Tear me down

Они лежали среди высокой травы, глядя на пасмурное небо, готовое в любую минуту пролиться дождем. Трава шуршала, раздражая слух. Он потянулся к ладони рядом лежащего юноши, но так и не посмел её коснуться. Вокруг было слишком тихо, и даже птицы молчали, не издавая ни единого крика. Вина затапливала изнутри, билась в висках похлеще самого тяжелого похмелья. Он не сумел ответить ни на один его вопрос. - Так было нужно, Цзян Чен. То, что я сделал в пещере, было необходимостью. Цзян Чен не ответил. Его ломало изнутри, из глаз текли злые слёзы. Цзыдянь искрился на его руке мрачным напоминанием. - Мы убьём их всех, Цзян Чен. Я обещаю тебе. - Расскажи мне. - О чём? Он приподнялся на локте и посмотрел на Цзян Чена. На его лице не читалось ни единой эмоции, только руки комкали в кулаках зеленые стебли. По пальцам лился терпкий травяной сок. - Что ты чувствуешь? После того, что случилось, того, что ты натворил... Он громко выдохнул и едва сдержал порыв со всей силы ударить по влажной земле. Он не чувствовал ничего. Он хотел снова увидеть Лань Ван Цзи, убедиться, что с ним всё в порядке. Он хотел сбежать в Облачные глубины. Хотел, чтобы всё это закончилось. Может быть, он просто хотел умереть. - Скажи, что ты чувствуешь теперь, Вэй У Сянь! Цзян Чен кричал и уже не чувствовал своих слёз. Его крик эхом разнёсся по сумрачному лесу, вспугнув пару взъерошенных ворон. В тот же миг его рот накрыла чужая ладонь в немом призыве к тишине. Для Цзян Чена это стало последней каплей. Он вцепился в ладонь, выворачивая руку, грубо прижимая юношу к земле всем телом. В его глазах фиолетовыми искрами полыхала ярость. - Цзян Чен, что ты..? - Заткнись! Ты никогда не затыкаешься! Почему ты никак не научишься вовремя заткнуться?! Он не нашел, что на это ответить. При виде такого Цзян Чена его снова затопило чувство вины. Руку от запястья до локтя пронзило болью. - Цзян Чен, нас ждет шицзе, совсем одна, нам нужно идти... - И что мы ей скажем? Что мать с отцом мертвы, что всех поубивали псы из клана Вэнь? Что Пристань лотоса захвачена? У тебя хватит совести сказать ей это в лицо?! Он отвёл взгляд. Сердце от боли пропустило удар, и он дёрнулся в сторону. Цзян Чен поймал его лицо свободной рукой и заставил смотреть на себя, с силой сжимая челюсть цепкими пальцами. Он не выдерживал выражения этих глаз и опустил веки. Открыл было рот, сделал вдох, чтобы ответить, что сожалеет, что будет защищать их, несмотря ни на что, но сказать ничего не смог. Его уже заткнули, жестким движением губ прижавшись к его губам. Он удивленно распахнул глаза, столкнувшись с нечитаемым взглядом, потемневшим от отчаяния. Губы Цзян Чена были жесткими, властными и солёными от слёз. Он позволил себя целовать, задыхаясь от неправильного чувства беспомощности. Никогда раньше он не чувствовал себя беспомощным рядом с Цзян Ченом. И он сдался. Как только истерзанный рот оставили в покое, рука цепко ухватила его за волосы, заставляя откинуть голову назад. Он вскрикнул. В открытую шею теперь врезались губами, оставляя влажные кровоточащие укусы вокруг потемневших следов пальцев от недавнего удушения. Он не двигался, не пытался скинуть с себя. Ничего не говорил. Он смотрел на тёмно-серое небо, заволоченное тучами, и слушал шелест травы, передавая своё тело в чужие руки. Наконец всё закончилось. Цзян Чен уронил голову на его грудь, вновь заходясь в рыдании. Он положил ладони на его волосы, приглаживая жесткие пряди. Вся его одежда пропиталась слезами и терпким травяным соком. Цзян Чена потряхивало. Сам он чувствовал ещё меньше, чем пару минут назад. - Прости. - Ничего. Цзян Чен скатился с него, опустился рядом, спрятал лицо в ладонях. - Прости, А Ин. - Заткнись. Начался дождь. Они так и остались лежать посреди поля, позволяя дождевым каплям слизывать с их лиц солёные следы слёз и крови. Их дыхания не было слышно за шелестом капель по напоенной влагой траве, и каждый погрузился в своё собственное отчаяние. В каждом из них ещё теплилась золотистым светом собственная надежда.