. — А вы разговаривали с тех пор? — вновь интересуется Намджун. — Нет. Ты же знаешь, что она заблокировала меня. — Хочешь посмотреть, как у неё дела? Юнги вскидывает брови, решая вмешаться. — Джун. — Это ты хотел, чтобы я ему сказал. — Да, чтобы не было недопониманий, если они пересекутся, — парирует Юнги. — Конечно, покажи мне, — вдруг говорит Чонгук и пересаживается к Намджуну. Тот берёт свой телефон, а Тэхён с любопытством кладёт голову на плечо друга. Он дружил с Сохён. Тэхён в принципе ладил с большинством людей. Юнги остаётся безучастным, откинувшись на диван. Намджун открывает свой инстаграм, быстро находя профиль Сохён. Это выглядит красочно. Множество фотографий, на которых она якобы улыбается. Её длинные чёрные волосы и маленький нос остались такими же, какими Чонгук их запомнил. Ещё там несколько кадров с её сложными растяжками в студии, несколько со сцены и другие с той, кого Намджун называет своей девушкой. Чэвон невысокого роста, бледнокожая, с короткой стрижкой и в милых очках. — Она выглядит счастливой, — замечает Тэхён. — Согласен, — добавляет Намджун, листая её ленту. Чонгук чувствует, как его охватывает горечь, пока он смотрит на её счастливые фотографии. Дело не в том, что он по ней скучает, совсем нет. Это просто нескончаемое чувство того, словно тебя оставляют где-то позади. Почти все, кого он знает, делают что-то, стремятся к своей мечте независимо от того, насколько они малы. Эта их небольшая компашка стала для него безопасным местом, когда всё пошло по наклонной. А Намджун сейчас стремится к счастью, внося незначительные, но ощутимые изменения. Это его раздражает. Чонгук утверждает, что не чувствует необходимости меняться. Но любое упоминание, любое подобие таких мыслей, казалось, вскоре сведут его с ума, если он им позволит. — Взгляни на её грандиозное выступление в прошлом месяце, — начинает Намджун, показывая общую фотографию группы на огромной сцене, одетую в трико и облегающие леггинсы. Чонгук мгновенно замечает её справа, ярко улыбающуюся и с аккуратным пучком на голове. Чонгук разглядывает фотографию. Он наблюдает за ярким светом и огромными размерами сцены. Он позволяет взгляду скользить по каждому из счастливых лиц, чувствуя и облегчение, и истощение, пока не останавливается на человеке в самом центре. Сердце Чонгука на секунду останавливается, и он вырывает телефон из рук Намджуна. Это он. Это точно он. — Эй! — недовольно вопит Намджун, пытаясь вернуть свой телефон назад. Хватка Чонгука за предмет ничуть не уменьшается. Он смотрит, приближая изображение на экране. Он изучает человека в центре, жадно скользя взглядом по ярко-розовым волосам и раскрасневшимся щекам, его пухлым губам, расплывшимся в ослепительной улыбке. Чонгук смотрит на миниатюрное тело, обтянутое в леотард, что подчёркивает талию, на подтянутые руки и ноги, гладкие бёдра, едва видимые сквозь прозрачные леггинсы. Его изящные запястья держат букет цветов, и глаза Чонгука задерживаются на том, что пальцы едва обхватывают основание полностью. Такой ощутимый контраст с тем крепким орешком, что он встретил на днях. Каким-то образом, по случайному совпадению, карточный домик Намджуна грациозно разваливается на столе. — Кто это? — спрашивает Чонгук у друга, пока тот пытается собрать карты. Намджун прищуривается, разглядывая фото. — Я не знаю. Должно быть, один из тех, кто выступал. Ты его знаешь? Чонгук молчит. Он чувствует, как что-то тёплое скручивается у него в животе. Он не может оторвать взгляда от улыбающегося лица парня и от того, каким изысканным он выглядит на сцене. Довольным, уверенным и невинным. Невинным. Его пальцы сжимаются. — Нет, я не знаю, — отвечает Чонгук. Он ощущает что-то вдалеке своего затуманенного разума, и эти эмоции уже ему знакомы. Он уже когда-то ощущал их. Что-то тёмное, пробирающееся по его позвоночнику и просачивающееся в вены. Появился какой-то отчаянный голод, которого он никогда не чувствовал и который, как он уже знает, не будет так легко утолить. Чонгук не верит во многие вещи, но верит в судьбу. И судьба преподносит ему что-то. Ему решать, примет ли он это. Смотря на него, улыбающегося на сцене так ярко и легко, пальцы Чонгука жаждят схватить, сжать и слиться с ним. Он нажимает на фото, чтобы посмотреть имена тех, кто отмечен на нём. Его пальцы сжимают телефон сильнее. Пак Чимин.

***

Найти его легко. Даже слишком. Уже на следующий день Чонгук делает нечто непредсказуемое. Он ставит будильник на шесть утра. Он идёт в спортзал, ест ещё один дерьмовый завтрак и неплохо закидывается тем, что недавно приобрёл у Юнги. Затем Чонгук берёт такси до студии, изображённой на фотографии, и находит кафе через дорогу от неё. Он заказывает что-то, название чего сразу же забывает и садится за столик у окна. Длинная лестница ведёт к красивым дверям танцевальной академии. Он замечает его ровно в половину восьмого. Его невозможно не заметить, ибо волосы довольно сильно выделяют юношу из толпы. От одного его вида кровь нагревается и кипит под кожей. Несмотря на ранний час, он сияет так же ярко, как солнце, а его светлые пряди отблёскивают в мягком утреннем свете. Глаза яркие, а одет он в пиджак, что обрамляет миниатюрное тело. Он идёт с группой, где все болтают, пока поднимаются по лестнице. Чонгук наблюдает за ним, как ястреб, запоминая мельчайшие детали. Его ногти короткие и словно покусанные. Губы розовые, а кожа бледная. Он не слышит его смех через толщину стекла, но скоро обязательно это исправит. Чонгук смотрит, как Чимина затягивает в толпу, пока они входят и вскоре исчезают за дверью. Ноги ноют от желания последовать за ним, а глаза жадно удерживают внимание на нём прежде, чем он заходит туда. Чонгук откидывается на спинку кресла, пытаясь понять, какого чёрта он делает. Сталкер. Но ему всё равно. У него есть некий инстинкт. Чимин появился в его жизни по какой-то причине. Персонал в кафе не задаёт ему лишних вопросов, даже когда он сидит четыре часа подряд. Чонгук всё ещё остаётся там, время от времени листая журнал. Парень привык к двухразовому питанию, не имея сил очнуться к завтраку, поэтому заказывает на обед сэндвич с курицей. Он оказывается немного суховат, совсем не таким, каким его делает горничная дома. Чонгук ест неторопливо, не отрывая глаз от двери академии. Чимин появляется в час дня, на этот раз в одиночестве. Он выходит из здания, грациозно спускаясь по лестнице, идя куда-то дальше по улице. Такой отстранённый. Чонгук следует за ним, прихватив сэндвич с собой. Бедная девушка за кассой пытается упаковать еду как можно быстрее, ведь парень торопится. Он не может упустить его. Он держит расстояние в десять шагов между ними, следуя по другой стороне улицы. Лицо Чимина слегка розоватое, а волосы уже не смотрятся так уложено. Должно быть, он практикуется. Чонгук мечтает о том, чтобы окна здания были стеклянными, тогда бы он мог видеть, как юноша танцует. По итогу Чимин останавливается в каком-то веганском небольшом кафе. Он располагается за столиком на улице, переговариваясь о чём-то с сотрудниками, которые, судя по всему, его знают. Затем Чимин достаёт телефон и делает селфи. Он показывает знак мира своими маленькими пальцами, прислонив те к мягким щёчкам. Чонгук наблюдает за ним из продуктового магазина с противоположной улицы. Как он и ожидает, фото, сделанное юношей, отправляется в историю инстаграма секундами позже. Заказом Чимина оказывается несущественный салат без заправки. Он благодарит официанта, ковыряя салат как белка, толком ничего не накалывая на вилку. Чимин регулирует сидение так, чтобы лицо было в тени, а солнечный свет попадал на его шею и ключицы. И пока Чонгук наблюдает с другой стороны улицы за тем, как Чимин проводит свой день, ни о чём не подозревая, всё о чём он может думать — как красиво бы парень смотрелся под ним. Каково было бы схватить эти очаровательные запястья, увидеть, как эти яркие глаза наполняются слезами, грозясь пролиться на его густые ресницы. Он хочет увидеть эти губы искусанными, срывающими шёпотом его имя на шёлковых простынях. У Чонгука чесались руки, но не для того, чтобы разрушить. Скорее овладеть. Чимин не торопится доедать свою скудную пищу, откусывая кусочки салата, кедровых орехов, капусты и помидоров черри. Затем он забирает с собой половину от этого салата, оплачивает заказ и возвращается обратно. Чонгук идёт за ним, не отрывая взгляда от розовой копны волос. Он удивляется, как Чимин вообще существует, живя так скромно. Чонгук ощущает, как тёмное чувство, то самое, что возникло несколько недель назад, начинает расти. Он спрашивает себя, будет ли оно с ним всегда, как первобытное увлечение, что продолжает расти и просачиваться в его кости, захватывая разум. Чимин подобен наркотику, эффект от которого Чонгук собирается держать при себе. Он замечает, как Чимин резко сворачивает в переулок, торопясь за ним вслед, чтобы увидеть, что он делает. Чимин садится возле коробки с котятами, которым едва исполнилось несколько недель и открывает пачку с салатом на вынос. Чонгук знает, что кошки не едят овощи, но те оказываются довольно голодными, потому что сразу же начинают есть, лакомясь черри и сухим салатом. Чимин смотрит с нежной улыбкой, почёсывая мизинцем их головы. Затем он залезает в свой рюкзак, вытаскивая бутылку с водой, наливая немного жидкости в ёмкость, что уже лежит там. Юноша улыбается, играя с ними и выпячивает пухлые губы, пока смотрит вниз. Чонгук смотрит на него очарованно. Он вновь ощущает это собственническое чувство, желая протянуть руку и заправить прядь его пастельных волос за ухо. Он хочет быть частью этого. Возможно, он был бы с ним нежным. В конце концов, Чимин продолжает свой путь к работе, не останавливаясь до тех пор, пока не исчезает за дверями академии. Чонгук возвращается на своё место в кафе, замечая, как девушка на кассе заметно напрягается, когда он заходит внутрь. Он вполне мог сорваться на неё в тот раз, когда она слишком долго упаковывала ему еду. Примерно через час телефон Чонгука звонит, и он отвечает, не отрывая взгляда от академии, чтобы не упустить Чимина. — Привет? — Привет, где ты? Почему не открываешь дверь? — раздаётся голос Тэхёна. — Я не дома. — Где ты? Я приду. — Я уже выхожу. Напишу тебе, когда вернусь. — Перестань быть таким скрытным и скажи. Чонгук не хочет ему ничего говорить, ведь Тэхён не одобрит то, чем он занимается. Не то, чтобы его это волнует. Он просто не хочет, чтобы моральные устои друга дышали ему в затылок. Тэхён всегда был правильным. Чем-то похожим на Чимина, но сломать его было не так легко. — Скоро увидимся, — резко отвечает Чонгук, заканчивая разговор. Чимин уходит с работы в четыре часа дня. Он явно не так давно принял душ, его бледно-лиловая спортивная сумка свободно висит на плече. Чонгук идёт за ним, наблюдая за происходящим, и боится моргнуть в опасении, что Чимин исчезнет. Исчезнет так же легко, как появился в его жизни. Если бы Чонгук был ребёнком, то решил бы, что юноша был феей. Его движения лёгкие и завораживающие, шаги плавные и грациозные, производящие на парня убаюкивающий эффект. Чимин бы выглядел красиво с парой блестящих крыльев, возможно, таких же розовых, как его волосы и губы. Может, юноша был бы пикси и идеально помещался в его руку. Ему бы никогда больше не пришлось летать. Чимин живёт не в самом лучшем районе. Он не так уж и плох, но улицы пустые и людей почти нет. У Юнги в любом случае хуже. Несколько машин проезжает по длинной дороге, здания вокруг серые и выглядят сурово. Они проходят мимо продуктового магазина, кроме которого там ничего больше нет. Чимин заходит в небольшое трёхэтажное здание, проходя через стеклянные двери и поднимается по лестнице, находясь уже вне поле зрения Чонгука. Потеря юноши оказывает на него большее влияние, чем он ожидает. Это можно заметить по стиснутой челюсти и тому, как опустевает его разум. Он не может понять, что ему делать теперь, когда Чимин скрылся из виду. Юноша идеально бы заполнил эту пустоту, но ещё не время его забирать. Пока что нет. Примерно через час ожидания того, выйдет ли юноша снова, Чонгук уходит. Он берёт такси и отправляется к дому Юнги. Силуэт Чимина остаётся в глубине сознания, его улыбающееся лицо мелькает в укромных уголках разума, пока он едет по городу. Шестерёнки крутятся в голове, давая осознать тяжесть решения, которое он уже принял. Когда он приходит к Юнги, тот удивляется его визиту. — Привет, — говорит он, открывая дверь шире, чтобы Чонгук зашёл. Свет выключен, цвет заката сменяется на индиго с приходом сумерек, отчего в комнате становится темно и тихо. Пахнет травкой, хотя всё кажется чистым. Он садится на диван, наблюдая, как Юнги подпирает собой дверь, чтобы плотно её закрыть. — Ты всё ещё толкаешь кокс? — спрашивает Чонгук, переходя сразу к делу. Юнги останавливается на мгновение в дверном проёме, оборачиваясь. На нём свободная футболка, открывающая взор на бледные руки. — А что? Это всё, что нужно Чонгуку. — Я хочу немного. — Я не продам тебе, — без колебаний отвечает Юнги. Он подходит, садясь рядом с ним, смотря прищуренным взглядом. — Тебе нужны деньги, — отвечает Чонгук. Он знает, что это правда. — Откуда это взялось? У тебя не было рецидива почти год, — серьёзно спрашивает Юнги. — Взгляни на эту свалку. Ты действительно счастлив тут? — Чонгук переводит тему, указывая на квартиру. Юнги на это сжимает челюсти, пристально глядя на парня. — Это не твоё дело. Я не продам тебе его, — твердо отвечает он. Чонгук знает, что обидел его, ибо лицо стало жестким. — Разве ты не хотел сэкономить, чтобы взять сестру в отпуск? — спрашивает Чонгук, сразу понимая, что он задел его. Родители Юнги умерли, когда ему было семнадцать лет, и его сестра отправилась в приемную семью. Правительство решило, что Юнги не сможет позаботиться о ней самостоятельно. Её новая семья позволяет ему видеться с ней, но с трудом. Юнги уже говорил о том, что копил деньги, чтобы отвезти её в какое-то хорошее место. Кроме того, он подслушал, как Юнги разговаривал с Намджуном о трудностях с арендой в этом месяце и о том, что ему нужно занять немного денег. Юнги молчит. — Подумай об этом. Если я не куплю у тебя, то у кого-то другого. — Я не против. Мне не придется чувствовать вину за то, что угождаю твоим прихотям, — бормочет Юнги. — Три грамма. — Чонгук… — Я заплачу тебе втрое больше, — тут же говорит Чонгук, зная, что победил, глядя на лицо друга. Он знает, что Юнги нужны деньги. Это видно по его суровой и холодной квартирке. Тот смотрит на него, поджав губы. Если у Чонгука что-то есть, так это деньги. Больше ничего. — Подумай ещё раз, — почти умоляюще произнёс Юнги. — Я думал, ты оставил эту жизнь позади. — И себя я тоже оставил. Всё это — часть того, кем я являюсь, — объясняет Чонгук, радуясь, что он может выразить чувства словами. Многие могут сказать, что ему лучше, но он не согласен. Он абсолютно потерял себя. Встреча с Чимином пробудила что-то внутри него, вернула некое желание жить, действовать и что-то делать. Всё то, что он думал, умерло много лет назад. Если он снова станет самим собой, то сделает это должным образом. — Тебе решать, кто ты на самом деле, — говорит Юнги. — Не позволяй своим порокам определить это. — Для торговца наркотой ты так себе продаешь. — Хватит шутить, Гук. Это серьёзно, — произнёс он, лицо его было в смятении. Он застрял между двумя сценариями: продать наркоту Чонгуку или остаться на улице без еды и дома лишь из-за того, чтобы младший нашёл альтернативный путь к своей деградации. — Я принял решение, хён, — уверенно говорит Чонгук. Его разум в хаосе. Юнги смотрит на него ещё несколько секунд, прежде чем встать и направиться в глубь квартиры. Через мгновение он возвращается с прозрачным пакетиком в руках. Кровь Чонгука закипает при виде дозы, а пальцы сжимаются. Он уже чувствует вкус наркотика на языке, как он прожигает его ноздри и распространяется в мозгу. Белый порошок стал резко выделяться на фоне бледной кожи Юнги, угрожающе светясь в темноте. — Бери и уходи, пока я не передумал, — говорит Юнги, швыряя пакетик в его сторону. Чонгук легко ловит его, собственнически сжимая пальцами. — Есть ещё кое-что, — произносит парень, отчего Юнги поднимает бровь, выглядя обремененным. — Ты не можешь рассказать об этом Тэ или Намджун-хёну, — добавляет Чонгук. Намджун бы стал серьёзно с ним разговаривать, усаживая рядом и говоря всё то, что он уже слышал, но Тэхён — он бы полностью перестал с ним разговаривать. Они оба давно оставили это позади. Намджун выкарабкался из предыдущей зависимости, рассказывая, как метамфетамин разрушил его жизнь в колледже. Он считал, что такое же может случиться с Чонгуком. Тэхён же видел его самые худшие стороны. Он жил как по спирали, со своими деструктивными наклонностями и иррациональными действиями, происходящими во время того, как его зрачки становились с булавочную головку. Тэхён был таким же, но ему хватило сил, чтобы вырваться из этого состояния. Чонгук не дурак. Он не позволит себе снова дорваться до этой точки. Ведь когда-то это стоило ему всего. Но теперь, когда появился Чимин — ему это необходимо. Он допускает мысль, что юноша уже принадлежит ему, осталось только схватить и забрать. Кайф только улучшит вкус погони. Он одержим и другого способа выжить нет. Чонгук играет пальцами с мешочком, то усиливая, то ослабевая хватку. Он думает о красивом лице Чимина, его улыбке и глазах. Он думает о том, каким мягким тот был, когда играл с котятами. И каким уязвимым казался, когда ел в одиночестве. Чонгук тоже одинок. Он всегда был один. Он может и вырос в семье, с братьями и сестрами, но никогда не было того, кто бы знал его полностью или имел смелость бросить ему вызов. Он наслаждается своим одиночеством. Но теперь ему нужно нечто большее.

***

Чонгук обнаруживает, что Чимин не один. У него есть друзья и их много. Хоть он и обедает один каждый день, он также встречается с разными людьми, чтобы выпить вечером или прогуляться в выходные. Это ещё одна вещь, которую Чонгук заметил в нём. Чимин любит алкоголь. Каждый раз, когда он выходит из дома, он выпивает не более двух порций, сжимая стакан с алкоголем в своих маленьких руках. Возможно, из-за своей профессии. Или причиной является его небольшой вес. Теперь Чимин — жизнь Чонгука. Он просыпается каждое утро и осторожно ждёт у дома Чимина, ожидая, когда тот выйдет из него с лицом, которое иногда бывает опухшим от сна. Он идёт за ним на работу, а затем возвращается домой, иногда ожидая или сопровождая его, если тот уходит позже. Чонгуку, честно говоря, нечем заняться, у него нет другого способа проводить время. Чимин так очарователен — притворно самодостаточен и в то же время уязвим, как лань в сезон охоты. Он чувствует, как Чимин держится и делает вид, что согласен с тем, где он находится. И понимает, что это не так. Юноша всегда перед его глазами. Он видит, как его плечи опускаются, а осанка ослабевает, стоит только ему остаться одному. Чимину явно не нравится быть одному. Он кричит всем своим нутром о том, что ему нужна компания и физические прикосновения. Это то, что Чонгук считает в нём самым милым. Как Чимин задерживается, когда его компания расходится после работы, как он становится меньше по пути домой, измученный одиночеством. Кажется, что он расцветает, когда находится под чьим-то вниманием, светится, когда чувствует случайное прикосновение руки на своём плече или когда его тянут в теплые объятья. Чонгук знает, что он легко сломается. Потребности держат его на коротком поводке. Чонгук бы снял это бремя с его плеч; трогал бы его везде, где он хочет. Он никогда бы не был в одиночестве, уязвим или подвержен опасности. Он встречает Тэхёна и остальных только после того, как становится убеждённым в том, что Чимин крепко спит в своей квартире. Он ждёт, пока свет не погаснет и пока юноша не подойдёт к окну, чтобы проветрить комнату перед сном. Одежда Чимина для сна — это всегда тонкие футболки и хлопковые шорты, их цвета всегда нежные и усыпаны красивыми узорами. Чонгук представляет, как всё это будет чувствоваться под кончиками его пальцев, на тыльной стороне ладони, когда он будет проводить ими по фарфоровой коже Чимина. Легко ли на его коже образовываются синяки? Как он пахнет? Он не собирается выяснять это. Он хочет ощутить это на своём языке, когда придёт время. Чимин иногда преподает танцы, предлагая частные уроки. Он видит, как юноша исчезает со своей маленькой спортивной сумкой в богатых домах в районе, где живёт Чонгук. После урока его всегда провожают до двери. Его студенты чаще всего влюблённые в него девочки-подростки. Это многое объясняет. Он знает всё о распорядке его дня. Чонгук также знает о некоторых друзьях Чимина и легко понимает, где он тусуется и с кем. Его совсем не беспокоит то, что однажды юноша разговаривал с Сохён, уходя с работы. Когда Сохён обнимает его тонкие плечи, Чонгук думает о том, что когда-то касался её рук. А теперь они касаются Чимина. Парень и сейчас наблюдает за ним, когда он и двое его друзей заходят в ресторан. Это именно те люди, с которыми он видится чаще всего — один высокий и спокойный, с витающим вокруг него изобилием. Это видно по его телосложению и ухоженной одежде, которая не выделяется, но явно принадлежит дорогим брендам. Чонгук бы предположил, что весь его шкаф забит такими тряпками. Другой человек более раскованный, с мягкими коричневыми кудрями и постоянно улыбающимся лицом, одетый в яркую одежду, которая привлекает внимание. Мозг думает с пугающей скоростью, когда Чонгук следует за ними. Его взгляд пристальный, а слух более острый из-за наркотиков в его крови. Он садится на несколько столов дальше, так, чтобы можно было видеть их лица в профиль. Чонгук смотрит, как тот, что веселый садится рядом с Чимином, кладя руку на спинку его стула. Можно сказать, что он интересуется им. Это очевидно по его взгляду, что скользит на губы Чимина, когда тот говорит, а ещё нежность в глазах, которую парень легко смог распознать. Пальцы сильнее сжимают ледяной стакан его напитка, когда он смотрит, как парень кладёт руку поверх руки Чимина, не знающего о его намерениях. Пальцы спускаются к его запястью, слабо сжимая, когда он продолжает вести беседу и они остаются там. Поглаживая. Чонгук не позволит ему приблизиться к Чимину и на два шага, когда он станет его. Он вонзает взглядом кинжалы в его тело, поглядывая на мягкий изгиб носа человека рядом и его сердцевидную улыбку. Его взгляд продолжает блуждать, вскоре пересекаясь со взглядом третьего человека за столом. Тот, что с аурой приличного достатка. Он внимательно смотрит на Чонгука, который выдерживает взгляд, остро смотря в ответ и барабаня пальцами по спинке стула. В ушах что-то гудит от кокаина, он расслаблен и безразличен, даже когда его поймали за подсматриванием. У этого парня идеальные волосы, с тёмными и мягкими прядями падающими на лицо. Он выглядит так, что его сестра вполне бы могла упасть в обморок, а семья принять, как достойного и надёжного молодого человека. Он полная противоположность Чонгуку, с его бежевым и изумрудно-зелёным ансамблем. Момент прерывается внезапным ударом руки по столу. Чонгук поднимает взгляд и видит Тэхёна, одна его бровь приподнята. — Чем занимаешься? — спрашивает лучший друг, садясь напротив него и удачно загораживая вид на того парня. — Я собираюсь пообедать, — отвечает Чонгук. — Я шёл за тобой. Ты сидишь здесь тридцать минут с содовой и пялишься в пустоту. Не в пустоту. — Зачем ты шёл за мной? — раздражённо спрашивает Чонгук. — Последние несколько недель ты вёл себя странно. Тебя никогда не бывает дома, и ты всегда скрываешь, куда идешь. Разве ты можешь обвинять меня в беспокойстве? — Я в норме. Просто устал сидеть дома. Тэхён вздыхает, глядя на свои пальцы, что сцеплены вместе на гладкой поверхности стола. — Ты мог просто позвонить. Я свободен в перерывах между сменами так же, как и ты, — говорит Тэхён. — Извини, что не провожу с тобой достаточно времени, просто мне стало труднее платить за квартиру в последнее время, особенно в промежутках между… — Ты мог просто попросить о помощи, — отвечает Чонгук, решая открыть меню. Он смотрит на неполезную, но аппетитную еду, название которой написано жирным шрифтом на пластиковой бумаге. Ему интересно, что заказал Чимин. В меню нет ничего из того, что он обычно выбирает. — Мне не нужны деньги твоей семьи, — произносит Тэхён. Хоть он и сказал это из лучших побуждений, но Чонгук от этого стискивает челюсть. Это резко даёт ему мысль о том, что Чонгук просто живёт на деньги своей семьи. Он об этом знает, но не хотел бы, чтобы ему об этом лишний раз напоминали. Словно он в долгу. — Справедливо. — Гук. — Что? — Ты поговоришь со мной, когда будешь готов, да? Нет. — Да, давай поедим. Тэхён заказывает большой бургер с говядиной, а Чонгук получает стейк средней прожарки. Друг рассеянно болтает с ним о своей работе механиком, которой недавно обучился. Это одна из немногих работ, которые он может выполнять имея два забитых рукава. Чонгук отвечает, когда это необходимо, пытаясь скрыть трясущиеся пальцы — Тэхён бы сразу понял. Чонгук представляет, как бы это было, если бы перед ним сидел Чимин и мило жевал бургер. Он сомневается, что еда бы полностью поместилась в его маленький рот. Чонгук бы кормил его и ему не пришлось бы даже пальцем шевелить. Просто сел бы к нему на колени с открытым ртом, потому что хочет есть. Он часто поглядывает на юношу, стараясь не вызывать подозрений со стороны Тэхёна. Тот всё ещё мило улыбается, наслаждаясь молочным коктейлем со вкусом клубники. В сознании Чонгука поселилось какое-то беспокойство, вероятно вызванное кокаином, что Чимин не справился бы с его видением ситуации. Он слишком беспечен — никогда не опасается своего окружения и не подозревает о намерениях окружающих его людей. Сама суть его мыслей лицемерна — он хочет, чтобы Чимин был защищён от всех опасностей, при этом был под угрозой уничтожения только от его рук, был исключительно его. Осознание этого заставляет его смеяться. Чимин и его друзья уходят первыми, крепко и счастливо обнимая его за плечи. Он пронзительно и весело смеется над какой-то шуткой, третий друг следует за ними, приятно улыбаясь. Чонгук сопротивляется желанию последовать за компанией, ибо так привык к этому. Тэхён всё ещё говорит о каком-то приюте для животных, в котором он думает стать волонтёром, если у него будет время. Чонгуку плевать. Он думает об опасностях, с которыми Чимин может столкнуться по дороге домой. Не все похожи на него, умеющие сдерживаться или проявлять терпение. В погоне за мгновенным удовольствием неизбежно будет несчастье. Чимин заслуживает чего-то большего, полноценного и достойного. Теперь он так много знает о Чимине, о его манерах и маленьких привычках, которые появляются только в тени одиночества. Чонгук может дергать за ниточки, словно он милая маленькая марионетка. Он всегда был очень внимателен к людям, и, когда он был моложе, его за это хвалили. Обычно он никогда не ошибается. Вскоре Тэхён и Чонгук уезжают, первый подбрасывает его до дома, обняв на прощание и пообещав встретиться на следующий день, на что Чонгук кивает и соглашается. Он найдёт время, когда Чимин уснёт. Как только Тэхён уезжает на своей машине, Чонгук на такси едет к Чимину, чтобы убедиться, что он мирно спит в своей квартире на третьем этаже. Но он не спит. Свет включен и это золотое освещение — единственное, что видно из маленькой квартирки. Чонгук наблюдает, как Чимин и его друг из ресторана танцуют и поют под какую-то песню, достаточно громкую, чтобы её было слабо слышно из окна. Они выглядят взволнованными, а Чимин, которому явно сахар ударил в голову, по-дурацки двигается и поёт в свой маленький микрофон для караоке. Парень рядом держит его, обнимая за талию и радостно смеясь, когда они заканчивают исполнять последние ноты песни. Он зарывается носом в волосы Чимина, когда они заканчивают, но тот этого не замечает, поворачиваясь в такт мягкого звучания мелодии, с широкой улыбкой на его красивом лице. Чонгук никогда прежде не видел его таким счастливым. Такой наивный. Чонгук сливается с тенью переулка напротив дома, в котором живёт Чимин. Это убежище идеально подходит для того, чтобы смотреть в его окна сколько угодно времени, оставаясь при этом совершенно незамеченным. Чёрные ботинки шаркают об асфальт, а зажжённая сигарета становится единственным источником света в тёмном переулке. Ему крайне интересно, занимались ли они сексом? Танцует ли Чимин для этого парня, делает ли небольшие пируэты, которые должны быть предназначены только для него. Будет ли Чимин жаждать его внимания или смотреть с презрением, как на Чонгука? Ему интересно, только ли он заслужил эту злобу от юноши? Он решает, что нет. То, как парень танцевал вокруг Чимина, очень похоже на погоню — чувства овладели им, но ещё не достигли своего пика. Язык тела не указывает на сексуальную близость, скорее на что-то платоническое и даже застенчивое. Чимин видит в нём друга. Чонгук наблюдает, как через некоторое время его друг уходит, а Чимин провожает его взглядом, стоя у подъезда. Парень оборачивается несколько раз, чтобы помахать Чимину, его широкая улыбка уже испытывает терпение Чонгука. Юноша наблюдает из-за стеклянной двери, одетый в одну из своих рубашек для сна и крошечные шорты, которые едва выглядывают из-под ткани. Его бёдра выставлены напоказ, кожа гладкая и безупречная. Чонгук отчётливо видит результаты его практик и опыта танцора. Он хочет вырвать нежную кожу зубами, наказать его за то, что он впустил другого парня в свой дом. Чимин поднимается наверх, как только его друг исчезает. Примерно через пять минут, он, как и ожидалось, появляется у окна своей спальни и открывает его, чтобы проветрить. Чонгук видит его в последний раз перед тем, как свет выключается, завершая день с насыщенными событиями. Он решает заняться чем-то новым. Чонгук направляется к зданию, поднимаясь по тёмной лестнице, пока не достигает третьего этажа. Всё здание устрашающе тихое, словно Чимин — единственный обитатель в нём. Парень не слишком был бы удивлён, окажись это правдой. Район выглядит крайне одиноко. Он останавливается перед дверью Чимина, которую распознал благодаря анализу планировки здания. У него симпатичный обувной коврик персикового цвета со словами «добро пожаловать», написанными на нём причудливыми белыми буквами. И он тут единственный, остальные двери пусты. Чонгук думает о том, что Чимин сейчас всего в нескольких шагах от него, крепко спит в своей уютной постели. Ему интересно, согревается ли его мягкая кожа ото сна, не хмурит ли он лицо, пока ему снятся счастливые сны. Он хочет, чтобы между ними не было этой тяжелой двери. Чонгук прислоняется лбом к деревянной поверхности, мечтая оказаться сейчас внутри. Он задается вопросом, помнит ли его Чимин? Если он сломает эту дверь сейчас, нарушив сон юноши, сможет ли он узнать его, как того самого обкуренного парня, которого он ругал на улице месяц назад? Испугается ли он при виде него? Чонгук не сделает ему больно. По крайней мере, не сильно. Он мог бы кричать, но никто его не услышит. Возможно, Чимин бы пожалел, что говорил с ним, впуская в свою жизнь самым заурядным способом. Чонгук не позволит этому случиться. Он бы дал ему всё, в чём юноша только может нуждаться — любовь, внимание, финансовую обеспеченность и прикосновения. Он бы прикасался к Чимину постоянно, так он никогда бы не чувствовал себя одиноко, никогда бы не засыпал один в этих тёмных, тихих апартаментах, за углом которых чувствовалась опасность. Чонгук покидает его, решая вернуться к себе домой. Он не собирается врываться или вламываться в жизнь Чимина. Он будет тем, кого пригласят в неё и в ком будут нуждаться. Он сделает Чимина таким же зависящим, каким Чонгук стал из-за него.

***

Чонгук лежит в своей кровати, бодрствуя в четвертом часу утра. Простыни пропитаны затхлым запахом, тем самым запахом травки, что проник в каждую щель его квартиры. Маленький мешочек кокаина безвольно валяется на тумбочке. Чонгук пялится в потолок, разглядывая цифры на гладком бетоне. У него одни из тех часов, которые отражают время с помощью лазера, так что каждый раз, когда он открывает глаза, он узнаёт который час. Он берёт телефон и набирает номер старшей сестры, не особо задумываясь о том, сколько сейчас времени. Она не отвечает. Он пытается снова, и по-прежнему нет ответа. Чонгук пытается ещё несколько раз, и получает желаемое только с шестой попытки. — Чонгук? — Нуна? — Ты не знаешь, сколько времени? — Я знаю, что ты не спала. Ты всё ещё в офисе? — Чего ты хочешь, Чонгук? — С днём рождения, нуна. Я помню. Быстрый звук печатания, который он слышит с другого конца линии, прекращается, и наступает тишина. — Ты не забыла, не так ли? — спрашивает он. — Почему ты мне звонишь? У тебя есть всё необходимое. Мы ясно дали понять… — Как ты отпразднуешь? Большой семейный ужин? — Чонгук… — Сонун сделал тебе хороший подарок? Похоже, что да. Хотя я без понятия, ведь меня на свадьбу не пригласили. — Ты хочешь больше денег? Я скажу отцу… — Тебе так неприятно слышать мой голос? Тишина. — Я тебе противен, нуна? — мягко спрашивает он, хотя челюсть сжимает так сильно, что она начинает болеть. — Я уже не твоя нуна. Чонгук скрипит зубами, чувствуя, как раскалённый гнев пылает в его груди. — Ты скучаешь по мне? Вновь тишина. — Пока, Чонгук. Больше не звони. Я не отвечу. Линия обрывается. Чонгук тут же швыряет свой телефон через квартиру, наблюдая, как тот разбивается о стену его спальни. Он лежит и его грудь вздымается, мысли превращаются в хаос, а гнев поглощает его. Кулаки сжимаются и разжимаются, тело начинает потеть, когда эффект от наркотиков постепенно угасает в организме, гормоны сильно нарушены химическими веществами. — Блять! — кричит он и его голос разносится по пустой квартире. Он так зол, что видит небольшие пятна, что туманят его взор, чувствует горечь, кипящую в его жилах. С тех пор, как он пытался в последний раз, прошли месяцы, определённо должны быть какие-то изменения… — Гребанный идиот, гоняющий за этими ублюдками… — выдыхает он, ругая себя. Он проводит руками по волосам, впиваясь ногтями в кожу головы. Его глаза широко распахнуты, чёрные как смоль, а зрачки — с булавочную головку. Выглядит он по-демонически, словно кровь, текущая по его жилам, пропитана грехом, напоминая всем своим нутром самого дьявола. Чонгук лежит в постели, пока ему не удается успокоиться. Яркие образы в голове наконец уходят. Он теряет сознание и просыпается через несколько часов.

***

Сегодняшний день абсолютно отличается от остальных. Чимин всё так же идёт на работу, обедает и уходит в нужное время, как часы. Он едет на автобусе в район Чонгука для частного урока, благодарно кланяясь родителям, когда ему передают конверт с зарплатой. Чимин кажется довольным, вероятно, из-за того, что ему выплатили деньги. Спортивная сумка качается на плече, а розовые волосы подпрыгивают при каждом шаге. Чонгук, как и обычно, следует за ним в своей чёрной толстовке и джинсах, что сливаются с серыми зданиями вокруг. Минует ночь, улицы вокруг тёмные и слабо освещены фонарями, свет от которых мерцает на грязно-сером тротуаре. Дороги пустые, мимо проезжают одна-две машины. Луна как-то тяжело висит в небе, ее присутствие навевает печаль. Чимин настолько погружён в свои мысли, что не замечает другого мужчину, который следует за ним, шаги становятся быстрее. Чонгук наблюдает за этим с другой стороны улицы. Тот мужчина идет осторожно, быстро приближаясь к Чимину сзади. Его ангел всё ещё витает в своих мыслях, и Чонгук бы отругал его, если бы не был так безнадёжно влюблен. В его глазах Чимин не способен сделать чего-то плохого. Даже если он переговаривается с людьми, у которых есть навязчивые и деструктивные наклонности, ему всё ещё не хватает какого-то самосознания и заботы о себе. Мужчина быстро приближается, будучи в нескольких дюймах от Чимина. Чонгук наблюдает, как он вонзает свои мерзкие и плешивые пальцы в волосы юноши, швыряя его о стену здания. Чимин мгновенно вздрагивает и крик срывается с его губ. Он пытается убежать, толкая мужчину в грудь и сильно пиная его. Неудивительно, что с тем, как он ест, у него не хватает сил отбиваться от нападающего. — Отвали от меня! — Гони мне свои деньги СЕЙЧАС ЖЕ! — кричит мужчина, вытаскивая из кармана нож. Он небольшого роста и явно неопытен. Чонгук замечает, что его рука трясётся, когда он угрожающе тычет ею в сторону Чимина. Юноша падает на землю, а лицо его бледнеет, когда он видит лезвие. Руки Чимина дрожат, пока он пытается открыть сумку, присев на пол. Мужчина тычет ножом в его сторону, чтобы напугать и это работает. — Поторопись, сука, пока я не порезал твоё милое личико на ленточки. По мягким щекам Чимина текут нескончаемые слёзы, руки дрожат, когда он лезет ими в сумку, чтобы достать конверт, который получил сегодня. Мужчина выхватывает его. Никто из них не слышит приближения Чонгука. Он обхватывает атакующего сзади за горло, сжимая и блокируя дыхательные пути. Чимин широко раскрытыми глазами наблюдает, как мужчина начинает задыхаться, его руки и ноги дёргаются, пока он пытается выбраться из мёртвой хватки Чонгука. Нож в его руке несколько раз ударяет Чонгука по бедру, но парень не обращает внимания, его глаза горят от ярости. Он почти готов отрезать мужику пальцы за то, что он осмелился коснуться Чимина, душить, пока тот не посинеет. Нападающий вскоре роняет конверт вместе с ножом, ведь в его мозгу уже недостаточно кислорода, чтобы удержать их. — Бери их, поторопись, — говорит Чонгук юноше, наблюдая, как его возлюбленный пытается схватить деньги и засунуть их обратно в сумку. Он поднимает нож дрожащими пальцами, глядя на Чонгука с широко раскрытыми глазами. — Ч-что мне делать? — Ничего, милашка. Я разберусь с ним, — произносит Чонгук, прежде чем ослабить хватку. Мужчина падает на колени, и парень быстро подходит к нему, чтобы схватить за волосы, прямо как он хватал за волосы Чимина. Тот всё ещё что-то бормочет с багровым лицом. Чонгук смотрит на Чимина, его сердце бешено бьётся от этих прекрасных глаз. Они всё ещё в слезах, а нож выглядит так неуместно в его руках. — Смотри на меня, дорогуша. Мне нужно, чтобы ты запомнил, — говорит Чонгук, восхищаясь тем, как Чимин неуверенно кивает, всё ещё напуганный до смерти. — Это то, что ты должен сделать, если люди с тобой связываются, — объясняет он, прежде чем отдернуть руку и замахнуться, ударяя кулаком о челюсть другого мужчины. Сильный хруст становится музыкой для его ушей. Чонгук ухмыляется, как безумец, будучи под кокаином, который он смешал с перкоцетом, прежде чем снова ударить мужчину по лицу. Раны на его бедре пиздецки болят, кровь брызжет на тротуар, но Чонгук усмехается. — Ты убьёшь его… — подаёт голос Чимин. — Нет, не убью, — плавно отвечает Чонгук. Он ударяет его ещё три раза, каждый сильнее предыдущего. Чимин хнычет от страха при каждом глухом звуке удара. Когда Чонгук отпускает волосы мужчины, тот жалко падает на землю. Он стал холодным. Парень пинает его легонько в живот, на что мужчина не реагирует. Чонгук снова усмехается, чувствуя боль в покрасневших костяшках. Когда он поднимает взгляд, то видит, что Чимина трясёт. Глаза широко раскрыты, а слёзы текут по его щекам. Нож в его руке с грохотом падает на тротуар. Чонгук немного смягчается. — Теперь ты в безопасности. Иди домой, — говорит Чонгук, ощущая, как адреналин от драки проходит через его тело с молниеносной скоростью. Чимин молча смотрит, его нижняя губа дрожит от страха. Парень поворачивается, чтобы уйти, но замирает на месте, когда чувствует, как маленькая рука сжимает его запястье. Кожа горит от прикосновения, и Чонгук оборачивается, изогнув бровь. Всё точно так, как он и предсказывал. — Тебе больно, — говорит Чимин, указывая на его бёдра, где кровь впиталась в ткань его джинсов. — Ничего особенного, — отмахивается Чонгук. Это правда. Он справлялся с вещами похуже. Он пойдёт к Юнги, чтобы позаботиться о ране. О больнице не может идти и речи. — У меня дома есть аптечка, я могу тебе помочь, — произносит Чимин, отчаянно глядя на Чонгука. Парню хочется засмеяться. Он его не боится? Чонгук только что избил кого-то до полусмерти прямо перед ним. Он просто незнакомец. Возможно, он боится, что может случиться что-то ещё и хочет, чтобы Чонгук был с ним. Чимин замечает, что парень молчит, и продолжает говорить. — П-пожалуйста, это меньшее, что я могу сделать, — настаивает он и Чонгук понимает, что он не узнает его. Он его не помнит. И это нормально. Судьба преподносит ему что-то. Ему решать, примет ли он это. — Конечно, — соглашается Чонгук.