Над бурей поднятый маяк

Плач с каждой секундой становился все слабее и слабее, и Райан, собрав все силы и остатки кислорода в легких, рванул дверь на себя. Истонченное годами и огнем дерево вместе с петлями вылетело из дверного проема наружу. Райан кубарем покатился по грязной траве. Падение отдалось острой болью в правом боку, но времени думать об этом не было. Он вскочил на ноги, быстро стянул с себя жилетку и неуклюже, неумело повязал ее, прикрывая нижнюю половину лица. Должно помочь. Хоть немного, но должно помочь. Он наклонился как можно ниже к земле и бросился внутрь. В доме пахло влажной гарью и горячим пламенем, с громким треском лопались глина и деревянные балки. Плач раздавался из второй, дальней комнаты, вход в которую был намертво завален кусками догорающей крыши. Райана охватила паника: он с ужасом вспомнил, что в крохотной комнатке не было окон. — Нет-нет-нет-нет-нет… — безостановочно повторял он себе, выбегая назад, на улицу в поиске лопаты, топора — чего угодно, что угодно помогло бы, что-то должно было быть. Пахло жженой листвой и пылью. На теперь пожухлой траве лежал забытый холщовый мешок, и Райан облегченно выдохнул — хоть что-то. Наощупь мешок был горячим, словно долго лежал на жарком солнцепеке, и, намотав его на ладони, Райан пытался расчистить проход в комнату, сквозь плотную ткань дымящиеся угли обжигали пальцы. Глаза слезились, голова кружилась, но он упорно продолжал, стискивая зубы. От шума, треска, грохота звенело в ушах. Ему показалось, что он ослышался, когда из-за завала, прорываясь сквозь рев огня, раздалось тихое «помогите». — Аки! — крикнул он. — Это я, сейчас я вам помогу! — Райан, слава богу, — мужской голос с другой стороны звучал слабо, придушенно, словно человек был на грани между сознанием и обмороком, и Райан заработал руками быстрее, еще быстрее, лишь бы проглотить страх не успеть. Сквозь открывшийся узкий проем — ни за что не пролезть самому — он смог разглядеть шатающегося Аки, грудь которого тяжело вздымалась. Из его горла с каждым выдохом вырывался свистящий хрип. К нему прижималась Мэй — маленькая девочка, безвольно уронившая голову отцу на плечо. Ее громкий поначалу плач превратился в еле различимые на фоне гудящего пожара всхлипы. От этой картины сердце Райана сжалось еще сильнее. Огонь подступал со всех сторон, лицо лизнул обжигающий жар. Райан протянул руки: — Давай ее сюда! — он говорил резко, отрывисто — надо было спешить: конечности будто наполнялись свинцом, горло горело, и перед глазами уже плыли ослепительно яркие круги. Он не мог оставить их здесь. Аки качало из стороны в сторону. Он осторожно передал девочку Райану, и тот, согнувшись, устремился к двери, на ходу крикнув через плечо: — Я вернусь! Он понятия не имел, что делать дальше. Оставалось только надеяться, что упрямая синяя будка сжалится хотя бы над ребенком и распахнет свои чертовы двери. В глазах резало от яркого, ослепительно яркого сияния пламени. — Райан! — крик среди хаоса звучал как звук спасения и надежды, но Райан не позволил себе чувствовать этого, не сейчас, еще не сейчас. Он обернулся — от этого движения в желудке заплескалась тошнота — и сквозь дым, сквозь пелену слез увидел знакомый быстро приближающийся силуэт. Доктор бежал к нему, полы блейзера развевались на ветру, и растрепанные волосы прилипли к влажному лбу. На его лице отражалось отчаяние, смешанное со стремительно проступавшим выражением облегчения, словно он только что узнал, что кто-то, кого он уже давно похоронил, чудесным образом восстал из мертвых. Доктор почти налетел на него, едва не споткнувшись о собственные ноги. — Райан, господи, я думал… — Держи ее, — резко оборвал он Доктора, и тот инстинктивно обнял девочку, которая сразу же жалобно захныкала и обвила тонкими ручками его шею. Райан снова бросился к дверям дома, но он знал, ему даже не нужно было смотреть, что Доктор бежит следом за ним, поудобнее перехватывая ребенка на руках. — Что ты… Времени не было, на это не было времени, повязка с лица сползла, и, ощущая ожесточенную ярость, Райан развернулся на каблуках и выплюнул Доктору в лицо: — Ты не идешь! — и уже на бегу крикнул хрипло: — Отнеси девочку в Тардис, ей нужна помощь, — и он снова, пригнувшись, нырнул в горячий дымный полумрак дома. Все пространство заполнял черный горький дым, застилающий глаза, от него по щекам струились слезы, а горло нестерпимо сжималось. Аки отчаянно пинал завал ногами, и он почти справился, почти, Райану осталось только снова подхватить уже тлеющий мешок и раскидать остатки, а потом, после внезапного осознания, спросить: — Где Изуми? — Аки слабо махнул себе за спину, и Райан увидел на земляном полу безжизненное женское тело, беспомощно, как птица, раскинувшее руки. Преодолевая новую волну ужаса, он вытащил Аки через дверь и метнулся внутрь, где особенно прогоркло пахло густым сизым дымом, уже пропитавшим каждую клеточку тела. — Иди наружу! — прокричал он, надеясь, что Аки поймет его с первого раза. Дом снова словно пошатнулся, качнулся на месте с оглушительным треском, перебивающим шум мечущегося вокруг огня, и Райан непроизвольно дернулся, на секунду дав страху взять верх. Изуми слабо дышала, слава богу, она дышала, но пульса почти не было слышно, и девушка была тяжелее, чем Райан предполагал. У него не хватало сил, но он упрямо подхватил ее подмышки и потащил к выходу, наружу, на воздух. Кислород вокруг сгорал, поглощаемый ненасытным огнем, совсем было нечем дышать. Чья-то крепкая рука схватила его за шиворот, рванула вверх, и Доктор, у которого лихорадочно блестели глаза в дымном полумраке, в отблесках пламени, весь в грязных пыльных разводах, толкнул его к дверям: — На улицу, быстро, — он был сосредоточен и серьезен, лицо словно окаменело, и Райан словно сквозь туман наблюдал, как Доктор подхватывает Изуми на руки и поднимает в воздух. — Быстро! — рявкнул он, и Райан подчинился, ускорил шаг, вырвался наружу, где его измученные легкие наполнил разреженный кислород.