Невозможное

Я гнал на всей скорости несмотря на светофор. «А все из-за этого мудака — моего отца. Он даже похуже меня будет. Пытался подсунуть мне эту дрянь — дочь одного из его дружков, которая будет спать с моими друзьями и тратить мои деньги. Да заебись партия. Нахуй она мне не нужна.» — Вот с такими мыслями я проехал на красный свет и не успев вовремя затормозить, задел какого-то мальчишку. Сразу выбегаю из машины которая въехала в столб. Да, пизды точно получу. Подхожу к лежащему парню рядом с которым плачет маленькая девочка. — Лёша! Лёшенька! — Рыдая кричит она. Сажусь на колени рядом с мальчишкой — дышит. Набираю телефон скорой и подхожу к той парочке снова. Парнишка вроде даже очнулся и что-то лепечет своей… видимо сестре. — Молчи и не трать силы, а то снова сознание потеряешь! — Ору я. Блядь, зачем, им и так не сладко, а я тут ещё ору. Девочка вновь плачет. — Прости, прости — пытаюсь успокоить её я — с твоим братом всё будет в порядке, у него не все так плохо. (Это я себя успокаиваю уже. Блядь, надеюсь я им не вру.) Смотрю на парня и в его глазах читается что-то очень странное. Приезжает скорая, и чёрт меня дёргает, я сажусь с ними, бросая машину посреди дороги. Похуй на машину — она уже была старая. Едем, а я всё успокаиваю девчонку, потихоньку она перестаёт плакать. Пытаюсь отвлечь разговорами. Её зовут Лиза. Она сирота и кроме брата у неё никого нет, а брата зовут Лешей. Ему 17 (выглядит на 14.) А ещё он всегда тратит все свои карманные на сладости для Лизы. И я понимаю какое я дерьмо. Меня же даже посадить не смогут — батя отмажет. Смотрю на парня, он лежит и еле сжимает ручку сестры — терпит. Не кричит, не стонет, хотя боль явно адская. Я даже восхищаюсь им, сам бы орал как сучка. Парень вполне симпатичный с нереальными глазами. Я ловлю его взгляд и не вижу ни ненависти ни злости… Странный он… Лёшу кладут в платную больницу и лечат лучшие врачи города. Лизу увезли в детдом, а я остался. Сплю в кресле облокотившись на его кровать. И вот меня будят лёгким касанием к плечу, так меня раньше мама будила. Открываю глаза и встречаюсь с огромными глазами. — Привет. — Привет — тихо отвечаю я. — Эм. можешь, пожалуйста, дать мне воды — говорит он, смотря в пол. Я тут же ринулся к подносу с водой, но задев кровать ногой, падаю. Встаю и смотрю на Лёшу, а он ржёт. И так заразительно ржёт что и я ржу. Он смеётся открыто и так по-детски. Я не привык к такому — все мои «друзья» богатеи ржут гадко, а все их девки хихикают так притворно, что блевать тянет. — Прости, ты не ударился? — Да нет — протягиваю стакан с водой. — Спасибо… — он пьёт. — Слушай, — Начинаю я — мне правда очень жаль, я… Я прост- — Я тебя прощаю. — Сего блять?! Так легко! Я ж тебя чуть не угробил…! — Ну не угробил же, я знаю — ты не специально, да и ты меня не бросил, скорую вызвал, лечение мне оплачиваешь, сестру мою успокоил. Честно… я думал ты сейчас уедешь, а я так и подохну там. Ты все же лучше. — Ладно… — хотя ничего блядь не ладно. Повисла тишина. — Тебе что-нибудь ещё нужно? — Да нет, спасибо. Ты и так сделал всё, что от тебя требуется. — Ага. — я выхожу из больницы и… еду в детдом. Приезжаю, иду и требую чтобы меня пустили в его комнату (Хрен они мне откажут.) Так и случается. Собираю его вещи, и беру записку от Лизы, которую она старательно выводила карандашом. После, впервые за долгое время, заезжаю в магазин. Беру кучу иностранных сладостей и напитков, и везу все в больницу. Застаю я его плачущим в подушку. — Эй, Леш, ты чего? — он вздрагивает и вытерает слезы. — Да ничего, забудь. Я кладу пакеты на кровать рядом с ним. — Болит, да…? — Д-да. — Сильно? — Если честно, то да. — Обезбол вкололи? — Забыли… — Что?! — Да ладно, бывает. — И тут мне сносит крышу. Это солнце и так многое пережило, а эти твари, блять, не могут тупо обезбол вколоть. Я ору на медсестёр и докторов, громлю кабинет главного врача кидаясь папками и говоря, что за такие деньги они должны с людей пылинки сдувать. Лёше вкалывают обезбол… — Ну и зачем ты так? — Потому что они мрази… Я вот тут тебе купил всякого и вещи твои привёз… — он смотрит на все огромными глазами. — Да эти сладости стоят как мои карманные за год! — я смеюсь и треплю его по голове… — ешь и помалкивай. Вот, кстати, письмо от Лизы. И я узнал от неё, что ты книгу эту читаешь, вот, вторую часть привёз. Я уже прочёл просто. — Ты тоже читаешь её? — Ну типа да, балуюсь.— И понеслось. Мы болтали обо всем, о книгах, об искусстве, о музыке… Лёша любит классику, а я скрипку на дух не переношу. — Ты просто хорошую игру не слышал, знаешь скрипачку Линдси Стирлинг? — Кого-кого? — Сейчас… ой, точно, я же свой телефон разбил… Не смогу показать. — Я разблокировал свой телефон и удалил все пароли. — На, держи, дарю… Завтра приеду с новой симкой. — Что?! Нет! Кирилл я… мне не нужны подачки, я… — он аж покраснел. Странный, словно я его оскорбил. (Это был последний айфон.) Когда такие подарки девки получали — они были в восторге…. Ах да, Лёша не тёлка. Кстати жаль, он вообще-то милый. Блять! О чем я думаю! — Кирилл… Ты чего? — А… Прости, задумался и это не «подачка», а подарок. — Но ты понимаешь, что это слишком дорого… Да и заберут его у меня… — последнее он прошептал — В смысле заберут? Воспиталки что-ли? — Да нет, пацаны… — я удивлён и видимо это видно. — Ах да, Кирилл, я забыл, что ты не шаришь за дедтдом. Такое бывает. Старшие или просто сильные чмырят других детей. Так что мне иногда достаётся. Его заберут или разобьют в первой же драке. — Тебя там что, бьют? — Чувствую как закипает ярость. — Да пойми ты, там всех бьют. Дедтдом это не особняк с прислугой. Это место, где реально учат выживать. — Это сейчас был наезд? — Что? Ой, нет, прости, вырвалось. — Значит ты тоже считаешь меня богатым, избалованным ушлепком… — Нет! — Ага… Как же… — чего я обижаюсь, это ведь правда… Но все равно обидно. — Да блин, Кирилл, я… Я считаю тебя реально приятным и добрым человеком. — Добрым меня всерьёз никто не называл. (Только девки после подарков, но это скорее было совсем другое). — Ты просто мог уйти. Я уверен, твой отец бы тебя отмазал, но ты не бросил меня, приносишь еду, подбадриваешь Лизу, помогаешь во всем и читаешь те же книги, что и я. Ты правда классный… — молчу. — Кирилл, давай дружить. — и тут он улыбается так открыто, прищурив глаза. Он как лучик, хотя нет, он как целое солнце, и я очень боюсь обжечься, ведь хороших людей не бывает, они все — мудаки, но видимо он не человек, а реальное солнце, потому что я лечу на свет и жму ему руку. — Давай. Мы общаемся до вечера, и скрипачка эта реально крутая, я даже скачиваю её треки к себе на второй телефон. Начинаю думать, что делать с тем, как защитить этот лучик от побоев. Эти отморозки конечно поплатятся, но постоянно быть с ним в приюте я не смогу и тут рождается запутанный, но удобный план. У меня есть горничная, она вполне добрая женщина. Пусть она усыновит Лёшу и Лизу, а жить они будут у меня… ГЕНИАЛЬНО!