Над бурей поднятый маяк

В чувство его привели характерные скрежещущие звуки: ученики один за другим выдвигали стулья из-за классных столов. Урок закончился. Господи, хорошо бы никто его в коридоре за этот час не заметил. Вышло бы несолидно. Райан, морщась, поднялся на ноги, игнорируя тошнотворный стук в висках. Первым вышел учитель и, окинув Райана испепеляющим взглядом, тяжело зашагал вниз по коридору. Следом за ним из класса высыпали мальчишки — один за другим, шепотом обменивающиеся нелестными мнениями о профессоре Лэдсе. Когда в дверях появился настороженно озирающийся Уоррен, Райан цапнул его за рукав и резким движением оттащил в сторону. — Даже не знаю, на что вы рассчитывали, мистер Бакленд, — прошипел он. Мальчишка сделал пару бесплодных попыток вырваться, но Райан, быстро ухватив его за локоть, держал крепко. Уоррен, высокий, ростом выше самого Райана, замер, испуганно глядя широко распахнутыми глазами. — Что вам нужно?.. — Просто поговорить. Пока что. — У меня сейчас занятие… — Молчать! — рявкнул Райан, которого все это уже начинало порядком раздражать. — У меня есть несколько вопросов, и в твоих интересах ответить на них честно. Уоррен мотнул головой: — Я ничего не знаю. Вообще-то Райан толком и не знал, чего именно хочет добиться. У него в руках не было ни одного козыря — кроме, разве что, внезапного побега Уоррена, который явно всячески избегал оставаться наедине с инспектором, задающим неудобные вопросы. Значит, была причина бежать. Отпускать его Райан точно не собирался. — Значит, ничего не знаешь? — прищурившись, переспросил Райан. — Ну разумеется. Вот только я кое-что знаю. Например, что никого, кроме тебя, не было в комнате, когда Эммет Мэдсон потерял память. Воспоминания постепенно возвращаются, и через некоторое время он сможет рассказать, что ты с ним сделал… — Все совсем не так, как вы думаете! — воскликнул Уоррен, отшатнувшись. — Все совсем не так! Ученики, еще оставшиеся в коридоре, обернулись. Райану показалось, что выражения лиц у них были странно зловещими. — Не так? Тогда расскажи мне, как все было. Где здесь можно поговорить наедине? — Там… — запнулся Уоррен. — Рядом с библиотекой, в западном крыле. — Тогда пойдем, — не ослабляя хватки, Райан быстро зашагал прочь от классных комнат. Коридор круто сворачивал и заканчивался небольшим холлом, из которого вела дверь в читальный зал и хранилище библиотеки. К этому уголку школы Райан особо не приглядывался: пару раз проходил мимо, и только. Здесь было пусто, лишь стояли в углу напольные часы, и Райан, уцепившись за них взглядом, внутренне содрогнулся. Такие же часы, почти один в один, много лет стояли в гостиной дома его родителей. Огромные, уродливые, с до жути мерно раскачивающимся маятником. Они поблескивали отполированным стеклом, будто подмигивали, передавая привет из прошлой жизни. Легкие шторы, закрывающие два прорезанных в глухой стене окна, едва заметно покачивались на сквозняке. Портьеры, обрамляющие оконные проемы с обеих сторон, тяжело падая вниз почти с самого потолка, замерли, сияя синим бархатом, абсолютно неподвижно. Уоррен, воспользовавшись тем, что пальцы Райана невольно расслабились, вырвался и сделал быстрый шаг к окну. Он смотрел на чужака враждебно и настороженно. От испуга не осталось и следа, но сбежать мальчишка не пытался: видимо, осознал, что далеко не убежит. — Сейчас ты стоишь на месте и отвечаешь на мои вопросы. Понятно? — на всякий случай сказал Райан, вытаскивая из кармана блокнот и карандаш. — Понятно, — хмуро отозвался парень. — Меня зовут инспектор Росс. Зачем ты убегал? — Не хотел отвечать на вопросы. — Ты ведь понимаешь, что из-за этого вопросов стало еще больше? Уоррен промолчал, только вздернул подбородок — то ли упрямо, то ли с вызовом. Было что-то тревожное в этом подростке, что-то неуловимо отталкивающее. Почти белая, почти прозрачная кожа, гладкие черные волосы, разделенные на абсолютно прямой пробор, сутулость, которая встречается только у очень высоких людей, длинные тонкие пальцы. Райан посмотрел на него внимательнее. Отчего-то было страшновато отводить взгляд. Все это напоминало пугающую иллюстрацию в книге, которая начинает шевелиться, если ты ненароком посмотришь на нее краешком глаза. Но, Дэнни, картинки в книге не могут причинить вреда… Ну уж нет, только Кинга с его Оверлуком сюда не хватало! Ассоциации заполнили сознание лихорадочно, и, хотя Райан отчетливо ощутил, как холодеет у него в животе от зыбкого страха, еще он прекрасно понимал, что это просто горячка играет с ним в нечестную игру. Нужно было взять себя в руки. — Уоррен, — он прочистил горло, — расскажи мне, что произошло с Эмметом. — Он потерял память. — Не трать мое время. Что произошло в воскресенье после отбоя, когда твой сосед вдруг потерял память? Уоррен, который так и держался на безопасном расстоянии, опустил плечи, ссутулился еще сильнее и вдруг сдался: — Я не помню, — голос его звучал слабо и срывался, будто ему было непросто об этом говорить. — Что значит «ты не помнишь»? Ты был с ним в комнате? — Был. Но, понимаете… я об этом не знал, — Райан взглянул на него озадаченно — издевается, что ли? — Понимаете, я вдруг очнулся, увидел, что сижу за своим столом и занимаюсь латынью, но я не знаю, как я… попал в свою комнату. Уоррен прятал глаза и говорил так тихо, что Райану пришлось подойти еще ближе, чтобы расслышать. — Ты хочешь сказать, что и у тебя была потеря памяти? Прямо перед тем случаем с Эмметом? — Я ничего про него не знаю. Я знаю только, что он упал без чувств вчера в столовой. Ребята говорили, что он не помнит последние несколько дней. — Так и есть. Последнее его воспоминание — это вечер воскресенья. Когда он был в спальне вместе с тобой. — Но я тут ни при чем! Да, я… я был на занятии по химии у профессора Воронски в прошлый вторник, мы только начали ставить один из этих его экспериментов, а потом я открыл глаза в своей комнате. Я ничего не понял сначала, а потом… Ну, потом я вспомнил, что несколько ребят жаловались на провалы в памяти, так что я вроде как один из них. Это все, что я знаю. — И ты не отправился к мисс Уилсон? — Нет. — Почему? Уоррен словно стал еще бледнее. Он закусил губу и развел руками, из-за чего стал похож на большую нескладную птицу: — Я не мог рассказать, понимаете? Меня и так… — он снова запнулся, — меня и так считают придурком. Представьте себе: дать такой прекрасный повод для высмеиваний. Я этого не хотел. У парнишки дернулся уголок рта. Райану вдруг стало по-настоящему его жалко — неловкого, потерянного и ужасно одинокого. — А если бы были какие-то последствия? Твои товарищи погибли, вдруг их убило то же самое, что украло твои воспоминания? Уоррен качнул головой: — Я в это не верю. И я-то все же жив. Лучше так, чем шепотки за спиной.