Над бурей поднятый маяк

Утром наступившего дня, когда Доктор скрылся в чаще леса, затянутой полупрозрачной дымкой, Райан, у которого, не предвещая ничего хорошего, побаливало горло, постучался в дверь медицинского кабинета. — Как он себя чувствует? — спросил он у мисс Уилсон, впустившей его внутрь. Медсестра удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям, а вслух сказала: — Лихорадило ночью, но к утру все прошло, — он заглянула за ширму. — Эммет, к тебе посетитель. Мальчик, которого вчера в столовой другие ребята называли Мэдсоном, выглядел вполне бодрым. Он полулежал на больничной койке, листая страницы потрепанной книжки — кажется, «Граф Монте-Кристо» на французском. — Здравствуй, Эммет, — Райан придвинул к постели больного хлипкий стул и присел. — Как ты себя чувствуешь? Мальчик озабоченно нахмурился: — А я вас не помню. Вообще не все помню, какой-то туман в голове. — Мы с тобой не знакомы. Я инспектор Росс, мы раньше не встречались. — Радует, что я не все забыл. Приятно познакомиться, инспектор. Райан, уставший от расшаркиваний и навязшего в зубах этикета, решил сразу перейти к делу: — Я много времени у тебя не отниму. Вчера вечером ты потерял сознание в столовой. С тобой такое бывало раньше? — Ничего, о чем бы я помнил, — рассеянно отозвался Эммет, снова открывший перед собой книгу, будто между ним и посетителем вовсе не происходило никакого диалога. — Ты помнишь что-нибудь до своего обморока? — А вы ведь пытаетесь выяснить, как умерли Сэм и Ник, да? — невпопад спросил мальчик. — Это не имеет отношения к нашему разговору. Повторяю вопрос: что из происходившего до обморока ты помнишь? Мисс Уилсон за спиной Райана громко кашлянула, и он обернулся: медсестра делала большие глаза. — Что, мисс Уилсон? — раздраженно поинтересовался Райан. — Вам не кажется, — громким шепотом, будто мальчишка мог не услышать, проговорила она, — что не стоит так на него давить? Он еще не вполне здоров. — Оставьте нас, пожалуйста. Хотя бы на пару минут. Медсестра посмотрела на него возмущенно, но Райан глаз не отвел, и девушка, шумно вздохнув, исчезла в примыкающей к кабинету комнате, резко закрыв за собой дверь. Викторианское воспитание во всей красе. Будь на дворе родной 2006-й, мисс Уилсон точно хлопнула бы дверью, выражая праведный гнев. — Мы с моим соседом были в спальне, — вдруг подал голос Эммет. — Делали домашнюю работу. У нас не всегда хватает времени — преподаватели много задают, так что иногда приходится сидеть после отбоя. Помню, как был за столом, зубрил латынь, а потом открываю глаза — и я на полу в столовой, а рядом незнакомый молодой человек, который называет меня по имени, и учителя, и другие ребята. Я не знаю, как там очутился. Райан сделал пометку в блокноте. — Хорошо. А когда ты занимался латынью? Какой это был день недели? Мальчик снова наморщил лоб: — В воскресенье. Занятие по латыни у мистера Робинсона с утра в понедельник. — Сегодня четверг, значит, ты не помнишь ничего за понедельник, вторник и почти всю среду, верно? — Кое-что всплывает в памяти. Например, мне сказали, что я играл в футбол, и я припоминаю, что мы с ребятами были на поле. Кажется, шел дождь. И еще кое-какие мелочи. Но все урывками. Целиком ничего не помню. Вообще такое ощущение, что хорошенько чем-то приложили: мысли путаются, голова кружится. И подташнивает. Я однажды в детстве с лошади упал, и вот так же примерно и было. «Как сотрясение мозга?» — едва не спросил Райан, но засомневался: кто его знает, что тут по травмам головы. И называют ли их как-то вообще в этом времени. Открывать новые медицинские явления — точно не его дело. — Твой сосед был с тобой в комнате, так? — мальчик кивнул. — Он тебя навещал сегодня? — Нет. Мы с ним не особо близки. — То есть не дружите? — С ним никто не дружит. Он… чудаковатый. Райан навострил уши: — Что ты имеешь в виду? — Ну… — Эммет замялся. — Знаете, есть такие странные ребята? Вот Уоррен из таких. Всегда держится особняком, от людей шарахается, ни с кем почти не разговаривает, иногда бормочет что-то себе под нос. Его раньше дразнили, а потом ничего, отстали. — Почему? — Он никак не реагировал. Вот и отстали. — А какие-то особые странности ты за ним замечал незадолго до потери памяти? — Он в целом странный. Если было что-то особенное, то я не обратил внимания. Мы с ним просто делим одну комнату, а в остальном… Мальчик умолк. Райан подождал немного, но Эммет уже устало положил голову на подушку и задышал сонно, будто усталость настигла его внезапно и безудержно. — Спасибо, Эммет, — негромко поблагодарил Райан, но тот, похоже, задремал и вовсе ничего не услышал. Райан тихо поскребся к медсестре. Та, выглянув на стук, коротко взглянула на больного и поманила Райана внутрь. — Что-то удалось узнать? — встревоженно спросила она: от ее воинственного настроения не осталось и следа. — Немного, — уклончиво отозвался Райан. — Скажите, мисс Уилсон, этот случай похож на все остальные? Медсестра, нервно теребя оборки своего простого белого фартука, кивнула: — Абсолютно идентичная картина, каждый раз одно и то же. Сначала потеря сознания, потом лихорадка и быстрое восстановление. Каждый больной жалуется на полную или частичную потерю памяти. Все вместе симптомы не похожи ни на что, о чем я читала бы. — Сколько подобных случаев было за последний месяц? Девушка потянулась к регистрационной книге, открытой на столе и ткнула пальцем: — Я подсчитала: восемь. Между какими-то достаточно большой разрыв — неделя или больше, но в основном это три-четыре дня. До вчерашнего случая ничего не происходило достаточно долгое время. Райан вгляделся в аккуратно выведенные фиолетовыми чернилами строчки: — А Уоррен, сосед мистера Мэдсона, был у вас? — Определенно нет. — Вы уверены, что все мальчики, столкнувшиеся с симптомами, обращались к вам за помощью? Мисс Уилсон качнула головой: — Как можно быть уверенной? — и вдруг посмотрела пристальнее: — Вам нездоровится? Райан и правда чувствовал себя не очень: в голове гудело, каждое слово отдавалось в горле острой болью, а на лбу выступила испарина. Большое спасибо ночной прогулке по заледеневшему двору. — Да, да, спасибо. Я в порядке. Скажите, а Ник и Сэм, погибшие мальчики, жаловались на то же самое? — Не совсем. У обоих была сильная горячка, бред и ужасные мигрени в первые сутки, а после все как рукой снимало. Инспектор, вы выглядите неважно. Вам стоит прилечь. Райан слабо улыбнулся: — Мисс Уилсон, я искренне благодарен вам за заботу, но, поверьте, это всего лишь небольшая простуда. В ваших местах для меня чересчур влажно и холодно. Пройдет само, не беспокойтесь. Губы казались неприятно сухими. Медсестра неожиданно решительно прижала одну ладошку к его лбу, и цепкие пальцы второй руки с силой ухватили за запястье — Райан даже опешил от такого напора. Мисс Уилсон цокнула языком: — У вас пульс учащен и температура слегка повышена. Вы заболеваете, инспектор. Нужен отдых. — Мисс Уил… — Кажется, мне виднее, не так ли? Райан вывернулся из хватки: — Прошу прощения, работа не ждет. — Вы мне инфекцию по всей школе разнесете! — Честное слово, это не инфекция! Я просто простыл! Но пути к отступлению были закрыты: медсестра уверенно приперла его к письменному столу, перекрывая доступ к двери. — Сейчас примете микстуру, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — И подойдете еще раз после ланча, я лично проконтролирую, что вы действительно приняли лекарство. Вам понятно, инспектор? «Вот это женщина», — с невольным восхищением подумал Райан, пока медсестра, сосредоточенно щурясь, отмеряла необходимую дозу мерзко пахнущей микстуры. На вкус лекарство оказалось еще гаже. — Вам станет получше. Может быть, удастся предупредить горячку, но не могу обещать. Я крайне рекомендую постельный режим. Хотя бы пару дней. Райан, скривившись от ужасного вкуса, наконец справился с лицом: — Откровенно говоря, восхищен, мисс Уилсон. У вас тут все больные наверняка по струнке ходят. Девушка вздохнула: — А что делать? Мужчины абсолютно не думают о своем здоровье. Им все время кажется, что все само по себе сойдет на нет. Даже вот покойные мальчики, — мисс Уилсон передернуло, — оба и дня полного не пролежали. Горячка спала — и директор потребовал вернуть обоих на занятия. Они, впрочем, тоже спешили покинуть больничное крыло. Может быть, стоило соблюсти карантин. Кто знает, вдруг оба были бы живы? — Вряд ли в этом есть ваша вина, — заметил Райан. — Уверен, вы сделали все, что могли. Чуть поклонившись на прощание, он вышел из кабинета, бросил взгляд на спящего Эммета. Затем, тихо прикрыв за собой дверь, выскользнул в коридор и поднялся на второй этаж. Ниточка вела его дальше — в самую гущу толпы школьников, которые в этот момент как раз сновали по учебному этажу, переходя из класса в класс: началась перемена. Остановив первого попавшегося ученика, Райан спросил: — Не подскажешь, где мне найти Уоррена? — Бакленда? — Соседа Эммета Мэдсона. — Бакленд. Вон он.