butterfly

громкая музыка, блики софитов, неоновые надписи, разгоряченные тела, море алкоголя. он ненавидит это, презирает такие места. потягивает виски и мечтает свалить как можно быстрее. он проиграл желание. мужчина двадцати семи лет, решил, что знает все и проиграл. смешно. чертов ким хон, и его дрянная фантазия. сидит напротив и улыбается, пока какая-то разукрашенная девка виснет на нем, пальцами с ярким маникюром елозит по его груди. хон поднимает на него взгляд, и улыбка превращается в ухмылку. сука. - ты какая сука, хон, - хмыкает, злится, со звоном опускает бокал на стеклянный стол. какой-то парень, не больше двадцати лет, касается его плеча, шепчет на ухо о красоте его профиля, губами мочки касается. - прости мальчик, но мне совсем не до тебя, - чужую руку скидывает, поправляет складки на рубашке и собирается, наконец, покинуть это место. - ай-яй-яй, сонхва. правила нарушаешь, меня своими действиями обижаешь, - в голосе усмешка и предвкушение. - у нас запланировано ещё одно интересное событие на сегодня. не зря ведь я выбрал именно этот стол, - сонхва не понимает о чем он, головой вертит. шест, на этом столе установлен чертов шест. - ты такой цундере, мой любимый друг, что не помочь тебе я просто не мог. милая, позови ту прелестную гурию к нам, - обращается к девушке ласково, поглаживая по бедру, после шлепая, как только она встаёт. - что за гурия? ты что вообще устроил, а? - это мой подарок, дорогуша. смотри и наслаждайся, потом мне ещё спасибо скажешь, - поднимается с улыбкой, по плечу хлопает пару раз. и сваливает сука такая. сонхва клянётся, его чуть не схватил инсульт, когда у столика появилась худенькая фигура. и он клянётся вновь, что чуть не умер, когда посмотрел на лицо незнакомца. боже. это сон? его подсознание перешло во внешний мир? перед ним стояло прекрасное, неземное существо. прекрасный мальчик, назвать его парнем язык не поворачивается, чья пышная копна блондинистых волос делала его похожим на бога. подведенные глазки, лёгкий румянец на щеках и пухлые губы, покрытые вишнёвым тинтом, шлейф которого доносится до сонхва, даже через метры, что их разделяют. он не забирается, не прыгает, нет. он взлетает на этот стол, ручками обхватывая серебряный шест, и улыбается. пока внутри сонхва взрываются планеты и звёзды. словно по мановению палочки музыка стихает, сменяется на неизвестную для пака песню, и прекрасная гурия начинает двигаться. жесты его элегантны, легки, он парит над этим столиком, отражаясь на прозрачной поверхности. стук каблуков о стекло привлекает внимание, пока мальчик подстраивается под ритм, сливается с ним в одно целое, растворяется в нем. ладони спускается вниз, ласкает собственное тело, прикрыв глаза, наслаждается собой. вновь взлетает на шест, хватаясь ногами, бросает взгляды из-под прикрытых глаз, кусает губы, слизывает тинт, выгибается. сонхва смотрит в ответ, пока возбуждение заставляет низ его живота гореть, он сглатывает, любуется, восхищается. и снова поворот, движения рук и бедер, он танцует, танцует только для него одного. от жара его тела белоснежная рубашка мокнет, повторяет изгибы утонченной фигуры, кожаный чокер смещается с каждым движением кадыка. мальчик опускается на колени, кошкой движется навстречу, позволяя разглядеть черты лица, потекший макияж, смазанный вишневый тинт на губах. волосы его спутанны, тусклые огни давно приглушенных прожекторов отражаются в карих глазах. они давно поддались настроению этого места, этой песни, погрузились в друг друга, действуют без слов, понимают с одного взгляда. прекрасное создание опускается на край стола, пальчиками хватаясь за уголки, выгибает спинку, с насмешкой смотрит на него. и через секунду сонхва срывается, тянется к нему, вот только чужая ножка останавливает его. - без рук, милый, - острый каблучок упирается в ширинку его джинс, легонько надавливает, пока ухмылка украшает лицо мальчика. - ответь мне, да или нет, сонхва? - откуда тебе известно моё имя? - возбуждение дрожью отдается по телу, язык проходит по подсохшим губам, пока он сглатывает в нетерпении. - твой друг любезно предоставил мне немного информации о тебе. так что, да или нет? - прелесть даже не смотрит на него, любуется своим маникюром, звуча совсем незаинтересовано. - да, - в следующее мгновение острые колени с шумом ударяются о пол, пока проворные пальцы расстёгивают ширинку джинс. сонхва теряется, пытается остановить, но пухлые губы накрывают головку и мысли покидают его. стон рвется из груди, пока он выгибается, длинные пальцы хватают за светлые пряди, оттягивают. - нас могут увидеть, - говорит урывками, со сломанным голосом и заметной дрожью. смех огненной волной разносит наслаждение по его члену, когда практически не отрываясь, ему отвечают: - это специальные столики, дорогой. никто не видит и ничего не слышит. кстати, меня зовут ёсан, это так, чтобы ты знал чьё имя будешь выкрикивать прямо сейчас. и сонхва действительно кричит, срывает голос, потому как внизу творится что-то невообразимое. ёсан нереален, слишком горяч и слишком прекрасен. сонхва теряется в чувствах, наслаждение затмевает разум, и он кончает с именем парня на устах. - ну что, поедем ко мне или к тебе? возможно, сонхва всё-таки купит бутылку дорогого вина для хонджуна. да, определенно купит.