Доброе утро, Тецу/ good morning, Tetsu

У Цукишимы на сегодня были неотложные и весьма привлекательные планы— спать. Ну или поспать. Может даже вздремнуть подольше, зависит от настроения. Вот только Куроо был из числа тех людей, которых не устраивала перспектива того, что его обожаемая принцесса (рост за мерт девяносто, вес под 80 килограмм) проведёт субботу в объятиях подушки и плюшевого динозавра, а не его. Сам Цукишима до максимально возможной степени пытался сосредоточиться на сновидении, а не своём сожителе, который на цыпочках пробирается по надоедливо хрустящему ковру, который он сам же и выбрал во время их последнего похода в магазин, прямо к прикроватной тумбе по правой стороне двуспальной кровати. О чёрт, он остановился. До сих пор дрейфуя на волнах дрёмы, Кей слишком остро реагирует на звук громкого падения, разорвавшего тишину и вскакивает, нехило приложившись о дубовую спинку кровати. Две секунды на осознание и Цукишима понимает—Тетсуро запутался в скинутых вчера перед сном на пол его спальных штанах и с грохотом упал на пол. И тут, будто только что не он шлёпнулся на пол под акомпонемент осунувшейся тумбочки, Тетсуро нараспев протягивает: —Доброе утро, Цукки, как спалось? —Боюсь, что теперь этот вопрос весьма неуместен, Тецу— проигнорировав первую часть предложения недовольно бурчит блондин. —Оу, может тогда мне стоит поднять тебе настроение? — и снова агрессивно изломанная линия бровей Кея, как ответ на данную попытку флирта. —Кофе? — мгновенно серьёзнее от понимания скверности сей ситуации предлагает Тетсуро, Цукишима молчит. —Кофе, —наконец улыбнувшись сонным голосом сипит он. Подорвавшись с места и пошагав в направлении кухни, Тецу остановился возле дверного косяка и взглянул на своего любимого. Волосы растрепались, мятая футболка, раньше принадлежавшая Тетсуро, сползла на одно плечо с многочисленными укусами и метками, полуоткрытые от солнечного света глаза ищут очки в допустимой зоне видимости, плюшевый динозавр, зажатый в правой руке и левая ладонь, теребящая мягкую ткань постельного белья. Само очарование, если бы не его иногда саркастически злой темперамент. Всё таки возобновив ходьбу, Куроо измеряет шагами дистанцию до кухни и добирается до турки с кофе. Попутно достав молоко для Кея и сливки для себя, он помешал уже кипевший в ёмкости напиток и разлил его в кружки. Кей же, явно учуяв столь манящий аромат египетской арабики, двинулся в сторону кухни, зацепая длинными ногами углы мебели, тихо ойкая при ударах. —Продолжишь так ходить, я заклею всю мебель поролоном— не отвлекаясь от извлекания круассанов из пачки протягивает брюнет. Ничего не отвечая, Кей молча подходит к нему со спины и сцепляет руки на подтянутом животе, кладёт голову на плечо и вдыхает аромат— кофе, мятный гель для душа и его клубничный шампунь, так пахнет нетронутое, близкое, родное. —Доброе утро, Тецу, — говорит, обходя брюнета и мимолётно целуя его в висок. Про себя отмечает, как блестит кольцо на его безымянном пальце и как в свете переливаются его глаза.