Помощь.

Элиас закрыл дверь в свою спальню, только тогда позволив себе тяжело вздохнуть. На самом деле, день прошел вполне сносно. Он решил пару серьезных вопросов и ситуаций, касающихся народа Эренделла. Но кое-что все равно не давало парню покоя — два не самых впечатляющих происшествия. Первое происшествие заключалось в том, что утром, пока Элиас знакомился с нынешним положением дел в королевстве, его сила опять вышла из-под контроля. Лед стремительно покрыл поверхность стола толстой коркой, столь же быстро пробегая по его ножкам и почти касаясь пола, но парень вовремя успел отозвать свою силу, в последнюю секунду собравшись с мыслями. От взгляда, полного ужаса Элиаса спасло только то, что рассказывала про положение дел Анна, его младшая сестра. Такое его тоже не особо устраивало, ведь взгляд, взволнованный и беспокойный, радости парню не приносил никакой. Но лучше уж Анна. Она поймет, поволнуется, но обвинять не станет. Может быть, предпримет какие-нибудь попытки помочь, но они не сработают, или же Элиас сам откажется от помощи. И опять наденет надоедливые перчатки, чтобы не допустить ошибок перед чужими людьми. Второе происшествие заключалось в том, что завтра у него день рождения, тему подготовки к которому Анна также затронула сегодня утром. — Праздник на носу, — говорила она, — но никому ты не сказал начать украшать замок. Ты старше меня, взрослый совсем, но заниматься твоими делами почему-то должна младшая сестра. Конечно, говорилось это в тоне шутливом, даже хитром. Элиас интуитивно догадывался, что Анна уже давно все подготовила. Просто прячет, чтобы своего брата шутливо пристыдить, вызвать бурную реакцию. Сестре достаточно будет утром достать все подготовленное и быстро украсить все вокруг. Элиас уже даже не пытался ее переубеждать, говоря, что ему не нужен никакой праздник, и, в целом, день этот совсем обычный. Но Анна, конечно, слушать не хотела. Вздохнув еще раз, на этот раз с улыбкой, юноша отошел от двери и прошествовал к кровати, укладываясь на спину и даже не утруждаясь переодеться в ночную одежду. Честное слово, не судите его строго, его морально вымотал сегодняшний длинный день. Бывает так, что все крайне легко, мирно, но это утомляет на контрасте со странным поведением младшей сестры, например. Так, мимолетно подумав про Анну, Элиас провалился в мир сновидений, на самом деле мысленно желая завтра проснуться как можно позже. Усталость сморила юношу, отрезав от посторонних звуков и давая прекрасную возможность раствориться в вязкой темноте. Именно поэтому через пару часов своего сна юноша не услышал, как с тихим скрипом приоткрылась и закрылась дверь в его спальню, как легкими шагами кто-то приблизился к его кровати, и не почувствовал, как этот кто-то ласково коснулся белокурых локонов. Луна мягко светила в комнату через незашторенное окно. Лучи ее попадали и на кровать, поймав с поличным и фигуру человека, что посреди ночи без предупреждения ворвался в чужую спальню. Сидя на кровати, девушка в одной белой ночнушке привязывала чужие бледные руки веревкой к изголовью кровати, — крепко, но недостаточно, чтобы причинить боль и раньше времени разбудить юношу, — после чего потянулась за широкой лентой. Приблизившись к лицу спящего юноши, девушка осторожно приподняла его голову и повязала ленту на глаза, так же аккуратно после этого кладя голову на подушку. Еще раз тихо подергав за веревку, чтобы убедиться, что они достаточно прочно и крепко держатся, девушка положила руку на грудную клетку Элиаса, медленно проводя ей вниз, шагая следом. Лунный свет, наконец, открыл лицо ночной гостьи вместе с прекрасными рыжими волосами, что все еще не пожелали освободить из плена толстых кос. Длинные ресницы затрепетали, наполовину скрывая ясные бирюзовые глаза, а розовые губы растянулись в нежной улыбке. Девичья рука огладила мышцы живота сквозь гладкую голубую ткань жилета и скользнула к ширинке штанов того же цвета. В глазах мелькнули искорки решимости. Это должно помочь. Точно должно помочь. Если бы боги знали, как тяжело Анне стало наблюдать за мучениями ее старшего брата, они бы расплакались. Элиас, самый родной, но самый отчужденный человек в этом мире. Постоянно себя накручивает, не любит, принижает, совершенно не замечая чужих взглядов. Ненавидит сам себя за свою силу, коей непрошенно одарила его природа. Как пробовал ты обуздать эту силу, Элиас? Все ли способы попробовал, старший брат? Почему хоть раз не можешь послушать младшую сестру? Видишь, чего добился? Теперь Анна решила все сделать сама. Конечно, большинству подобный поступок покажется абсурдным, но Анна — не большинство, поэтому тонкие пальцы медленно расстегивают ширинку, касаясь юношеской кожи. Во взгляде плещется лишь безграничные любовь и забота. Кровать скрипит, и девушка оказывается в ногах Элиаса, беззастенчиво освобождая от ткани пока что вялую плоть. Анна, будто на пробу, проводит ладонью вдоль нее, а потом еще и еще, начиная касаться пальцами головки. Движения, легкие и невесомые, словно крылья бабочки, ласкают и дразнят член, ранее не знавший — или, по крайней мере, иногда — подобного обращения. Большим пальцем Анна щекочет крайнюю плоть рядом с головкой постепенно перемещаясь к ней самой, ближе к уретре. Щекочет настойчиво, чтобы касания чувствовались, возбуждали интерес, но не давали желанного, жаждая реакции, нового опыта, ведь самой ей, честно говоря, впервые приходится делать подобное. Но вот уже девушка чувствует, как ствол начинает твердеть в ее руках, и на губах появляется удовлетворенная улыбка. Анна чуть наклоняется, продолжая проводить ладонью по плоти, поглаживая выступающие венки. Девушка высунула розовый язычок и самым его кончиком быстро коснулась аккуратной головки. А затем еще раз, на этот раз медленнее, высунув язык полностью и облизав всю головку, будто это была новая неизведанная сладость, которую следует осторожно пробовать на вкус. Элиас, будто что-то почувствовав сквозь сон, беспокойно нахмурил брови, дернув головой, но пока не спеша просыпаться. Девушку лишь позабавила подобная реакция, и она еще раз медленно лизнула головку, после чего взяла ее в горячий влажный рот. Розовые губы обхватили кончик члена, а ладонь ласково поглаживала ствол, будто дополняя. Кончиком проворного языка Анна утыкается в уретру, слизывая маленькие прозрачные капельки предэакулянта, и вновь дразняще щекочет. Язык совсем не похож на пальцы. Влажная слюна делает член скользким, уменьшая трение и убирая дискомфорт от сухости. Орган в руках девушки уже возбужден, поэтому, не сдерживаясь, она заглатывает его половину и сразу же останавливается. Вроде бы, рвотного рефлекса пока не вызывает, но слишком уж непривычно это ощущение. Немного погодя, Анна все-таки продолжила заглатывать член все дальше и дальше. Именно этот момент выбрал Элиас, чтобы проснуться. Он почувствовал непривычное тепло, томное, что растеклось по нижней части живота, с каждой секундой становящееся все более настораживающим. Иногда жар нарастал, становясь не особо терпимый и будто к чему-то ведущий, а иногда угасал, будто причина этого жара была слишком неопытна и скромна, чтобы продолжить. Не имея сил сопротивляться, Элиас махнул бедрами вверх, полностью погружаясь в тепло, что объяло его член. Его тело задрожало от новых удивительных ощущений, но, как быстро юноша погрузился в это тепло, так оно и пропало, будто отпрянув. Из горла парня против воли вырвался разочарованный вздох. Когда юноша открыл глаза, его встретила темнота. И можно было бы сказать, что это естественно, ведь сейчас ночь, но Элиас хорошо помнил, что на улице ярким холодным светом светила луна. Длинные ресницы блондина шелестели, как крылья мотылька, будто чего-то касаясь. Элиас почувствовал легкую прохладу в нижней части тела, что контрастировала с жаром внизу живота. Интуитивно Элиас дернул руками, чтобы понять, что же не так, но неожиданно почувствовал, как о бледную кожу запястий трется что-то шершавое. Юноша дернул еще раз, и послышался скрип спинки. В комнате повеяло холодом. Парня уже не интересовало, переборщит ли он, что придется менять кровать, но то, что происходит, ему определенно не нравится. Совсем. — Старший брат, — послышался снизу знакомый голос, прервавший попытку освобождения. Холод отступил, и теплые девичьи пальцы вновь сомкнулись на члене размазывая по разгоряченной коже слюну. Анна прочистила горло, что до сих пор саднило после неожиданного выпада Элиаса, — старший брат, расслабься. — Анна, прекращай, — парень поднял голову, строго произнося слова, но голос предательски дрогнул из-за чужих касания, — прекращай или я прекращу сам. — Это для твоего же блага, Элиас, — девушка медленно переместила руку со ствола к упругим яичкам, перекатывая их и заставляя брата затрястись от новой волны мурашек, — не расценивай это как что-то плохое. Расценивай, как тренировку по контролю над своими силами. Пожалуйста, постарайся кончить как можно позже. Я постараюсь вместе с тобой, поэтому не волнуйся слишком сильно. — Анна! — юноша предостерегающе повысил голос, и голубые искорки вновь закружили в его руках, но девушка, будто и не собираясь слушать, полностью заглотила член, остановившись лишь на пару секунд, чтобы не закашляться и дать горлу привыкнуть. Пальцы на ногах сбитого с толку Элиаса поджались от неожиданности, голубые искорки пропали, а рот открылся в безмолвном восклицании, что должно было прозвучать, но пропало. Сжимая одной рукой ствол у корня, Анна начала двигать головой, проводя языком по выступающим венкам, где-то уделяя особое внимание, а где-то намеренно обделяя им, будто в надежде услышать мольбу. Элиас сжал руки в кулаки, впиваясь аккуратными ногтями в ладони. Челюсть напряглась, а бедра приподнялись. Расценивай это как тренировку по контролю над своими силами. Что же за бред несет его сестра? Но для девственной плоти подобное являлось слишком соблазнительным, ведь рот девушки причинял необычное, необъяснимое удовольствие, и как бы юноша ни противился, как бы он ни боролся с порочными мыслями, бедра против его воли приподнимались, в надежде еще больше окунуться в это наслаждение. Мозг упорно подкидывал картинки, как девичий рот вылизывал и посасывал член, как рука массирует чувствительные яички, как тонкие губы смыкаются вокруг ствола, беря всю длину. Анна пощекотала крайнюю плоть кончиком розового язычка, и ее вторая рука скользнула под ее ночнушку. Приподняв и так уже ничего не скрывающую задранную ткань, пальчики девушки скользнули между половых губ, невесомо задевая клитор. Между ними было уже весьма влажно, что облегчало Анне задачу. Иногда очень даже неплохо слишком перевозбудиться, представляя, что и как будет происходить. Девушка вновь провела двумя пальцами по клитору, надавив сильнее, не переставая вылизывать чужую плоть. От касания к возбужденной части тела по телу девушки пробежали мурашки, вызвав тихий стон, что отдался приятной вибрацией в члене. Элиас дернул головой и потерся затылком о подушку, пытаясь скинуть со своих глаз надоедливую тряпку. Продолжая ласкать себя, Анна огладила одним из пальцев дырочку, попутно ее смазывая прозрачной жидкостью. С хлюпом она ввела в себя палец, что проскользнул внутрь без проблем, и чудом удержалась от того, чтобы не прикусить зубами кожу на члене брата. Необычно. Плоть брата начала все больше сочиться предэакулянтом, что Анна трудолюбиво слизывала, пока Элиас безуспешно пытался остановить нарастающую дрожь. Девушка поняла, что медлить не стоит, и начала двигать пальцем внутри себя, задевая внутренний клитор, медленно растягивая дырочку и посылая все новые и новые удовлетворенные и удивленные стоны по девственной плоти брата. Член юноши совсем затвердел, и Анна неторопливо ввела в себя второй палец, начиная двигать ими внутри себя интенсивнее. Мурашки, смешанные с импульсами удовольствия, пробегали по их телам одновременно, заставляя закусывать губы, будто они боялись, что кто-нибудь их прервет, застанет за чем-то запретным. Оба прогнулись в пояснице, не находя в себе сил препятствовать наслаждению. Вот оно, — удовольствие и избавление, — совсем рядом, осталось совсем чуть-чуть. Все быстрее Анна поглаживает рукой чужие яички, и губы максимально сильно сжимают член Элиаса, а вторая рука разрывается между клитором и влажной дырочкой, все быстрее и быстрее. Но вдруг, словно вспомнив, для чего она здесь, Анна отстранилась от чужого члена, зажав урерту большим пальцем и убирая руку от своей дырочки, слегка нахмурившись, когда почувствовала пустоту. Элиас недовольно дернулся, пытаясь членом потереться о ладонь, но чувствую только как долгожданная разрядка ускользает. Юноша почувствовал, как ткань на его глазах затрепетала, а после вообще исчезла, заставляя совсем немного прищуриться от лунного света. Девушка откинула ткань куда-то в сторону, открывая Элиасу взор. Щеки Анны раскраснелись, а косы растрепались, ночнушка задралась, оголяя стройные ноги. — Пожалуйста, постарайся не кончить в меня, — хрипловатым голосом произнесла Анна и подползла ближе. Парень наблюдал, как девичьи ноги напряглись, когда его сестра приподнялась, убирая легкую ткань ночнушки, и потерлась клитором о затвердевший член. Оба вновь синхронно вздрогнули. Анна, пока еще не вставляя, разместила разбухшую плоть между своих ног и снова потерлась. Наплевав на все, Элиас не стал сдерживаться, подмахивая бедрами. Очередной стон сорвался с губ девушки. Более громкий, не приглушенный, каким был раньше, когда Анна ласкала член своим ртом. Больше не медля, девушка приподнялась выше, направляя головку в свою дырочку. Девушка не опустилась даже на половину, чтобы дать себе привыкнуть, ведь двух пальцев было определенно недостаточно. Но удовольствие сбило с толку, так что неудивительно, что Анна сорвалась. Чувствуя, как тесная дырочка начала сжимать его, Элиас издал приглушенный рык, который не получилось скрыть, прикусывая губу. Тело девушки задрожало, пока она опускалась все ниже и ниже, ощущая, как брат наполняет с тихим хлюпом. Когда Анна вобрала в себя член полностью, она уткнулась руками в грудную клетку брата, стараясь привыкнуть к ощущению наполненности. Девственная дырочка растянулась так, что пора было бы почувствовать дискомфорт, поэтому Анна все не решалась продолжать. Не выдерживая ожидания, Элиас махнул бедрами назад, заставляя девушку охнуть и выходя из нее совсем на немного, и снова вперед, чтобы получить еще один вздох. Анне не нужно было повторять дважды. Она чуть поерзала задницей и приподняла ягодицы, убирая руки с груди брата, начиная подниматься и опускаться на чужой член. Выводя его полностью, будто специально прерывая удовольствие. Но уже разгоряченные тела не могли слишком долго выдерживать подобную пытку. Анна начала сильнее дрожать, судорожно дыша, все больше ускоряя движение. Ноги немного заныли, но это было неважно. Послышался жалобный скрип спинки кровати из-за того, что парень сильно потянул за веревки, заставляя их врезаться в кожу запястий. Подмахивая бедрами в такт Анне, Элиас увеличивал трение между ними, что сводило с ума обоих. Тишину ночи нарушали лишь судорожные вздохи и звуки соприкосновения кожи. Нетерпеливо двигаясь, пара совсем сбилась, но неожиданно девушка сжала парня внутри себя. — О-ох…- после особо сильного толчка, Анна вскинула голову, выставляя напоказ свою шею, и ее тело мелко затрясло. Самые громкие стоны было слышно в этот момент, пока она, наконец, не осела на брата, выпуская из себя член. Элиаса тоже пробила дрожь, и жар, что долгое время не мог найти выхода, наконец, покинул нутро юноши, который слишком долго старался его сдерживать. Зубы разжались после того, как тихий рык вырвался изо рта юноши. — Брат, — когда они более-менее отдышались, подала голос девушка, — с днем рождения.

***

Как ни странно, необычный эксперимент Анны оказался успешным. Наутро не особо выспавшийся Элиас обнаружил, что сила не вышла из-под контроля, хотя он был в смятении и удивлении. Это даже помогло ему освободиться от веревок. Но Анна не ожидала, что это поможет ему сделать то, из-за чего она будет мучиться весь день. Когда вымотанная после ночи девушка очнулась на кровати брата, уже одетая в нарядное платье, она не особо придала этому значение. Но вот когда уже встала, странное чувство заполненности заставило ее задрожать. Возле зеркала спиной к девушке стоял ее брат, завязывая галстук, а когда повернулся, на его лице была все та же заботливая улыбка. — Я надеюсь, ты оценишь мой сюрприз, — и с этими словами и со взмахом пальца тело девушки сотрясла неконтролируемая дрожь. девичья фигура выгнулась на кровати дугой, чувствуя удовольствие даже большее, чем вчера, но продлилось оно не долго. С разочарованным вздохом Анна опустилась на кровать, когда ее брат вышел за дверь. А ведь он действительно…подгадал подходящий момент. На празднестве девушка никак не могла поймать на себе взгляд брата, но ноги безостановочно подгибались, и обеспокоенные слуги не раз подходили к ней, спрашивая, требуется ли врач. Анна в своей манере отнекивалась. Каждый раз, стоило ей почувствовать, что сладкая мука и неудовлетворенность прошли, как с новой силой ее начинали пытать. Вибрация, холодный лед, заполненная до краев дырочка. Ей казалось, что еще секунда, и она в сладкой истоме прогнется прямо на полу. Все это сводило ее с ума, беспощадно и жестоко. И только по окончанию праздника ее брат согласился дать ей лекарство от сумасшествия за закрытой дверью, используя лишь свою силу и слушая, как его сестра почти кричит, прося остановиться и продолжить одновременно, находясь на грани из-за его льда.