последние минуты

      Количество туров увеличилось в разы, многие «фанаты» хотели услышать лишь одну песню – «Smells Like Teen Spirit». Группу поражал тот факт, что были композиции более удачные, но люди будто помешались: это была настоящая истерия. Курт чувствовал её, его это раздражало, поэтому на некоторых концертах он словно насмехался над толпой, пел и играл в совершенно другой манере, сатирически. А люди ликовали, им это нравилось. Смешно.       — В чём смысл твоих песен? — однажды спросил солиста интервьюер.       — Мне важнее узнать мнение окружающих. Хотелось бы послушать, что они думают о нашей музыке, как её понимают и с чем ассоциируют. Всё в музыке, мужик, всё в словах.       — Тебе не кажется, что текст «Rape me» слишком вызывающий. Этим ты хотел привлечь внимание?       — Не думаю... Нет. Многие жалуются на то, что им непонятен смысл, и я решил сообщить о своих мыслях прямо в лицо этим людям. Ну что, теперь вы поняли?       Жизнь уже никогда не будет прежней. Люди узнают на улицах, просят автограф. Это было непривычно после того, как Нирвана несколько лет была в разъездах по Америке на крошечном фургоне, в котором и проводила ночи. С концертов прибыль была небольшая, но это имело большое значение для всех участников группы. Когда ты играешь для нескольких людей, – это намного приятнее, чем когда в зале тысячи человек, которые думают о своём и не слышат друг друга.       Но, несмотря на все проблемы, жизнь Кобейна с появлением Кортни стала лучше. Будущее уже не казалось таким туманным. Жизнь налаживалась, а это с большей силой заставляло двигаться дальше. Вскоре произошло событие, которое навсегда изменило жизнь Курта. Кортни была беременна.       Это изменило и отношение к жизни. Люди, благодаря зарождению нового человека и его личности, меняются: становятся добрее, в каком-то смысле, более понимающими. Уходит категоричность в мышлении. Сам Кобейн понимал, что этот ребёнок будто избавил его от ненависти и злобы на весь мир и окружающих. Эта желчь внутри словно испарилась без следа.       В том же году, а точнее 24 февраля 1992 года, пара женилась на Гавайях. Он – в своей помятой клетчатой пижаме, а она – в платье актрисы Фрэнсис Фармер, творчество которой не оставило их равнодушными. Её трагичная история настолько тронула солиста, что он посвятил ей песню из альбома In Utero – Frances Farmer Will Have Her Revenge On Seattle.

***

      Кортни, когда я говорю, что люблю тебя, я не стыжусь. Никто никогда не заставит меня думать иначе.       Ты научила меня гордиться тем, что я мужчина. Гордиться кольцом на пальце. Наши скрещенные вместе, погнутые и почерневшие ложки станут ископаемыми в пещере.       Я хочу быть там всегда.       Я люблю тебя больше, чем свою мать.       Я отвергну Христа ради тебя.       Я сделаю себя несчастным, чтобы ты

была счастливой.

***

      Всё чаще можно было застать Курта в хорошем расположении духа, но некоторое время спустя случилась очень неприятная ситуация, которая принесла много боли и тревоги в их молодую семью. Менеджер Кортни посоветовал дать интервью для довольно известного журнала Vanity Fair. Целью этого интервью являлось узнать побольше о совместной жизни рок-звёзд, что Лав и поведала. Но то, что напечатали на самом деле, поразило всех: Кортни обвинили в употреблении наркотиков во время беременности, в постоянных ссорах с мужем и его зависимости. Эта тема и так была неприятна для обсуждения, так теперь ещё все начали об этом говорить и всячески обвинять солистку Hole. Люди, после прочтения этой дрянной статьи, начали ненавидеть её. Это было просто невыносимо: постоянно ловишь на себе странные взгляды прохожих и бывших фанатов, все плохо отзываются о твоей семье. Чувствуешь, что тебя постоянно оценивают, – это отвратительно. А главное: это всё ложь и клевета. Курт даже написал гневное письмо директору своей звукозаписывающей компании и постоянно опровергал написанное при любой возможности. Это неописуемо сильно давило на нервы. Повествование от первого лица:       В голове был полный хаос. Нельзя сконцентрироваться, нить размышлений рвётся на половине пути. ДА ВСЁ ЭТО БЫЛО С САМОГО НАЧАЛА. ВСЁ ЭТО ТАК ГРЯЗНО И НИЗКО, А ЛЮДИ, ЭТИ НИЧТОЖНЫЕ ТВАРИ, ИЩУЩИЕ ВЫГОДУ. В НИХ НЕТ НИЧЕГО. ОНИ ПУСТЫ. ВСЕ ОНИ ОДИНАКОВЫ. ДЕНЬГИ, ВНИМАНИЕ, ШУМИХА, ИСТЕРИЯ. КУРТ КОБЕЙН – ИМЕННО ТОТ ГОЛОС, КОТОРЫЙ СПОСОБЕН ДОСТУЧАТЬСЯ ДО МОЛОДЫХ ЛЮДЕЙ. ЭТО ГОЛОС ПОКОЛЕНИЯ! ДЛЯ СВОЕГО ПОКОЛЕНИЯ ОН НАМНОГО БЛИЖЕ, ЧЕМ ДЖОН ЛЕННОН. КУРТ КОБЕЙН, КУРТ КОБЕЙН, КУРТ КОБЕЙН.       Я не виноват...это не я...я не хотел славы. Разрушение. Злость. Ненависть. Боль. Страдания. Конфликт.       Я чувствую себя оскорбленным и униженным. Это журнал-кровопийца. А вы все – гнилые медиа-паразиты. Ваша гнилая, омерзительная индустрия, ваши ненасытные мегеры – все будут гореть в аду. Да как вы, блядь, посмели, чёртовы журналисты?! Я чувствую, что люди хотят, чтобы я наконец сдох. Потому что это будет заезженной историей тупой классической рок-звёзды. Унижение. Отрава. Страх. Безнадёжность. Заговор. Хочу жить как все. Так, как должно быть. Хочу обычную жизнь. Самопровозглашённые судьи судят. Самозванцы. Я мечусь из стороны в сторону вместо того, чтобы получить из ситуации всю выгоду. Я сделаю твою жизнь сущим адом на земле. Мы подадим на тебя в суд.

Даже если ты параноик, это не значит, что за тобой не следят.

***

      Курт, в пароксизме гнева и ненависти, судорожно сжимает трубку телефона трясущимися руками. Послышались долгие гудки...       — Это Курт Кобейн. Сейчас я тебе кое-что расскажу. У меня, блядь, есть что тебе сказать. Ты – паразитирующая мелкая блядь. Ты не пишешь обо мне и моей группе, ты пишешь о том, как завидуешь моей жене. Ты, сука, понятия не имеешь, что творишь. Но ты узнаешь... А мне плевать, что разговор записывается. Скоро придёт конец. И я нихрена не шучу.

***

      Плохие сны. Пустой желудок. Когда встаю с утра, чувствую отравление. Плохие сны оттого, что нервы скручивает нейротоксином, медленно протикающим сквозь вены и к семи утра сгущающимся в тягучую отраву, которая всасывания только после того, как игла проходит сквозь пламя. Я погряз в этом настолько, что расцарапал всё до крови. Навсегда погребён в героиновой яме. Торчок. На краю смерти. Саморазрушительный болван. Нарциссичная свинья. Бессмысленный. Мне наплевать, даже если придётся иссохнуть в одиночестве. Я не возражаю, если у меня нет рассудка. Брошенный. Одинокий. Обиженный. Смущённый. Изувеченный. Возмущённый. Чувствительный. Окружённый. Решительный. Добейся достаточного уровня решительности, которая решит твои проблемы и уничтожит обстоятельства, которые стоят на пути к твоей цели. Я не такой, как они, но притворюсь. Отличная идея. Ничто не сможет спасти меня. Уйти, ничего не сказав. Убить себя. Самый весёлый день, который у меня когда-либо был, – это тот, после которого не наступило завтра. Убей себя. Убить себя. Убить себя. Убить себя. Убей себя. Убей. Насилие – это хорошо. Оставьте меня в покое. Оставьте. Оставьте!       Я чувствую себя идиотом, когда пишу о себе как об американском поп-рокере, который является идолом для многих. От друзей я слышал кучу раздутых историй о том, какой я известный идиот, героинщик, суицидник, чувствительный, ёбнутый алкоголик, хлипкий, слабый, хилый, невротичный дрыщ, с вероятностью в любую минуту получить передоз.       Спрыгнуть с крыши. Отстрелить себе голову. Утопиться. Наглотаться. А, может, и всё сразу.

Таким вы хотите меня видеть? Получайте.