Новые правила

      Гарри посмотрел на Малфоя и тот кивнул на дверь. — Может лучше сделать передышку? Вы отдохнёте, остальные поделятся впечатлениями друг с другом? — предложил парень. Гермиона и Рон удивлённо на него посмотрели. — Можно. — ответил Сириус и положил закладку в книгу, как может показаться издалека. По правде, то был какой-то браслет, сделанный из ниток. Вроде «фенечки» называется. С радужной рисовкой. Многие были согласны с пятикурсником. Некоторые ученики поднялись с мест своих факультетов и подошли к друзьям с другого факультета. Другие же захотели в санузел, но большинство оставалось на своих местах и делились впечатлениями от прочитанного. Кому-то книга казалась скучной, другим же — жутко интересной, но все с точностью могли сказать, что книга описывает всю жизнь Мальчика-Который-Выжил, вплоть с рождения. Гарри, под предлогом «сходить по нуждам», попросил встать Бродягу с него, на что тот неохотно согласился (удобное место нашёл), отправился к выходу из Большого Зала. Пройдя чуть дальше, он увидел платиновую макушку и направился к ней. Слизеринец стоял возле ниши с доспехами и ожидал гриффиндорца. Когда же Гарри подошёл и остановился напротив, Драко молчал. Гнетущая тишина висела в воздухе. После стольких лет препирательств и вражды, они не знали о чём заговорить, кроме соперничества и обзывательств. Первый всё же решил нарушить тишину Малфой. — Кхм, Поттер, думаю нам стоит поговорить. — думая, как завести в нужное русло разговор, сказал Драко. — Да.? — неуверенно произнёс Гарри. — Давай прекратим нашу вражду?.. — устало, сняв свою маску высокомерия, предложил Драко. — Знаешь… — начал Гарри, тягуче произнося гласные, но выходило у него это, конечно, не очень, на что Малфой хмыкнул, а Поттер прекратил попытки подражания. — Ладно. Я не против. Честно, я хотел раньше подружиться, но ты обижал моих друзей и я забил на эту идею. Гарри открыто и весело улыбнулся, а Драко облегчённо вздохнул. — Мерлин, я думал ты откажешь… — устало, но тем не менее радостно сообщил Драко. — Да ладно. Думаю, и так понятно, я бы не отказал в дружбе. Та и ты многое же можешь рассказать о Магическом Мире, а я — о маггловском. — предложил Гарри. — Малфои и маггловский мир? Ты с ума сошёл, Поттер. — в шутку съязвил Драко, на что Гарри тихонько рассмеялся. — Но ты же сам сдружился с полукровкой из маггловского мира! Как же так? — наиграно удивился Гарри, чем вызвал смешок у Драко. — Но а если серьёзно, то мы может так же друг другу помочь. Всё равно тебе прийдётся столкнуться с магглами. Надо держать хорошие связи при себе. — И это говорит тот мальчик, который ничего не знал о Маг. Британии до 11 лет? — А ты думал я вообще не прислушивался к информации в округе? Это однажды сказал дядя Вернон, конечно не самый лучший человек, но хоть иногда его мозг просыпался от долгой спячки. Драко засмеялся. Так завуалировать умственные способности. — Недурно. — ответил Малфой — Ладно, наверное надо идти. — Мал… — Гарри задумался и, удивив платинового, сказал, растягивая слоги — Дра-ако, а садись к нам за стол? — Ты свихнулся?! — от такого предложения вышеупомянутый поперхнулся. — Да меня ваш львятник съест. И не только они. — Как мой мозг однажды философски выдал: «Всё меняется, и, возможно, даже в лучшую сторону». — начал Гарри — А если ты сядешь за Гриффиндорский стол, то покажешь остальным, что межфакультетскую вражду можно разрушить. — Вау. — удивился Драко — Да ты всё же умеешь думать и хорошо излагать мысли. Тебе бы диктатором идти. На это предложение Гарри рассмеялся. — Не-е, спасибо, у меня на уме другая профессия. — оставляя интригу, сказал Поттер. — Так что, пойдёшь? Не бойся, гриффы не съедят, если сядешь возле меня. — Ничего я не боюсь. — возмутился Драко — Ладно, если это изменит что-то, то так и быть, сяду к вам. Но если в меня кинут Авадой, то моя смерть будет на твоей совести. Последнее предложение, конечно, было в шутку, но кто его знает. Мало ли что там надумают себе двое из Основателей. Новоиспечённые друзья вышли из ниши и пошли к Большому Залу. Какого же было удивление, когда сам Поттер и Малфой, не язвили, не ругались, а спокойно шли к столу Гриффиндора и разговаривали. Как заметили парни, многие тоже решили смешаться и подсесть поближе к своим друзьям. Так что только за столом Слизерин сидели его обитатели, но и не все. И на Пуффендуе, и на Рейвенкло как минимум один слизеринец сидел и спокойно общался с ребятами других факультетов. Всё же, после прихода Мародёров и Основателей, мир начал меняться, и как сказал Поттер — в лучшую сторону. Гарри подошёл к удивлённым Рону и Гермионе и сел ближе к подруге. Сам же слизеринец секунду колебался, но сел между Гарри и Уизли-младшим. Рыжий же только удивлённо вскинул брови и поменялся местами с Невиллом, который сидел возле. Сам же Лонгботтом не был против, но и не за, но сел. Близнецы, сидевшие напротив бывшего Золотого трио, только удивлённо посмотрели на Гарри, но потом сразу же кивнули. Основателям эта картина понравилась, ну… женской половине. Мужская конечно была рада, что факультеты смешиваются, но чтобы за несколько глав из, как выяснится позже, врагов, стать друзьями? Очень интересно. Да и какое-то странное чувство заскреблось внутри. Но они ещё не очень понимали, что это. Мародёры же были очень рады, что Гарри завёл нового друга, хоть они и были раньше врагами, но кто же знает эту судьбу? Бродяга только удивлённо, максимально как позволяла мимика собак, посмотрел на Малфоя, но ничего не сделал в его сторону. Только залез к Гарри на колени и повернулся к Драко мордой, всё ещё разглядывая его. Слизеринец удивлённо посмотрел в ответ. — Если хочешь, можешь погладить. Он не укусит. Да, Бродяга? — погладив пса спросил Гарри. Тот только удовлетворённо кивнул. — Потт… Га-арри — вспомнив слова вышеупомянутого, съязвил Драко — Да меня отец убьёт, достанет с того света и кремирует за то, что я поглажу твоего пса. Да за то, что я сел за стол Гриффов, меня испепелят. — Не беспокойся. Я с ним договорюсь. — подмигнул Гарри, а Драко всё же решился погладить Бродягу. Тот поддался под ласки и положил голову на колени слизеринца. «Раз Гарри ему доверяет, то и я доверюсь.» — подумал Сириус-старший. И картина вышла такова: чёрный пёс, разлёгшийся на коленях трёх пятикурсников, один из которых из чистокровной семьи и слизеринец, второй — Герой Магической Британии и полукровка, третья же — самая умная и рассудительная девушка-магглорождённая. Возле же самого слизеринца, удивлённо слушая диалог, сидел непримечательный мальчик, который скоро станет их другом в сложный час, и рыжеволосый Предатель крови, которому ой как не нравилась сложившаяся ситуация. Сзади же квартета сидели самые задорный шутники, которых переплюнуть смогут разве что Мародёры, и им также нравилось всё, что получилось. — Гарри, не потрудишься объясниться? — удивлённо спросила Гермиона. — А что объяснять? Мы с Драко всё обдумали, расставили приоритеты и предложили друг другу забыть обиды и подружиться. — спокойно сказал, как о погоде, Гарри. — И да, Грейнджер, прости что обзывал, я просто был ребёнком и тогда очень сильно обиделся. — чуток краснея, сказал Малфой. Гарри и Гермиона, да и те, кто сидел поблизости, удивлённо уставились на слизеринца. — Ахуеть. — в один голос сказали Гермиона и Гарри. — Что за слова? — наиграно возмутился Драко — Вас ещё и переучивать. — Ой, да ладно тебе. Мы ещё и тебя к ним приучим, и Невилла. — улыбнулся Гарри. — А меня то чего? — удивился Лонгботтом. — Надо воспитывать человека, который сможет постоять за себя, в тебе. Хотя ты и хорош, ну может чуточку неуклюж. — подхватила Гермиона. Когда же все собрались обратно, Сириус открыл книгу, нацепил фенечку обратно на руку, и зачитал:       Тот август, что Гарри прожил у Дурслей перед тем, как уехать в Хогвартс, нельзя было назвать особенно весёлым.       Нет, конечно же после знакомства Дурслей с Хагридом их поведение изменилось. Дадли теперь так боялся Гарри, что опасался находиться с ним в одной комнате. А тётя Петунья и дядя Вернон больше не осмеливались запирать Гарри в чулане, принуждать его к чему-нибудь или кричать на него. Если честно, они вообще с ним не разговаривали. Они были ужасно напуганы и одновременно злы на Гарри и вели себя так, словно его не замечали. Конечно, это было значительно лучше, чем раньше, но Гарри радовался таким переменам только поначалу, а потом стал тосковать. Все удивлённо посмотрели на Гарри. — Не, ну вы попробуйте месяц сидеть без коммуникации с другими людьми. Вот мне и было скучно.       Гарри почти не выходил из своей комнаты, тем более что теперь ему было с кем поговорить — у него была сова. Гарри решил назвать её Букля, это имя он нашёл в «Истории магии». Этот учебник, как и все другие, оказался жутко интересным. Ученики удивлённо посмотрели на Гарри. — Учебник-то интересный был, а призрак всё рассказывает монотонно, поэтому и всем кажется что «История магии» скучная. — ответил на вопросительные заглядывать парень. — Призрак? — удивилась Ровена Рейвенкло. — Призрак профессора Бинса. — ответили ученики. — То есть, такой не мало важный урок, как История Магии, ведёт призрак?! — вопросительно посмотрев на учителей и директора, спросил Годрик. — Ну, да. — замямлил Дамблдор. — Значит, надо ещё и учителей проверять на компетентность и менять. — устало выдохнула Хельга. Она-то с друзьями уже делали заметки на счёт перемен Хогвартса. Целыми днями Гарри лежал на кровати и читал до поздней ночи, а Букля развлекалась, время от времени вылетая на охоту. К счастью, тётя Петунья перестала заходить к нему в комнату — ей бы не понравилось, что Букля приносит с охоты дохлых мышей. Каждую ночь перед тем, как лечь спать, Гарри рисовал ещё одну палочку на специальном листке, который он приклеил к стене. Так было легче считать, сколько дней осталось до первого сентября. — Ты как будто в тюрьме сидел. — предположили свою идею Гермиона и Драко. — Так и было. — спокойно ответил Гарри. — Вы бы видели, как мы его спасали на втором курсе. — вдруг встряли в разговор близнецы. Почти все удивлённо посмотрели на них. — Всё во второй книге. Ох, каков уже был интерес всех к этим книгам. То второй курс, то третий, то пятый. Что вообще происходило с мальчиком?! И если большей половине было просто интересно, то путешественникам было уже страшно продолжать читать.       В последний день августа Гарри подумал, что ему следует поговорить с тётей и дядей по поводу того, что завтра ему надо быть в Лондоне на вокзале, и он спустился в гостиную, где Дурсли смотрели телевикторину. Гарри прокашлялся, чтобы они обратили на него внимание. Заметивший его Дадли тут же с криком выбежал из комнаты. Большинство рассмеялось.       — Э-э-э… Дядя Вернон, — робко произнёс Гарри.       Дядя Вернон промычал что-то, показывая, что он слушает.       — Э-э-э… Завтра мне надо быть на вокзале «Кингс Кросс», чтобы… чтобы ехать в Хогвартс.       Дядя Вернон снова промычал — по-видимому, это означало, что Гарри может говорить дальше.       — Вы не могли бы меня отвезти?       В ответ раздалось мычание — Гарри предположил, что это знак согласия.       — Спасибо, — поблагодарил Гарри и уже выходил из гостиной, когда дядя Вернон подал голос.       — Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолёты съедены молью? Многие возмутились. Ковры-самолёты мало используются из-за небольшого пространства и массы неудобств.       Гарри предпочёл промолчать.       — А где, кстати, находится эта школа?       — Не знаю, — честно ответил Гарри, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знает адреса Хогвартса. Он вытащил из кармана билет, который купил ему Хагрид. — Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, — произнёс он, оторвав глаза от билета.       Тётя и дядя посмотрели на него как на ненормального.       — Какой платформы?       — Девять и три четверти.       — Не говори ерунды, — резко оборвал его дядя Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.       — Но так написано на моём билете, — возразил Гарри. — Хагрид, вы хоть сказали мальчику, где находится платформа? — с надеждой спросила Хельга, хотя она, как и другие Основатели догадывалась, что будет им ответом. — Ээээ… Ну… Я забыл… Да… — не прекращая краснеть, произнёс полувеликан. Все тяжело вздохнули.       — Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи. Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчёт вокзала — ладно, мы тебя отвезём. Тебе просто повезло, что нам всё равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому.       — А зачем вам в Лондон? — поинтересовался Гарри, хотя ему было всё равно, зачем Дурсли едут в город. Он просто хотел, чтобы разговор закончился мирно.       — Отвезём Дадли в больницу, — прорычал дядя Вернон. — Ему придётся удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу.

***

      На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и уже не смог заснуть, он был слишком взволнован. Он встал и влез в джинсы — наверное, не стоило ехать на вокзал в мантии волшебника, проще было переодеться в поезде. Он тщательно изучил присланный ему список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, запер Буклю в клетку и начал ходить взад-вперёд по комнате, дожидаясь, пока проснутся Дурсли. Два часа спустя дядя Вернон запихнул огромный чемодан Гарри в багажник своей машины, тётя Петунья с трудом уговорила Дадли сесть на заднее сиденье рядом с Гарри, и они поехали.       На вокзале «Кингс Кросс» они были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон перетащил чемодан Гарри на тележку и сам отвёз её на перрон. Гарри шёл следом, думая о том, что дядя Вернон необычно добр к нему. Но всё стало ясно, когда дядя Вернон наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь.       — Ну что ж, мальчик, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, её ещё не успели построить. Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было. — Ну что ж, счастливой учёбы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала ещё злораднее. Дядя повернулся и ушёл, не говоря ни слова. Гарри обернулся и увидел, как машина Дурслей отъезжает от вокзала, а дядя Вернон, тётя Петунья и Дадли смотрят на него и смеются. Возмущения по отношению семьи к племяннику не было предела. Ну как можно оставить ребёнка самого на вокзале? — А нельзя было поставить человека возле платформы, хотя бы просто со значком школы в маггловской форме, чтобы тот показал путь детям-сиротам или магглорождённым? — задал хороший вопрос Салазар, больше взрослым, директору и Министерству. Те виновато опустили головы. Не додумались.       У Гарри пересохло во рту. Он совершенно не представлял, что делать. Его волнение усиливалось с каждой минутой, потому что стоявшие на платформе люди начали бросать на него странные взгляды — наверное, всё дело было в Букле. Всё, что Гарри мог придумать — это спросить у кого-то, где находится нужная ему платформа. Но у кого?       Гарри помахал рукой проходившему мимо полицейскому, дежурившему на вокзале, но когда тот остановился, так и не решился упомянуть платформу номер девять и три четверти, опасаясь, что полицейский примет его за сумасшедшего. Выяснилось, что полицейский никогда не слышал о школе Хогвартс, а Гарри даже не мог объяснить ему, в какой части страны находится школа, потому что сам этого не знал. В конце концов полицейский начал раздражаться. Наверное, ему показалось, что Гарри просто дурачится. Уже отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд уходит в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого поезда не существует.       Полицейский ушёл, бормоча что-то про бездельников, отнимающих у людей время, а Гарри прикладывал все силы к тому, чтобы не запаниковать. Если верить большим вокзальным часам, у него оставалось десять минут на то, чтобы сесть на поезд и отправиться в Хогвартс, а он не представлял, как ему это сделать. Он стоял посреди платформы с огромным чемоданом, который с трудом мог оторвать от земли, с карманами, полными волшебных денег, и с клеткой, где сидела большая сова.       Наверное, Хагрид забыл сказать ему, что надо будет сделать, когда он окажется на вокзале, — что-нибудь вроде того, что Хагрид проделал, чтобы попасть в Косой переулок, постучав по третьему кирпичу слева. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить из чемодана волшебную палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять.       В этот момент мимо него прошла группа людей, и до Гарри донеслись обрывки разговора.       — Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов…       Гарри резко повернулся. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Каждый вёз на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри, и у них была сова. Молли Уизли покраснела. «Вот наверное и та дама, но как-то всё не укладывается, как будто специально всё сделали так, чтобы Гарри встретил именно их.» — задумался Салазар.       Гарри почувствовал, как сильно забилось его сердце, и изо всех сил толкнул вперёд свою тележку, стараясь не упустить их из виду. К счастью, они вскоре остановились, и он тоже остановился, оказавшись достаточно близко для того, чтобы услышать, о чём они говорят.       — Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина.       — Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дёргая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду…       Ты ещё слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым. Один из мальчиков, на вид самый старший, пошёл в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут рыжеволосого мальчика загородили от него туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез.       — Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина.       — Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я — Джордж?       — Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина.       — Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперёд.       Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, а Гарри никак не мог понять, как ему это удалось? — Эта шутка даже сейчас в силе! — улыбчиво воскликнули близнецы. — Вы истинные близнецы? — спросил Салазар, чем удивил присутствующих, кроме путешественников и чистокровных семей. Мародёры же знали о истинных братьях не много. — Да. — согласно кивнули парни. — Простите, а что значит «истинные близнецы»? — спросил Гарри. — Истинные близнецы — больше братья, чем сестры рождаются, и очень редко. Вместе у них огромный запас магии на двоих, который они могут использовать вместе. По отдельности же — защитное заклинание, и то не очень хорошо прочное. По большей части они вдвоём встречаются с кем-то и заводят семью. Или же могут между собой. Такие пары очень долго и крепко держаться. И если умрёт один, уйдёт и другой. — объяснил Салазар, а потом чуть тише на змеином языке добавил — И обращайся на ты. Мы же с тобой также обращаемся, по большей части из-за книги. Прости за это. — Да ладно. Я знал на что иду, когда согласился на прочтение книг. — просто ответил Гарри, слегка удивившись разговором и извинением самого Слизерина. Да, денёк намечается интересным. Что дальше?       Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошёл вперёд и исчез так же внезапно, как и первые двое.       Ситуация снова оказалась безвыходной. Гарри собрался с силами и подошёл к пухлой женщине.       — Извините меня, — робко произнёс он.       — Привет, дорогуша. — Женщина улыбнулась ему. — Первый раз едешь в Хогвартс? Рон, мой младший, тоже новичок.       Она показала на последнего из четырёх мальчиков. Он был длинный, тощий и нескладный, с большими руками и ступнями, а лицо его было усыпано веснушками.       — Да, — подтвердил Гарри. — Но дело в том… дело в том, что я не знаю, как…       — …как попасть на платформу, — понимающе закончила за него пухлая женщина, и Гарри кивнул. — Не беспокойся. — Женщина весело подмигнула ему. — Всё, что тебе надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер. Если ты нервничаешь, лучше идти быстрым шагом или бежать. Знаешь, тебе лучше пойти прямо сейчас, перед Роном. — Э-э-э… ладно, — согласился Гарри, хотя на душе у него скребли кошки. — Можно и не бегать. Платформа всё равно пропускает только магов и магических существ. Маггл, даже если узнают о магии, всё равно не смогут пройти сквозь барьер платформы. — объяснил кто-то с Министерства, а ученики, чьи родители были магглы, согласно закивали.       Он толкнул вперёд свою тележку и посмотрел на барьер. Барьер показался ему очень и очень прочным.       Гарри двинулся по направлению к барьеру. Двигаться быстро было нелегко — его постоянно толкали снующие мимо люди, к тому же тележка была очень тяжёлой. Но страх не попасть в Хогвартс оказался сильнее, и Гарри ускорил шаг. Он был уверен, что сейчас врежется прямо в билетную кассу и на этом всё закончится, но, вспомнив слова пухлой женщины, налёг на поручень тележки и тяжело побежал.       Барьер всё приближался, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Гарри прикрыл глаза, готовясь к удару… Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза.       Гарри находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла, а на её месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Значит, он смог, значит, у него всё получилось.       Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжёлых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.       Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Гарри двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка.       — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно говорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри.       — О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина. Невилл покраснел.       — Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты… Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа. МакГонагалл неодобрительно посмотрела на Ли Джордана, сидевшего возле близнецов. Тот от смущения опустил голову. — Тарантул? — улыбнулся Годрик. — Да. — выдохнул Ли, понимая, что его скорей всего не будут ругать. Всё же, это было пять лет назад. Основатели прекрасно понимали учеников. Всё же, детство и подростковый возраст — можно творить безрассудные вещи. Сириус продолжил:       Гарри продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец нашёл пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Сначала он занёс в вагон клетку с Буклей, а потом попытался загрузить туда свой чемодан. Однако ему никак не удавалось поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге.       — Помощь нужна? — обратился к нему рыжеволосый мальчик. Это был один из тех близнецов, чья мать подсказала Гарри, что нужно делать.       — О, спасибо. — Гарри тяжело перевёл дыхание.       — Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне! Близнецы затащили чемодан в купе и поставили его в угол. — Вы помогли незнакомому человеку? — удивился Рон. — А что такого? — обратился к нему Гарри. — Обычно они никому не помогают. Разве что если их попросят. — ответил Рон. — Ну, братец… — начал Джордж. — Ты бы видел… — продолжил Фред. — Как он мило выглядел в тот момент. — закончил Джордж и братья улыбнулись, а Гарри покраснел. Многих рассмешил этот диалог, но некоторым же это показалось странным.       — Что это у тебя? — внезапно спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри.       — Будь я проклят! — выдохнул второй. — А ты, случайно, не…       — Это он, — уверенно заявил первый близнец. — Это ведь ты?       — Кто — я? — не понял Гарри.       — Гарри Поттер — это ты? — хором спросили близнецы.       — А, вот вы про что, — уклончиво произнёс Гарри, немного стесняясь. — Ну, в смысле, да, это я.       Близнецы смотрели на него, выпучив глаза и раскрыв рты. Гарри покраснел. Но тут, к его облегчению, откуда-то донёсся женский голос.       — Фред? Джордж? Вы здесь?       — Мы идём, мам.       И, с трудом оторвав взгляд от Гарри, близнецы вылезли из вагона.       Гарри сел к окну и, надеясь, что его не видно с улицы, наблюдал за рыжеволосым семейством. Пухлая женщина внезапно вытащила из кармана носовой платок.       — Рон, у тебя что-то на носу.       Самый младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа.       — Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила.       — Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов.       — Заткнись, — бросил в ответ Рон.       — А где Перси? — спросила мать.       — Вон он идёт.       Старший мальчик, о котором шла речь, подошёл к остальным. Он уже переоделся, и на нём была чёрная школьная форма, а на его груди Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой «С».       — Я всего на секунду, мам, — произнёс он. — Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для старост…      — Так ты теперь староста, Перси? — жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали.       — Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз…       — Или два, — подхватил первый.       — Или три, — продолжил второй.       — Или всё лето…       — Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой.       — А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов.       — Потому что он теперь староста. — По голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, иди, дорогой, желаю тебе хорошей учёбы, и пришли мне сову, когда доберётесь до места.       Она поцеловала Перси в щёку, и он ушёл. А женщина повернулась к близнецам.       — Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я ещё раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или…       — Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов.       — А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам.       — Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном. — Вы взорвали туалет? — аккуратно спросил Салазар. — Да. — одновременно ответили близнецы. — А чего тогда мне не прислали? — спросила Джинни, сложив руки на груди. — Забыли. — виновато улыбнулись Фред и Джордж. Все посмеялись, а Мародёры были рады, что кто-то продолжает их дело, хоть и не знали о них раньше.       — Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду…       — Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась.       — Да, мам, ты себе и представить не можешь, — начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде?       Гарри быстро откинулся назад, чтобы его не заметили.       — Помнишь черноволосого мальчишку, который стоял рядом с нами на вокзале? — спросил женщину второй. — Знаешь, кто он?       — Кто же?       — Гарри Поттер!       До Гарри долетел тонкий голос девочки.       — Ой, мам, можно, я залезу в вагон и посмотрю на него? Мам, ну, пожалуйста… Джинни слегка покраснела. Она не ожидала, что Поттер это услышал.       — Ты его уже видела, Джинни. И вообще не надо пялиться на бедного мальчика, как на животное в зоопарке. Так это действительно он, Фред? Откуда ты это знаешь?       — Я его спросил, — пояснил Фред. — Увидел его шрам и спросил. А шрам на самом деле такой, как говорят, — похож на молнию.       — О, бедняжка, неудивительно, что он был один! — воскликнула женщина. — Я всё ещё думала: почему его никто не провожает? Он такой вежливый, такой воспитанный. Практически все согласно улыбнулись. Всё же, были и те, кто недолюбливал Гарри из принципов. Из-за таких версий Поттер и удивлялся.       — Да ладно, не в этом дело, — перебил её один из близнецов. — Как ты думаешь, он помнит, как выглядит Ты-Знаешь-Кто?       Мать внезапно посуровела.       — Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Фред. Даже и не думай. Неужели ему нужно напоминать об этом именно сегодня?       — Да ладно, ладно, не буду. Прозвучал громкий свисток.       — Давайте, поживее! — произнесла женщина, и трое рыжеволосых мальчишек влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. Девочка неожиданно расплакалась.       — Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил её один из близнецов.       — Мы пришлём тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.       — Джордж! — возмущённо воскликнула женщина.       — Да я шучу, мам.       Поезд двинулся с места. Гарри увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость.       Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Гарри ощутил прилив возбуждения. Он ещё не знал, что ждёт его там, куда он едет, но он был уверен: это будет лучше, чем то, что он оставлял позади. Гарри улыбнулся. Хотя это будет и тяжёлый путь, но точно лучший в его жизни.       Дверь в купе приоткрылась и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков.       — Здесь свободно? — спросил он Гарри, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда. «Странно, в поезде же должно быть свободно как минимум половина вагона. Даже если детей много, всё равно остаётся где-то места. Как будто это было спланировано.» — думали Основатели. Да и у Гарри такие мысли закрадывались, но тот от них отмахивался, как от надоедливой мухи, и гладил Бродягу по спине, как и Драко с Гермионой.       Гарри кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевёл взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. Гарри заметил на носу у мальчика чёрное пятно, которое матери так и не удалось стереть.       — Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдём. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везёт.       — Ну идите, — промямлил Рон.       — Гарри, мы так тебе и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Ещё увидимся.       — До встречи, — почти одновременно произнесли Рон и Гарри. И близнецы ушли.       — Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон, и сразу стало понятно, что его распирало от желания задать этот вопрос. Он ради этого и подсел в купе Гарри, хотя в вагоне была куча свободных мест. Теперь мысли, что это было специально спланировано и подбить детским любопытством всё больше и больше воплощать в реальность. Дамблдор это прекрасно понимал. А также понимал, что только прочитают как минимум три книги, и в него полетят не менее четырёх Авад.       Гарри кивнул. — О, а я уж подумал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа, — … — О таком не шутят. — серьёзно сказали близнецы, чем удивили всех.       —… А у тебя действительно есть… ну, ты знаешь…       Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. — Тыкать пальцами в людей, по крайней мере, неприлично и невоспитанно. — сказал чистокровный. — Да, детское любопытство, но всё же, хотя бы какие-то рамки приличия надо было соблюдать. Рон ничего не сказал. Его лицо даже не возмутились. Ему как будто было всё равно, и парень продумывал некий план по за получению «Героя» обратно в друзья. Но всё планы рушились из-за трёх назойливых магов. Один был платиноволосый и со Слизеринского факультета, который по каким-то причинам сдружился с Поттером. Второго же они сам подбил на дружбу с Гарри, но тот как-то разузнал, что у рыжеволосого не такие светлые и хорошие планы и отказался от затеи, но продолжил дружить с Гарри. Третью было легко спутать. Просто и дальше подливать любовное зелье и она ничего не будет замечать. Гарри провёл рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз.       — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто…       — Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню.       — Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего?       — Я помню лишь много зелёного света, и всё.       — Ух ты, — качнул головой Рон. Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно. Все тяжело вздохнули, но рыжеволосый пятикурсник этого так и не замечал, что Драко показалось странным. Обычно Уизли младший и младшая бурно реагируют на окружение. «Надо будет присмотреться к Уизли. С ним точно что-то не так.» — подумал Драко, продолжая гладить Бродягу по голове. Также тайком замечая косые взгляды со столов Гриффиндора и Слизерина, в особенности злой взгляд родителя мужского пола и тайком тёплый взгляд мамы. Она была рада, что её сын подружился с тем, с кем сам хотел, а не с кем его связали связи родителей. Да и чёрного пса она хорошо знает. Она не верила, что её брат мог кого-то убить. В особенности его лучших друзей. Но увы, узнают все, как сказал Гарри, в третьей книге.       — У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону.       — Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим.       Вполне очевидно, что Уизли были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине, где Гарри купил школьную форму.       — Я слышал, что ты жил у маглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще?       — Ужасные… хотя, наверное, не все. Но мои тётя, дядя и двоюродный брат — они ужасные. — И это правда. — вступил Гарри, надо опровергнуть ненависть ко всем маглам — Есть маглы добрые и отзывчивые, а есть ужасные как Дурсли. Но такие не все, большинство всё же лучше. Гермиона и многие магглорождённые были рады, что за их родителей заступались. Хотя да, не у всех детей есть хорошие, добрые и любящие родители. У некоторых они строгие. У некоторых же — изверги, из-за которых страдает детская психика. А у кого-то же их вовсе нет и они сироты из детских домов или же в неблагополучные семьи попали.       — Я бы хотел, чтобы у меня было трое братьев-волшебников, как у тебя.       — У меня их пятеро. — Голос Рона почему-то был совсем невесёлым. — Я шестой. И мне теперь придётся сделать всё, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достаётся ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси.       Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала.       — Её зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де… я хотел сказать, что вместо этого получил крысу. — У, сука. — ляпнул Гарри на моменте с крысой и заткнулся под неодобрительный взгляд Драко и Гермионы. Но потом всё же сказал — Третья книга. Всё, блять, в третьей книге. Гермиона и Гарри рассмеялись с многочисленного упоминания третьей книги. — Меня уже мутит от этого повторения. А мы только на шестой главе. — сказала другу Гермиона. — Не поверишь, но меня тоже. — тихо произнёс темноволосый. — А ты представь, что будет на второй и четвёртой. Да меня убьют, чтобы не мучался. Гарри рассмеялся, Гермиона же помахала головой с улыбкой, Драко и Невилл же только приблизительно понимали их диалог. Но если те знали только по слухам истории, то Гарри же всё это видел собственными глазами и делал тоже всё. И книги о нём. Страшно как-то за друга, хоть то уже было.       У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сказал много лишнего, поэтому замолчал и стал смотреть в окно.       Гарри подумал, что не стоит стесняться того, что у твоих родителей нет денег, чтобы купить сову. В конце концов, у него никогда в жизни не было денег — до начала прошлого месяца, — и он рассказал об этом Рону. И о том, как донашивал за Дадли старую одежду и никогда не получал нормальных подарков на дни рождения. Рон немного приободрился. Это же Рон услышал и смутился. Остальные же неодобрительно помотали головами.       — А пока Хагрид мне не рассказал, я даже не знал о том, что я волшебник, — продолжал Гарри. — И ничего не знал о своих родителях и о Волан-де-Морте…       Рон отпрянул от него, вцепившись в сиденье.       — Ты что? — удивился Гарри.       — Ты назвал по имени Ты-Знаешь-Кого! — В голосе Рона звучали испуг и уважение. — Я-то думал, что кто-кто, но ты…       — Я вовсе не пытался казаться храбрецом, — пояснил Гарри. — Просто я не знал, что это имя нельзя произносить. — Ага, меня заставляют быть им. — шёпотом произнёс Гарри четвёрке рядом с ним, близнецам и Бродяге. Но услышали его ещё двое и очень удивились. Теперь ты понял, о чём я говорил? Я ещё столько всего не знаю, мне ещё столько предстоит выучить… И боюсь… Боюсь, что я буду худшим учеником в школе… — Ну, не худший. Спасибо Гермионе. — тихо улыбнулся Гарри, на что Гермиона немного смутилась.       Гарри выразил мысль, которая уже давно его тревожила.       — Не бойся, — обнадёжил его Рон. — В школе много учеников, которые выросли в семьях маглов, и они довольно быстро всему учатся. Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас нёсся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно. Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.       — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?       Гарри не ел со вчерашнего вечера и поспешно вскочил, услышав заманчивое предложение. У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчёт того, что прихватил с собой сэндвичи. Так что в коридор Гарри вышел один.       Когда он жил с Дурслями, у него никогда не было в карманах денег, а следовательно, и возможности покупать себе сладости. Но сейчас его карманы были полны золотых и серебряных монет, и он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько сможет унести. Но у женщины не было батончиков «Марс». На её лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. Ещё у неё была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Гарри никогда не видел и не пробовал. Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов. — Боюсь спросить, колдомедик, сколько первокурсников к вам приходило с расстройством желудка в течении недели? — поинтересовалась Хельга, чуток зло поглядывая на директора. — Практически все. Каждый год. Я разговаривала с директором, но это так и не изменили. — оповестила мадам Помфри. Основатели и взрослые внимательно посмотрели на директора. — Этот закон был наложен ещё прошлыми директорами, поэтому я и не мог исправить. — быстро произнёс Дамблдор. — То есть, нам ещё и новые правила школы перепроверять. — устало потерла переносицу Ровена. Гарри, Гермиона (с ними за компанию и Драко с Невиллом и близнецами, которым было интересно) и ещё несколько учеников разных факультетов и курсов вырвались помочь Основателям. На что, те благодарно согласились.       Рон удивлённо смотрел, как Гарри возвращается на своё место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье.       — Ты такой голодный?       — Я умираю с голоду, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину.       Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сэндвича.       — Она всегда забывает, что я не люблю копчёную говядину, — грустно произнёс он.       — Меняю на своё. — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся…       — Да нет, тебе эти сэндвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у неё много…       — Давай ешь. — Гарри кивнул на свои сладости.       У него никогда не было того, чем можно было бы поделиться с другими. А если честно, делиться тоже было не с кем. «М-да, плохого человека нашёл. Что-то с этим Роном не так» — думали путешественники и Драко. Невилл же знал правду, но не мог рассказать. Как сказал Уизли младший: «Тебе не будет сладко, если расскажешь это Гарри. За мной стоит волшебник посильнее и сразу же прикончит, начни ты что-то говорить». Гермиона же понимала, что-то тут не чисто. Но из-за чего-то не могла додуматься что.        Так что он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про сэндвичи они так и забыли.       — А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда?       Следовало признать, что Гарри не удивился бы, если бы лягушки оказались настоящими. Ему вообще казалось, что теперь его ничем не удивишь.       — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает…       — Что? — не понял Гарри.       — А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже.       Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображён человек в затемнённых очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой.       — Так вот какой он, этот Дамблдор! — воскликнул Гарри.       — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадётся…       Гарри перевернул карточку и прочитал: Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли.       Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась. — Он куда-то исчез! — завопил Гарри. — Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернётся. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук. Может, возьмёшь и начнёшь собирать коллекцию?       Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут. — Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда. — Кстати, ты знаешь, что у маглов, если человека фотографируют, то он никуда не исчезает с фотографии? — Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела! Многие тоже удивились. Фотографии, да и не двигаться? Какой-то полукровка вдруг достал и показал эту фотографию, многие заинтересовано присмотрелись. Вблизи на фото были зелёные ветки каких-то растений, которые никогда не видела профессор Гербалогии. От даль было видно песчаный берег и воду. Мутноватую, но по-своему привлекательную. На некотором расстоянии от берега, в воде, и друг друга было заметно четыре судна. Одно из них, как объяснил ученик, стояло очень долго и очищало берег. Остальные двое пришли на тот момент недавно, и просто переводили груз. Один только выгрузить и стоял — отдыхал, другой же шёл в порт. Четвёртый, поменьше, как оказалось был буксиром. Он отвозил судно к порту. И что всё же самое удивительное — фотография никак не перемещалась. Она стояла на месте, хотя по волнам было видно, сфоткай колдографией, они бы шевелились.       Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон это не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. А Гарри глаз не мог от них отвести. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почёсывала нос жрица друидов Клиодна.       — Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей. — И это была правда. — смешно скривился Джордж. Те, кому также попался такой вкус, прекрасно понимали парня.       Рон выбрал зелёное драже, внимательно осмотрел его и откусил кусок.       — Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста!       Они неплохо повеселились, поедая эти драже. Гарри попробовал конфеты со вкусом жареного хлеба, кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. И даже смело откусил кусочек от серой конфетки, к которой Рон побоялся прикоснуться, — оказалось, что она была со вкусом перца. — Это что за такие конфеты с динамическим вкусом? — удивилась Хельга — У детей же может быть на что-то аллергия, или плохо станет. — Конфеты сделаны так, чтобы просто дать вкус. Против отравления или аллергии специально наложены магические заклинания. — ответил кто-то из Министерства.       Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зелёные холмы.       Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда шёл по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.       — Извините, — сказал мальчик. — Вы тут не видели жабу?       Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать.       — Я потерял её! Она вечно от меня убегает!       — Она найдётся, — заверил его Гарри.       — Да, наверное, — грустно произнёс круглолицый. — Что ж, если вы её увидите…       И с этими словами он ушёл. Невилл вспомнил эти моменты и улыбнулся.       — Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вёз с собой жабу, я бы потерял её ещё на платформе. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить.       Крыса всё ещё спала, уютно устроившись у Рона за пазухой.       — Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался её заколдовать, чтобы она стала жёлтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри…       Рон порылся в своём чемодане и вытащил оттуда потрёпанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблёскивало что-то белое. Бродяга зарычал. Он то знал, что это за крыса, да и не только он. Гарри погладил его, чтобы тот успокоился, а сам пытался не выдать свои гневно бушующие эмоции. Годрик и Салазар удивлённо посмотрели на него, но тот ничего не сделал в ответ. Из-за крысы, вся жизнь пошла кубарем. Если бы они тогда успели бы поймать его. Или если бы тогда не было полнолуние и Лунатик не забыл бы выпить лекарства… Но это в прошлом. Уже ничего не изменить, или?..       — Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущённо заметил Рон. — Итак…       Не успел он поднять палочку, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился круглолицый мальчик, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Её передние зубы были чуть крупнее, чем надо.       — Никто не видел жабу? Невилл её потерял, а я помогаю ему её отыскать. Так вы её видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном.       — Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, её внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона.       — О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.       Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал.       — Э-э-э… — нерешительно протянул он. — Ну ладно.       Он прокашлялся и снова поднял палочку:       — Жирная глупая крыса, перекрасься ты в жёлтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет.       Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и всё так же безмятежно спала.       — Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка.       —Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и всё получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас?       Она говорила очень быстро, и всё же Гарри уловил смысл сказанного и забеспокоился. Но, посмотрев на Рона, по его застывшему лицу убедился, что тот тоже не выучил учебники наизусть.       — Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон.       — Гарри Поттер, — представился Гарри.       — Ты действительно Гарри Поттер? —       Взгляд девочки стал очень внимательным.       — Можешь не сомневаться, я всё о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твоё имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».       — Да? — только и вымолвил Гарри. Он был слишком ошеломлён, чтобы сказать что-то более значительное.       — Господи, неужели ты не знал? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоём месте, я бы прочитала о себе всё, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадёте? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо… Ладно, мы пойдём искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.       И она ушла, забрав с собой круглолицего.       — Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан. — Ничего у меня не вышло, и всё из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить.       — А на каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.       — Гриффиндор, — кивнул Рон, снова погрустнев. — Мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин.       — Это тот факультет, где учился Волан… Ты-Знаешь-Кто? — Взяли, развили сплетни, что на моём факультете учатся только плохие волшебники и теперь ненавидят его. Ну спасибо. — наиграно для остальных, но в реальности для друзей, обиделся Салазар. — Думаю, не только на твоём факультете были, есть и будут плохие. Но с этим надо что-то решать. — отозвался Годрик, на что согласились и Ровена с Хельгой. Ученики же и взрослые, почти все, удивились. По истории, Основатели львов и змей только и делали, что ругались, а тут, общаются и действуют сообща. Что-то в Истории Хогвартса и Магии не чисто. Что-то скрывают.       — Знаешь, мне кажется, что усы у Коросты посветлели, значит, заклинание хоть немного подействовало, — произнёс Гарри, чтобы отвлечь Рона от мрачных мыслей. — А твои старшие братья, которые уже кончили школу, они чем сейчас занимаются?       Гарри было любопытно, ведь он плохо представлял себе, что делают волшебники, закончив школу.       — Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк «Гринготтс» и уехал в Африку по их делам, — пояснил Рон. — Ты слышал о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышал? «Пророк» об этом писал… хотя да, у маглов же другие газеты… В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф. Гарри вытаращил глаза.       — На самом деле? И что случилось с грабителями?       — Ничего. Вот почему об этом так много писали. Их не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный тёмный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто. «Так оно и было.» — думали Гарри и Гермиона, но вслух ничего не сказали. Рон же просто сидел и творил сложную мыслительную работу.       Гарри судорожно обдумывал услышанное. Теперь, когда кто-нибудь или даже он сам упоминал Вы-Знаете-Кого, ему становилось немного страшно. Наверное, так и должно быть, раз теперь он оказался в волшебном мире. Но лично ему было намного удобнее произносить имя Волан-де-Морт, потому что он не задумывался, произнося его, и оно совсем его не пугало. — А ещё удобнее произносить Володя. — попытался развеселить всех Гарри, и это у него получилось. — Так и легче, и веселее, и нету случайных табу. Гарри смешно развёл руками и улыбнулся, чем ещё больше повеселил публику. Близнецы и Драко с Гермионой и Невиллом весело захихикали.       — Ну, а про квиддич ты, конечно, слышал. — В голосе Рона была абсолютная уверенность. — Ты за какую команду болеешь?       — Э-э-э… Вообще-то я не знаю ни одной команды, — признался Гарри.       — Да ты что! — Рон выглядел потрясённым. — Это же лучшая игра в мире!       И Рон начал объяснять Гарри, что в квиддич играют четырьмя мячами, что в каждой команде по семь игроков и у каждого есть своё место на поле и свои функции. Потом он начал описывать самые знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать со своими братьями. Потом рассказал, какую метлу он бы себе купил, если бы у него были деньги. Рон объяснял Гарри тонкости правил игры, когда дверь купе снова открылась. Но это уже был не потерявший жабу Невилл в компании Гермионы Грейнджер. — Дра-ако, как думаешь, кто это был? — спросил Гарри, чуток пихнув того локтем. — Не зна… Только не говори что… Гарри кивнул. — Бляяя… Мне пизда… — тихо произнёс Драко. — Не тебе одному. — подбодрить того Гарри. — Теперь отец меня точно убьёт. — вздохнул слизеринец. — Ну знаешь, это ещё не так страшно. — начал Гарри. На него, как на тупого, посмотрел Драко. — Ну ты посчитай: крестный за то, что не берегу жизнь, как минимум ваш факультетский Основатель за змеюку, Мародёры, все, за оборотня, дракона, тебя и Турнир с воскрешением одной, практически бессмертной, жопы. — Даа, Поттер, тебе не жить после книг. — Да. Меня или замучают до смерти от переживаний, или до смерти просто. Так что, думаю, твой отец это только лишь цветочки.       В купе вошли трое мальчишек, и Гарри сразу узнал того, кто был в центре, — тот бледный мальчик из магазина мадам Малкин, где Гарри покупал школьную форму. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем тогда в магазине.       — Это правда? — с порога спросил бледнолицый. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Значит, это ты, верно?       — Верно, — кивнул Гарри.       Те двое, что пришли с бледнолицым, были крепкие ребята, и вид у них был довольно неприятный. Стоя по бокам бледнолицего, они напоминали его телохранителей.       — Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников. — А я Малфой, Драко Малфой. Гарри засмеялся, чем озадачил многих, в том числе и самого Драко. — Простите, но в его формулировке это звучит ну очень смешно. Особенно в детском образе. — ответил Гарри, а потом чуть тише добавил, чтобы слышал только Малфой-младший — И если бы ты пришёл один, а не со свитой, и нормально и спокойно поприветствовал, а не с пафосом, то, думаю, мы бы ещё тогда сдружились. Драко понимал свою детскую глупость и хотел стукнуть себя, но воздержался только мысленно оплеухой.       Рон прокашлялся. Гарри показалось, что он таким образом сдерживает смех.       Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона.       — Моё имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри:       — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всём разобраться: — Это хорошо, помочь разобраться в Маг. мире, но можно было и по спокойнее говорить. — сказал Салазар.       Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что этого не заметил.       — Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он. «И не сильно, до сегодняшнего момента, понял. Но что-то изменилось. И всё же мысли, что что-то я сделал не так, присутствуют.» — подумал мальчик.       Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна.       — На твоём месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнёс он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже.       Гарри и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы.       — Повтори, что ты сказал, — потребовал Рон.       — О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Малфой.       — Да, если ты немедленно отсюда не уберёшься, — храбро заявил Гарри, хотя, если честно, голос его был куда смелее, чем он сам. Всё-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем они с Роном.       — О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. — А к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды.       Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений «шоколадным лягушкам». Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик.       На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывая от боли. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону, ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется ещё множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грэйнджер.       — Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крысу.       — Думаю, что она потеряла сознание, — произнёс Рон, обращаясь к Гарри. А потом повнимательнее присмотрелся к Коросте. — Нет… не могу поверить! Представляешь, она снова уснула. Многие посмеялись: «Крыса в кровавом бою уснула», новые заголовки «Пророка». От чего стало ещё смешнее.       Короста на самом деле спала.       — Ты раньше встречался с Малфоем? — поинтересовался Рон. Гарри рассказал об их встрече в Косом переулке.       — Я слышал о его семейке, — мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Тёмную сторону. Люциус Малфой презрительно фыркнул в сторону Рона Уизли и его родителей. Те только и умеют, что нести всякую чушь, даже если это и правда. Нарцисса же, под маской безразличия, печально смотрела на Драко и надеялась, что тот не повторит ошибок отца.       Гермиона всё ещё стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней:       — Мы можем тебе чем-нибудь помочь?       — Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Ещё не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю!       — Это Короста дралась, а не мы. — Рон сердито посмотрел на девочку. — Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?       — Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. — А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь? — Вы как сдружились-то? — удивлённо спросил Джеймс. — Что-то не сильно похоже, что вы дружили с самого поезда. Да и характер у тебя, Гермиона, строгий. Без обид. — Да там кое-что произошло… — взъерошив затылок, сказал Гарри. Все удивлённо посмотрели на него. — Думаю, там есть какая-то глава, думаю называется Хэллоуин, скорее всего так и есть. Этот инцидент, который нас сдружил, тогда и произошёл.       Рон проводил её свирепым взглядом, а Гарри уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало тёмно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.       Гарри и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные чёрные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под неё высовывались спортивные штаны. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнёсся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».       Гарри так разнервничался, что у него даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали ещё ярче. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные.       Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри всё-таки оказался на неосвещённой маленькой платформе. На улице было холодно, и он поёжился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:       — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя всё в порядке? Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.       — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! «И этот, великан, проводил первый раз в Хогвартс детей?!» — негодовали Основатели.       Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который всё время терял свою жабу, пару раз чихнул. — Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о! — вырвался дружный, восхищённый возглас. Они стояли на берегу большого чёрного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд. — Да… Ночной Хогвартс прекрасен. — сказал кто-то со Слизерина и остальные ученики одобрительно закивали, и даже некоторые взрослые с Мародёрами их поддержали. Основатели же были очень рады.       — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.       Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом.       — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперёд!       Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утёсу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.       — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утёсу.       Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в тёмный тоннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.       — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба?       — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу.       Хагрид повёл их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.       Ещё один лестничный пролёт — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.       — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял ещё жабу? Убедившись, что всё в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. — Конец. — произнёс Сириус. — Эта глава открыла нам стороны некоторых персонажей, но встретившись с ними, они показались нам совсем другими. — вдруг сказала Ровена. Все молчали, и тогда Джеймс Поттер подал голос. — Может я прочту дальше? — и, взяв книгу у Сириуса, зачитал: — «Распределяющая шляпа».