Выборы и их последствия

      — Доброе утро, Эрен. — парень зашёл в конюшни, краем глаза заметив призрак изумрудной накидки свободы, тут же скрывшейся в тени. Через мгновение высокая стройная фигура вылезла из мглы, держа в руках седло. — Готов к первой экспедиции? — лучезарная улыбка майора Ханджи озарила тёмное помещение. Женщина не была сосредоточена, скорее даже наоборот, расслаблена до самых кончиков волос. От линз квадратных очков отразился блик первого рассветного солнца, лицо Зоэ залилось медным заревом, будто она сильно засмущалась и покраснела. — Что ты встал, как вкопанный, не проснулся ещё?              — Нет-нет, всё в порядке… — Йегер тряхнул головой, тем самым как будто выходя из анабиоза, прошёл в конюшни, ища глазами свою лошадь. — Я… — мальчишка хотел ответить на вопрос майора об экспедиции, но резко замялся, опустившись в думы. Он не знал, что сказать, правду или то, что Ханджи ожидает услышать, быть честным с собой и с ней или создать видимость отважного солдата.              — Ничего не говори, я поняла. — снимая с себя тяжесть груза, Зоэ натянула на свою лошадь седло и начала застёгивать многочисленные ремни. — Глупость сморозила, как вообще можно быть готовым идти с гордо поднятой головой к смерти? На такое способны только сумасшедшие или отчаянные. — выдвинула женщина, затягивая последний ремешок. Ханджи повернулась к Эрену, облокачиваясь локтём на седло. — Знаешь, подумай над моим вопросом, пока мы будем ехать в Каранес. Потом перед выездом ответь ещё раз, может решимость придёт сама собой.              — Верно говорите, майор! — солнечная девушка выскочила из-за двери в замок. Петра подошла чуть ближе к разведчикам, позволяя солнцу опалить часть лица, волосы Рал налились рыжиной и стали ярче обычного. — Решимость в вылазках за стены необходима, всё-таки никогда не знаешь, может именно тебе придётся сделать судьбоносный выбор и столкнуться с его последствиями. Поэтому мы все надеемся, что она к тебе придёт. — разведчица приподняла уголки губ, разбавляя серьёзность своей речи. Её лошадь была запряжена ещё с вечера, так что девушка была полностью свободна до самого выезда. — Но пока волноваться не о чем. Нам до Каранеса часов пять, у тебя есть время подумать.              — Кто-то в хорошем настроении? Так держать, Петра! — Ханджи похлопала Рал по плечу, обходя её со спины. — Можете поболтать, а я сгоняю за коротышкой. Негоже ему приходить позже всех, пусть поднимает свою тощую задницу поскорее!              — Майор! — рыжеволосая разведчица грозно проговорила это, оборачиваясь и ловя взглядом удирающую Зоэ. — Зачем так выражаться…? — Ханджи уже не слышала причитаний Петры, так как быстро ускользнула за дверь в старый штаб.              Она прогуливалась по коридорам замка и понимала, что скучать по ним не будет. Она тут провела месяц своей жизни, которая и без того была не самой радужной. Воспоминания о подземном городе, навиваемые каждым кирпичиком этого здания, истязали кровоточащее сердце Ханджи. Конечно, нельзя сказать, что тут всё было однозначно плохо. В одной из комнат Зоэ удалось впервые без угроз и просьб разделить с Леви бутылку хорошего бренди, наладить отношения с Эреном, посидеть за чашкой чая с отрядом Аккермана, как со старыми друзьями… И вот ей нужно уезжать из старого штаба без возможности вскоре вернуться.              Казалось, само здание плачет из-за скорого отъезда своих временных жильцов. Через полчаса оно снова опустеет, постепенно зарастёт пылью и паутиной, до смерти замерзнет от холода, источаемого каменной кладкой. Вряд ли сюда ещё кто-нибудь когда-нибудь вернётся. Так всё и останется: старый заброшенный замок в полном одиночестве где-то в лесах за стеной Роза.              — Меня потеряла, очкастая? — пробормотал Леви, выплывая из тени коридора, ведущего в подвалы. Капитан аккуратно, но крепко зажимал подмышкой чёрную толстую коробку, которая как будто пыталась слиться с окружающей темнотой, чтобы её не заметила ни одна живая душа.              — Конечно, мы же не можем уехать без мистера Недовольное личико. А что ты делал в подвале, мы же вроде все вещи оттуда вынесли? — Зоэ пристально осмотрела всю его фигуру, ища причину визита в подземелья.              — Забрал ценную мне вещь. Мы можем ехать. — выходя к освещённым коридорам, Леви не оставил для коробки ни единого шанса скрыться и продемонстрировал её во всей красе. Аккерман быстро зашагал вперёд, заставляя Ханджи почти бежать за ним.              — Ты об этом подозрительном ящичке? Не думала, что ты возьмёшь с собой что-то дорогое сюда. — делая особый акцент на последнем слове, майор оглядела холодные, неприглядные стены здания.              — Не твоего ума дело, четырёхглазая. — Аккерман ускорил шаг, будто желая сбежать от непрошенных вопросов женщины. Он не собирался перед экспедицией нагружать себя ещё и подобными разговорами.              Капитан, несмотря на всю его неприязнь к замку, довольно органично смотрелся на его фоне. Они, как идеально подходящие друг другу пазлы, дополняли картинку своей общей души. Вечная мерзлота, неприветливость, темнота — всё это роднило Леви со старым штабом. Но где-то на задворках внутреннего мира они оба желали впустить хоть кого-нибудь, поселить рядом и запереть, на давая сбежать ни на секунду.              — Может, вернемся сюда когда-нибудь? — прямо перед дверью в конюшни Ханджи решилась задать этот вопрос. Наверное, она не шибко-то и хотела приезжать сюда ещё раз, но что-то тянуло, давило её сердце, не давая спокойно покинуть замок.              — С чего бы? — на лице Леви тонкими линиями нарисовалось непонимание. Казалось, он был готов прямо сейчас улететь отсюда на своих израненных жизнью крыльях, возвращаясь в мир ярких красок, на фоне которого серость его жизни была незаметна.              — Не знаю. Думаю, было бы неплохо навестить это место ещё раз, не дать ему утонуть в пыли. Всё-таки ты столько сил приложил, чтобы привести его в порядок. Может, вдвоём мы сможем поддержать его в надлежащем состоянии. — Зоэ оглядела чистенькую каменную плитку на полу, в которую почти можно было смотреться, как в зеркало.              — В этом нет смысла. Штаб не нужен разведке, убирать его пустая трата времени. — цинично пробормотал Аккерман, обвивая пальцами ручку двери. Ханджи, заметив эту никчемную попытку побега, положила свою ладонь, накрывая руку Леви. Неестественная относительно окружающей температуры теплота кожи Зоэ начала отдавать всю энергию на согревание Аккермана, вместе с этим пытаясь дарить позитивный настрой и уверенность женщины.              — Просто давай пообещаем, что вернемся. — майор настойчиво заглянула в серые усталые глаза капитана, цепляясь за все душевные метания Леви, которые, как бы он ни пытался, скрыть не мог.              — Если тебе станет легче от этого, то ладно. Обещаю. — Аккерман, не дав вставить ни слова, резко нажал на ручку и толкнул дверь. На белое лицо Леви потоком пролился солнечный свет, заставляя сощурить глаза.              В конюшнях уже собрался весь элитный отряд. Не заметив появление военных верхушек, разведчики продолжали беседу. Петра и Оруо о чём-то спорили, в последнее время это было частым явлением. Хотя и неудивительно, пара ведь начала готовится к свадьбе. Девушка смешно дула губы и чуть краснела, мужчина же лишь глупо пытался сдержать улыбку. Гюнтер и Эрд что-то активно рассказывали Эрену, при этом театрально жестикулируя. На самом деле, несмотря на полное отсутствие каких-либо родственных связей, Шульц и Джин были как братья, они, будто две половинки одного целого, слишком идеально подходили друг другу.              — Можем выдвигаться. — сухой голос капитана заглушил все звуки вокруг. Аккерман быстро прошагал к своей лошади, убирая в сумку таинственную коробку. Шесть пар глаз как-то глупо уставились на него, словно их насильно вырвали из сна, не оставив времени прийти в себя. — Долго стоять будем?              Резко вздёрнувшись, разведчики вернулись в реальный мир и проследовали к своим лошадям, выводя их из конюшен.              — Ну что, Каранес, жди нас. — Ханджи всмотрелась в горизонт, подумала о чём-то своём, легко улыбаясь, и заползла на лошадь.              

***

      — Вы как раз вовремя. — тугой, серьёзный голос Смита глухо отзывался в ушах Зоэ. — Через час выдвигаемся, предупредите свои отряды.              Леви, Эрвин и Ханджи продвигались по корпусу восточного подразделения гарнизона, где остановились до начала экспедиции. Должно быть, все остальные капитаны и майоры были уже осведомлены о времени начала вылазки, поэтому в курс дела оставалось ввести только этих двоих.              — Свои позиции вы знаете, как и задачи. Можете быть свободны. — резко развернувшись лицом к разведчикам, Смит улыбнулся и чуть кивнул в сторону казарм, выделенным специально под разведкорпус.              Хоть у Зоэ и остались вопросы по поводу положения её отряда, но менять что-то было уже поздно. Оставив Эрвина на развилке коридоров, Ханджи и Леви проследовали в указанное место.              — Не считаешь это дикой несправедливостью? Пихать наши отряды в самые защищённые места? — женщине нужно было хоть с кем-то переговорить по поводу сложившихся обстоятельств. Стратегическое мышление, в общем-то, как и человеколюбие Аккермана, конечно, оставляло желать лучшего, но всё же. Не услышав стороннего мнения, нутро Зоэ сгорела бы дотла, оставив после себя лишь налёт пепла противоречий.              — Ты же знаешь, что у меня особая задача, поэтому мои солдаты и Йегер находятся в самом безопасном месте. — скучающе пробормотал Леви, ковыряя пальцем уголок своей чёрной коробки, которую собирался оставить в казармах.              — Я в курсе, да и мотивы, которые двигали Эрвином при распределении места для моего отряда, я тоже понимаю. Недальновидно ставить учёных под обстрел, но… Мне так хочется помочь разведчикам на передовой, почему они должны погибать, пока мы, капитаны самых сильных с точки зрения боевой силы отрядов, прячемся? — голос Ханджи сильно дрожал, ей не хотелось даже думать о количестве товарищей, которые сегодня сложат свои головы на территории стены Мария. Мысли об очередном посещении кладбища, пополнившимся ещё несколькими десятками могил, в которых будут покоится её друзья, наводили ужас и дикий страх на женщину.              — Твой альтруизм борется с логикой, очкастая. Представляю, как это тяжело, но ничего нельзя изменить. Кто-то должен остаться на передовой и выполнить свой долг, защищая центральные ряды. Эрвин думает также, и я ему верю, а правильный он сделал выбор или нет, не моя забота. — холодно протараторил Аккерман с невозмутимым лицом.              Зоэ хотела было что-то возразить, но в горле будто ком встал, мешавший выдавить и слово. Такого абсолютного доверия она ещё не видела. Даже если Леви думает, что Ханджи права, останется верным мнению Смита.              — Твоё слепое доверие ему когда-нибудь ещё аукнется. — женщина сказала это с какой-то непонятной Аккерману грустью и тяжестью прошлого, отвернулась и спрятала взгляд в пол.              — Может быть. — отстранённо выдал капитан, ловя глазами дверь в их казарму. Мужчина свернул по направлению к ней и уже собирался было войти, но заметил, что майор проследовала дальше по коридору. — Ты не пойдёшь? — глаза Леви ели заметно округлились, а Зоэ, даже не обернувшись, тихо ответила:              — Нет, дойду до душевых, мне нужно подумать. — Ханджи ускорила шаг, не давая Аккерману и шанс на какой-нибудь ехидный комментарий насчёт её чистоплотности или чего-то в этом роде.              Леви зашёл в казармы. Так, тоненькая деревянная дверь разделила две мечущихся толи друг из-за друга, толи из-за обстоятельств души.              

***

      Когда Аккерман зашёл в комнату, то заметил, что всё сложилось слишком удачно, ведь там не оказалось ни души. Оставшись наедине с собой, Леви аккуратно положил коробку на одну из свободных кроватей и уселся рядом, закрывая глаза руками.              Как же он устал от всего и всех. Его сердце билось в агонии, заливаясь струями крови. Чувства изничтожали все клетки его тела одну за другой, как вирус. Сейчас Леви мог только видеть во снах свою серую жизнь, неокрашенную ни каплей красок. Монотонную жизнь, без привязанностей, сожалений, раздумий о правильном выборе.              Но с другой стороны, его существование, будто стало обретать смысл. Борьба с титанами теперь не является главным двигателем, а, скорее наоборот, второстепенной деталью. Эрвин, Ханджи, Оруо, Петра, Эрд, Гюнтер и даже этот полудурок Эрен — все они привнесли цвета в черно-белое бытие Аккермана.              Оставив эти философские мысли о смысле своей когда-то лишь солдатской жизни, Леви решил последний раз взглянуть на содержимое коробки, которую так бережно перевозил с места на место. Подцепив сухими пальцами уголок крышки, Аккерман открыл чёрный ящик. В нём окруженные мягкой бумагой, обеспечивающей защиту от возможного битья, покоились шесть чашек, в сумме дающие потрясающей красоты сервиз. Посуда была однотонного зелено-серого цвета с аккуратной золотой надписью около ободка: «Ханджи». Вот он подарок, который Леви так и не решился отдать Зоэ в день рождения.              Вряд ли он на все сто подходил характеру этой несносной женщины. Скорее всего в эти чашки заливались бы какие-нибудь спиртосодержащие напитки или, может быть, они остались бы покоиться на полке под слоем пыли, но что-то заставило Леви заказать его у одного из столичных мастеров и послать Петру забрать готовое изделие.              Почему Аккерман так и не отдал подарок? Да чёрт его знает. Может, смелости не хватило, может, посчитал это неуместным. Правдивый ответ знал только сам капитан, но его голова заблокировала эту информацию, дабы не вызывать лишних терзаний души.              Леви аккуратно взял одну из чашек и начал бесцельно крутить в руках.              — И что с ними теперь делать? Как идиот, уже две недели на них пялюсь. — тихо пробормотал Аккерман, будто не желая, чтобы хоть кто-то услышал его монолог, хотя в комнате никого и не было. — Докатился, уже сам с собой разговариваю. И нахер я об этом вообще думаю?! Сам же виноват, что не отдал.              Вдруг на удивление самому себе, скудное воображение капитана заиграло и стало проецировать в голове картинки возможного прошлого. Может, что-то изменилось бы, если бы он пришёл тогда и ещё утром поздравил Зоэ, отдал этот несчастный сервиз. Леви представил по-детски блестящие глаза Ханджи, которые светятся так, только когда она искренне счастлива, её широкую улыбку во все тридцать два, растрёпанный петушащийся во все стороны хвост, утром выглядящий чуть лучше, чем в другое время… Но всего этого он не увидел, потому что не пришёл. Ему просто повезло, что Зоэ сама наведалась к нему поздней ночью, иначе бы Аккерману так и не удалось с ней увидеться. Когда он вообще стал таким нерешительным? Сильнейший воин человечества боится подойти к женщине. Иронично.              Как бы Леви ни хотел остаться в этой комнате и попытаться ещё чуть лучше разобраться в себе, долг службы уже звал его. Спрятав чашки от досужих глаз бездельников гарнизона, Аккерман убрал коробку под кровать, перед этим раздражительно выругавшись из-за километрового слоя пыли на полу. Далее капитан отправился к своему отряду.              

***

      Пока Леви трепал себе нервы в казармах, Ханджи, даже не подозревая этого, направлялась к душевым. Душераздирающая борьба между желанием помочь своим товарищам и выполнением поставленного задания наносила увечья её страдающему сердцу перед каждой экспедицией. Но в этот раз Зоэ было как-то особенно больно. Может, из-за того, что в этом году среди разведчиков были новобранцы, с которыми она не хотела расставаться сегодня. Они были какими-то особенными. И это выражалось не в особых боевых качествах, умении владеть УПМ или хорошей интуиции, в них было что-то другое, близкое, что майор не хотела терять.              Достигнув душевых, Зоэ закрылась в печальной серой комнате, пропахшей сыростью и наполненной влажным воздухом. Женщина подошла к умывальнику и открыла холодную воду. Подняла глаза и в заляпанном зеркале увидела не солдата, а как никогда поникшую, избитую жизнью девушку. Глупо протерев линзы очков пальцами, будто надеявшись, что её отражение — это лишь иллюзия, появившаяся из-за грязи, майор вновь взглянула на себя и поняла, что ничего не меняется. Она действительно так выглядит.              — Глупая мягкотелая идиотка! Хочешь всех спасти, усидеть на двух стульях сразу, и долг исполнить и никем не пожертвовать? Спустя годы думаешь, что это ещё возможно? Дура!              Глаза Ханджи заплыли слезами, боль просочилась в каждую клеточку тела, она выжигала её нутро, истязала душу. Виски запульсировали, голова закружилась. И вдруг на глаза Зоэ налегла красная пелена, она очутилась во власти своего гнева, гнева на саму себя, сердце бешено забилось. Ханджи уже не видела себя в зеркале, женщина будто ослепла.              Очнувшись, как ей показалось, через секунду, от воплей кого-то из солдат, она увидела испуганное лицо Моблита, ищущего в её глазах признаки трезвости ума. Сама же Ханджи сидела на холодной плитке и опиралась спиной на перегородку между душевыми кабинками. Прозрев ещё сильнее, майор увидела забрызганный кровью пол, разбросанные осколки зеркала и свою руку с рассеченными костяшками.              — Мисс Зоэ, вы вернулись? — круглые глаза Бернера проедали Ханджи в ожидании ответа.              — Да-да, всё в порядке, я была в отключке? — в голове майор уже поняла, что с ней произошло, но оставалось задать этот последний вопрос, чтобы точно удостоверится.              — Нет, вы находились в сознании, но не отвечали на вопросы, просто смотрели в пустоту. — Моблит подтвердил опасения Зоэ: приступы вернулись спустя годы затишья. — До вылазки оставалось чуть больше получаса, но вас все не было видно, потом ко мне прибежал рядовой Фойльнер и сообщил, что вы лежите тут в луже крови.              Ханджи обратила внимание на ранее вопящего солдата в углу комнаты, который сейчас почти сливался со стеной. Парень побелел от ужаса, казалось, сейчас ему понадобится первая медицинская помощь. Майор быстро вскочила на ноги и нацепила на лицо идиотскую улыбку. Её голова трещала, в ушах звенело, но Зоэ не подала и вида, что ощущает себя плохо. На это не было времени, вылазка важнее. Капитан всегда обязан поддерживать боевой дух подчиненных, даже если у него самого на это нет сил. Этой способностью обладал Смит, значит должна обладать и она.              — Ну, не в луже крови, так, пара капель. — покосившись на багровую жидкость, забившуюся в стыки между плитками, Ханджи нервно хихикнула. — Рядовой Фойльнер, возвращайтесь к своему отряду, благодарю за вашу бдительность. — чуть пошатываясь, парень вышел из душевых, оставив майора и заместителя наедине. — Хоть бы не завалился где-нибудь.              — Мисс Зоэ, что с вами? — поднявшись с колен и чуть отряхнувшись, беспокойно выдвинул Моблит, смотря, как Ханджи подошла к умывальнику и начала промывать руку, будто ничего и не было.              — Не стоит забивать свою голову подобными глупостями перед экспедицией. Тем более у нас совсем не осталось времени на пустые разговоры. — чуть морщась от пульсирующей боли, Зоэ нервно стирала кровь с ладоней. — Нужно будет передать Эрвину, чтобы он вычел из моей зарплаты стоимость этого несчастного зеркала и…              — Что с вами происходит? — Бернер, взявшийся из неоткуда в близи женщины, схватил ту за запястье. — Если не расскажете сейчас, то пообещайте, что после вылазки я узнаю правду. — мужчина говорил настойчиво, не как обычно, его янтарные глаза сейчас не успокаивали, а скорее пугали. Ханджи озадаченно и как-то печально выпучилась на него. Меньше всего она хотела сложить на плечи Моблина ещё один груз её прошлого. Он стал первым со времен подземного города, кто увидел её в таком состоянии.               Хорошо, я обещаю, что всё расскажу. — Зоэ вернула взгляд на свою руку и воду, меняющую цвет на бледно-розовый после соприкосновения с сочащейся из костяшек кровью.              "Но знал бы ты, как я этого не хочу. Ну и досталась же тебе, Моблит, начальница. Что ты сделал в этой жизни такого плохо, что тебе послали наказание в виде такой, как я?"              — Пойдёмте, раны глубокие, нужно обработать. — Моблит собрался закрыть кран, как Ханджи тут же перехватила его руку.              — У нас не осталось на это времени, я поеду так. Хорошо, что титаны не звери и не чувствуют кровь. — Зоэ чуть улыбнулась, и сама закрыла кран.              Разведчики быстро выдвинулись на улицу, где их уже ждал исследовательский отряд в полном его составе.              

***

      Весь разведкорпус стоял во дворе штаба гарнизона, проверяя лошадей и снаряжение к вылазке.              Ханджи, терпя боль, ухаживала за своей лошадью, которая чуть воротила от её рук морду из-за запаха крови. Бордовая жидкость никак не хотела останавливаться и стекала под рукава рубашки и куртки. Зоэ приходилось постоянно промакивать её, дабы не привлекать лишнего внимания. К счастью, у того рядового хватила ума не распространяться о произошедшей ситуации, поэтому удалось избежать неприятных шептаний и сплетен среди солдат.              Аккерман со своим отрядом скучали в стороне в ожидании начала экспедиции. Краем уха Зоэ услышала, что Петра и Оруо обсуждали свадебное платье, в котором девушка пойдёт к алтарю. Ханджи так умилил этот совершенно не подходящий к обстоятельствам разговор. Эрд и Гюнтер, наоборот, были сосредоточены на предстоящей вылазке. Эрена же Леви отпустил на пару минут увидеться с друзьями из отряда Несса.              — Разведчики! Мы на пороге начала 57-й экспедиции за стены! — громкий уверенный голос командора разразился по всей территории, — Нам предстоит повторить успех четырехлетней давности. Сможем ли мы осилить это и проложить путь до стены Мария? Без сомнений! — солдаты заворожённо смотрели на Смита, стоявшего на чём-то вроде маленькой сцены. У Эрвина бы прирождённый дар красноречия, каждое слово, вылетающее из его уст, обретало невероятный вес в ушах окружающих. Его хотелось слушать и повиноваться любому приказу. Когда-то, ещё в кадетском корпусе, именно это и покорило Зоэ, тогда она и решила, что проследует с этим человеком до ада и дальше, если понадобится. — Разведкорпус — надежда человечества, мы — надежда человечества. Так отдадим же наши сердца ради жителей стен, всех и каждого! — глухой звук на секунду заполнил всё пространство, разведчики чётко, будто спланировано, ударили себя в грудь, отдавая честь.              — Ну что, пора. — тихо пробормотала Ханджи и залезла на лошадь. Так началась 57-я экспедиция разведывательного корпуса на территорию за стеной Роза.