Через тернии к звёздам

      Виктор уже стоял у дверей торгового центра и ждал свою половинку. — Ленок, привет! — добродушно улыбнулся он. — А это тебе, — и тут же протянул Лене большой букет ароматных ярко-розовых роз. — Ну что, идём в кино? — Вить… — устало протянула она, забирая букет. Радостная улыбка на лице Виктора сразу сменилась обеспокоенным взглядом. — Пойдём лучше домой? — еле слышно предложила Лена.       В её предложении читался страх, который она словно прятала где-то глубоко, изо всех сил стараясь не показывать его, не дать слабину. — Честное слово, я очень устала. Я весь день обучала напарника-чайника! — устало произнесла она. — Напарника? — Виктор недоверчиво выгнул бровь. — Но ведь ты и сама прекрасно справлялась! И кто ж он такой? — спросил он, глядя ей в глаза. — Ну, мне тоже нужны выходные, мои ресурсы на исходе. А кто такой — без понятия, я даже как его зовут не спросила. Нужен он мне больно, — быстро соврала Лена, сделав вид, что изучает букет. — Пойдём домой. Я хочу спать.       И демонстративно зевнула, робко заглядывая Виктору в глаза. Усталость, хоть и небольшую, она и правда ощущала. — Хорошо, любимая, как скажешь, — не скрывая досады ответил он и, положив руку Лене на талию, повёл в сторону дома.       Дорога домой вышла мучительно долгой и молчаливой. В голове у каждого крутились свои мысли. Ощущение, что что-то не так — не отпускало. Каждого по-своему. Впервые за долгое время Виктор был рад выбору любимой. Ведь он уже давно то ли в силу его возраста, а, может, и характера, хотел тихой и размеренной семейной жизни. Он всегда мечтал видеть Лену своей спутницей, но совершенно не учитывал ни разницу в возрасте, ни разный темперамент.       Девушка же любила его безумно. Или ей так казалось? Наверное, всё же действительно любила. Поначалу это была привязанность как к другу, затем, может быть, и как к отцу: родители девушки работали за границей, а дедушка — писатель-фантаст, не особо участвовал в воспитании внучки. Рядом был всегда только он — её преподаватель физкультуры, руководитель их с девочками школьной группы «Ранетки».       Конечно, в шестнадцать лет девочкам так хочется видеть во всем романтику. Она и сама не заметила, как влюбилась в своего преподавателя, почти на десять лет старше неё. Однако, к семейной жизни сразу после выпускного душа Лены Кулёминой уж точно не лежала. Её мечтой и делом всей жизни была учёба в «Снегинке», концерты и репетиции с «Ранетками».       От этого непонимания Виктор и раздражался, в конце концов, надавив на девушку ультиматумом: он или музыка. Лена выбрала его, хоть и выбор этот дался ей с огромным трудом. — Пришли, — тихо проговорил Виктор, заметив, что его Лена будто и не с ним вовсе. — Надо же, я и не заметила. Время так быстро летит, — она натянула на лицо улыбку, только вот глаза…       Виктор тихо открыл дверь подъезда, пропуская Лену вперёд. Они — всё ещё, — молча поднялись в квартиру, переоделись и выпили чаю. Каждый был погружен в свои собственные мысли. — Ой, цветы же в воду надо поставить! — Лена вдруг резко вскочила на стул, доставая с верхнего кухонного шкафа полукруглую вазу. — О чём ты думаешь, Ленок? — с тревогой в голосе задал вопрос Виктор. — В кино идти не захотела, почти всю дорогу молчала. У тебя проблемы на работе?       А ведь проблем на работе вроде как и не было. Просто проблемой казалось всё, что происходило после принятого ей решения ещё шесть лет назад. — Да нет, Вить, всё хорошо на работе, правда, — улыбалась Лена, как ей казалось — лёгкой улыбкой.       Она не спеша слезла со стула, открыла кран. Поток воды оглушительно ударил по металлу раковины. Лена отвернулась, подставляя вазу под струю. — Вить, а ты давно общался с кем-то из Москвы? — робко спросила она, опуская розы в вазу. — О Боже! — в ответ он прислонил ладонь ко лбу, нервно его потирая. — Ленок, вот прошло столько лет, а ты всё о Москве. Делать нам там нечего!       Словно само упоминание о Москве его раздражало. Лена нервно выдохнула: — Вить, и всё же, мне просто интересно. — Нет, я ни с кем из Москвы не общаюсь и не общался, — с явным нежеланием ответил он. — Пойду спать, я тоже сегодня устал. Спокойной ночи.       Виктор чмокнул Лену в лоб и удалился в спальню. Тяжело выдохнув, она налила себе новую порцию горячего чая. Присев на подоконник, погрузилась в свои мысли.       «Да, забавно выходит, и что он здесь забыл? Ещё и пытать меня удумал. У него же Зеленова или Новикова? Или ещё кто-то… Почему я должна ему улыбаться?» — мысли роились и путались в её голове. «А какая, с другой стороны, мне вообще разница?» — терзал девушку внутренний голос, но воспоминания уже было не остановить. Непрошенные, горькие, сладкие, но такие… Такие яркие по сравнению с размеренной и серой жизнью в маленьком Ясногорске.       Гуцул и Лена ведь не любили друг друга… Были счастливы — наверное, — в какие-то моменты, но время это прошло безвозвратно, и ничего-то здесь не поделаешь. Были счастливы… Виктор — тогда Виктор Михайлович, — пытался бежать от своих чувств к девчонке, а она страдала и пыталась закрыть пустоту в душе.       А ещё как-то раз Игорь решил разыграть спектакль для их скромного друга Коли Платонова, чтобы отвадить от него назойливую девицу Надю, ведь вроде и поцелуй их был понарошку, а сделал неимоверно больно. Словно в тот момент Лене в лёгкие залили расплавленное железо.       Она усмехнулась собственным мыслям. Вот снова перед глазами отрывок: зима, мороз и поцелуй у самого дома. Как вдруг из подъезда вышел Виктор, и сразу внутри два чувства схватились, взвились, оставив без сил. Однако страх от воспоминания о том, как Виктор в порыве ревности бьёт своего ученика по лицу прямо в спортзале быстро притупило эту борьбу, все еще живую в её сердце…       «И всё-таки, что он здесь делает?» — на этих мыслях Лена вновь улыбнулась, на сей раз —действительно легко, слезла с подоконника и, выключив везде свет, отправилась спать.       Утром на работу бывшая спортсменка встала рано и, решив не завтракать и не будить Виктора, вышла из дома. Было ещё прохладно, лёгкий ветер растрепывал волосы, а солнце то здесь, то там пробивалось сквозь облака, бросая искрящиеся лучи на ранний, утренний, свежий после ночи город. Казалось бы — июнь, но погода была схожа с концом мая, когда в школьные годы приходила пора последних учебных дней в ожидании каникул, когда отцветала черёмуха, облетая лепестками к ногам в лёгких туфельках, и первые грозы гремели в беспокойных небесах.       Дойдя до небольшой кофейни, Лена купила стакан апельсинового фреша и направилась немного прогуляться по парку. До начала рабочего дня оставалось ещё много времени.       Парк в городе был хоть и небольшой, но довольно уютный. Недалеко от сцены, где в праздники выступали местные артисты, располагалась белая беседка-ротонда с высокими колоннами, куда Лена и забрела. Сидя на скамейке и потягивая освежающий горьковато-сладкий сок, в своих размышлениях она даже не сразу заметила, как чья-то рука бодро похлопала её по плечу. — Доброе утро, Кулёмина! — жизнерадостно поприветствовал её голос из-за спины.       Это был Игорь. От неожиданности Лена подскочила и едва не вылила шутнику содержимое стакана на голову. — Ты и сегодня такая ж злая, как вчера, или поздороваешься? — не унимался Гуцул с ехидной улыбкой на лице. — Гуцул, тебя сразу убить, или сам себе поможешь?!       В какой-то момент осознав, что возможно нагрубила на ровном месте, Лена рассмеялась. — Ладно, прости, привет, — сменив гнев на милость, поздоровалась она. — Бывает, это ты прости. Напугал тебя? — Всё нормально, — слегка улыбнулась она, усаживаясь обратно на скамейку. — Просто не нужно подкрадываться ко мне сзади! — Я думал, ты меня заметила, — оправдывался Игорь. — Ты ещё почти от кофейни шла со мной параллельно, просто по другой стороне улицы.       Лена картинно закатила глаза: — Ты реально думаешь, что я разглядываю всех, кто ходит со мной параллельно?!       Игорь лишь хохотнул в растерянности. В данный момент он явно совершенно не знал, как с ней себя вести и что у неё на уме. Неловкость чувствовалась в его поведении, взглядах, жестах. — Ладно, ладно! Что ты делаешь здесь, в этой глуши? — с улыбкой задала Лена так мучивший её накануне вопрос. — Я? — Гуцул удивлённо поднял брови. — Ну не я же, — Лена вздохнула с улыбкой. — В Ясногорске ты что делаешь?       Оба расхохотались, так как поняли, что Лена-то тоже тут оказалась каким-то образом. — Живу, — слукавил Гуцул. — Сама-то что здесь делаешь? — Логично, я тоже.       В этот момент оба вновь залились смехом. Игорь вопросительно указал на скамейку, и Лена кивнула, предлагая присесть. — Ну а вообще-то я первая спросила, — парировала она. — Помнишь, я встречался с Лерой? — начал Игорь. — Гуцул, если я буду помнить всех, с кем ты встречался, на моём винчестере память закончится, — рассмеялась Лена, безуспешно пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. — Да помню я, помню.       В этот момент Гуцул растерянно взглянул на собеседницу, окончательно запутавшись, не зная, продолжать ему или нет. И всё же продолжил: — Ну вот… Если же кратко, то в тот момент приехала Полина и сказала, что потеряла ребёнка, — Игорь с некой грустью опустил глаза. — После выкидыша у неё был нервный срыв, и отец даже отправлял её лечиться в психиатрическую больницу. — Нифига себе… — только и смогла выговорить Лена.       В её памяти сразу ожил тот день, когда Гуцул пришёл к ней домой с той самой новостью — новостью о беременности Зеленовой. С одной стороны она вызвала у девушки шок, а с другой — вздох облегчения. Ведь ей больше не нужно было бегать от Виктора, скрываясь в этих отношениях. Теперь Игорь спокойно пойдёт к Полине, а она… Она будет добиваться любви Степнова, ведь надежда умирает последней. — Лен, ты меня слушаешь? — Гуцул прервал поток мыслей Лены, пощёлкав пальцами у неё перед лицом. — А… Да, конечно, — она быстро вновь включилась в разговор. — И что дальше?       Игорь почесал затылок: — Ну а что дальше? Дальше мне пришлось бросить Леру. Жалко Полинку стало, зассал я. А когда Надя напела Полине о наших отношениях, Полина хотела меня убить. Реально. И периодически у неё и сейчас случаются панические атаки. А тут, говорят, недалеко от Ясногорска, есть хороший госпиталь… Психиатрический… — Получается, сюда ты с Зеленовой приехал? — поинтересовалась Лена. — И надолго? — Да. Хочу Полину сюда на реабилитацию отдать. — Совершенно спокойно ответил Гуцулов. И спустя несколько минут поинтересовался, — Ну а ты что здесь делаешь? — Ну я же сказала: я тут живу. Со Степновым, — с этими словами Лена опустила глаза в землю, нервно теребя трубочку в стакане с фрешем. — Я предпочла его гастролям с Бритни, вот и уехали в провинцию, это было его решение. — Значит, ты этого не хотела, раз это его решение? — настойчиво спросил Игорь. Будто это теперь имело значение.       В этот момент Лена поняла, что, кажется, сказала лишнего. Доставать свои скелеты из шкафов перед человеком, которого не видела шесть лет, ей совершенно не хотелось. Но почему-то она сказала честно: — Да. Мы часто ссорились из-за моих занятий музыкой, поэтому и решили уехать к нему на родину. Тем более, что работать в той школе ему больше не хочется…       Лена внезапно подняла взгляд на собеседника. Игорь тоже пристально смотрел на неё, внимательными и глубокими карими глазами. Отчего-то сейчас в них она видела то же, что и у себя в душе — одиночество, пустоту, страх, непонимание собственной жизни.       Кажется, что и Гуцул уловил всё тоже, прочитал её по взгляду. Всё, что её тревожило. Одиночество, которое съедает всё, словно утягивает в пустоту, как в зыбучие пески, откуда выхода уже не было. Просто принятие того, что есть. Не жизнь, а существование — каждый день по одному сценарию. Одиночество, которое поглощает изнутри, приносит обиду, боль. Которое вынуждает сдаться и жить — существовать, — с ним по соседству. — Ясно… — задумчиво пробормотал он. — Гуцул, я… — Лена даже не успела закончить мысль о том, что не хочет далее обсуждать тему Степнова, как почувствовала прикосновение пальцев к своей ладони.       «Он тоже проживает не свою жизнь…» — промелькнуло у неё в голове. Как само собой разумеющееся. И сил оторвать взгляд не осталось.       Игорь наклонился чуть ближе, но Лена, как ошпаренная, отшатнулась от него и отдёрнула руку. — На работу надо, — торопливо проговорила она. — Болтовня — это, конечно, хорошо, но мне ещё много что тебе рассказать по работе надо. Идём.       Гуцул лишь улыбнулся эдакой понимающей улыбкой, и оба двинулись в сторону торгового центра.