Над бурей поднятый маяк

— Так-так-так, собираем вещи — и в путь! — воодушевленно воскликнул Доктор, сбегая вниз по ступенькам высокого крыльца. За спиной Райана бесшумно закрылась входная дверь из тяжелого дерева, и он замер на самом верху лестницы, опешивший и ошалевший. Господи, стыдно-то как.

***

В Лондоне, после встречи с Эмили, Доктор прочел сообщение на мониторе, довольно потер руки, и ТАРДИС дрогнула, скрипнула и перенесла их сюда, в 1879 год, на улицы столицы викторианской Англии. Дом, в который они постучались, смотрел на прохожих плотно зашторенными окнами. Дверь распахнула миловидная бледная девушка с очаровательной родинкой на щеке и в черном глухом платье, поверх которого сиял ослепительно белым кружевной накрахмаленный фартук, — очевидно, горничная — которая при виде незнакомцев нахмурилась. На переносице ее появилась вертикальная морщинка. — Чем могу помочь? — Добрый день, Дженни! — весело поздоровался Доктор. Девушка, прищурившись на мгновение, вдруг расплылась в улыбке и, схватив его за руку, потянула внутрь. — Доктор! Наконец-то! Чопорность ее вдруг куда-то испарилась, и Дженни без стеснения бросилась Доктору на шею. Он рассмеялся, обнимая ее в ответ: — Мы прилетели, как только получили сообщение, — он взглянул на так и застывшего на пороге Райана и мотнул головой. — Заходи. И, снова, повернувшись к Дженни, спросил: — Дома? — девушка кивнула и, отстранившись, повела их вглубь дома по длинной галерее комнат. Доктор, не колеблясь, зашагал следом. Райан, все так же не проронивший ни слова (его никто не спрашивал, в конце концов), по пути украдкой оглядывался по сторонам. В доме было сумрачно, только горели на стенах тусклые лампы, света которых едва хватало, чтобы разглядеть мебель из темного дерева, поблескивающие шелком синие обои на стенах и картины в массивных золоченых рамах. В просторной гостиной, где воздух был спертым и густым от подрагивающего пламени свечей, за круглым столом сидела женщина. Она вопросительно повернула голову, заслышав звуки шагов, и стало заметно, что лицо ее прикрывает темная, почти черная вуаль. — Госпожа, — негромко позвала Дженни, — он здесь. Женщина резко поднялась из кресла, и оказалось, что спину она держит прямо, а подбородок — высоко, и было в ее фигуре что-то зловещее, неуловимо пугающее. Райан настороженно смотрел, как точеный силуэт быстро и до странного плавно, будто ноги не касаются покрытого коврами пола, приближается к ним. — Доктор, — послышался шелестящий голос, и Доктор почтительно склонил голову. — Леди Вастра, — он принял протянутую руку и оставил на ладони в перчатке невесомый поцелуй. Райан почувствовал себя призраком: никто не смотрел на него, не обращал внимания, будто его и не было тут вовсе. — Дженни, — обратилась женщина к горничной, не отрывая от Доктора глаз, — раздвинь шторы. Хочу рассмотреть его новое лицо. Девушка послушно шагнула к окну, и комнату залил яркий дневной свет. Настолько яркий после темноты дома, что Райан поневоле прищурился. — Как ты молод… — сказала леди Вастра, мягко касаясь пальцами лица Доктора, и в ее голосе прозвучало что-то ласковое, почти материнское, что шло вразрез с церемонностью, пронизывающей каждый ее жест. — Я еще не видела тебя таким молодым, — добавила она непонятное, и притихшая рядом Дженни согласно закивала. — Я себя таким молодым тоже еще не видел, — улыбнулся Доктор и, словно вспомнив о чем-то, заозирался, пока наконец не наткнулся взглядом на Райана в паре шагов у себя за спиной. — Кстати, знакомьтесь: это Райан. Женщина, словно только что заметив присутствие еще одного человека, повернулась к нему: — Новый компаньон? — в словах, скрытое и почти незаметное, пряталось неясное напряжение, и Доктор мгновенно поправил: — Друг. — Добрый день, мэм, — наконец выдавил из себя Райан, гадая, нужно ли поклониться или, может, тоже поцеловать даме руку. Неожиданно Дженни, стоявшая неподалеку, прыснула, а леди Вастра после короткой паузы рассмеялась, закинув голову назад, и сквозь низкий грудной смех переспросила: — Мэм? Никогда не называй меня так, мальчишка! Райан понятия не имел, что сделал не так, но почувствовал, как порозовели щеки. — Вастра, — встрял Доктор, но тоже усмехнулся. — Ну зачем ты его смущаешь? Они говорили так, словно Райана вообще не было в комнате, и он досадливо поморщился. — Никто меня не смущает, — буркнул он, позабыв о недавней робости, и, спохватившись, что может показаться невежливым, на всякий случай добавил: — Приятно познакомиться, леди Вастра. — Можно просто Вастра. Друзья Доктора — мои друзья, — и повела рукой в сторону стола. — Присаживайтесь, господа. Когда они расположились за столом — Доктор рядом с Райаном, Вастра напротив — Дженни бесшумно вышла из гостиной и почти сразу вернулась с подносом, на котором теснились чайник, чашки из тонкого белоснежного фарфора и блюдо с круглыми бисквитами, а затем встала, замерев, за спиной хозяйки, сцепив руки поверх кружевного фартука. — Может, поднимешь вуаль? — предложил Доктор. Вастра с сомнением покосилась на Райана. — А стоит? — Доктор кивнул, и женщина, вздохнув, открыла лицо. — Ой! — Райан громко, на всю комнату, ойкнул и тут же зажал рот ладонью. Если бы он этого не сделал, из груди несомненно вырвался бы тихий шокированный писк. У Вастры было зеленое, абсолютно зеленое чешуйчатое лицо, узкие змеиные прорези там, где полагалось быть ноздрям, и на голове отчетливо выступало несколько роговых гребней. Леди Вастра определенно была рептилоидом, самым настоящим, как из фильмов про инопланетян. Если бы Райан в этот момент сделал глоток, чай горячими брызгами несомненно полетел бы прямо в лицо рептилии напротив. Он густо покраснел от одной мысли об этом и опустил глаза. Неловко-то как. — Я же говорила, — с укором покачала головой Вастра, поднося к безгубому рту чашку с чаем. Удивленной или оскорбленной она не казалась, но Дженни смотрела на Райана неодобрительно и с какой-то непонятной гордостью, а Доктор, чтоб его, давился от смеха. — Да он привыкнет, — отмахнулся он. — Так зачем ты меня позвала? Райан, несмотря на мучительное смущение, навострил уши. Вастра посерьезнела, подобралась, и вдруг в диалог вступила Дженни. — Госпожа получила тревожные известия из Эссекса около месяца назад. В частной школе для юношей двое учеников погибли при загадочных обстоятельствах… — Полиция заявила, что смерть наступила от естественных причин, — добавила Вастра. Пока женщины вели рассказ, дополняя слова друг друга, Райан внимательно слушал, а Доктор все больше и больше оживлялся, а в глазах его все ярче посверкивал азарт. — Мы поедем, — заявил он сразу, как история закончилась, и, не допив чай, вскочил на ноги.

***

Они преодолели пару десятков футов до ТАРДИС, мимо которой грохотали по булыжной мостовой повозки, и Доктор, уже толкая дверь, обернулся через плечо: — Ты и двух слов не сказал за последние полчаса. Все в порядке? — Да, — коротко отозвался Райан. — Уверен? Подошвы кедов привычно поскрипывали по обитому металлом полу ТАРДИС, пока Доктор стремительно, почти вприпрыжку, шагал к гардеробной. — Да… — менее уверенно повторил Райан, следуя за ним, но, поколебавшись, поправил себя. — Не совсем. Руки Доктора уже летали, перебирая вещи на полках и вешалках. — Что не так? — спросил он, придирчиво разглядывая рубашки и атласные жилеты. — Ну… Вастра — рептилоид. — Я в курсе. — Мне кажется, я был невежлив. — Определенно, — хмыкнул Доктор. — Господи, — простонал Райан, — я такой придурок. Несколько минут тишину гардеробной заполнял только шорох ткани, и Доктор обернулся, внимательно взглянув на Райана, сидевшего на полу, привалившись к стене и покусывая губы. — Эй, — улыбнулся Доктор, — все в порядке. Если бы Вастра оскорбилась, я уже собирал бы твои внутренности с ее ковра, поверь мне на слово. И ты не был готов. Стоило тебя предупредить. — Да уж стоило, — вздохнул Райан. — Я тогда хотя бы смог не так громко ойкнуть. Я… никогда не видел таких, как она. — Примерь это, — Доктор швырнул ему ворох одежды. — Тебя смущает, что она не человек? Он помотал головой: — Нет, конечно, нет. Ты ведь тоже не человек. Не похоже, чтобы меня это смущало. Доктор встряхнул пожелтевшую от времени сорочку и расчихался от взлетевшего в воздух облачка пыли. — Таких, как она, вообще мало кто видел. Вастра из очень древней расы, — прочистив горло, продолжил Доктор. — Вот это меня и поражает, — заметил Райан, разглаживая на коленях рубашку, брошенную ему Доктором. — Мы были в будущем и видели инопланетян, но они не очень-то сильно отличались от людей. Так, выбивались чуть-чуть, и только. Сейчас мы в викторианском Лондоне, и я знакомлюсь с рептилоидом! — Да, и что? — С рептилоидом, — с нажимом повторил Райан, и Доктор с недоумением приподнял бровь. — На Земле, за сто тридцать лет до моего времени. Инопланетяне были тут до Великого Прорыва? И если да, то где все это было в начале нулевых? Я ни разу не встречал никаких пришельцев! Ну, кроме Ангелов, которых ты за собой притащил, конечно. Доктор выглядел до странного довольным, будто на Рождество ему перепал подарок, на который он и надеяться не мог. — Народ Вастры жил здесь за много веков до людей. Они всегда тут были. Ты просто не замечал, — снова улыбнулся он, обхватив руками груду тряпья, и улыбка его была такой восторженной, такой обезоруживающей, что у Райана уголки рта сами собой поползли вверх. — Давай уже, одевайся. Поднимаясь, Райан покачал головой: — Не знаю почему, но эта мысль меня тревожит. Правда. Улыбка так и сияла на лице Доктора, и Райан раздраженно поинтересовался: — Чего ты такой счастливый? — Рад, что мне наконец удалось тебя по-настоящему удивить. Одевайся. — Поменьше самодовольства, — пробурчал Райан. — Это что, жабо?..