sun-kissed

      Джисон ненавидит вечеринки.       Ладно, если выражаться точнее, то он ненавидит не все вечеринки. Просто не переносит университетские, когда тела втиснуты в один дом. Его футболка прилипает к пояснице. Пару отравленных джангл джус в открытых мисках, в которые, несомненно, были погружены части тела, которые не должны и близко находится с алкоголем, который следует употреблять. Студенты хотят заполучить в свои руки любой наркотик, который принесен на вечеринку, так как наркота дешевле алкоголя и наносит более сильный удар. Камеры выключены, незнакомые люди сталкиваются с ним, и запах пота тяжело повисает в воздухе. Это прямо ночной кошмар.       Он предпочитает что-то тихое. Выпивка с друзьями перед ночной прогулкой и то наслаждение, которое он чувствует в своих венах не меньше, чем от какого-то шота, который осмелился выпить. Он лучше отдаст предпочтение безделью со своим пивом, вместо того, чтобы быть в центре группы людей, которых знать не знает, да и особо этого не хочет.       Если бы сегодняшняя вечеринка принадлежала кому-нибудь другому, то Джисона здесь бы не было и в помине. Но это вечеринка Чана по празднованию приглашения, которое тот получил для магистерской программы, которая ему интересна, так что Джисон не может просто взять и уйти. Без разницы, что в этом доме находится столько людей, что они даже не могут поместиться в здании, потому что Чан естественно знает всех этих людей, которых не знает он. Джисон – друг Чана, и он должен прийти.       К его счастью, Чан вручил ему ключ от своей спальни до того, как вечеринка начала набирать обороты, и сказал Джисону, что тот всегда может спрятаться там, когда ему станет совсем невыносимо.       Джисон держится около часа, прежде чем совершает побег.       В ту секунду, когда за ним закрывается дверь спальни, разум будто полностью проясняется. По бокам все еще витает легкий туман, но это потому, что он выпил несколько стаканов, чтобы попытаться расслабиться. Это серьезно никак не навредило ему. Просто из-за наличия барьера между ним и остальным хаосом, алкоголь заставляет все напряжение покидать его тело и успокаивать нервы. Он опускается на кровать Чана с глубоким вздохом, раскинув руки и ноги, как морская звезда.       Он действительно ненавидит гребаные вечеринки.       Суть не в том, что он не может быть общительным. Всякий раз, когда он оказывается с людьми, с которыми ему комфортно – он самый громкий в комнате и это смотрится так, словно он понятия не имеет, как заткнуться. Минхо обычно дразнит, говоря, что его рот убегает от него всякий раз, когда он чем-то заинтересован. Так совпало, что Джисон никогда не говорит о том, чем не интересуется.       Но каждый раз, когда он окружен незнакомыми людьми – личность отключается. Словно между Джисоном и остальным миром есть стена, которую он предпочитает удерживать. Его зона комфорта имеет четкие и устойчивые границы, и это его более чем устраивает.       Вздыхая про себя, Джисон нащупывает телефон и наушники, которые засунул глубоко в карман джинс сегодня утром. Музыка, которая играет на вечеринке, достаточно дерьмовая. Для такого гениального продюсера музыкальный вкус Чана удивительно гетеросексуален, но похоже именно это и нужно пьяным студентам, но с него уже хватит. Он включает один из своих расслабляющих плейлистов и позволяет себе погрузиться в мелодии, закрывая глаза.       Через пять минут дверь спальни с грохотом распахивается и Джисон неожиданно вскакивает, выходя из своих мыслей. Он открывает глаза как раз вовремя, чтобы увидеть фигуру, которая спотыкается о пол.       - Блять, - шипит низкий голос, - Это сука было больно.       - Э-э, - произносит Джисон, сидя на кровати. Ладони упираются в пододеяльник, и он начинает потеть от нервозности при мысли о предстоящем общении. Пиздец. Он не может поверить в то, что забыл запереть эту чертову дверь. – В эту комнату вход запрещен.       - Прости, - отвечает парень на полу. – Я искал туалет, потому что туалет дальше по коридору занят кем-то очень громким.       Он улавливает насмешку в голосе незнакомца и быстро приходит к выводу, что догадывается о причине ее закрытия. Зная, на чьей они вечеринке, Джисон предполагает, что это Хенджин. Не может быть, чтобы к этому времени он не успел добраться до Чанбина.       - Это хреново, чувак, - кидает в ответ Джисон. – Но вход все равно запрещен.       Парень встает с пола, отряхивая пыль с колен, и появляется в поле зрения. Свет от лампы идеально освещает одну сторону его лица и- ох, дерьмо. Это не незнакомец. Если говорить технически. Это- ну, это Ли Феликс.       Также известен как парень, в которого Джисон был влюблен в прошлом году.       Это не такая огромная влюбленность. Это скорее смахивает на мимолетную фантазию, чем на что-то большее. Кроме того, Джисон был своего рода одурманен Минхо в прошлом году на недолгое время их очень, очень короткого общения, так что у него, правда не было времени или энергии, чтобы полностью влюбиться в Феликса. Не тогда, когда они даже толком не знали друг друга. Они так, бывали в нескольких классах вместе, поэтому Джисон знаком с лицом другого и достаточно уверен, чтобы признать, что он ему нравится.       Феликс, пожалуй, даже не знает о существовании Джисона. Конечно, в прошлом году они однажды участвовали в одной групповой дискуссии на семинаре по ранней истории Кореи, но Джисон сомневается, что Феликс это помнит. Джисон не очень-то запоминающийся человек.       Феликс угрюмо смотрит на него, надувая губы. Взгляд Джисона скользит по ним, но быстро уносится прочь.       - Но-, - тот, у кого такой глубокий голос, не должен звучать так очаровательно. – Кто-то пролил свой напиток на мою футболку, и я хотел ее постирать.       - Оу, ну в таком случае, это через ту дверь вон там.       Джисон просто говорит себе, что он добрый самаритянин, когда позволяет Феликсу остаться. Он не лгал, когда сказал, что вход в комнату Чана запрещен. Единственная причина, по которой у Джисона вообще имеется ключ, заключается в том, что Чан слишком добродушен, чтобы не позволить найти место, где он мог залечь на дно. Но если Феликсу пролили напиток на футболку, Джисон не был таким уж жестоким, чтобы отказать в доступе единственной ванны в этом доме. Он всего лишь старается быть милым.       Феликс посылает ему легкую улыбку, после чего бежит в ванну, оставляя дверь спальни открытой. Джисон морщится и подходит, чтобы тихо закрыть ее, прежде чем кто-то еще сможет войти. Он топчется рядом с ней, понятия не имея, что делать дальше.       Он заговорит с Феликсом? Как он вообще это сделает, что скажет? Может быть, Феликс не хочет с ним разговаривать, может быть, он просто хочет, чтобы его не трогали, пока он пытается спасти свою одежду. И если Джисон все-таки начнет с ним разговор, то с его точки зрения это означает, что дверь останется незакрытой и какому-нибудь пьяному идиоту придет потрясающая идея открыть ее, пока он будет отвлечен. И не похоже, что он просто может запереть себя с Феликсом – это выглядело бы довольно жутко.       - Сука, - скрипит зубами Феликс из ванной. – Ради всей ебанной любви к Богу.       Это реально не самое подходящее время для этого, но ругань Феликса выстреливает жаркой искрой прямо в живот Джисона. Ради всего святого, Хан Джисон, сейчас не время возбуждаться из-за своего милого однокурсника.       - Эй, - Джисон повышает голос, чтобы его было слышно поверх музыки, которая сотрясает стены дома. – Все в порядке?       Наступает небольшая тишина, после чего снова слышится голос Феликса с явным недовольством:       - Нет. Моя футболка полностью испорчена. Пятно не отстирывается, - он появляется в дверях с несчастным видом. – У тебя случайно нет ничего, что я мог бы одолжить, не так ли?       Он явно шутит, пытаясь высмеять неудачный поворот событий, но Джисон говорит:       - На самом деле есть. Если тебе это нужно.       - Стоп, ахуеть, ты серьезно? – глаза Феликса сияют.       Он много матерится. Джисону это нравится. Очень. Он отмахивается от этих мыслей тщательно спланированным пожатием плеч, которое выходит небрежным, что не соответствует его ощущениям.       - Я зависаю здесь все время. Мои вещи валяются по всему дому, так что одну секунду, - быстро запирая дверь и одаривая Феликса улыбкой, которая, он надеется, была такой же обнадеживающей, которую он и задумывал. – Если что прости за запертую дверь, я не планирую, типа, набрасываться на тебя или что-то в этом духе. Просто- просто в эту комнату правда нельзя, поэтому мне следовало запереть ее раньше, когда я вошел. Ты можешь уйти, когда окажешься в чем-то, что не будет прилипать к твоей коже.       - Ты уже устал от меня, Хан Джисон? – смеется Феликс.       Джисон останавливается на полпути к гардеробу. Он оглядывается через плечо и по-совиному моргает на Феликса, который гораздо ближе, чем он ожидает, идя за ним из ванной.       - Ты знаешь мое имя? – выпаливает Джисон.       Это, безусловно, самая глупая вещь, которую он мог сказать в ответ.       - Э-э, да? – Феликс моргает на него в ответ и немного запинается от удивления Джисона. – Разве я не должен? Мы- в этом семестре у нас общая политика развития, а также гендер, пол и общество вместе. Я вижу тебя примерно четыре раза в неделю.       - Я это знаю, - Джисон краснеет от смущения. – У нас, гхм, на самом деле было несколько классов вместе с прошлого года, и я уже видел тебя. Просто не ожидал, что ты знаешь мое имя.       - Почему я не могу знать твоего имени? – он, кажется, искренне смущен.       - Без понятия, я просто думал, что ты не запомнил. Я довольно тихий и обычно сплю в задней части лекционного зала, так что я не совсем тот… кого ты можешь заметить.       - Я заметил тебя, - тихо говорит Феликс.       Глаза пристально смотрят на Джисона, когда он это говорит, и их тяжесть заставляет Джисона покраснеть еще сильнее. Прочистив горло, он отворачивается, чтобы достать одну из своих футболок из гардероба Чана. Ему удается найти мешковатую и выцветшую футболку суприм, которую он хотел вернуть себе, так как она одна из его любимых, но все равно передает ее Феликсу. Когда Феликс сразу же начинает переодеваться, то Джисон вежливо отводит взгляд, пока не станет снова безопасно смотреть.       - Спасибо, - Феликсу улыбается ему, отчасти забавляясь. – Ты настоящий спаситель.       - Без проблем, - отвечает Джисон, слегка пожимая плечами. – Тебе это нужно больше, чем мне.       - Так, - произносит Феликс, играя со скомканной тканью футболки, которую он снял, - как так получилось, что ты здесь, а не с остальными внизу?       Джисон морщится, садясь обратно на кровать. Он тянется, чтобы взять свой телефон, отсоединяя наушники, которые все еще были присоединены – музыка все это время играла, и он даже не осознавал этого. Феликс двигается, пока не садится рядом с ним. Расстояние между ними меньше, чем вероятнее должно быть.       - Я не такой уж большой фанат вечеринок, - говорит Джисон, следя за рисунком, который он рисует пальцами на ковре. – Я, по правде говоря, пришел сюда ради Чана. Когда у меня появился шанс ненадолго сбежать, то я им воспользовался.       - Многие люди не такие, - добавляет Феликс и они оба знают, что он не один из них. На тех немногих вечеринках, на которых он был, Джисон всегда видел Феликса в самой гуще событий, энергичного и требующего внимания. – Здесь спокойно.       - Ага, я лучше предпочту послушать свою музыку здесь наверху. Без обид, но вкус у Чана довольно-       - Дерьмовый? – предполагает Феликс, но только для того, чтобы Джисон удивленно рассмеялся и кивнул. Он ухмыляется, демонстрируя красивый ряд зубов. – Да уж, это не лучший плейлист, верно?       - Я почти уверен, что в какой-то момент слышал Лиама Пейна, - корчится Джисона. – Если это не Зейн, то я не хочу это слушать.       - Эй, не выкидывай Гарри из счетов вот так. Его песни тоже круты.       - Мне нужно что-то более сентиментальное и мрачное, - отвечает он, пренебрежительно качая головой. – Гарри хорош, но мне нравится мой альтернативный R&B.       - Ого, так ты у нас ангстовый мальчик, - подразнивает Феликс. – Ну и почему ты не сказал этого раньше?       - А ты не догадался? – Джисон подыгрывает, улыбаясь. – Ты застал меня слушающим сентиментальную музыку в плохо освещенной комнате, в то время как все веселятся вокруг меня. Ангст – это мой бренд, Ли Феликс.       - Ну, литература всегда была моим худшим предметом. Я нихуя не умею читать между строк. Слишком прямолинеен и прост для этого.       - Прямолинейность и простота – это круто, - говорит Джисон. – Лучше слышать вещи такими, какие они есть, вместо того, чтобы выслушивать тонну красивых слов, которые, на самом деле, ни о чем тебе не говорят.       Может быть, с его стороны немного странно это говорить, учитывая, какой он лирик. Реп, который он пишет, полон красивых слов, и Джисон специализируется на написании истории с их помощью в своих песнях. Однако за пределами своих работ, он ценит, когда люди прямолинейны с ним. Вот почему у него есть друзья, которых он любит – абсолютно никто из них не приукрашивает свои слова. Вот поэтому они так отлично ладят друг с другом. Но он отвлекся.       - Оу, правда? – говорит Феликс, приподнимая бровь. – Так, если я скажу тебе, что предпочту сидеть здесь и говорить с тобой, вместо того, чтобы возвращаться на вечеринку, то, что ты ответишь на это?       «Я скажу, что ты рехнулся», думает Джисон. Внизу проходит большая вечеринка, а Феликс хочет сидеть взаперти в спальне и компании Джисона, несмотря на то, что до сегодняшнего дня они обменялись всего около пятью словами? Что, скажите на милость, могло заставить другого сделать это?       Как бы безумно это не звучало, Джисону нравится, как это звучит. И что еще более важно – ему нравится Феликс. Ему нравится, как он говорит, и то, как пристально исследует Джисона, словно он полон решимости по-настоящему вникать слова, и маты, которые слетают с языка другого без задних мыслей.       - Я отвечу, что комната достаточно большая для нас двоих, - улыбается Джисон.

♡♡♡

      Они разговаривают около двух часов без перерыва. Без каких-либо неловких пауз или поисков новой темы для обсуждения, даже не осознавая, что они так долго просто общаются друг с другом. Честно сказать, Джисон не совсем понимает, из чего состоит большая часть их разговоров.       В один момент они обсуждают что-то связанное с политикой, затем делятся музыкальными рекомендациями, после чего Джисон почему-то подробно описывает случай, когда он чуть не угодил в пасть крокодила в Малайзии.       Они спорят о лучшем вкусе мороженого, прежде чем Джисон сдается и говорит, что все равно предпочитает чизкейк мороженому, а дальше они спорят о том, в каком месте кампуса продают лучшие крылышки и соджу. Где-то между разговорами они узнают, что родились с разницей в один день, и Джисон минут десять держит свое преимущество над Феликсом, пока второй не толкает его локтем в бок, проводя языком по внутренней стороне щеки со смесью веселья и раздражения.       Они говорят, говорят и говорят.       Джисон никогда раньше так быстро не разогревался для общения с кем-то. Обычно нужно пару встреч, чтобы он вырвался из своей скорлупы, но Феликс с легкостью ее раскалывает. С такой легкостью, что Джисон едва осознает, что происходит, до того момента, когда они наконец-то затихают через два часа после встречи. К этому времени Феликс уже не просто симпатичный однокурсник, в которого был влюблен Джисон. Он тот, кого Джисон реально хочет назвать другом.       - Ого, вау, - глядя часы на тумбочке Чана, говорит Феликс. – Уже второй час ночи.       Вечеринка внизу не демонстрирует никаких признаков того, что скоро закончится. Джисон может только представить, какие жалобы будут сыпаться от соседей Чану и его сожителям по дому утром.       - Я даже не заметил, - отвечает он. – Мне кажется, что прошло, ну, знаешь, минут пятнадцать с тех пор, как мы начали общаться? Максимум двадцать?       - Ага, - соглашается тот. – Время и вправду быстро пролетает, когда тебе хорошо.       Он одаривает Джисона одной из своих красивых улыбок, прищурив глаза и широко раскрыв рот. Джисон ничего не может поделать с тем, насколько сильно улыбается в ответ он сам – десны выставлены напоказ, а нос сморщен.       Это то время ночи, когда все, как правило, ощущается немного другим, каким-то сюрреалистичным. Поэтому, когда Феликс улыбается ему, то улыбка в большей степени освещает всю комнату, и у Джисона появляется чувство, что тот светится изнутри.       Феликс протягивает руку, пока она не накрывает сверху руку Джисона, и спрашивает:       - Могу я снова быть с тобой прямолинеен?       - Конечно? – Джисон с вопросом на лице смотрит на него.       - Окей, - отвечает он. Его язык высовывается, чтобы облизнуть свои губы, и потом он делает глубокий вдох, будто к чему-то готовится. – Смотри. Это будет звучать немного чересчур, но… Ты действительно охрененно привлекательный. Общаться с тобой круто, но это еще больше притягивает меня к тебе, и я просто- я серьезно хотел бы тебя поцеловать прямо сейчас, если ты не против? Типа, если это то, чего ты тоже хочешь?       Окей. Гхм. Вау.       Это… не то, что ожидал услышать Джисон. И скорее всего в обычной ситуации подобное застало бы его врасплох и подвергло панике из-за того, как резко все изменилось- но это необычная ситуация. Как правило, Джисона не спрашивают очень-очень милые парни, хочет ли он целоваться в два часа ночи. Как правило, он не прячется в комнате в разгар вечеринки и не общается со своим крашем около двух часов, пока этот краш одет в его любимую футболку. Он не делает ничего из этого.       Может быть, веселое безумие от празднования внизу передается и ему. Или, может быть, Джисон просто не идиот, чтобы отказаться от такого предложения. В любом случае, он пристально смотрит на губы Феликса и кривит свои в легкой усмешке, воодушевленный предложением.       - Так почему бы тебе этого не сделать?       Феликс моргает- и в следующую секунду его руки сжимают плечи Джисона и он толкается вперед, пока их губы не соприкасаются. Джисон резко вдыхает и прикосновение вызывает у него резкую дрожь, обнимая Феликса одной рукой за талию. Другую он прикладывает к затылку Феликса, возвращаясь к поцелую, активно желая вернуть его.       Поцелуй не такой безумный, как можно ожидать, учитывая всю ситуацию. Но он интенсивный и пылкий, так что достаточно скоро Джисон облизывает открытые губы Феликса, чтобы засунуть язык ему в рот. Феликс стонет, издавая низкий стон, от которого Джисон сжимает в своей руке волосы другого. Это вызывает у него еще один тихий стон. Джисон жадно принимает его, наслаждаясь тем фактом, что именно он заставляет Феликса издать этот звук, что именно он является причиной того, что тот испускает все эти милые маленькие стоны.       Феликс неожиданно сжимает руки и толкает Джисона вниз, пока тот не приземляется на подушки. Их губы приоткрываются на пару секунд, пока Феликс не скользит сверху Джисона, обхватывая коленями его торс. Он затихает, после чего снова тянется к Джисону, что-то бормоча себе под нос.       - Блять, а ты хорош.       - Спасибо, - Джисон издает смешок, прижимаясь губами к губам второго.       На этот раз, когда они целуются, руки Джисона не задерживаются на волосах Феликса. Они путешествуют, кажется, по всему телу, словно хотят запомнить каждый его дюйм и прижать к себе, пока он касается каждой части тела Джисона. Феликс продолжает раскачиваться рядом с ним, прижимаясь все ближе, словно не может насытиться, поэтому Джисон закидывает ноги Феликса так, чтобы они оказались позади своих бедер, и они снова прижимаются друг к другу.       Его руки каким-то образом обнаруживаются под футболкой Феликса (точнее под его футболкой, которую носит Феликс) и по бокам. Пальцы описывают круги возле ребер, отчего по спине Феликса пробегает дрожь. Вздрагивая, Феликс отрывается ото рта Джисона, чтобы поцеловать того в шею. Он быстро украшает ее засосами, покусывая кожу и наслаждаясь стонами, которые вырываются в ответ из горла Джисона.       - Прочь, - заикаясь, говорит Джисон. Прежде чем Феликс успеет неправильно это истолковать, он начинает дергать другого за верхнюю часть футболки, уже свернувшуюся, чтобы обнажить большую часть его торса. – Сними это.       Феликс смеется и срань господня, этот звук так ахуительно низок, что Джисон не успевает им насытиться.       - Нахал, - поддразнивает Феликс, но все равно снимает футболку.       Его кожа бесспорно восхитительна при тусклом свете лампы. Она вся отдает оттенками золота и загаром, а веснушки цвета шоколада рисуют созвездия по всему телу. Джисон даже не обращает внимания на твердые выступы его пресса. Он просто хочет лизнуть тропинку между всеми веснушками, которые разбросаны по нему. Хочет оставить каждой в пару по засосу.       - Еб твою мать, - хрипло заявляет он. Глаза сверкают, чтобы встретиться с Феликсом, который терпеливо ждет комплимента, изогнувшись над ним, как какой-то греческий бог. – Ты- реально пиздецки красив, чувак.       Феликс снова смеется, но на этот раз немного мягче.       - Спасибо, - он проводит рукой по животу Джисона и касается чуть выше живота. – Ты тоже сними свою. Я хочу разглядеть тебя как следует.       И кто такой Джисон, чтобы отказать в такой просьбе?       Он слегка приподнимается, чтобы стянуть с себя верх. В процессе его цепочка путается в волосах, и Феликсу приходится помочь выбраться, и они тихо смеются, пытаясь освободить Джисона. Когда цепочка окончательно приземляется на обнаженную грудь Джисона, то они обмениваются улыбками.       Руки Джисона обхватывают тонкую талию Феликса, а руки другого возвращаются на плечи Джисона. Теперь Феликс сидит прямо у него на коленях, расставив ноги по обе стороны от него. Они достаточно близки, чтобы чувствовать, как напряжен другой, и понимать к чему все идет, но в них нет безумного рвения, которое обычно ассоциируется у Джисона с такими видами ситуаций. Страсть витает в воздухе – да, но в атмосфере присутствует легкость, из-за которой Джисон не чувствует ничего, кроме наслаждения там, где он сидит. Ему нравится, что все развивается именно так.       Одна из рук Феликса скользит вниз, чтобы призрачно пройтись вдоль всего торса Джисона. Он находит пресс, над которым Джисон работал в тренажерном зале, и возвращается обратно с одобрительным гулом, массируя мускулы другого.       - Ты скрывал это от меня, - утверждает Феликс.       Джисон смеется.       - Я не могу просто так выдать все свои секреты, - шутит он в ответ.       Феликс снова мурлычет, все еще не отрываясь от рук Джисона.       - Я хочу укусить их, - внезапно заявляет он. – Они кажутся очень кусачими, - Джисон снова просто смеется, когда тот наклоняется, чтобы их поцеловать.       - Ты такой странный, Феликс, - в его словах нет осуждения.       Феликс странный. Так уж вышло, что Джисону он нравится таким.       Как только Феликс насытится мускулами Джисона, он возвращается ко рту с еще одним довольным мурчанием, прижимаясь к ним снова и снова. Поцелуи - пока только поцелуи. Ничего такого, что могло бы к чему-то привести, поэтому они вдвоем проводят какое-то время, просто обмениваясь ими между собой, пока Феликс снова не начинает дергаться и покусывать челюсть Джисона. Он знает, что завтра его шея будет ахуеть какой зрелищной.       Джисон не может заставить себя волноваться насчет этого и просто откидывает голову назад, чтобы предоставить Феликсу лучший доступ.       - Как мы это делаем? – Феликс дышит ему в кожу. – Что ты предпочитаешь? Кстати, я чист, если тебе интересно, а тебе наверняка интересно.       Джисон вообще едва может соображать, особенно не тогда, когда Феликс засасывает кожу, оставляя новый засос на шее.       - Эм- меня не особо это беспокоит – все зависит от тебя. И я тоже чист.       - Прекрасно, - заявляет Феликс, с громким звуком отрываясь от своего последнего творения. Смягчая покалывания движением языка, он откидывается назад, чтобы пристально посмотреть на Джисона. – Хочу, чтобы ты трахнул меня.       Еще одна жаркая искра добирается прямо до желудка Джисона. Боже, Феликс невъебенно горяч, это нереально.       - Меня это устраивает, - произносит он и быстро переворачивает их так, что Феликс оказывается прикованным к кровати.       Они приземляются в путанице ног и смеха. Глаза Феликса широко раскрыты и выражают шок, прежде чем загораются от возбуждения, особенно когда Джисон начинает осыпать поцелуями лицо в знак извинения за грубую посадку. Ему это определенно нравится, из-за чего он широко улыбается и хихикает, утыкаясь в щеки Джисона.       Если и есть что-то особенное в этой ночи, так это их смех.       По какой-то неизвестной причине они не могут перестать хихикать или улыбаться друг другу, как парочка пьяных придурков. Они смеются всякий раз, когда их локти случайно задевают друг друга за бока или когда кто-то из них становится слишком энергичным для получения большего. Феликс хихикает ему в плечо, пока Джисон роется в поисках вещей в тумбочке Чана, посылая мысленные извинения своему другу за повреждение вещей. Феликс, похоже, также не может удержаться от остроумных шуток, даже когда впивается пальцами в одеяло и задыхается от прикосновения Джисона.       - Приветики. Приятно видеть тебя здесь, - язвит он позже, когда Джисон нависает над ним и останавливается, чтобы дать ему привыкнуть.       Тот сразу же издает громкое и непривлекательное фырканье, от которого чуть не падает прямо на Феликса.       - О, ну знаешь, - реагирует Джисон. – Я был неподалеку. Решил заскочить, пока проходил мимо.       - Круто, отлично, - отвечает другой. Глаза Феликса закрываются, когда он указывает Джисону двигаться дальше и выпаливает:       - Дерьмо. Блять, да, там- это, это… именно там. Блять, Джисон.       Еще одна вещь, которую Джисон точно запомнит. Это то, как собственное имя выходит изо рта Феликса, когда тот шипит проклятия, которые украшают его язык. То, как пальцы впиваются в кожу Джисона, и то, как он не может перестать целовать его, даже когда они улыбаются. Феликс проглатывает смех Джисона и выплескивает свой собственный в ответ и их стоны смешиваются в маленьком пространстве, которое существует между ними, и когда все заканчивается и Джисон вытирает его, то Феликс тянется к нему и утыкается носом в волосы.       - Это было и правда прекрасно, Сонни, - выдыхает он, говоря это не для того, чтобы казаться соблазнительным, а потому что, он серьезно имеет это в виду. – Господи, это было так ахренительно хорошо.

♡♡♡

      Когда Джисон просыпается на следующий день, то оказывается один в комнате. Он тянется к своему телефону, убежденный, что будет сообщение от Феликса, но к сожалению находит только несколько сообщений от Хенджина. хенджин [10:03] я снова это сделал сонни :((( [10:04] всегда убеждаю себя что такого больше не повторится но это не работает [10:05] я блять не виноват что вчера вечером он был в облегающей футболке что мне оставалось делать [10:07] дай мне знать когда прочтешь соо я хочу выпить боба чай чтобы взбодриться       Именно тогда, когда Джисон печатает ответ Хенджину, он вспоминает, что вообще не давал своего номера Феликсу. Тот в свою очередь тоже этого не делал. Они настолько увлеклись общением, что это так и не всплыло. И после того, как они переспали, их разговор в постели длился всего минут пять, прежде чем они заснули на полпути.       Джисон открывает инстаграм и быстро находит аккаунт Феликса. Они не подписаны друг на друга, но его достаточно легко найти, когда у Феликса ник с собственным именем. Он пялится на профиль в течение пяти минут, закусывая губу, прежде чем вздохнуть и заблокировать телефон.       Если Феликс захочет с ним поговорить, то он свяжется с ним. Это он проснулся утром и ушел, не сказав ни слова. Что касается Джисона, то преимущество сейчас на его стороне.       Он лениво поднимается с кровати, мышцы в протесте гудят от движений, и надевает одежду, в которой пришел на вечеринку. Сейчас уже позднее утро и в доме достаточно тихо, так что он уверен, что никто больше не проснулся. Значит он может улизнуть, оставшись никем не замеченным.       - Стой там, где стоишь, молодой человек, - раздается четкий голос, как раз в тот момент, когда пальцы Джисона хватаются за ручку двери. Он замирает, молясь, чтобы это каким-то образом сделало его невидимым. – Не смей уходить, не объяснившись.       Он медленно оборачивается, одаривая Чана слабой улыбкой. Третьекурсник расположен в дальнем конце коридора и его волосы все еще влажные после душа, а пакет с мусором перекинут через плечо. Он не злится, но и не улыбается.       - Чанни хен! – Джисон пытается радостно воскликнуть. – Рад увидеть тебя с утра.       - Не сомневаюсь, что так и есть, - говорит он. – Ты хорошо провел ночь?       - Э-э… Да. Ага, все отлично.       Джисон не идиот. Если Феликса не было, когда он проснулся, то тот должен был уйти самостоятельно. Вот почему дверь в спальню не заперта, когда Джисон пытается ее открыть. Из этого следует, что Чан принял душ в своей ванной и прошел непосредственно мимо Джисона, чтобы дойти до нее. А это значит, что он точно знает, какая ночь была у Джисона и где.       Чан указывает пальцем вверх по лестнице.       - Иди и сними мои простыни, пока я не задушил тебя в них, ты стопроцентный дикарь.       - Есть, сэр.       Джисон даже не спорит, спеша наверх по лестнице прочь от разочарования Чана.

♡♡♡

      Феликс не связывается с ним на протяжении всех выходных. Если Джисон скажет, что он не расстроен, то это абсолютная ложь. Может быть, Феликс не хочет повторять то, что произошло на вечеринке, и это совершенно нормально, если он этого желает, но он считал, что они, по крайней мере, стали друзьями после той ночи. Это ощущалось, что так оно и было. Он никогда не причислял Феликса к типу людей, которые спят с кем-то, после чего полностью растворяются, но похоже, что разговоры с кем-то без остановки в течение двух часов обо всем на свете, в конце концов, тоже ничего не значат.       Не важно. Он просто еще один очередной парень. Джисон решает не допускать того, чтобы эта ситуация хоть как-то на него повлияла.       Это не останавливает от попыток найти Феликса, когда он приходит на лекцию по политике в понедельник утром. Он осматривает и без того полный зал в поисках знакомой платиново-блондинистой макушки, но в итоге остается ни с чем. На секунду Джисона посещает жуткая мысль, что Феликс не пришел из-за того, чтобы избежать его, пока он не отбрасывает ее. Целый лекционный зал, набитый студентами, так что каковы шансы, что Феликс появится рядом с ним, если это то, чего он не хочет?       По-видимому, очень сильные.       Примерно через пятнадцать минут после начала лекции, когда Джисон почти засыпает, двери зала тихо открываются, и он слышит шорох, свидетельствующий о том, что кто-то пытается пройти незамеченным.       - Кхм, не мог бы ты передвинуть свой рюкзак, пожалуйста?       Глаза Джисона распахиваются. Он поворачивается направо, чтобы увидеть Феликса в конце прохода, нависающего рядом с местом, которое Джисон выделил для своего рюкзака. Их глаза встречаются, и Феликс краснеет, из-за чего у него на лице появляется темно-розовый румянец, но не двигается. Неторопливо кивая, Джисон забирает рюкзак с места и бросает к своим ногам.       - Спасибо, - бормочет Феликс, садясь рядом с ним.       Их ноги соприкасаются, и Джисон старается не отскочить от прикосновения. Еще сильнее он старается не вспоминать, как ноги Феликса были перекинуты через его бедра всего три дня назад. Пытается не вспоминать о десяти маленьких полумесяцах, впившихся в лопатки в тех местах, где Феликс вцеплялся за него.       - Без проблем, - шепчет он и радуется, что голос не дрожит.       В течение следующих полутора часов они сидят рядом друг с другом в полной тишине. Джисон, впервые жизни, пытается обратить внимание на лектора и делает все возможное, чтобы записать конспект, словно это отвлечет от мыслей о парне рядом с ним. Бесполезно говорить, что получается как-то не очень хорошо.       Когда он смотрит в конспекты Феликса, то видит, как тот рисует набросок собаки. Честно говоря, она нарисована довольно-таки не очень, но это все равно вызывает улыбку на лице Джисона. Он приходит в себя и отводит взгляд.       - Ладно, вы все можете идти, - говорит профессор, когда лекция подходит к концу. – Не забудьте, что мне нужен план написания вашего эссе к девяти утра в пятницу, иначе у вас будет штраф в размере пяти процентов от вашего обычного задания.       Бо́льшая часть класса уже два слайда назад тайком сложили свои вещи, но Джисон не является одним из них, так как ему нужно чем-то себя занять, пока он торчит рядом с Феликсом. Он начинает не спеша собирать свои вещи, надеясь, что Феликс уже уйдет к тому времени, пока он закончит.       Но, как мы видим, у парня совершенно другие планы на этот счет, потому что вместо того, чтобы уйти, Феликс поворачивается к нему и требовательно спрашивает:       - Почему ты не писал мне все выходные?       Застигнутый врасплох, Джисон только моргает на него огромными глазами.       - Я… эм. Почему ты не написал мне? – он возвращается в реальность.       «Это ты оставил меня одного в постели», мысленно добавляет Джисон.       - У меня нет твоего номера, - отвечает он. – И я пытался найти тебя в соц. сетях, но тебя, типа, нигде нет, чувак. Я определенно знаю, что меня легче найти, поэтому я думал, что вместо этого ты напишешь мне, но ты просто оставил меня замешательстве. Буду честен, это довольно дерьмово с твоей стороны. Я не думал, что ты один из тех, кто может поступить вот так.       Рот Джисона открывается в полном шоке. Это… не то объяснение, которое он ожидал услышать. Он полагал, что Феликс сможет найти его через аккаунт Чана, но прямо сейчас он вспоминает, как выглядит его инстаграм для того, кто с ним не знаком. Фото сеульского пейзажа и описание, в котором указано только его проживание – Южная Корея, а также фамилия хан.       - Это @j_one, - наконец отвечает он. – И я не написал тебе, потому что- ну, это ты ушел утром. Это подразумевает, что ты должен был написать мне. Ты не мог узнать мой номер у кого-нибудь из друзей или что-то в этом роде?       - Я не хотел казаться жутким! – Феликс краснеет. – И мне пришлось уйти только потому, что у меня была смена на работе.       - Оу. Ну, откуда мне было это знать?       - Так…, - прерывает его Феликс и вздыхает. – Можем ли мы просто согласиться с тем, что оба облажались в эти выходные? Я не хотел оставлять тебя в недоумении, клянусь. Я поздно проснулся на работу и выскочил оттуда, прежде чем мне успели прописать подзатыльник. К тому же, ты выглядел таким умиротворенным, когда спал. Я не хотел это нарушить.       Если он опаздывал на работу, то разбудив Джисона, чтобы попрощаться, он вероятнее всего задержался бы еще на минут пять, если не больше. Джисон крепко спит, как только отключается. Его может победить только Хенджин. Так что, скорее всего, хорошо, что Феликс решил его не беспокоить.       - Согласен, - говорит он. – Я тоже не хотел оставлять тебя в замешательстве, просто- наверное у меня много гордости. Прости за это.       - Ясно, - Феликс улыбается и, вау, он еще красивее при хорошем освещении. – Хм, тебе нужно на занятия или куда-то еще?       - Не раньше, чем через три часа.       - Отлично! У меня эта лекция единственная по понедельникам, так что я свободен до конца дня. Не хочешь перекусить в кафе кампуса? Мы можем заплатить друг за друга в качестве извинения.       - Разве это не будет то же самое, что платить за себя? – смеется Джисон.       - Нет, - настаивает он. – Мы можем потратить одну и ту же сумму, но главное – это смысл. То, что наши счета не будут иметь никакой разницы, не означает, что для нас будет так же.       В этом он прав. Джисон отвечает это ему вслух.       Они собирают оставшиеся вещи и направляются в кафе. Возникшее напряжение рассеивается с каждым их шагом. К тому времени, когда они заходят в кафе, кажется, что его и не существовало.       - Чизкейк, да? – спрашивает Феликс, подпрыгивая на носках, когда они стоят в очереди. Он показывает туда, где за стеклом находятся несколько кусочков десерта. – Ты не против него?       - Ага, - кивает Джисон. – Я удивлен, что ты помнишь.       - Почему я не могу этого помнить? И не говори слова о том, что это из-за того, что ты не очень запоминающийся, потому что я укушу тебя за руку, если ты это скажешь.       - Ты укусишь меня в любом случае, - парирует Джисон, хотя на самом деле он так и собирался это ответить. Ого, неужели он действительно настолько предсказуем?       - Может быть, я так и сделаю, - Феликс только ухмыляется.       Он жестом сжимает руку Джисона, который слишком знаком, чтобы быть просто дружеским и двигается вперед вслед за очередью. Под пристальным взглядом Джисона он поправляет воротник своего свитера, что на миг можно увидеть засосы, покрывающие его кожу. Улыбка, которая появляется на губах после этого, слишком озорная, чтобы этот жест мог расцениваться как-то иначе, кроме как преднамеренного.       Джисон ощущает, как что-то сжимается у него в животе, и заставляет отвести себя взгляд, испытывая теплоту на затылке.       В итоге для Джисона они берут чизкейк и панини с сыром.       - Разве это не какое-то надругательство над сыром? – Феликс морщится, когда Джисон озвучивает свой заказ.       В свою очередь Феликс выбирает пирожное с орехами пекан, американо со льдом и веганский буррито. Они усаживаются за маленький стол рядом с окнами. Их обед разбросан по столу между ними.       - Ты уверен, что не хочешь попить? – Феликс настаивает, сдвигая брови и играя в руках со своей собственной трубочкой.       - Уверен, - Джисон встряхивает двухлитровую бутылку воды, которую в последнее время начал с собой таскать. – В последнее время я стараюсь поддерживать здоровье. Очевидно, что это включает в себя гидратацию.       - Ты можешь поддерживать водный баланс в своем организме и с помощью кофе, - раздраженно бормочет Феликс, но это из-за того, что он недоволен тем, что его обед вышел дороже, чем Джисона. – Во всяком случае, возьми еще один кусок чизкейка.       - Какую часть здорового образа ты не понимаешь? – отвечает Джисон со смехом.       - Нахуй здоровье. Все мои друзья не любят ЗОЖ.       - И что это за друзья? – Джисон хочет знать, вонзая нож на конце панини и начиная отламывать кусочек вилкой. – Я не помню, чтобы ты упоминал кого-то из своих друзей той ночью. Ну, во всяком случае, не должным образом.       Феликс наблюдает, как он откусывает первый кусок, перед тем как ответить.       - Ладно, один из них – Сынмин, - сообщает он, загибая пальцы. – Он мой лучший друг. В прошлом году мы были соседями по комнате, что, по правде говоря, было находкой для меня, потому что он более менее разговаривал на английском, а мой корейский в прошлом году был безумно неловким. Ты думаешь сейчас все не так плохо? Тогда тебе стоило видеть, какой ебаной катастрофой я был, когда впервые приехал.       - Эй, твой корейский совсем не плох.       Если признаться честно, то не совсем. Естественно, в его словах все еще проскальзывает акцент, и иногда он может медлить, но все равно поддерживает разговор. И он понимает, что говорит Джисон, даже когда у него во рту еда, как сейчас. Он в полном порядке.       - Эх, он мог быть и лучше, - пожимает он плечами, прежде чем продолжить. – Еще есть Чэнлэ. Он студент первого курса на экономическом, с которым я познакомился на профориентационном мероприятии для иностранных студентов, где вызвался быть помощником. Если ты знаешь Ренджуна и Донхека, то наверняка встречал их где-нибудь поблизости. Очень громкие и милые. Также есть Эрик – учился в нашем классе истории Кореи на первом курсе. Не уверен, что ты помнишь его. И Чан, с которым я познакомился на вечеринке по случаю окончания экзаменов в прошлом году. Вот почему меня пригласили к нему вечером на днях. О, еще есть Чанбин-       - Ого, Чанбин, который Со Чанбин? – Джисон не может не перебить его.       - Ага, - Феликс затихает, кивая. – Ты его знаешь?       - Частично.       «Мой лучший друг встречается с ним на каждых вечеринках, которые они посещают в течение последних десяти месяцев», вот что он действительно имеет в виду. «Я не уверен, любят ли они друг друга, но с ними все в порядке. Но я также не считаю, это чем-то нормальным».       - Ладно, так что Чанбин еще один мой хороший друг. Я встретил его в- прости, это правда не по существу, но ты в курсе, что хранишь еду в своих щеках, когда ешь?       Джисону требуется время, чтобы догнать, что Феликс сменил тему. Он моргает, смотря на него, и с мычанием кивает, потому что щеки все еще опухшие от всей еды, которую он там держит. Он не осознает, когда начинает это делать, так что ему требуется время, чтобы понять, о чем говорит Феликс.       - А, ну да, - отвечает он, проглотив кусочек, который жевал. – Думаю, я в курсе. А что, это проблема?       Взгляд Феликса скользит по его щекам. Он не выглядит недовольным. Он выглядит… очарованным.       - Нет, - шепчет он, качая головой, расплываясь в мягкой улыбке. – Это противоположность проблеме.       Джисон вздыхает, откладывая нож и вилку.       -Ты фанат джики, не так ли?       - Чего?       - Фанат джики, - повторяет Джисон. Он тычет в щеку, в которой все еще присутствует немного еды, и наблюдает, как Феликс с восторгом следит за этим движением. – Это щечки Джисона. Джики.       - Ты выглядишь, как малыш квокка, - восхитительно выдыхает Феликс.       - Я ни малейшей степени не понимаю о ком ты, но поверю тебе на слово.       - Это животные из Австралии, - объясняет он, одновременно доставая свой телефон, чтобы найти фото одного из них. – У них реально милые щечки и еще очаровательные маленькие круглые глазки. Они самые прекрасные животные в мире. Смотри!       Он протягивает свой телефон, и Джисон всматривается в загруженное фото. Черт, это в правду самое милое животное в мире.       - О, вау, - отвечает он. – Теперь я понимаю.       - Самое милое животное в мире, - провозглашает Феликс, указывая в его сторону, - Хан Джисон.

♡♡♡

      Как и в прошлый раз, время пролетает незаметно, пока они увлечены диалогом. Даже после того, как они закончили есть, а лед в американо Феликса растаял, они продолжают сидеть в кафе и просто разговаривать. Как и той ночью, речь идет обо всем и ни о чем одновременно.       Джисон интересуется, в чем заключается его работа, и Феликс подтверждает, что розничная торговля – это ад, но он находится с животными в зоомагазине, что делает работу более терпимой. Феликс спрашивает о значении его ника в инстаграме, и Джисон объясняет, с раскрасневшимися щеками, что это имя, под которым он выступает на своих редких андеграундных реп концертах. Позже Феликс просит предупредить о следующем концерте, чтобы он мог прийти с блестящим и одобряющим знаком. В свою очередь Джисон обещает, что никогда не позволит пройти через дверь, если он это сделает.       Вдобавок они не забывают в этот раз обменяться номерами после того, как телефон Феликса зазвонил в ходе середины их поединка по армрестлингу, так что под конец Джисон выходит из кафе с новым именем в своих контактах.       По пути Феликс предлагает проводить его на лекцию. Не желая прекращать их совместное времяпровождение, Джисон соглашается, и они вместе не спеша направляются в сторону здания социальных наук, продолжая свой разговор на полном ходу.       Впрочем, чем ближе они подходят к зданию, тем медленнее они начинают идти, пока не останавливаются примерно в тридцати метрах от входа. Джисон смотрит на многоэтажное здание и остается рядом с Феликсом, бессмысленно пиная рыхлый гравий под ногами.       - Вот и все, - неохотно говорит он.       Феликс смотрит на здание и вздыхает.       - Ага, думаю, да.       Они стоят в тишине в течение тридцати секунд. Джисон не хочет быть тем, кто разрушит ее, и Феликс, по-видимому, тоже, потому что ни один из них не делает попытки уйти.       Поэтому Феликс поворачивается к нему с сияющей решимостью.       - Насколько важна твоя лекция?       - Хм. Полагаю, не очень? Просто стандартное продолжение лекции с прошлой недели. Я хожу на нее только для того, чтобы сохранить свою посещаемость.       - Окей, - Феликс кивает, словно записывает эту информацию. И затем:       - Как близко твое общежитие?       Пульс Джисона учащается. Он чувствует, как он пульсирует у него на шее под всеми исчезающими засосами, которые Феликс подарил три дня назад. Он облизывает губы и предвкушение пульсирует в его венах.       - Около десяти минут ходьбы, - отвечает он. – Семь или восемь, если поторопиться.       Феликс снова кивает, слегка улыбаясь.       - Не хочешь провести тур своей комнаты для меня?       Это даже не вопрос, не так ли.

♡♡♡

      Как только за ними захлопывается дверь, Феликс бросается в объятия Джисона. Тот испуганно вскрикивает и отшатывается от внезапного веса, но быстро приходит в себя, через пару секунд находя рот Феликса. В этот раз их поцелуй более жаден – губы двигаются навстречу друг другу в бешеном темпе. Феликс проникает языком в рот Джисона, одновременно толкая к комнатам, и они вдвоем вслепую блуждают по квартире, не желая расставаться в данный момент.       Здесь кроме них никого нет. Джисон точно знает, что у Хенджина в это время лекция, в то время как Йеджи и Джису не вернутся в город до вечера среды, поэтому без разницы насколько они шумные, пока они все разрушают по пути. Они могут быть громкими настолько, насколько захотят.       Каким-то образом им удается добраться до комнаты Джисона. Как и в прошлый раз, Феликс толкает Джисона назад, пока тот не оказывается на кровати и подходит, чтобы оседлать его, отчаянно целуя, как только он располагается.       - Я думал о тебе все выходные, - шепчет он в губы Джисона. – Я злился на тебя за то, что ты мне привиделся, но я продолжал представлять, что мог столкнуться с тобой сегодня утром на лекции и что произошло, если бы я это сделал.       Он стягивает свитер, открывая на свет обнаженный торс. Точно так же, как и в прошлый раз его кожа золотистая, только сейчас веснушки перемешиваются с поблекшими пурпурными следами поцелуев Джисона. Быть таким красивым невозможно, но Феликс живое тому подтверждение.       - Я тоже думал о тебе, - признается Джисон, описывая круги большими пальцами рядом с острыми впадинами бедер Феликса. – О тебе просто невозможно не думать.       Феликс улыбается и это блять самая прекрасная вещь, которую когда-либо видел этот город. Он наклоняется, чтобы поцеловать в мягкие и сухие щеки Джисона.       - Боже, - выдыхает Феликс в лицо Джисона. – Как ты вообще можешь быть настоящим?       Джисон понятия не имеет, что на это сказать или как ответить на взгляд Феликса, когда он скользит глазами по Джисону. Смотря на него, как на антикварную картину в музее, Феликс испытывает сильное искушение коснуться пальцами слоев краски, желая проследить каждый контур произведения искусства. Он смотрит на него так, будто Джисон нечто особенное, словно чернильное пятно его волос на подушке и то, как вздымается и опускается его грудь – это поразительное чудо.       Джисон не знает, что сказать, но он знает, как поцеловать Феликса, поэтому поворачивает голову, чтобы обхватить своими губами его, и погружается в трепет, который следует за этим.       Они целуются на его кровати, пока их джинсы не становятся слишком дискомфортными, чтобы находиться в них. Феликс снимает их первым, но когда они пытаются снять узкие джинсы Джисона, то те цепляются за пятку его ног. Им вдвоем приходится как следует дергать за ноги, фыркая от смеха. Когда они окончательно срываются, Феликс отлетает назад, ударяясь головой об стену.       - Дерьмо, ты в порядке? – Джисон с удивленным звуком карабкается вперед. – Ты ведь не разбил голову, правда?       - Я так не думаю, - отвечает Феликс. Он встречает беспокойство Джисона очередным взрывом смеха и отбрасывает джинсы в сторону, забираясь в его объятия. – Не смотри так испуганно, я в порядке.       - Ничего не могу с этим поделать, - произносит Джисон облегчено, когда расслабляется в объятиях Феликса. – Представь, что бы мне пришлось говорить людям, если ты умер. Что-то типа 'О, ну мы собирались заняться сексом друг с другом, но мои узкие джинсы решили, что с них достаточно и они должны стать свидетелями убийства'.       - Смерть от узких джинсов, - фыркает Феликс. – Возвращаемся в 2012.       - Так вот что предсказывали майя.       Феликс снова смеется, оставляя короткий поцелуй на губах Джисона.       - В любом случае, как у нас сегодня обстоят дела? – спрашивает он, отступая назад. Он шевелит бровями, пожалуй, с минимальной сексуальностью, которую когда-либо видел Джисон, но все, что он делает – закатывает глаза. – У меня тренировка по танцам в шесть, и я хотел бы иметь возможность двигаться, когда приеду туда, так что на этот раз я не могу быть снизу.       - Давай просто плыть по течению, и увидим, как все сложится, - пожимает плечами Джисон. – Для меня сойдет любой вариант.       - Плыть по течению. Я могу это сделать. Я всегда теку, - он морщится. – Блять, в моей голове это звучало намного лучше.       - Я в этом не сомневаюсь.       Феликс бросает свирепый взгляд, но в нем и отсутствует гнев.       - Заткнись и поцелуй меня, - приказывает он, сжимая губы в ожидании.       Часть Джисона хочет подразнить его, заставив ждать, пока он вежливо не попросит… Но он все равно наклоняется вперед, чтобы поцеловать другого. В этот момент он осознает, что ему нравятся поцелуи Феликса, особенно когда он смотрит на него с растрепанными волосами и поджатыми губами. Он очень, очень слабый человек.       Джисон притягивает Феликса к себе, и они оба откидываются назад на кровать, утопая в одеяле.

♡♡♡

солнышко ликс [17:29] ты все еще спишь когда мне нужно уходить на тренировку :((( [17:29] я хочу попрощаться лично но ты слишком милый когда спишь!!! я не могу тебя разбудить!!! [17:30] так что да я прощаюсь с тобой через соо [17:31] убедись в этот раз что ты ответишь мне и не оставишь меня в замешательстве лмао [17:34] пы. сы. я позаимствовал одну из твоих толстовок так как мой свитер был испорчен <3 ханни [18:42] хорошо проведи время на танцевальной практике <33 [18:43] не переутомляйся лол [18:51] и кстати толстовка на тебе смотрится в любом случае лучше так что не парься :))       Джисон встает, чтобы стащить простыни и бросить их в корзину для белья вместе со своей одеждой и свитером Феликса. Когда он привел свою комнату в порядок, его желудок начинает урчать, поэтому он смекает и идет в другую часть их общежития в поисках тайника с раменом. Когда он заходит на кухню, то находит Хенджина, сидящего на барном стуле и смотрящего видео на ютубе, пока ест свой приготовленный рамен.       - Привет, бро? – Джисон приветствует его, направляясь к чайнику мимо него.       Хенджин с визгом отскакивает и вилка плюхается обратно в рамен, прежде чем до него доходит, что это всего лишь Джисон.       - О, это все лишь ты, слава господу. Иисусе, неужели тебе так трудно идти немного громче, вместо того, чтобы все время подкрадываться ко мне? Ты напугал меня. Стой! – он резко поворачивается в сторону Джисона, обвиняюще указывая пальцем. – Ты!       - Я ничего не сделал, - Джисон поднимает руки в знак капитуляции. – Это был не я.       - Да, это ты!       - Клянусь, что я этого не совершал, - говорит он. Он честно ничего не сделал, по крайней мере, ничего такого, что может оправдать этот взгляд предательства.       Хенджин ударяет руками по столу. Джисон не воспринимает проявление агрессии слишком серьезно – Хенджин известен своей драматичностью. Например, как прямо сейчас он снова поднимает руку и направляет указательный палец на Джисона в типичном обвинительном жесте.       - Ты спишь с Ли Феликсом и не сказал мне! – кричит он.       Волнение Джисона ослабевает и он наполняет чайник, ставя кипятиться.       - Откуда ты знаешь?       - Откуда я знаю? Откуда я знаю? Посмотри на свою шею, Хан Джисон! Либо тебя растерзал медведь на обратном пути из уника, либо ты переспал с кем-то, кто, несомненно, любит оставлять засосы по всему твоему телу. И этим кем-то является не кто иной как Ли Феликс. Кто еще это может быть?       Несложно догадаться, что Хенджин театральный студент.       - Также я зашел в общежитие как раз в тот момент, когда он уходил. На нем была твоя одежда, и он выглядел довольно заебанным.       Вдобавок он еще и лучший друг Джисона на протяжении нескольких лет.       - Э-эм. Это похоже на правду.       - Как ты смеешь, - говорит Хенджин. – Ты встречаешься с Ли Феликсом и даже не думал сообщить мне об этом? Что случилось с ‘Ох, ничего особенного Хенджин, я просто считаю, что он милый вот и все'. Не могу поверить, что ты скрыл это от меня! Я рассказываю тебе все, когда сплю с Чанбином!       - Поверь мне, я предпочел бы, чтобы ты этого не делал.       - Тебе это нравится, - шипит он.       - Честно, нет, - спокойно отвечает Джисон. – И поправочка: я не встречаюсь с Феликсом.       - Что.       - Мы просто- на самом деле, я не понимаю, что у нас происходит. Мы вроде как переспали на вечеринке у Чана, а потом я думал, что мне это все померещилось, но он думал то же самое про меня, так что он встретился со мной после нашей сегодняшней лекции по политике. Ну, мы разобрались в этом недоразумении и заплатили друг за друга обеды с извинениями в том кафе, рядом с бизнес-зданием. А дальше мы каким-то образом снова проговорили несколько часов, и я, вроде как, не хотел, чтобы это заканчивалось, и он тоже, поэтому мы пришли сюда и снова переспали. Так что я не знаю, кто мы такие. Но я знаю, что мы не встречаемся.       Хенджин смотрит на него с отвисшей челюстью. Джисон протягивает руку, чтобы закрыть ее одним движением, но ее отбрасывают.       - Кто ты и что сделал с Хан Джисоном? – спрашивает Хенджин на полном серьезе. – С каких это пор ты занимаешься случайными связями?       Он не знает. В том-то и дело. Ничто из того, что было сейчас сказано, не записано в книге, которая описывает всю жизнь Джисона. Если бы это был кто-то другой, то это не зашло бы настолько далеко. Но в Ли Феликсе есть что-то захватывающее, что-то, что проникает под кожу Джисона и заставляет действовать так, как он бы никогда не поступил.       Он не возражает. Ни одна его часть не волнуется так сильно, как Хенджин.       Дело в том, что с Феликсом не может быть не комфортно. Они просто подходят друг другу. Друзья они, или же нечто большее, Джисону нравится быть рядом с ним и он знает, что это взаимно.       Поэтому, вопреки тому, что ситуация накалялась уже два раза, когда они проводили длительное время друг с другом, он не беспокоится об этом. Все это кажется совершено неминуемым.       - Я не знаю, - говорит он Хенджину. – Но что бы между нами ни происходило… мне это нравится. Меня это устраивает.       Хенджин исследует его долгое время, словно пытается найти подсказку, которая покажет, что он лжет.       В конце концов, он просто вздыхает.       - Слушай, я не собираюсь лицемерить и говорить тебе, что тебе нельзя делать что-то подобное, когда я сам такой же придурок, который продолжает возвращаться к Чанбину в ту же секунду, когда во мне появляется хоть капля алкоголя. Но как твой лучший друг просто хочу сказать тебе, что это все может превратиться в хаос и если ты вдруг поймешь, что это причиняет тебе боль, то лучше все прекратить, пока ты не привязался слишком сильно. Но поскольку ты знаешь, во что ввязался… наверное, я рад за тебя. Просто убедись, что ты не делаешь ничего такого, что тебе не нравится.       Джисон тянется стиснуть руку Хенджина. Каким бы драматичным он ни был, он и вправду отличный друг.       - Не волнуйся, не буду.

♡♡♡

      В течение следующего месяца Джисон видит Феликса почти каждый день. У них совместно четыре лекции и два занятия, что исключает уже четыре учебных дня из пяти. Они решают увидеться по собственному желанию на пятый день, обедая на перерыве между семинарами. Выходные тоже не относятся к освобождению от Феликса, так как они встречаются на пару часов между тусовками своих друзей.       За это время они несколько раз переспали. Довольно трудно это не сделать, когда их настолько сильно тянет друг к другу – руки ищущие опору на теле другого, а взгляды прикованы друг к другу. Что бы между ними ни происходило – это притягивает, и Джисон бессилен перед силами, которые заставляют его рухнуть в объятия Феликса.       Но это случается не каждый раз, когда они встречаются. Большую часть времени они только и делают, что тусуются и наслаждаются обществом друг друга. Похоже, у них никогда не заканчиваются темы для разговоров. Несмотря на то, что рот Джисона, кажется, убегает от него, то рот Феликса несется также быстро рядом с ним. Всегда найдется веселое видео, которое можно скинуть, или телешоу, которое можно обсуждать часами, или что-нибудь тупое, что может поднять настроение.       Но бывают и тихие дни. Когда они просто сидят рядом и наслаждаются присутствием другого, ограничиваясь молчанием до тех пор, пока у них есть они друг у друга в качестве компании. Джисон подключает наушники к телефону и слушает один из своих плейлистов, в то время как Феликс сидит напротив него, беря свои эйрподсы.       Периодически он играет с пальцами Джисона, проводя подушечками своих пальцев по множеству колец, которые украшают руки другого. Иногда он устраивается поудобнее и ближе, прижимаясь всем телом к Джисону, словно хочет ненадолго спрятаться от мира. Джисон проводит рукой вверх и вниз по боку Феликса, удерживая того на месте, пока им не нужно будет отделиться.       Он все еще не уверен какое определение подходит к тому, что у него с Феликсом. Не совсем друзья, не совсем пара. Друзья с привилегиями - слишком небрежный для них термин, а трахающиеся приятели – слишком грубый. Они просто… такие, какие есть, предполагает он.       Что он точно знает, так это то, что это больше уже не маленькое увлечение.

♡♡♡

      - Я устал, - объявляет Феликс через сорок минут после начала подготовки.       Библиотека переполнена студентами, поскольку промежуточные экзамены не за горами. Теперь, когда пришло время экзаменов, то найти место становится непростой задачей, но им удается это сделать. Это не то, что Джисон готов потерять впустую, хотя, Феликс, похоже, с этим не согласен.       - Привет, Устал, - говорит Джисон, не отрываясь от своих записей. – Я Джисон.       - Это даже не смешно, - жалуется Феликс. – Что с тобой сделала подготовка? Это было настолько слабо, Сонни, я разочарован.       - Привет, Разочарован. Я-       - Только попробуй блять.       Джисон хихикает в свои конспекты. Ему даже не требуется поднимать глаза, чтобы почувствовать силу взгляда Феликса. В любом случае, он уже сверлит дыру в его черепе. Он наугад тянется, чтобы сжать руку Феликса, извиняясь наполовину просто потому, что ощущает, как тот сжимает руку в ответ. Прежде чем он успевает отстраниться, Феликс сжимает руку сильнее.       Джисон поднимает голову, чтобы послать ему любопытный взгляд.       - Когда ты собираешься сделать перерыв? – спрашивает второй, выпячивая надутые губы вперед, которые умоляют о поцелуе. – Ты занимаешься без остановки в течение нескольких часов.       - Прошло меньше часа, - уточняет он. – Но я бы сказал, что через… Минут пятнадцать или больше, скорее всего?       - Пятнадцать минут, - Феликс выглядит так, будто хочет умереть. Он решительно кивает, отгоняя ужас, и выпрямляется. – Окей. Пятнадцать минут. Я могу подождать пятнадцать минут.       - Конечно, можешь, малыш.       - Не называй меня так, когда я страдаю из-за политической глобализации, - ворчит он. – Мне нравится, когда ты называешь меня малышом, но я не хочу, чтобы это было связано с ебаной политикой. Я хочу, чтобы это ассоциировалось с секси временами.       - Секси времена, - тупо повторяет Джисона.       - Именно. Секси времена. Или ты хочешь, чтобы я более подробно рассказал о том, что ты делал со мной прошлой ночью, чтобы об этом узнала вся библиотека?       - Секси времена – это прекрасно, - быстро тараторит он, сразу же краснея.       Этот вид заставляет Феликса расплыться в улыбке, каким бы дьяволом он ни был. Он получает удовольствие от того, что заставляет Джисона чересчур сильно краснеть. Джисону это не нравится и на половину, чем тот предполагает.       Они изучают чуть меньше двадцати минут то, что у Джисона вызвало затруднения на последней странице параграфа. Но довольно скоро он отодвигает со стоном учебник и конспекты, вытягивая руки перед собой, чтобы успокоить боль, которая возникла в результате долгого и сосредоточенного написания конспектов.       - Сколько тебе осталось еще выдержать сегодня? - Феликс протягивает руку, чтобы поиграть с пальцами Джисона.       - Хм. Всего лишь мои конспекты по истории хип-хопа для мировой музыки. Думаю, закончу к часам четырем.       - Это так долго, - жалуется Феликс. – Ты такой ответственный во время подготовки, Сонни. Это довольно горячо, если быть честным.       Джисон удивленно смеется, в очередной раз пораженный бесстыдством Феликса. Никогда нельзя предугадать, что выйдет из его рта. Феликс говорит все, что у него на уме, и эта честность искренне освежает, а также создает интересные разговоры.       - Итак, - говорит Феликс, опуская их руки на стол, чтобы посмотреть на Джисона. В его глазах светится решимость, которую он обычно видит, когда тот хочет его поцеловать. – Мне нужно пойти и найти книгу по философии. Ты не хочешь мне в этом помочь?       Феликс не сдает никаких экзаменов по философии в этом семестре.       - Конечно, - отвечает Джисон, уже вставая на ноги.       Они вместе поднимаются на один из этажей библиотеки, где меньше столов, так как она тускло освещена и заполнена рядами книг. Их диалог невольно затихает, когда они заходят в помещение и сближаются, проходя мимо нескольких проходов. Феликс резко без предупреждения тащит Джисона в один из них и ведет в дальний конец.       У Джисона только хватает времени запомнить название книги «Как правильно готовить с ограниченным бюджетом», которая звучит не очень-то и по философски, до того, как Феликс наклоняется к нему, обхватывая руками его шею.       - Просто, чтобы ты знал, я не собираюсь трахать тебя в библиотеке, - говорит ему Джисон, прежде чем их губы встретятся. – Я не собираюсь рисковать тем, что кто-то может нас заметить.       - Я и не рассчитывал на это, - Феликс смеется, и звук проникает прямо в открытый рот Джисона. – Господи, Джисон, куда иногда ведут твои мысли. Я просто хочу невинный поцелуй или два. Это все.       Ни один из них не идиот. В поцелуях, которые хочет Феликс, нет ничего невинного. Правда прямо перед ним, которая читается в изгибе губ и блеске глаз. Он нахальный и соблазнительный, и ему невозможно отказать.       Джисон этого и не делает.       Он двигается первым, целуя Феликса нежным прикосновением губ. Вскоре это перерастает во что-то менее невинное, но в этих поцелуях есть какая-то непринужденность. Что-то медленное и ленивое, вроде поцелуя, которым ты балуешься, когда впервые просыпаешься утром и находишь свою пару в той же постели, что и ты. Руки Джисона касаются лица Феликса, удерживая на месте, когда они прислоняются спиной к стене и растворяются друг в друге.       Когда они отстраняются, губы Феликса выглядят пухлыми и красными. У Джисона возникает непреодолимое желание их укусить, что он и делает, вызывая смешок у другого, когда отпускает губу между зубами.       - Это намного лучше, чем заниматься, - заявляет он, проводя рукой по волосам Джисона. – Ты так не считаешь?       - Большинство вещей лучше, чем учеба, - говорит Джисон. – Но ты прав, это намного лучше. Может быть, нам следует сделать это наградой за то, что мы проходим через один этап подготовки.       Феликс замирает.       - Если ты и правда так сделаешь, то, пожалуй, я действительно погружусь в подготовку этих экзаменов.       - Тогда давай сделаем это. Мне тоже нужно что-то, что может меня мотивировать.       Феликс ухмыляется и каким-то чудесным образом умудряется подвинуться ближе к Джисону. Он кладет голову на плечо Джисона и начинает правой рукой рисовать узоры на его груди. Джисон один раз стискивает его в объятиях в ответ, так как его руки все еще обнимают другого за талию. Он закрывает глаза и наслаждается теплом, которое приносит ему это мгновенье.       - Хэй, Сонни, - шепчет Феликс пару минут спустя. – Могу я тебе кое-что сказать?       Тот слегка приоткрывает свои глаза, чтобы послать ему подтверждающий взгляд.       - Конечно, можешь.       Все, что Феликс хочет сказать, должно быть, застревает у него в горле, потому что когда он открывает рот, слова не выходят наружу. Джисон терпеливо ждет, зная, что они выльются наружу, когда тот наберется смелости, но он не может не испытать любопытства по поводу того, что может заставить Феликса не решаться заговорить. За то время, как он знаком с Феликсом, тот никогда не уклонялся от того, о чем думал.       Когда кажется, что он с этим не справляется, Джисон произносит:       - Ты в поряд-       - Я не хочу быть друзьями, - выпаливает Феликс. На пугающую секунду сердце Джисона превращается в камень и начинает падать, прежде чем Феликс поспешит добавить:       - Я имею в виду, я хочу быть не просто друзьями. Я- я хочу быть, кем-то больше, чем это. Хочу иметь возможность сказать, что мы являемся нечто большим, чем то, что у нас происходит сейчас.       Падение сердца со скрипом останавливается. Рот Джисона открывается и закрывается, когда он пытается выдать хоть какой-то ответ. Наконец ему удается выдавить:       - Ты приглашаешь меня на свидание, Ли Феликс?       - Вроде того, - отвечает Феликс, краснея самым красивым оттенком розового. Он опускает глаза, слишком стесняясь, чтобы смотреть на другого, и вместо этого рассматривает торчащую нитку на воротнике свитера Джисона. – Да.       - Оу.       - Дело в том… Я никогда не давал тебе понять этого раньше, но я- я вроде как влюбился в тебя еще с прошлого года.       Он что. Джисон отшатывается, в замешательстве смотря на него сверху вниз. С каких пор у Феликса было что-то на кого? Что?       - У тебя было что? – хрипит он.       Феликс смеется, только в этот раз довольно иронично. Он все еще отказывается смотреть в глаза Джисона и становится более напряженным в его объятиях, хоть и не пытается вырваться из них.       - Может быть, это- ну, не круто с моей стороны признаваться, но да. Это не походило на какую-то большую влюбленность или что-то типа такого. Это не значит, что ты не достоин этого! Черт, сейчас я пиздецки как сильно влюблен в тебя, если эти чувства уже не переросли во что-то большее, если можно так выразиться. Но я часто видел тебя на лекциях, и просто думал, что ты правда милый, так что я немного… следил за тобой. Знаешь, это похоже на то, когда ты учишься в школе и влюбляешься в милую одноклассницу? Так вот ты был моей университетской версией этого.       Джисон с трудом верит в то, что он сейчас слышит. Не то чтобы он не подозревал, что Феликс не заинтересован в нем. Прошедший месяц доказал, что, в конце концов, он чертовски не так уж и плох. Он просто не может осмыслить тот факт, что Джисон смог привлечь его до того судьбоносного дня, просто увидев его в кампусе.       - Я? – выдыхает он. – Ты влюблен в меня?       - Да, в тебя, - хмурится Феликс, после чего поднимает свой взгляд, чтобы встретиться с взглядом Джисона, осуждающе нахмурив брови. – Почему бы и нет? Ты себя видел? Ты, типа, реально ахуеть какой привлекательный, чувак. И даже не смей говорить о том, что это не так, или что ты ничем не выделяешься, потому что, поверь мне, ты не относишься ни к чему из этого.       - Но- я не думал, что кто-то замечает меня. Что-то вроде того.       - Я это сделал, - тихо говорит Феликс. – Я всегда тебя замечаю.       Он уже говорил это Джисону. Еще на вечеринке у Чана, когда Джисон был шокирован тем, что Феликс знает его имя, а другой вел себя так, словно это было бы каким-то абсурдом, чтобы это можно было не знать. Тогда он даже не понял, в каком смысле Феликс имел это в виду.       Джисон краснеет. Сильно краснеет. Ему хочется смущенно спрятать свое лицо, но ему некуда идти и больше ничего не остается, кроме собственного признания.       - Я тоже всегда тебя замечал. Ты сказал, что я был твоим одноклассником, в которого ты немного влюбился; ну, а ты - моим. Не знаю, помнишь ты это или нет, но в прошлом году мы как-то вместе были в одной группе по дискуссии и ты-       - Перепутал Силлу и Пэкче*? Да, помню. Я был подавлен в течение нескольких дней после чего, я продолжал ныть Сынмину о том, каким ты, должно быть, считаешь меня тупым.       - Я нашел это очаровательным, - отвечает Джисон. – Ты был так уверен в своей правоте. На это было действительно приятно смотреть.       - Боже мой, - стонет он, смущенно утыкаясь в грудь Джисона. – Убей меня блять прямо сейчас. Я не могу поверить, что действительно так считал.       - Это было мило! – настаивает он.       - Это было неловко.       - Мне понравилось, - Джисон обнимает его крепче. – Ты мне нравился. Ты мне нравишься.       Наступает длительная тишина, настолько долгая, что Джисон наполовину начинает беспокоиться о том, что Феликс задохнулся до потери сознания тем, как крепко уткнулся лицом в грудь Джисона.       Затем он тихо произносит:       - ‘Нравишься’, в прямом смысле, или том, что ты хочешь остаться друзьями, которые спят друг с другом?       - Феликс.       - Что? Это серьезный вопрос! – он отступает, чтобы с вызовом поднять голову. – Потому что я смогу жить со вторым, но- блять я знаю, что не смогу держать свои руки подальше от тебя, так что, если ты предпочтешь это, то я могу с этим справиться, но я- я предпочел бы первое. Я хочу иметь возможность говорить, что ты мой парень, когда буду общаться со своей мамой. Хочу злорадствовать по поводу наших свиданий Сынмину. Хочу смотреть на тебя и знать, что ты мой. А я твой. Хочу, чтобы тебе нравился я, а не… не просто кусок меня.       Джисон ничего не может с собой поделать, когда начинает смеяться. Это ни в малейшей степени не подразумевает насмешку, но страсть, с которой Феликс говорит. То какую картину он описывает так ярко, настолько расходится с тем, как он заканчивает свою речь, что это довольно забавно. Феликс хмурится, но не отстраняется, только фыркает и отворачивает голову.       Он поднимает руки, чтобы снова охватить лицо Феликса и побудить снова посмотреть в его сторону.       - Ли Феликс, - говорит он совершено серьезно. В его голосе проскальзывает улыбка, но как она может этого не сделать, когда он рядом с Феликсом? – Я был влюблен в тебя с нашего первого семестра в университете. И за последний месяц, что мы узнавали друг о друге, эти чувства становились все сильнее и сильнее. Безусловно, мне нравится заниматься с тобой сексом. Ты уже знаешь, что меня физически влечет к тебе. Посмотри на себя – ты самый красивый человек, которого когда-либо видел этот кампус.       - Но это еще не все. Ты мне нравишься также сильно, когда мы не целуемся. Когда мы просто молчим и все, что делаем, так это сидим рядом друг с другом, просматривая ленту в телефоне. Когда мы общаемся по видеосвязи и в итоге это затягивается до четырех утра, пока мы случайно не засыпаем на звонке, и потом я просыпаюсь на утро и слышу, как ты храпишь на линии. Мне нравится, когда ты сердишься, потому что не выпил кофе, или раздражаешь меня, потому что не хочешь готовиться к промежуточным экзаменам, несмотря на то, что они важны. Ты мне нравишься таким, какой ты есть, и я хочу быть твоим парнем. Тебя это устроит?       Феликс смотрит на него снизу вверх, сияющими и удивленными глазами. Все следы его возмущений стираются словами Джисона.       - Меня это устраивает, - шепчет он. – Меня ахуеть как все устраивает. И я знаю, что еще рано, но Сонни… Ты мне действительно нравишься. Больше, чем ты думаешь.       Джисон одаривает его улыбкой.       - То же самое и у меня.       Феликс улыбается в ответ широко, и кажется, что изгиб его губ освещает всю библиотеку. Словно маленький луч солнечного света прячется внутри тела и светит ярче, чем что-либо еще в Сеуле.       Он двигается вперед, пока не сможет поцеловать Джисона, хоть это и не очень удачный поцелуй, учитывая, настолько широко он улыбается. Их зубы сталкиваются и они впиваются друг в друга губами, после чего Феликс смеется громко и счастливо. Джисон отвечает тем же. Смешок вырывается из его груди, пока они не смешиваются вместе в воздухе вокруг них.       - Я буду таким крутым парнем, Хан Джисон, - обещает ему Феликс. – С этого момента и далее – у тебя начинается роман.       - Я с нетерпением это предвкушаю, - честно отвечает он.

♡♡♡

      Взявшись за руки, они выходят из прохода гораздо позже, чем планировали и конечно же для того, что встретить Чонина.       Он бросает беглый взгляд на состояние Джисона, а другой на парня рядом с ним и ухмыляется.       - Ты, должно быть, Феликс.       - Это я, - подтверждает он, все еще не переставая улыбаться. – Приятно познакомиться…       - Чонин, - говорит он. – Ян Чонин. Я младший брат Хенджина и друг Джисона.       - И угроза, - не может не добавить Джисон.       Просто чтобы подтвердить эту точку зрения, Чонин посылает ему милую улыбку.       - Так что вы делали в отделе общественного питания? Я не знал, что Джисон умеет готовить.       - Может быть, я решил научиться.       - Должно быть, это был какой-то отличный урок, который ты получил, - тихо присвистывает Чонин.       Джисон яростно краснеет. Он любит Чонина, честно слово, любит, но сегодня не нужно, чтобы его беспощадно дразнили. И вы не ошибетесь, если предположите, что беспощадное поддразнивание кого-то, в особенности его друзей, любимое хобби Чонина.       Джисон ничего не отвечает, решая, что молчание лучший способ заставить Чонина уйти, чтобы он смог продолжить наслаждаться блаженством медового месяца с Феликсом.       Очевидно, что Феликс не склонен к этому выбору, потому что он смотрит прямо в глаза Чонину и говорит:       - Мы целовались у книжных полок. Мы могли бы зайти дальше, но я решил, что единственным человеком, кто может видеть Сонни в таком положении – это я. Так что я не стал рисковать таким образом, чтобы кто-нибудь застал нас в середине чего-то подобного. Это хорошо, что ты пришел сейчас, иначе если бы ты сделал это тридцать секунд назад, то, скорее всего, наткнулся бы на что-то, чего предпочел бы не видеть.       Джисон задыхается.       Чонин становится ярко-красным.       Феликс удовлетворенно улыбается.       - Это библиотека, - в ужасе шепчет Чонин.       - Отличные навыки наблюдения, брат Хенджина, - отвечает Феликс. – Ты прав, это библиотека, и к тому же большая. Идеальное место для таких людей как мы, чтобы делать все, что мы захотим.       К тому времени, как он заканчивает говорить, Чонин выглядит так, словно хочет отбелить свои мозги. Он бросает на них испуганный взгляд и начинает пятиться назад, вытягивая руки перед собой, словно отгоняя их, если они решат пойти за ним.       - Вы двое совершенно омерзительны.       - Нет, - говорит Джисон, обнимая Феликса за талию и притягивая ближе. – Мы встречаемся.       Это заявление заставляет Чонина отступить еще быстрее. Они с удивлением наблюдают, как он, спотыкаясь, убегает за угол прохода на полпути через комнату и исчезает из поля зрения. Когда они уверены, что он ушел, Феликс поворачивается к Джисону, наклоняя голову набок.       - Милый ребенок. Красивая внешность, видимо, у них семейное.       Джисон надувает губы и шутливо тычет другого в живот.       - Эй. Не думай о том, какими красивыми выглядят мои друзья.       - Естественно, никто из них не такой милый, как ты, - быстро говорит он, обнимая Джисона за талию. Он нежно целует того в щеку. – Ты мой маленький малыш квокка. Самое милое животное на свете.       - Теперь ты просто издеваешься.       - Совсем немного, - весело произносит Феликс и целует его в губы. – Давай пойдем и закончим подготовку. И потом я тебе расскажу все о том, каким милым я тебя считаю, хорошо?       - Ладно, - сдается Джисон.       Им правда нужно продолжить готовиться. Промежуточные экзамены уже сидят на их задницах и это не самое приятное время для студентов. Особенно сейчас, когда они уже не на первом курсе, так как у преподавателей, по-видимому, сложилось впечатление, что второй курс не может быть вторым, если их студенты не хотят умереть к концу семестра.       Но после того, как они закончат заниматься подготовкой к экзаменам, Джисон знает, что Феликс посмотрит на него своими выразительными глазами, когда они выйдут из библиотеки, и к концу часа окажутся запутаны в чьих-то простынях. И, может быть, после того, как они закончат, то вместе проскользнут в душ и Феликс оставит поцелуй на его губах между смешками, а Джисон будет смеяться в ответ, держа руками талию в привычном жесте. Между водой, улыбками и нежным прикосновением рук Феликса, которые втирают шампунь в волосы, Джисон расслабиться, прижимаясь к телу Феликса и, наконец, определит, кто они такие.       Он встречается с Ли Феликсом. И Ли Феликс встречается с ним.       И хотя у них еще ничего не точно, ему нравится думать, что в один день они поймут, что это - любовь. Кто бы мог подумать, что все, что для этого нужно – пролитый алкоголь на вечеринке, на которой Джисон никогда не хотел присутствовать.

♡♡♡

хенджин: [14:20] инни сказал мне что ты практически трахнул своего парня в библиотеке [14:21] я имею в виду зачетно но [14:21] !!! ПАРЕНЬ???? [14:22] Я НАХУЙ ЗНАЛ ЧТО У ТЕБЯ НИЧЕГО СЛУЧАЙНОГО С ФЕЛИКСОМ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ РАЗВЕ Я БЛЯТЬ ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛ [14:23] но если говорить искренне то я очень рад за тебя сони вы ребят такие милые вместе [14:26] и переходя к совершенно другим новостям я подобающим образом прекратил все с чанбином поэтому плиз заготовь немного мороженного чтобы утешить меня сегодня вечером как только ты вернешься от феликса мне это не помешает лмао ххх