Мой генерал

      Когда Сефирот читает Макиавелли вечером, Клауд любит садиться к нему на колени. После миссии солджер был очень уставший, он едва разомкнул глаза от вечернего сна, но уже сидел у генерала на коленях. Страйф аккуратно забрал у Сефирота книгу, отложил в сторону и приник к его губам своими.       Мужчина улыбнулся.       — Что с тобой такое? Чем обязан такой нежности?       — Мне приснилось, что ты ушёл, — грустно сообщил Клауд.       — Ерунда какая, — закатил глаза генерал, но не стал сопротивляться, когда парень обнял его подмышками и уткнулся носом в его шею.       Генерал пах очень дивно.       Этот запах дурманит сознание.       Это кожа или одеколон?       Клауд касается кожи за ухом языком, и мужчина начинает дышать глубже. Его ладони оказываются на бёдрах парня — последнему очень хотелось чего-то тёплого и романтичного, но он не знал, насколько сильно возбуждает своего любовника такими действиями.       Сефирот чуть сползает в кресле вниз с определённой хитрой целью — чтобы Клауд сидел уже не на коленях, а на паху. Парень усмехается — кладёт ладони на щёки мужчины и нежно целует.       — Не исчезай, пожалуйста, — просьба подобна молитве личному богу.       Маленький верующий, достойный сана святого, ведь находится к божеству максимально близко. Невероятно притягательный верный неофит, ведь смотрит с такой надеждой и доверчивостью. Молодой совсем, гибкий, желанный.       Сефирот смотрит на это всё и поднимается с кресла вместе с Клаудом на руках.       — Что ты…       — Идём на алтарь, малыш.       Страйф улыбнулся, крепче обняв за шею любимого мужчину руками, а ногами — за пояс. Когда они оказались в постели, то Сефирот навис сверху и стал медленно раздевать своего фанатика. Целовать его он не прекращал — чем дольше они это делали, тем активнее бились их сердца.       Клауд покраснел и отвернулся — генерал касался губами шеи и ключиц, восприняв это как приглашение к языческой трапезе. Самое дивное жертвоприношение. Юноша задирает майку, взывая в самой похотливой молитве.       Сефирот подкладывает под поясницу Клауда свою сильную руку, заставляя выпятить грудь — касается языком сосков. Парень чувственно выдыхает и прикрывает ладонью рот. Генерал носом прикасается к пальцам, жестом показывая, что сдерживаться необязательно.       — Все свои, — объяснил он со снисходительной улыбкой.       Солджер кивнул и закрыл глаза, но застонал снова, когда горячий язык коснулся съежившегося соска. Сефирот ласкал его, как кот, лакающий молоко. Клауд начинает дышать чаще и немного капризно кладёт руку генерала на свой пах.       Мужчина понимает намёк и начинает ласкать член парня через ткань спортивных штанов — тот невольно раздвигает ноги, подаваясь вперёд. Его вид невероятно заводит. Основанием ладони Сефирот надавливает на яички, а пальцами обводит член.              Клауд краснеет и выдыхает, и генерал словно демон, который перед похищением бессмертной души жаждет насладиться жертвой. Он ловит невероятный кайф от вида своего любовника. Снимает наконец штаны с Клауда вместе с бельём — и начинает ему мастурбировать, вслушиваясь в дивные чувственные вздохи.       Сефирот прижался щекой к щеке солджера, терпеливо наслаждаясь тем, как он под ним извивается. Шепчет.       — Такой похотливый, ай-яй-яй…       Клауд не лезет за словом в карман.       — Мой генерал, прошу, не останавливайтесь… Мне так х-х-хорошо…       Мужчина собственнически проводит языком по мочке уха, внимая молитве своего неофита, и пальцами надавливает на скользкое колечко мышц — смазки с кончика члена Клауда натекло знатно.       Котёнок так и мироточит…       Когда движения пальцев становятся совсем быстрыми, Страйф раздвигает ноги ещё шире и насаживается на них.       — С-Сефирот… — выдыхает он, закатывая глаза и содрогаясь всем телом.       Генерал начинает рычать от возбуждения.       Он переворачивает Клауда на живот. Солджер в посткоитальной неге не понимает, что к чему, но когда любовник начинает вводить свой большой член в него, то искры сыпятся из глаз — словно он стал свидетелем того, как падший ангел, проникающий в него, творит звёздное небо под волей самого Творца.       Бесконечное чёрное космическое пространство, ставшее холстом для ангельского творчества, усыпано созвездиями. Клауд словно стремится вверх, взмывая всей душой, и растворяется во вселенной.       Страйф подминает под себя подушку, в которую его втрахивает генерал с особым желанием, и сил нет сопротивляться. Член врезается в простату, и кажется, что сейчас возможно всё.       Его божество его услышало. Его личный падший ангел вышел из чертог безрадостного и тоскливого ада, чтобы овладеть им, под видом языческого бога, покровительствующего людям.       Клауд прижимается щекой к предплечью Сефирота, иногда кусая его пальцы в страстном порыве.       — Не кусайся, — командует его избранник, его герой.       И, не ожидая ответа, целует в губы, наклоняясь и вторгаясь языком в рот.              Страйф закатывает глаза, почти теряя сознание, и переворачивается набок. Смотрит на любовника с тихим обожанием.       — Мой генерал… — лепечет он, откладывая подушку.       И обнимает только мужчину.       — Я тоже люблю тебя, — шепчет Сефирот, гипнотизируя Клауда кошачьими глазами.       Его волосы застилают почти всю постель, закрывая обоих от любопытных глаз. Клауд растворяется в этом серебристом эфире, словно путешествуя по миру мёртвых, где его встретил падший, чтобы утащить за собой в ад, но перед этим — очаровать.       Неужели правда любит?       Это точно реально?       Страйф замирает, забывая о сексе, и гладит Сефирота по бледной щеке, глядя ему в глаза.       — Любишь?..       — Люблю.       Последний нависает над парнем на руках. От такого признания Клауд сужается до невероятной тесноты, и генерал вздрагивает. По телу бегут мурашки. Страйф вдохновляется этим видом — закидывает ноги Сефироту на плечи и откидывает голову назад, собирая простынь в кулаках.       Генерал ухмыльнулся и начал двигаться. От смазки и спермы слышится пошлое хлюпанье, но им обоим на него плевать. Сефирот двигается быстрее, наращивая темп, и Клауд уже не боится стонать в голос. Мужчина находит руку своего любовника и переплетает с ним пальцы.       Вторую ладонь парень располагает на спине мужчины, оставляя на лопатке красноватые следы от ногтей.       — Ах!.. А-а-а!.. — вырывается из груди Клауда, а сам он вжимается лбом в плечо генерала — тот не выдерживает и резко выпрямляется, толкаясь особенно глубоко и наполняя узкий зад любовника своим семенем.       Страйф обмякает, обессиленный.       Сефирот часто дышит, но всё равно щурится.       Славная вышла молитва, правда?       Его неофит, кажется, вымотан. Влажные бездонные голубые глаза смотрят с нежностью и тихим обожанием. Клауд мог о таком только мечтать, но теперь этот падший ангел — его личный демон. Пусть его и нельзя сделать домашним котиком, страсть всё равно ему к лицу. И эта снисходительная ухмылка, за которой он прячет свою влюблённую душу. И эти холодные глаза — они преображаются, когда Сефирот смотрит на Клауда.       Они лежат на постели, прижавшись друг к другу. Мужчина придавил его своим весом, но это было безумно приятно и романтично.       Страйф лежал под генералом и грелся.       Его бог его услышал.       Ради этого стоит верить.