Три девицы под окном

Всего за пятнадцать минут Дима успел около двух с половиной тысяч раз проклясть все эти заброшенные заводы вместе с их архитекторами и обитателями, а заодно и новую моду собираться в таких местах для неизвестных целей, из-за которых ни в чем не повинным сотрудникам полиции приходится шариться по каким-то заброшкам. Нет, вы не подумайте, ему вполне нравилась своеобразная атмосфера бывшей тканевой мануфактуры со всеми ее темными полуобвалившимися переходами, выбитыми окнами и огромными кирпичными залами, в которых пахло сыростью, пустым пространством и, почему-то, клетчатыми рубашками и крафтовым пивом. Но вот искать во всем этом великолепии одного слишком самонадеянного майора, который опять поперся на задержание в одиночку, было далеко не самой простой задачей. Он оббегал уже половину здания, но все никак не мог найти даже следа присутствия Грома, на помощь которому отправился сразу, как только вызнал у Прокопенко, что он, вообще-то, Игорю только по секрету рассказал про новые данные о местонахождении старого подельника Чумного Доктора, Олега Волкова. Наивный, как будто бы Гром действительно может остаться сидеть на месте, услышав такие новости. Признаков присутствия Игоря нигде не было. Дубин, разумеется, в первую очередь искал выбитые двери (впрочем, почти все двери в этом здании были выбиты и без него), лужи крови и сладкий запах справедливого отмщения, но не нашел он даже хотя бы следов ботинок на пыльном полу или звука шагов. Больше всего Дима, конечно, боялся не успеть. Звонить ему было нельзя, чтобы случайно не нарушить конспирацию Грома, а блуждать приходилось наугад, то и дело сворачивая в неприметные лестницы и коридоры, так что руки уже начинали опускаться, когда наконец к эху собственного Диминого дыхания вдруг примешалось едва слышное эхо чужих голосов. Голосов было несколько, и он, к своему удивлению, не распознал среди них голоса Грома. Говорили, судя по всему, два человека чуть старше Димы: один звучал холодно и спокойно, а второй — более экспрессивно, но все еще вполне вежливо и даже доброжелательно. — …Да я тебе точно говорю: он абсолютно ненадежен! Даже не думай с ним связываться, в другой организации есть намного более проверенные люди! — И все же, та информация недостоверна. Его могли подставить… Вот это было уже интересно: если в деле замешан не только сам Волков, Игоря точно стоит об этом предупредить. И Дима, стараясь ступать как можно тише и на всякий случай нащупав рукой кобуру с табельным, двинулся на голоса. Дубин прошел по коридору и застыл неподалеку от дверного проема, лишенного самой двери и зияющего неровным темным пятном в кирпичной кладке, затаил дыхание, прислушался. Голоса тоже стихли, а спустя пару секунд в гулкой тишине вдруг раздался непривычно громкий для таких ситуаций голос: — Дубин? Это вы? Вот это неожиданно. Диму прошило холодным потом, в голове с бешеной скоростью завертелись предположения: кто это? как вычислил? откуда знает имя? какие у него намерения? — Проходите, не пугайтесь. У нас нет цели на вас нападать. «Именно так и сказал бы человек, который собирается напасть», — мрачно подумалось Диме, но любопытство и желание разузнать для дела новые подробности, которые сами так и плыли в руки, пересилили осторожность, поэтому он, на всякий случай приготовившись защищаться, двинулся в сторону входа. Дубин завернул за угол, и картина, представшая перед ним, была настолько шокирующей, что о своей решительности он не пожалел ни разу. — Дмитрий, добрый день. Какая встреча! Разумовский (конечно, это был он — и как только Дима мог не узнать его голос!) приветственно улыбнулся и кивком головы пригласил Дубина пройти внутрь. По рабочей привычке Дима сразу же цепким взглядом окинул помещение. Небольшой зал выглядел созданным для промышленных нужд, но явно обжитым: в нем царил приятный серый свет, пол был чисто выметен, с каменной столешницы и со свисающих с высокого потолка ламп сметена пыль, на стене — зеркало в плетеной раме, какие-то железные обломки сложены у стены аккуратными стопками, на небольшом каменном возвышении устроен компактный переносной электрогенератор с подключенным к нему ноутбуком, а у огромного полукруглого окна без стекла, но зато с широченным подоконником расположено резко выбивающееся из общего стиля огромное мягкое кресло, обитое красной тканью и явно домашнее, с умильно обтертыми краями подлокотников. На этом самом кресле вальяжно разлегся Сергей, а напротив него, на алой бархатной драпировке прямо поверх бетонного выступа подоконника и на паре таких же подушек восседал неизвестный человек азиатской наружности, со спокойной уверенностью на точеном лице, в черном бадлоне под горло и с черными же тугими косами с золотыми наконечниками. Человек этот мог бы выглядеть недвижной восковой фигурой, змеей, выжидающей время для броска, если бы не живой, горячий огонек, растопленный по радужке коньячного цвета. Картину довершали две бутылки: одна с французским гранатовым вином — экзотика, а другая с шампанским хорошей марки, обе уже полупустые. Собственно, именно этим, видимо, и были наполнены бокалы в руках у беседовавших. Дима осторожно сделал пару шагов вперед. — Дмитрий Дубин, я же правильно помню? — Да, верно. А как вы?.. — В коридоре стоят камеры, мы за безопасностью следим строго. А имя ваше я и так помню, к тому же, ваша страница во Вместе содержит несколько больше информации, чем вам того хотелось бы, — пояснил Разумовский. — Алтан, это Дмитрий Дубин, сотрудник полиции, с которым мы пересеклись еще в те старые добрые времена, когда под маской Чумного Доктора бегал я сам. Человек на подушках остро глянул на Сергея, и тот осекся, впрочем, сразу же пришел в прежнее спокойное настроение и продолжил: — Дмитрий, это Алтан. Эммм… скажем так, политик, начальник своей организации и мой, можно так назвать, коллега, — нашелся Разумовский. Алтан в полуулыбке прикрыл глаза на такое представление и вежливо кивнул Диме, оставаясь неподвижным. Дубин, разумеется, даже по такой краткой, но емкой характеристике успел составить примерное представление о роде деятельности этого персонажа: мафия, но предпочел лишь молча отзеркалить его жест. Теперь он начинал вспоминать: судя по слухам, у Разумовского объявился ненавистник, который мстит ему за какие-то старые дела, и Алтан подходил под описание. Но разве… — А вы разве не враждуете? — осторожно начал он, недоуменно глядя на своих собеседников. — Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь! Гром все равно еще не объявился, у нас много времени, — Сергей указал ему на стул напротив окна, аккурат между креслом и красным бархатом. Дима еще раз оглянулся в поиске подвоха, но послушно сел. Незнакомой, но чарующей мелодией вдруг раздался высокий и сильный голос Алтана: — Месть — это благородное дело, однако в наше время хорошая компания умных людей, — кивок в сторону Разумовского, — гораздо ценнее. Мы разобрались со старыми обидами. — Точно. Да и с вами мне давно хотелось поболтать с глазу на глаз, без наручников и протоколов. Ни одного, ни второго, похоже, совершенно не смущал тот факт, что Дубин, вообще-то, полицейский, а их образ жизни не особо совместим с дружескими разговорами со служителями закона. «Впрочем, — подумал Дима, — не с их богатым прошлым, влиянием и связями опасаться рядового опера, так что для меня это отличный шанс получить ценный опыт общения с подобными элементами». В конце концов, оба они действительно были личностями в высшей степени неординарными, и потому интересными. Прикинув, что его собеседники выглядят вполне дружелюбными, он осторожно спросил: — А почему вы собираетесь именно здесь? Мне казалось, у вас есть куда более приспособленные для этого места… Разумовский тяжело вздохнул и покачал головой, мол, «даже не спрашивай», а вот Алтан принялся объяснять: — В то время, когда мы с Сергеем еще питали друг к другу неприязнь, я отправил своего наемника, Дракона, за Волковым. Они тогда серьезно друг друга покалечили, и Вадим даже на недолгое время пленил Олега, но окончательной победы ему одержать не удалось. Поэтому Волков решил взять реванш, вызвав Дракона на бой и назначив встречу на этой мануфактуре. Я тогда приехал (разумеется, тайно), чтобы лично все проконтролировать, а Сергей прибыл, как только узнал, во что ввязался Олег: хотел его подстраховать. Так и познакомились. Голос завораживал, звучал спокойно и уверенно, и Алтан начинал нравиться Диме все больше. Своей необычной внешностью, которая так красиво сочеталась с его характером, своей силой, невозмутимостью, тем, что называет вещи своими именами. В конце концов, даже само умение помириться со своим врагом уже заслуживает уважения. — Да, так все и было. Помнится, в нашу первую встречу ты даже хотел меня убить, — Разумовский обернулся на Алтана, задорно усмехнувшись. — Ну а потом успокоились, выпили, поговорили. Решили, что таким, как мы, нет нужды в пустых склоках, потому что и цели, и методы у нас во многом совпадают. — Верно. В тот вечер, кстати, Волков и Дракон были уже не настолько разъяренными, как в первую их встречу, но Олег все-таки оказался чуть сильнее. Тогда уже Вадиму профессиональная гордость не позволила оставить все как есть. Он назначил новую схватку на том же месте, и мы с Сергеем решили, что глупо упускать такой шанс снова провести время вместе. Так и повелось. Разумовский закатил глаза и чуть ворчливо произнес: — Да, теперь постоянно так собираемся. У кого-то по пятницам футбол и пиво, а мы — за своими наемниками по всяким притонам следи. Причем что-то мне подсказывает, что для них это тоже уже больше спорт, чем кровная вражда. Такие, знаете ли, бои без правил на максималках. Да что я тут рассказываю, вы сами посмотрите! С этими словами Сергей подвел Диму к оконному проему, из которого отлично просматривался небольшой внутренний двор-колодец, ничем не заставленный и усыпанный гравием. В падающем сквозь пелену питерских туч ясном дневном свете черными тенями виднелись две массивные фигуры: Дракона и Волкова. Они наматывали круги друг вокруг друга, сходились, расходились и все никак не могли приблизиться и напасть. Впрочем, выглядело это действо по-своему эстетично. Рядом вдруг оживился Разумовский: — Дмитрий, а как у вас идет работа? Как Гром? Вы ведь за ним пришли? Мы уже сто лет не пересекались! «Может, оно и к лучшему», — подумал про себя Дима, но вслух лишь сказал: — Да пока все в порядке, мы за этим следим. Игорь все так же в полиции и мой напарник, мы уже… хорошо сработались. Вот дело новое расследуем: какой-то отморозок сколотил банду и решил, что спальные районы — самое место для его «тренировок» на простых гражданских. Отлавливаем их сейчас по одному, но сложно находить зацепки. — А вы не пробовали их через каналы и чаты во Вместе искать? — Хм… Нет, такое, признаться, даже в голову не приходило. А что, думаете, они организовываются именно так? — Более чем уверен. Я знаю, о чем говорю, — Разумовский усмехнулся, напоминая, что уж он-то как никто другой может отвечать за свои слова. А еще он мысленно сделал себе пометку дать этих ребят Лере в качестве очередного задания. Самое то ей для практики. — А что, за все это время вы не сменили напарника? Не наскучило постоянно одно и то же? — Нет, что вы! На нашей работе скучно не бывает, к тому же, мы идеально друг друга понимаем: не зря же столько лет вместе живем и работаем. Разумовский заинтересованно повернул голову: — О, так вы… Дима ойкнул и сделал круглые глаза: проговорился. Сергей поспешил его успокоить. — Нет-нет, что вы, не стоит скрываться! Это абсолютно нормально. Вот мы с Волч… с Олегом вместе ещё со школы, да и Алтан, насколько я знаю… Алтан чуть нахмурился. — Это не назвать отношениями в привычном понимании, но из всех доступных определений это, пожалуй, будет самым точным. Однако в менее толерантных кругах вам действительно стоит быть осторожнее: в этом гадком городе состоять в подобных взаимоотношениях всё ещё небезопасно, к сожалению. Разумовский тоже посмурнел: эта тема даже спустя столько лет откликалась в нём недобрым огнём. — Это правда. Слава богу, благодаря Олегу мне почти не пришлось почувствовать весь масштаб катастрофы на себе. Да и за вас, кажется, есть, кому заступиться? Разумовский хитро глянул на Дубина, но, увидев, как тому неловко, сразу же продолжил: — Впрочем, если с этим действительно возникнут проблемы — вы знаете, к кому обратиться. Он легко подмигнул Диме, и, пока тот выпадал в осадок, пытаясь переварить полученную информацию, отпил из своего бокала и выглянул в окно. Импровизированный поединок продолжался, Волков с Вадимом наконец сошлись, но силы пока были равны, и Сергей надолго погрузился в размышления. Внезапно тишину нарушил Алтан. — Сергей, Дмитрий, вы слышали эту новость про Чернокаменного? — Чернокаменный? Который Юрий? — переспросил Дима. Что-то похожее ему попадалось в архивных делах. — Старый знакомый. Приторговывал палёным оружием, которое сразу после оплаты взрывалось в руках у тех, кто им пользовался, а потом передавалось следующим. Надо было всё-таки разрешить Олеже тогда его пристрелить, да не хотели связываться с его шайкой, — мрачно пояснил Разумовский. — А что он? — Покушение на Чайкина, того активиста, помните? Возможны дискриминационные мотивы. С Сергеем этого давно не случалось, но сейчас он тихо зашипел от бессилия, запустив пальцы в волосы. — Кабы я был… Если бы власть всё-таки оказалась в моих руках, я бы раз навсегда искоренил эту гомофобную заразу вместе со всеми, кто её исповедует. Алтан одобрительно покачал головой и неожиданно подхватил эстафету: — Если бы я имел более сильное влияние на социальные процессы, то вывел бы всю эту гниль в отдельную касту, которой не было бы доступа к миру цивилизованных людей. И вместе с названной группой туда вошли бы все алчные подлецы и предатели, — произнёс он со сталью в голосе. Сейчас Алтан походил на каменное изваяние, суровое, непреклонное. — А вы, Дмитрий? — вдруг спросил он с выражением искреннего интереса на спокойном лице, — Что бы вы изменили в мире, окажись у вас такая возможность? Дубин задумался. Он нередко размышлял об этом, но, чтобы отстаивать свои взгляды перед Алтаном и Разумовским, нужно было набраться храбрости. — Я… знаете, я бы занялся просвещением. Многие из этих людей не виновны в своём невежестве, у них просто нет нужной информации. — Я дал им доступ ко всей информации мира! — Да, вы правы. Но такие изменения никогда не происходят быстро. Нужно время, и много времени, нужно образование в правильном ключе, нужны, в конце концов, хорошие примеры, — всё больше распалялся Дима. — Я верю, что это общество справится, но нам предстоит ещё много работы. И, в любом случае, каждый заслуживает право на жизнь вне зависимости от взглядов и обстоятельств, в которые его поставила судьба, — произнёс он уже тише. Его собеседники, на удивление, не стали возражать, а лишь грустно покивали. Они многое бы отдали, чтобы сохранить такое же отношение к жизни. — А ещё, — добавил Дима едва слышно, — я бы сделал так, чтобы с Игорем никогда ничего не случилось на службе. — Да-а, это точно, — понимающе протянул Разумовский. — Не только у вашего партнёра опасная работа. — И не говорите, — подхватил Алтан с многозначительной улыбкой. — Ой, да ты же сам его на все горячие точки отправляешь! Алтан принял притворно серьёзный вид. — Дело прежде всего. Кто бы говорил, кстати. Сергей ухмыльнулся и бросил: — Я Олежей никогда лишний раз не рискую. Или ты уже забыл, как я его от тебя спасал? — Я за Игоря тоже горой! — отозвался Дубин. Разумовский не стал иронизировать, а лишь уважительно покивал: он помнил, что, несмотря на не самую крепкую внешность, в Диме скрыто намного больше силы, чем кажется на первый взгляд. Он протянул руку за ещё одним бокалом, всучил его Дубину и плеснул туда уже полувыдохшегося шампанского. — Ну, значит, за наших мужиков! — игриво-весело воскликнул он, а потом о бокал Димы звонко ударились два других, смело — Разумовского и чинно — Алтана. Дубин помедлил пару секунд, но все пили из одной бутылки, да и если бы его действительно хотели убить — сделали бы это ещё десять минут назад, так что он всё-таки решился пригубить приятно искрящийся алкоголь. По телу разлилось тепло, беседа пошла веселее. Со двора вдруг донёсся грохот железа и возмущённый возглас Дракона, заставивший Алтана на секунду зажмуриться, — и где они только успели надыбать металлических деталей?! Разумовский перегнулся через подоконник, оценил обстановку и, с усмешкой приподняв бокал, сделал ещё пару глотков, глядя прямо на Алтана. Тот только закатил глаза и отвернулся. Дима тоже привстал со своего места и подошёл к окну посмотреть, за чем же с таким вниманием наблюдает Сергей. Грома всё ещё нигде не было видно, зато зрелище открывалось действительно впечатляющее: Волков и Дракон сражались врукопашную, перемежая отточенные боевые приёмы с техникой «бей сильнее беги быстрее»; впрочем, в их исполнении даже она выглядела искусно. Литые мышцы перекатывались от напряжения под разорванной в нескольких местах одеждой, однако каким-то невероятным образом этим двоим удалось почти друг друга не покалечить — несколько ссадин не в счёт. Видно было, что за дело взялись профессионалы. А особенно красивы были яркие, чистые глаза, горевшие не то ненавистью, не то просто эгоистичной жаждой превосходства — Дима даже невольно засмотрелся. Словно в подтверждение его мыслей, Разумовский бросил в сторону Алтана: — Нет, всё-таки Дракон хорош. Если бы не мой Олежа, я бы тебе даже позавидовал. Тот довольно улыбнулся. — Да, Вадим действительно чудесный наёмник, да и… всё остальное меня более чем устраивает. Однако и твой, я думаю, тоже подолгу не устаёт? — игриво выгнул бровь Алтан. Сергей только молча расплылся в мечтательной ухмылке, подперев рукой подбородок. А вот на Дубина уставились сразу две пары заинтересованных глаз, заставив его залиться краской и стушеваться. — Дмитрий, а вашего Грома мы скоро услышим, как думаете? Это шампанское, это точно всё его чёртово шампанское, но слова уже сами шли на язык, к тому же, Диме становилось на удивление комфортно с этими, казалось бы, совершенно не внушающими доверия личностями. — Кхм… Нет, я не думаю. Обычно он довольно тихий. Если, конечно, не… впрочем, неважно, — окончательно сбился он и спрятал глаза в свой бокал. Разумовский не упустил шанса подколоть: — Вообще-то, я спрашивал о ваших прогнозах по поводу времени его появления на площадке, однако раз уж разговор заходит в такое русло… Дубин поперхнулся шампанским, за что заслужил нехилый такой удар между лопаток от еле сдерживающего хохот Серёжи, а Алтан лишь посмотрел на них с немым осуждением, мол, «хватит тебе просто так человека смущать, да ещё и нарушать мой драгоценный покой». — Если вы будете так шуметь, нас обнаружат. Не нужно лишнего хаоса. — Безупречными должны быть только выборы в госдуму, мои волосы и программный код. Не всем же быть такими идеальными, как ты! — легко бросил Сергей, даже не заметив, что отошел от вежливого «вы», и добавил, повернувшись к Диме: — Я почти уверен, что у него дома все ножи разложены по линеечке и кровать из кедрового дерева. Дима посмотрел-посмотрел на сражающихся наёмников, прикинул вес и задумчиво произнёс: — Не, кедр слишком ломкий. Из него кровать точно не выдержит. По опыту могу сказать. — Вот видишь, Дмитрий знает, о чём говорит! — неожиданно поддержал его Алтан. — У нас… у меня кровать, между прочим, дубовая, а ножами вообще Вад занимается. За исключением, конечно, моей коллекции кинжалов. — О, так Дракон готовит? — Когда заслуживает моего расположения — да, и делает это вполне неплохо. Фраза «вполне неплохо» в устах Алтана звучала чуть ли не высшей степенью похвалы, Дубин уже успел изучить его достаточно, чтобы понять это. — Хотя настоящий Ногоон сай могу заваривать только я. — Ой, а как Олег на кухне шикаре-ен!.. — мечтательно подал голос Сергей. — Его стейки с кайенским перцем — это нечто! Дима подозревал, что под «Олегом на кухне» имелись в виду не только кулинарные способности, однако в этом плане мог вполне понять Разумовского. — Игорь почти не готовит, да и я не так уж в этом хорош, зато около нашего участка шаверма вкусная, — разбавил Дима общий градус беседы. — Хм, никогда этого не пробовал, — откликнулся Алтан, внимательно наблюдая за Дубиным сквозь багровую жидкость в бокале. — Да вы что! Жить в Петербурге — и ни съесть ни одной шавы! — А он своими эчпочмаками питается, — ухмыльнулся Сергей. В следующую секунду на них обрушилась целая лавина эмоций: — Сколько тЕБЕ РАЗ ПОВТОРЯТЬ, Я БУРЯТ, ПОНИМАЕШЬ, БУ-РЯТ, А ЭЧПОЧМАКИ — ЭТО БЛЮДО ТАТАРСКОЙ КУХНИ! Сергей, уж от тебя такого не ожидал! Похоже, Разумовский случайно (хотя, скорее, умышленно) затронул одну из немногих болезненных для Алтана тем, поэтому тот резко выпрямился, расправил плечи и сразу стал похож на смертоносную статую Медузы Горгоны, пускающую из глаз молнии, так что Диме впервые за последние полчаса стало действительно не по себе. — Ладно, ладно, не кипятитесь, — Сергей поднял руки в примирительном жесте. — А шаву точно попробовать надо, это же почти ритуал! Алтан чуть улыбнулся. — Да, пожалуй, это большое упущение с моей стороны. А что, действительно вкусно? Дима, не дав Разумовскому снова встрять в разговор, ответил: — Очень! Особенно с картошкой… — С картошкой?! — перебил его Сергей, выглядевший лично оскорбленным. — С картошкой! Это кошмар, как можно?! Теперь пришла пора Дубину возмущаться. — Да, с картошкой! Это самый лучший рецепт! — Нет, вы только послушайте! Ты ещё скажи, что пиццу с ананасами ешь! — Сергей, Дмитрий, не нужно… — Да, ем! И даже томатный сок пью. Вообще Дима терпеть не мог ни пресловутую гавайскую пиццу, ни томатный сок, но отстоять перед Разумовским свою любимую шавуху теперь уже стало делом принципа. Сергей разъярился. — Все, кто ест шаву с картошкой, — !.. Окончание его фразы потонуло в болезненных воплях со двора и перекрывающем их громогласном крике: «Так вот, где этот зоопарк расположился!». Все трое мигом замерли и испуганно переглянулись. На одно бесконечно долгое мгновение повисла гнетущая тишина, не предвещавшая ничего хорошего. — А вот и наш бравый майор, похоже, пожаловал… — Мне пора! — поспешно заявил Дима и уже развернулся в сторону двери, как ему на оба плеча синхронно опустились чужие ладони и усадили обратно на стул. — Подожди, сейчас же начинается самое интересное! В голосе Сергея сквозило восхищение, а глаза блестели нездоровым азартом, но Дубину вдруг тоже стало любопытно, чем это всё обернётся. Кажется, новая компания начинает заражать его сомнительной моралью. Впрочем, это было не так важно, потому что на внутренней площадке действительно начиналось представление. Волков и Дракон отлипли друг от друга и каменными изваяниями застыли напротив Игоря, успевшего уже отойти на безопасное расстояние. Интересно, смогут они всё-таки объединиться против общего врага, или забыть о распрях для них слишком сложно? Дима, Алтан и Разумовский неподвижно уставились на происходящее во дворе, боясь упустить даже секунду. Гром медлил — Дубин знал, что сейчас он просчитывает все возможные исходы столкновения. Пауза затягивалась. Внезапно Игорь сорвался с места и вместо того, чтобы снова вступить в драку, ринулся в один из незаметных боковых проходов, и этим словно заново запустил киноплёнку, приведя весь механизм в движение. Дракон, недолго думая, кинулся следом, а Волков потратил секунду на то, чтобы окинуть здание взглядом и побежать к полуобвалившейся пожарной лестнице на другом конце «колодца». Под её оглушительный лязг он за пару мгновений попал на открытую галерею второго этажа, и не прогадал: в этот же миг туда выскочил Гром, развернулся, схватился за металлическую балку, подтянулся и сходу ударил Вада ногами в грудь. Тот отпрянул, но инерции хватило, чтобы пролететь ещё пару шагов вперёд и вписаться прямо в Олега, которому это помешало ухватить Игоря за рукав. Гром тем временем ловко подставил Волкову подножку и повалил на пол. Тут бы Дракону зайти Игорю за спину и напасть, но оказалось, что оба наёмника совершенно не умеют действовать сообща, так что вместо этого он лишь бросился на Грома лоб в лоб, надеясь взять верх физической силой. План был неплохой, но в нём не учитывалась свисающая до самой земли толстенная цепь, прикреплённая к галерее. За неё Игорь и ухватился, молниеносно спускаясь на землю и оставляя противников в замешательстве на пару драгоценных секунд, которых ему хватило, чтобы снова исчезнуть в одном из темных заваленных строительным мусором переходов. Пыль скрадывала шаги, но вдруг где-то совсем рядом с Димой, буквально через несколько бетонных перекрытий, зашуршало: он понял, что Гром успел как-то перебраться к ним на противоположную сторону и теперь выжидает время, надеясь отловить Волкова и Дракона по одиночке. Дубин, Алтан и Разумовский вздрогнули от этого тихого, но опасного звука и обменялись тревожно-вопросительными взглядами. Дима мотнул головой и решительно встал со своего места. Спешно кивнул на прощание своим собутыльникам собеседникам и, не оборачиваясь, быстрым шагом направился к дверному проему. Во-первых, Игорю действительно требовалась его помощь, а во-вторых, он втайне желал, чтобы это «логово» осталось ненайденным, потому что это поднимет такую шумиху, что… Почему огласка этих странных взаимоотношений была чем-то плохим, он не знал, но решил, что лучше оставить все как есть, без лишних вмешательств со стороны криминального миллиардера и босса мафии. Уже через минуту Сергей и Алтан услышали донельзя удивленный восклик Игоря: «Дима?! Ты что тут делаешь?!» и посыпавшиеся следом объяснения, что он, мол, как узнал, что его напарник пошел на задание в одиночку, сразу бросился на подмогу, но долго не мог найти его в огромных запутанных помещениях. Дальше следовали аргументы, что Игорь не хочет волноваться за напарника, ответные обвинения такого же содержания, а потом — пара секунд тишины, звонкий примирительный чмок и здравое Димино предложение разделиться, чтобы перекрыть все возможные пути отступления. Все-таки работа есть работа. — Кажется, пора закругляться, — со скрытой тревогой в голосе обронил Разумовский. — Ты так думаешь? Этот майор не выглядит слишком опасным. Разве наши ребята с ним не справятся? — Да этот отморозок и на чумного Доктора попёр в одиночку, даже Дубина с собой не взял! Нет, ты как хочешь, а мне никакого удовольствия снова с ними разбираться. С этими словами Разумовский схватил телефон и набрал Волкова, приготовившись делать максимально взволнованный голос. — Олеж? Олежа! Одна из темных фигур на галерее полезла в карман и взяла трубку. — Да? Серый, что стряслось?! — У меня для тебя есть такая информация! Приезжай скорее, этим не делятся по телефону. Люблю, жду дома. Разумовский сбросил вызов. — Алтан, и вам до встречи, — коротко кивнул Сергей и исчез из помещения. Алтан вздохнул, неспеша допил вино, поставил рядом бокал, еще раз окинул взглядом внутренний двор с галереей и наконец достал телефон. — Вад, ты нужен мне через двадцать минут в Купчино, и мне абсолютно плевать, если сейчас ты на другом конце Питера. Он нажал красную кнопку на экране еще до того, как услышал в ответ протестующие вопли. Ну так, для острастки. Вскоре и об Алтане напоминали только пустой бокал да красные бархатные подушки. Уже поздно вечером, когда Игорь с Димой, обшарив весь завод и признав, что Волков как-то смог улизнуть, возвратились домой и собирались ложиться спать, Дубину пришло сообщение во Вместе от какого-то анонима. Имя Фамилия, 23:47 Дмитрий, здравствуйте. Хотел поблагодарить вас за сегодняшнюю встречу, с вами было крайне интересно пообщаться.

Дмитрий Дубин, 23:47 Взаимно, если я правильно понимаю, кто вы.

Имя Фамилия, 23:48 Правильно-правильно, полицейское чутье вас не подводит. Собственно, я приглашаю вас повторить. Его Золотейшество обещал притащить какое-то ужасно дорогое и настолько же противное вино, такое нельзя пропустить)

Дмитрий Дубин, 23:55 Звучит интригующе Ладно, я согласен. Где и когда вы встречаетесь?

Имя Фамилия, 23:55 К сожалению, в прежнее место теперь возвращаться нельзя (по крайней мере, в ближайшее время), так что дату и адрес я скину вам чуть позже, когда мы найдем подходящую локацию. Кстати, Алтану вы тоже понравились, и он очень заинтересовался вашими рисунками. Может быть, принесете посмотреть что-нибудь из последних работ? Он вот цветы любит… Собирая рюкзак и разыскивая по всей квартире свои натюрморты и скетчи с пленэра в оранжерее, Дима думал о том, что совсем не боится идти на встречу с Алтаном и Разумовским. Даже наоборот, он очень ждал ее: когда еще выпадет шанс поболтать о жизни и пообсуждать отношения в такой прекрасной компании? А сдать их полиции он, если что, всегда успеет. Особенно если учесть тот маячок, который Дубин прикрепил на подкладку пиджака Алтана еще в первые пять минут их знакомства.