После битвы

Этот бой выдался особенно тяжёлым: команда то и дело оказывалась загнанной в угол и лишь чудом спасалась. В итоге победить не удалось, ещё и бойцы сильно пострадали; даже Биби, сегодняшняя напарница Эдгара и Байрона, была изранена и исцарапана, хотя кому, как не ей, оставаться почти неуязвимой — она ведь редко подпускает к себе врагов… Но сейчас Байрона волновала совсем не Биби (на правах местного лекаря он сунул ей под нос пару проспиртованных салфеток и отправил в ближайшую больницу, на что девушка послушно кивнула и удалилась). Безусловно, мужчина волнуется за напарницу, но причина большего волнения сейчас лежит на траве и молча пялится в раздробленную стену. Эта причина ненавидит больницы и, в отличие от Биби, ни за что туда не пойдёт. — Эдгар, вставай. Тишина в ответ. — Эдгар, прекрати, выключай королеву драмы, дай мне обработать твои раны. — Я не хочу. — А заражение крови хочешь? Прекращай. Паркурист не шевельнулся. Байрон вздохнул и, подойдя ближе, ловким движением осторожно подхватил ослабевшее тело на руки. — Ты меня как невесту держишь, — бесцветным тоном пробурчал Эдгар. — Могу взять как ребёнка, — хмыкнул Байрон, осторожно отходя в сторону, подальше от места схватки. Да, бой кончился, враги ушли, но лучше спокойно отдохнуть на свежей, не залитой кровью траве. — Отстань. — Слушай сюда, — Байрон говорит без тени гнева в голосе, но в глубине души он всё-таки злится, — Прекращай загоняться, а лучше подумай, как нам победить в следующий раз. Например, не стоит играть в героя и прыгать под пули. Вот зачем ты нырнул под ракетный дождь Брока, м? — Хотел закосплеить Розу и выйти из-под ракет без единой царапинки, — съязвил Эдгар. Байрон вздохнул и осторожно положил мальчишку в высокую свежую траву, подложив ему под голову свою сумку. Но Эдгар тут же упрямо сел, заявив, что он не при смерти. — Не при смерти, но обрабатывать придётся много, — сказал Байрон, вытаскивая аптечку, — Давай руку. Паркурист послушно закатал рукав, обнажая содранное плечо. Байрон принялся за работу. — Я ненавижу их, — сердито заявил Эдгар, — Крысы позорные. Я до этого момента ни разу не проигрывал! — Угу, — кивнул мужчина, мысленно улыбаясь. Их разница в возрасте была не слишком большой, но Байрон за свою жизнь успел и выиграть, и потерпеть поражения. — Дауны, — мальчишка сплюнул на землю, — Аути… — Тихо! Не используй названия болезней в качестве оскорблений. Язык ведь настолько богат, неужели ты не можешь подобрать другое выражение? — Не веди себя так, будто ты в сто раз старше меня! И нотации мне не читай… — Как у тебя хватает сил болтать, а? — уголок губ Байрона пополз вверх. На улыбку это было не похоже — скорее, снисходительная полу-ухмылка, — Не дёргайся так сильно, а то без руки останешься. Эдгар тихо прошипел, как сердитый котёнок, но послушно замер, подставляя израненное предплечье. — Больно же, — рыкнул мальчишка, когда непонятная жидкость из арсенала Байрона залилась в края самой глубокой раны. — Терпи, сам виноват, — пожал плечами мужчина, — Я тебе кричал, чтобы ты не лез под ракеты Брока. Нет же, ты играешь в героя. Скажи мне, кому и что ты пытался доказать? — Да не знаю уже. Мы всё равно проиграли. Повисла тишина. Наэлектризованный воздух звенел от жары и кисло-острых запахов стали и пороха. — Байрон, скажи… — Эдгар подставил под заботливые руки другую рану, — Меня теперь все ненавидят? — Кто — все? — мужчина закончил обрабатывать руку и, подцепив паркуриста за худой узкий подбородок, осторожно развернул его лицо к себе, чтобы получше рассмотреть ссадину на скуле. — Ну… Ты, например… И Биби… Наша нынешняя команда. — Я — точно нет. Да и Биби тоже. Это жизнь, привыкай. Впереди куча побед и поражений. — Правда? — Я лишь призываю тебя лишний раз не бегать перед дальниками, — пояснил Байрон, — Поле боя — не лучшее место для дешёвых понтов. — Я вовсе не… — Кому ты врёшь? Мне тоже когда-то было восемнадцать, я помню, каково это, когда кажется, что ты можешь достать до неба, нырнуть на огромную глубину и покорить любую вершину. Ты уверен в себе настолько, что забываешь про критическое мышление… — Больно, аккуратнее, — Эдгар зашипел и поморщился — кожа на лице слишком чувствительная. — Потерпи немного, — терпеливо, будто ребёнку, объяснил Байрон, — Щиплется из-за большой площади ссадины и множества мелких кожных повреждений. Да и сама рана — тёртая, будто бы ты лицом по земле проехался. Эдгар предпочёл умолчать о том, как Эль Примо швырнул его через бедро и протащил по горячему асфальту несколько метров, пока не отвлёкся на что-то другое. — Я ещё коленки разбил, — смущённо добавил паркурист, — Из кустов выпрыгнул и неудачно приземлился. — Я видел, можешь не рассказывать. Закатывай штаны, посмотрю. Эдгар послушно выполнил это указание. — Господи, трейсер недоделанный, — вздохнул Байрон, — Вот что мне с тобой делать, а? — Не брать больше в бой, я лишь лезу под ракеты и мешаюсь. — Тебе знакомо понятие «риторический вопрос»? За этими мелкими перепалками и спорами бойцы не заметили, как стемнело. Байрон вздохнул, глядя на проделанную работу. Все раны обработаны, а вот Эдгар очень устал. — Спать хочешь? — Есть немного. — Иди сюда, — Байрон осторожно подался вперёд и попытался взять сокомандника на руки, но тот возмущённо завертел головой и отполз назад. — Не надо, мне не пять лет! Сам дойду. — Как скажешь, — мужчина неопределённо повёл плечом. Но стоило Эдгару подняться, как ноги его подкосились, и подростку пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Байрон, вздохнув, подставил упрямому мальчишке своё плечо: — А я предупреждал. — Ой, заткнись, всё ж нормально. Они осторожно двинулись в сторону города. — Тут больница в трёхстах метрах, — вслух подумал Байрон, — Тебе бы показаться специалистам, ты еле идёшь… — Нет! Я ненавижу больницы, ты это знаешь. Да и ты разве не специалист?! — Ну… — мужчина заправил белую прядь за ухо, — Ты ведь даже мне не дал бы себя осмотреть. Я лишь обработал тебе ссадины, но кто знает, есть ли у тебя, к примеру, растяжения или внутренние травмы. — Может, и дал бы, — проворчал Эдгар. — Раз дал бы, то мне и правда нужно будет тебя осмотреть. — Угу. Вот только где? — Можем у меня дома. Это близко, не переживай. Через несколько минут уставшие бойцы уже были у Байрона. Мужчина осторожно и внимательно осмотрел Эдгара, прощупал каждую конечность на предмет растяжений и внутренних травм. Но Эдгар отделался лишь ссадинами и разбитыми коленками. — Повезло тебе, — проворчал Байрон, — Смотри, чтобы в следующий раз голову ракетой не оторвало. — Не оторвёт, — зевнул мальчишка, — А даже если так — всем будет лучше. Всё равно я проиграл. — Ну хватит, — Байрон прищурил глаза и потрепал паркуриста по волосам, — Забудь ты уже об этом проигрыше. Может, останешься на ночь? Ты едва стоишь на ногах. Эдгар хотел было начать спорить, но быстро понял, что Байрон прав. — А почему бы и нет, кстати. Мне завтра на работу не надо. — Вот и славно. Пока Эдгар мылся в душе, Байрон перерыл весь свой шкаф с одеждой. За аккуратными выглаженными рубашками и брюками лежала маленькая стопочка с футболками. Мужчина вытащил оттуда единственную оверсайз-футболку, которую почти никогда не носил. Хоть бы Эдгару понравилась, а то ему ведь не угодишь. Через пятнадцать минут упрямый мальчишка, одетый в эту самую футболку, нагло дрых в кровати Байрона. Мужчине пришлось лечь на диван, но ради Эдгара можно стерпеть что угодно — и боль, и дискомфорт, и даже старый скрипучий диван. Потому что Эдгар — самое настоящее солнышко. Ворчливое, колючее, вредное. Мало кто знает, что именно благодаря Байрону паркурист выжил в сегодняшнем бою. Именно Байрон постоянно разливал по асфальту свой целебный препарат, незаметный в разгаре битвы, но сильнодействующий. Именно Байрон сегодня пообещал себе, что будет сопровождать Эдгара в каждом бою. На секунду у мужчины сжалось сердце. Он представил, что Эдгар погиб в битве, и сейчас не лежит в его кровати, а покоится в сырой земле где-то далеко отсюда. Мотнув головой, Байрон отогнал противные проделки воображения и, бросив на спящее юношеское лицо ласковый взгляд, закрыл глаза. Завтра будет новый день, который можно будет провести вместе. Теперь-то мальчишка точно не откажется.