Я ошибся

Рома глянул в очередной раз на время и устало вздохнул. Полуторачасовое ожидание его прилично утомило, не спасала даже уютная атмосфера дорогого ресторана. Плюнул бы на всё и давно уехал, только вот такая долгожданная встреча с другом не позволяла этого сделать. После публичного примирения на свадьбе они даже ни разу не поговорили. На торжестве Андрей не отходил от своей невесты, а на следующий день те умотали на месяц в свадебное путешествие. Возвращаться в Зималетто Рома не хотел, ему там теперь делать нечего. Хотя, по правде говоря, его об этом никто и не просил. Было обидно, что Андрей даже словом не обмолвился, но в принципе Рома уже привык. Дружбу хотелось вернуть, но верилось в такую возможность весьма мало. Да и не будет как раньше никогда. И дело даже не в гулянках по клубам в компании моделей. Просто раньше Рома чувствовал себя с Андреем невероятно легко и свободно. Они всегда могли смело подшучивать друг над другом, да и над спутницами своими. И всё это было без обид и упрёков. А с появлением в жизни Жданова Пушкарёвой Рома понимал, что теперь ему придётся контролировать каждое своё слово. А что это за дружба-то такая? Но по Андрею он всё равно скучал, и отказаться от предложения встретиться не смог. Только вот теперь сидел здесь как дурак и думал, где набраться терпения в ожидании Жданова. В прошлом он таких его опозданий не припоминал. Ну, что ж поделать, теперь-то Андрей счастливый семьянин. Рома обернулся на звук открывшейся двери и увидел вошедшим Жданова. Рядом с ним шёл метродотель, но спустя пару секунд Андрей раздражённо отмахнулся от его помощи. Рома задумчиво хмыкнул. То, что Андрей не в настроении, было понятно. Но что его так разозлило? Если эта встреча, то Рома на неё и не напрашивался, Жданов сам предложил. Если жена не отпускала, то мог бы позвонить и отказаться. Он бы понял. Жданов шёл стремительной походкой, бегло окидывая взглядом отдыхающих, но не найдя друга, в какой-то момент остановился и принялся осматривать внимательнее. — Не меня ли вы ищете, сударь? — раздался за его спиной голос Малиновского. Андрей обернулся и тут же расплылся в улыбке. Протянул для приветствия руку, а когда Малиновский ответил рукопожатием, потянул его на себя и захватил в крепкие мужские объятия. — Ромка! Как я рад! Тот слегка растерялся, но с радостью обнял друга в ответ. — Я пока ничего не заказывал, — предупредил Роман, усаживаясь за столик. — Если честно, до конца не был уверен, что ты приедешь. Причину своей неуверенности он озвучивать не стал, и так, похоже, ляпнул лишнего. Поэтому решил реабилитироваться: — Как счастливая семейная жизнь? Изучающий меню Жданов замер на мгновение, а потом бросил быстрый взгляд на Рому и вернулся к выбору блюда. — Нормально всё. Не такого ответа ожидал Малиновский. Был уверен, что друг, сияя от жизнерадостности, взахлёб начнёт рассказывать о том, как он счастлив, как ему повезло вовремя встретить свою любимую женщину. Но Андрей вовсе не выглядел счастливым. Даже только что веселое настроение у него пропало. И причину Рома нашёл лишь в одном — Жданову до сих пор было неприятно обсуждать с ним Катю, даже вскользь. Да, в возможное восстановление дружбы верилось всё меньше и меньше. — А у тебя как дела? — вывел Романа из размышлений вопрос Андрея. Он улыбнулся: — Я, друг мой, цвету и пахну! Новая жизнь, новая работа, вот, машину новую жду. И даже начал присматриваться к квартирам! — Ром, — виновато перебил его Андрей. — Может, возвращайся, а? — В Зималетто что ли? — слегка удивлённо уточнил Малиновский, а когда Жданов согласно кивнул, задумался на мгновение и ответил. — Не, Андрюх. Спасибо, конечно, но Зималетто для меня уже пройденный этап. Как там у вас, кстати, дела? Решили оставить у руля Екатерину? Андрей кивнул, а Рома хмыкнул: — Променял мечту на любовь? Жданов задумчиво смотрел на друга и сомневался, до последнего сомневался, стоит ли говорить, но вот только копаться в самом себе больше невыносимо. — Если бы на любовь, Ром. — Вот сейчас не понял… Андрей резко захлопнул меню, не положил, а слегка отбросил его на край стола и тяжело вздохнул: — Не люблю я её. — Добрый день, господа, — неожиданно раздался рядом с ними голос официанта. — Вы готовы сделать заказ? Они назвали первые пришедшие на ум блюда и виски, а когда парень удалился, Роман потрясённо произнёс: — Подожди… Что ты такое говоришь? Кого ты не любишь? Катю?! Андрей не отвечал. Уткнулся серьёзным взглядом в стол и нервно сжимал кулаки. — Андрюх, да что случилось-то?! Что ты молчишь? Жданов ещё раз тяжело вздохнул: — Если бы я сам знал. Но… мне некомфортно с ней. То есть… в работе всё идеально, гармонично, как и было раньше! Но стоит хоть немного уйти в сторону и… Мы совершенно разные, Ром. А ещё я до ужаса устал контролировать каждое своё слово и действие, в страхе вновь её обидеть. Я всё пытаюсь понять, почему так вышло и прихожу только к одному… может, я просто ошибся? — Палыч, да ты что?! — Рома даже подсел ближе к столу и облокотился на него. — Наверное, у тебя просто кризис начала семейной жизни. — Такой разве бывает? — печально усмехнулся Жданов. — Ну… у тебя, может, бывает. Можно подумать, эти психологи всё про всех знают. Андрей невесело хмыкнул: — А ещё меня ужасно замучили Пушкарёвы. То приедь к ним, какую-нибудь ерунду помочь, то сами к нам таскаются через день, привозя с собой сумки с едой. Зачем она нам? Я вообще привык в ресторанах питаться. А байки Валерия Сергеевича… — Ну, они-то весёлые! На свадьбе вашей вон какой успех вызвали. — Ага, когда слышишь их первый раз. — Не знаю, мне кажется, ты просто придираешься. — Да не придираюсь я, Ром! Я против них ничего не имею. Отличные люди. Но не моё это! Если мне некомфортно, что я могу поделать? — Подальше переехать. Купите дом за городом! — Ну да, чтобы они вообще к нам перебрались. И вместе с Зорькиным. Да и не поможет это. Если бы мне наедине с Катей было комфортно, точно бы что-нибудь придумал. — И давно у тебя так? — поняв, что никакие советы Андрею не помогут, поинтересовался Рома. — С момента примирения. Глаза Малиновского в ужасе округлились: — Ты идиот?! Зачем ты тогда женился?! Андрей откинулся на спинку стула и сосредоточенно покрутил вилку: — Когда я узнал о её увольнении и принял решение уехать, меня будто отпустило. Я успокоился, наконец-то найдя гармонию. Будто закрыл за собой дверь и был в предвкушении открыть новую. А потом меня успели перехватить. И женсовет, надавив на Катю, смог помирить нас. Меня ещё тогда удивило отсутствие у меня не то, что эйфории, а элементарной радости. Я был точно так же, как и пять минут назад, спокоен и доволен жизнью. Просто изменились обстоятельства. Я думаю, что Катя испытывала то же самое. Мы даже не уединяться поехали, а к её родителям докладывать о наших взаимоотношениях. — Получил ты тогда? — с пониманием усмехнулся Малиновский. — Да не получил, — отмахнулся Андрей. — Пришлось ради Кати сделать виноватый вид, а так бы и не думал выслушивать эти упрёки. Детский сад какой-то. К нам до сих пор пытаются точно так же относиться, воспитывать за всё, что выходит из понимания семьи Пушкарёвых. Только теперь я стараюсь подобное пресекать. Надоело идиота из себя строить. — Понимаю-понимаю. Когда ты взрослый дядечка, а тебя пытаются отчитывать, как маленького… Ну, а секс? — Что секс? — Ты же млел от одной только мысли о Пушкарёвой в своей постели. — Ромка, не мне тебе рассказывать о том, что со временем эмоции от близости с человеком притупляются. — Ну, а сразу? В смысле после примирения хоть был впечатлён? Жданов пожал плечами: — Не особо. Было совсем не то, как до расставания. И я не знаю, почему. Может потому, что изменившись, Катя так и осталась для меня какой-то чужой. Если раньше она была для меня ангелом во плоти, то потом я узнал, что она может быть достаточно жёсткой и даже жестокой. Я думал, что любил её любой, а оказалось, что нужна мне была именно та преданная и наивная девочка, которой больше в моём восприятии Катя никогда не будет. А может и вообще мной двигало всего лишь чувство вины. Я не знаю. — А я тебе это говорил! — Ром, давай не будем. Сам знаю, что дурак. — Так всё-таки ответь мне, дурак, зачем ты женился? Андрей поднял на друга недоверчивый взгляд: — Не знаешь что ли? — Опять искупление своей вины? — Ну, и это тоже. Но… Катя беременна. Малиновский откинулся на спинку стула и схватился за голову. Всё рассказанное Андреем не укладывалось у него в голове. То есть сам он всегда именно так и считал, но Жданов смог переубедить, что чувства к Пушкарёвой у него серьёзные. А тут вон как оказалось. А ещё и ребёнок… Стало жаль Андрея до ужаса. — Так вы по залёту что ли? Жданов поморщился. Несмотря ни на что, слышать подобные высказывания ему было неприятно. В конце концов у него родится его ребёнок. Да, он о нём не мечтал и до сих пор не представлял себя папой, но в глубине души надеялся, что всё-таки сможет полюбить эту частичку себя. — Я бы всё равно не смог от неё уйти. После прочтения дневника, я просто представить себе не могу те муки совести, которые будут меня съедать, брось я Катю. Наверное, пришло время нести ответственность за свои поступки. — И что, ты совсем ничего не собираешься предпринимать? Так и будешь дальше жить и мучиться? — Ну, а что поделать? — грустно улыбнулся Андрей. — В конце концов Катя достойная женщина для роли моей жены. — Ага… где-то я уже это слышал. То есть с Кирой привык терпеть, и дальше по накатанной? — С Кирой было совсем не так. Мне было с ней комфортно. — Ну да, комфортно, — иронично улыбнулся Рома. — Это ты, видимо, забыл про постоянные скандалы? — Я сам давал повод. Ну, да ладно, что об этом говорить. Это уже давно в прошлом. — Согласен. А с настоящим, серьёзно, решил ничего не делать? Так всё и оставишь? — А у меня есть выбор? — Выбор есть всегда. — Но не у меня, Ром. Не у меня. Для Андрея время пролетало на удивление быстро. Просто череда дней, один похожий на другой, работа, дом. Беременность Кати прошла незаметно. И вот он уже держал на руках свою дочь. После того, как увидел её в первый раз все страхи о том, что он мог не полюбить этого ребёнка, исчезли в один миг. Он мало того, что полюбил, с этого момента у Андрея появился смысл в жизни. Ему даже с Катей стало комфортнее, потому что теперь у них было что-то общее помимо работы. А ещё появилась благодарность за то, что она подарила ему дочь. Он был хорошим семьянином. Измен не допускал. Мысли были, но чувство вины не позволяло решиться на подобный шаг. Иногда Андрей мечтал вернуться в прошлое, чтобы даже глазом не заглянуть в Катин дневник. Насколько проще ему было бы жить. А ещё лучше вернуться дальше и ни за что не пойти на поводу у Малиновского с этой идеей соблазнения. Хотел обмануть Катю, а обманулся сам. С этой любовью, которой по сути-то никогда и не было. Андрей и сам не мог понять, что с ним тогда происходило. Привязанность, благодарность, чувство собственничества или вины. Хотя уже и не важно. Не смог разобраться в себе, получай. Нелюбимую жену и недовольство жизнью. Одна дочь и спасала.