Гомеостаз

      Снейп, как всегда, пришел на дополнительное занятие минута в минуту.       — Я уже сварила основу, так что можете приступать к эксперименту, — сразу скомандовала Мия. — Я присоединюсь позже, у меня сегодня много бумажной работы.       Как она и думала, он искал ученичества, чтобы иметь возможность проверять свои идеи, которые не вписывались в общие учебные рамки. Поэтому, проконтролировав его пару раз для проформы в самом начале, она стала давать ему больше воли, параллельно занимаясь другими делами. Он «отплачивал» ей, помогая варить демонстрационные образцы и подготавливая ингредиенты.       Но сегодня её попустительство вышло ей боком. Снейп выразил желание сварить продвинутый вариант Бодроперцового, имея довольно интересную задумку. Беда была в том, что при приготовлении зелья требовалась высокая температура, и оно сильно парило. Буквально через полчаса помещение лаборатории прекрасно прогрелось и наполнилось ароматами трав (к слову, не самыми приятными).       Хоть она и не стояла над котлом, а спокойно заполняла лабораторный журнал за кафедрой, было все равно очень жарко. Мия наложила на одежду охлаждающие, но все же потянулась к пуговицам у ворота. В этом не было совершенно ничего странного, школьники сами постоянно ходили с мантиями нараспашку, в Хогвартсе никогда не было какого-то особенно строгого дресс-кода, даже в семидесятые. Но в присутствии Снейпа, учитывая курсирующие про них слухи… Учитывая, что это было как-то совершенно не соблазнительно, потому что она банально вспотела и раскраснелась, так что хотелось скорее умыться, чем заманивать его кокетливо расстегнутым декольте.       — Не могли бы вы попытаться проникнуть в мой разум сейчас? — перебил её размышления Снейп, по всей видимости, закончив со второй фазой в приготовлении средства и оставив его кипеть на медленном огне.       Он как будто читал по бумажке. Мия приподняла брови.       — Что, уже подтянули свой уровень?       Она давала ему неделю, он конечно же поднял тему уже через несколько дней.       — Вот и оцените.       Она хмыкнула, выудила палочку из рукава и наложила на дверь сигнальные чары. Мало ли кто решит им помешать. Да и в принципе предосторожность не помешает: хоть ментальная магия и не была чем-то незаконным, это могло вызвать вопросы. Особенно у Дамблдора, которого Мия так и не просветила о своих со Снейпом делах в подробностях. И уж тем более не сообщала об этом Слизнорту. Слава Богу, профессор в лабораториях теперь не задерживался, а в выходные вообще чаще покидал замок, пренебрегая обязанностями декана. Так что свободного времени у неё было немного, но зато имелась куча возможностей.       Мия оперлась на стол и вгляделась в Снейпа, принявшись напевать песню. Дурацкий мотив, что-то маггловское, она не была уверена даже, из какого это было времени.       — Это раздражает. Вы плохо поете.       — Вас это волнует, мистер Снейп? Сконцентрируйтесь на своем сознании.       — Тогда не отвлекайте.       — Если вам мешает мое пение, то что же с вами будет, если, скажем, сломать вам палец-другой?       Он прищурился, но продолжать эту тему не стал.       — Вы начнете или нет?       — Я уже в вашей голове, мистер Снейп. Рада, что вам нравится моя блузка.       Кажется, на сей раз он слегка покраснел. Что было довольно странно, учитывая, что из-за всей той спешки, с которой она готовилась к путешествию в прошлое, Мия купила первую попавшуюся кофту, которая, по её разумению, не привлекала бы к себе внимание в широком временном диапазоне. Так что это было нечто невзрачно-строгое из плотной ткани, без каких-либо вырезов и акцентов, так ещё и на размер больше, чем нужно. Видимо, у этого Снейпа напрочь отсутствовал вкус.       — Я все ещё не чувствую вашего вмешательства.       — Вы вообще знакомы с теорией на должном уровне, чтобы приступить к практике? — с разочарованием в голосе протянула Мия.       Сам поспешил, а теперь позорился.       — Мне сложно оценивать себя объективно, — через силу сказал он. Гордец, как и всегда.       — Хорошо, что вы признаете это. Надеюсь, вы возьметесь за ум и прекратите тратить мое время на ерунду, — она встала и вышла из-за стола, шагнув ближе к нему и смерив взглядом.       Он кивнул в нетерпении.       — Отлично. Как там поживает ваш самоконтроль?       Мия мягко подалась вперед и протянула ему приглашающе открытую ладонь, надеясь, что она не влажная. Снейп напрягся, не спеша подать ей руку в ответ.       — Зачем это?       — Всего лишь хочу померить ваш пульс, — Мия мило улыбнулась. — Вы так стремитесь к холодности, что, пожалуй, с этого и начнем. Контроль — это самое важное, без контроля вы никуда не продвинетесь.       Ещё немного посомневавшись, Снейп все же протянул ей кисть. Кожа под её пальцами была знакомо прохладной, как будто не он сейчас работал с пышущим жаром зельем.       — Вам нужно расщепить свое сознание на два потока. Как минимум. Внутренний, истинный, и внешний, искусственный. И второй всегда должен подчиняться первому, но не эмоциям, а рассудку, — его сердце быстро билось, хотя он спокойно стоял перед ней и даже моргал, кажется, через раз. — Но тут есть одна хитрость. Вы предпочитаете делать вид, что невозмутимы, однако, я не рекомендую вам это.       — Почему?       — Чувства трудно и вредно подавлять, но легко использовать. Сосредоточьтесь на определенных эмоциях и научитесь вызывать их по своему желанию, как патронус вызывают счастливыми воспоминаниями. А потом просто накидывайте определенную окраску на свои слова. Прикрывайте ложь праведным гневом, а неискренность — отчаяньем.       — …то есть стать актером.       — Контроль эмоций неотъемлемая часть подготовки окклюмента, так что это просто… побочные возможности. Сама я не люблю так играть, но были моменты, когда пригождалось. Правда, все время «переписывать» себя я все же не рекомендую, так вы лишь делаете шаг к бездне безумия.       — Я не настолько часто лгу, — он саркастично ухмыльнулся.       — Похвально.       — И меня интересует не только защита, но и нападение.       — Хотите все и сразу, да? Научитесь для начала определять ментальное вмешательство в собственный разум, прежде чем лезть в чужой. Конечно, мы можем хоть прямо сейчас приступить к глубокой легилименции, но это будет опасно в первую очередь для вас же. Или вы хотите заблудиться в моих воспоминаниях? — его пульс замедлился, но стал отчетливо неровным. — Активные и пассивные барьеры, манипуляции с собственной памятью, ложные воспоминания — где все это, мистер Снейп? Пока что я ясно вижу только то, как вас раздражает мой тон. Сомневаюсь, что вы хотели мне это показать.       Несмотря на слабый старт, Снейп тут же показал первые результаты. Он быстро учился. В смысле, действительно очень быстро, схватывая на лету. Вот что значит талант и упорство! Впрочем, за сохранность своих секретов ей пока можно было не переживать. Им удавалось придерживаться рамок, даже когда, буквально, через пару занятий (а встречались они чуть ли не каждый день, тут же забыв про изначальную договоренность), они перешли все же к той самой глубокой легилименции. Мия подсовывала ему бессмысленные воспоминания о недавней работе, но и сама не углублялась дальше того, что он показывал — тоже в основном школьные будни. Впрочем, уверенности ей придавало ещё и то, что её щиты на голову превосходили его актуальные возможности. С учетом, что он же её и учил, и она прекрасно знала его склонности и хитрости, обвести молодого Снейпа вокруг пальца Мие было не сложно.       Казалось бы, вот оно! Они достигли своеобразного равновесия в практике и, в целом, в общении. Можно было бы даже сказать, что они немного сблизились. Однако, личных тем в разговорах никто из них не поднимал, они соблюдали, условно, все формальности. Мия и сама старалась не бежать впереди паровоза, опасаясь, что случится, если она даст себе волю. Хотя с шутками на грани фола и издевками, которыми они обменивались, было куда легче переживать дни, наполненные рутиной, прежде чем опять остаться с ним наедине в лаборатории.       Снейп же все ещё относился к ней насторожено. Она подлавливала его несколько раз на том, что он думал о слухах о них, и каждый раз его мысли были с ноткой отвращения. Вряд ли из-за неё. Может, он её и не любил, но, если оценивать ситуацию непредвзято и без лишней скромности, она была довольно привлекательной женщиной, чтобы молодой парень считал чем-то неприятным прикоснуться к ней. Скорее его бесило, что о нем придумывают всякую чушь и зубоскалят. Мия его прекрасно понимала. Сейчас-то ей было уже действительно все равно, но вот в собственные школьные годы грязные истории о них с Крамом и Поттером доводили её до слез, хотя оба они были прекрасными людьми, и связей с ними, пусть даже любовных, она совершенно не стыдилась.       И на этом всё. Снейп не спрашивал её о том, что она думает о Воландеморте, не пытался навязаться, как тот же Сириус, не стремился прикоснуться, как Грюм, просто выкачивал из неё нужные ему сведения. Это было в очередной раз предсказуемо, но все равно разочаровывающе. Она не имела возможности надавить на него и с самого начала знала, что все её усилия могут оказаться тщетными.       — Мистер Блэк, — поприветствовала Мия, нет, не Сириуса, а Регулуса, столкнувшись с ним в коридоре.       — Мадам Фицрой, — у него выходило держаться высокомерно даже со стопкой книг в руках и с совершенно растрепанным мальчишеским видом.       Да, до брата он совсем не дотягивал. Симпатичный, но не более того. Наверняка это была ещё одна причина их размолвки, слишком уж разница бросалась в глаза. В семье Сириусу ставили в пример верного идеалам чистокровности брата, в жизни Регулус был в тени сиблинга по всем фронтам, может, кроме учебы. Хотя и тут нельзя было сказать, что старший Блэк в чем-то уступал младшему, просто был очевидно менее старательным.       Интересно, как так получилось, что они настолько сильно разошлись в воззрениях, но при этом все равно пришли к общему знаменателю независимо друг от друга? Регулус, учитывая давление матери, изначально направился по более легкому пути. Высокие цели, единственно верные ценности, вся эта атмосфера аристократичности. Они просто хотят вернуть то, что принадлежит им по праву, да. Почти рыцарство. Что для него имена в газетах? Неизбежные жертвы, дураки, вставшие на пути истинной власти, вредители, от которых необходимо избавиться. Мия не удивилась бы, если бы выяснилось, что он воображает, что рейды Пожирателей — это такой дуэльный клуб на выезде, с правилами и возможностью опустить палочку или сдаться.       И все же, видимо, личные принципы оказались в нем сильнее, чем все навязанные установки. Или дело было в том, что Регулус являлся романтиком и идеалистом, несмотря на окружение? Совсем как брат, у которого бунт против семьи вылился почти в борьбу с системой.       Для Снейпа все это не было ни красивой сказкой, ни каким-то принципиальным сражением добра со злом. Он, скорее, просто стремился найти свое место в жизни, реализоваться, и Пожиратели давали ему такую возможность. Но понимал ли он до конца, во что ввязывается? Что Воландеморту нельзя сказать «нет»? И покинуть ряды организации живым тоже. Он не был солдатом, Мия действительно считала, что её Северус убил только однажды, вынужденно. Любовь любовью, но, может, ей все же поступить по-гриффиндорски прямолинейно и поговорить с ним серьезно на эту тему, скажем, перед выпуском? С неё не убудет, а он сможет спокойно послать её и уйти, свободный в своем выборе.

* * *

      Если субботу она забила делами под завязку, то воскресенье было почти свободным, поэтому Мия неспеша прочитала «Пророк» за завтраком, с облегчением понимая, что никто, по крайней мере, из значимых для неё людей, не умер. И вообще за несколько последних недель не случилось ничего ужасного или даже просто занятного.       Хотя… Она взглянула на титульную страницу снова. Поморгала. Посмотрела еще раз и для верности даже потерла ногтем типографскую краску. Это ошибка? Или какая-то нелепая шутка?       — Профессор Макгонагалл, какое сегодня число?       — Тридцать первое февраля, — невозмутимо отозвалась та, продолжая намазывать тост маслом.       Что-то внутри Мии дернулось, сжалось и оборвалось. А она-то ещё недоумевала, почему Слизнорт так странно посмотрел на неё, когда в пятницу уточнила двадцать девятое сегодня или уже первое! Вот её и настигли обещанные Дамблдором временные искажения. Но к появлению нескольких лишних дней Мия уж точно не была готова. Что за бред? И почему никто ничего не заметил? Видимо, это просто «вписалось» в реальность, как и безвременная кончина Амбридж и Джагсона (Розье и Бёрка), и все прочие изменения, что она внесла вольно или невольно, походя, даже не замечая своего воздействия. Вот только сама она не была частью этого мира, поэтому и подмечала изменения, наблюдая как бы со стороны.       Может, все было не так уж и плохо? Ага, а ей, видимо, просто стоило бросить читать «Пророк», чтобы счастливо жить в неведении. Нет, это не уроки легилименции со Снейпом, такое замалчивать было нельзя.       И все же зайдя в знакомый кабинет с шумящими приборами на полках, она минут пять говорила о всякой ерунде, прежде чем перейти к сути. Косноязычно объяснив Дамблдору, что так удивило её в существовании лишних дат, Мия замолчала. Директор задумался, принявшись приглаживать бороду, но неожиданно вместо поучений и фраз в духе «я же говорил» выдал:       — Заместитель главы Отдела магических происшествий и катастроф Корнелиус Фадж сегодня утром был найден мертвым.       — Что произошло? Его…       — Несчастный случай, судя по всему. Никаких признаков вмешательства со стороны пока не обнаружено. Он поскользнулся в ванной, потерял сознание и утонул.       Вот тебе и банановая кожура! Мия откинулась на спинку кресла.       — Судя по вашим воспоминаниям, связанных с мисс Амбридж, он не должен был так рано умереть.       — Нет, — выдохнула она. — Определенно нет.       Они, конечно, уточнили детали, Мия предоставила информацию о будущем Фаджа, но обсуждать тут, собственно, было нечего. Закономерности и связи, связи и закономерности, одно тянуло второе, и третье, и четвертое. Возможно, все это случилось только потому, что она убила Джагсона, возможно, нет. Нумерологические расчеты вероятностей отняли бы у них кучу времени, когда как камень уже упал в воду, и волны набирали силу. Дамблдор, конечно, все равно предпринял попытку соотнести данные, судя по наводящим вопросам, но вряд ли был в силах сделать достаточно подробные «предсказания» изменений, которые потянут уже случившиеся события. Да, Фадж не станет Министром магии, это очевидно, но он ведь и до этого был политиком. Однако, чем Корнелиус занимался до того, как занял высокое кресло, Мия сказать затруднялась.       Из всего спектра эмоций в этом времени она успела прочувствовать, наверное, все и не по разу, но сейчас даже не могла сообразить, что ощущает. Замешательство? Дамблдор стращал её последствиями, но даже он не мог предположить, как все обернется. Насколько хуже все может стать? Она действительно уничтожит время? Весь мир?       Конечно, в таком состоянии ей не стоило вести занятие по ментальной магии, концентрация оставляла желать лучшего. Но они специально договорились встретиться ещё раз в выходные — уж очень ретив Снейп был в учебе, так что отменять все без объяснения причин было бы неудобно. К тому же он ещё ни разу не пробивал её щиты по-настоящему, только обходил более слабую защиту, которую она сама же ему и подсовывала, так что Мия отмахнулась от предостерегающего звоночка в глубине подсознания. А Снейп едва ли понял, какой мощный поток мыслей обуревал её. Сеанс проходил, как обычно.       — Полагаю, можно заканчивать, — она посмотрела на часы.       — Вы устали?       — Нет, а вот вы наверняка утомились.       — Думаю, я уже вполне в силах выдержать большие нагрузки.       Мия пожала плечами, слишком далекая сейчас от его проблем. Почему бы и нет. В конце концов её уроки со взрослым Снейпом были куда жестче, и она хоть и зверски выматывалась, но все же как-то справлялась. Правда, когда они начали повторные тренировки уже после войны, те быстро стали даже приятными. Особенно ей нравилось завершение. Сейчас, конечно, на подобное рассчитывать не приходилось.       — Хорошо. Ещё один заход. Нападайте.       Снейп без лишних слов атаковал её, агрессивно сметая внешнюю защиту и наталкиваясь на ложное воспоминание. В дверь в тот же момент постучали, как специально подгадывали. Они сидели друг перед другом в классе зельеварения, будто просто решили обсудить результаты работы. Между ними было добрых полтора метра (и преподавательский стол), так что вряд ли случайный визитер смог бы заподозрить их в нарушении субординации даже при наличии богатой фантазии. Но Мия все равно дернулась. И хоть Снейп тут же отпустил её, как они и договаривались, он немного не успел. Или её ментальная броня была слишком дестабилизирована. Смазанный кусочек настоящих мыслей попал в его поле зрения. Чёрт.       — Мадам Фицрой, — капитан команды по квиддичу, Адам Блэр, пробасил её фамилию, едва ли зайдя в лабораторию на полшага.       Задерживаться тут ему явно не хотелось, на продвинутое зельеварение он не ходил, но лицо его было полностью безмятежным. Она тоже старалась вести себя максимально спокойно.       — Да, мистер Блэр?       — Марк сломал ногу, мадам Помфри спрашивает, нет ли у вас Костероста посвежее.       — Финт Вронского? — вздохнула она, вставая и направляясь к шкафу.       — Обратный отбив бладжера прошел не по плану.       — Метла цела?       — В щепки, — усмехнулся Адам.       Она кинула ему пузырек через пол комнаты, и он ловко поймал его.       — Игра с Гриффиндором через три дня. Найдете новую?       — Не извольте беспокоиться, — отсалютировал Блэр и как можно быстрее покинул помещение.       Мия вздохнула и повернулась к Снейпу.       — Думаю, я должен извиниться, — он начал первым.       — Не стоит, это вышло случайно. К тому же, если бы вы пробили мою защиту…       — Но ведь не пробил. Это неспортивно.       — В любом случае это моя ошибка.       Она замялась, запечатывая дверцу шкафа, не зная, захочет ли Снейп продолжать тренировку.       — Я очень на него похож. На вашего покойного мужа.       Мия непроизвольно выставила глухие ментальные щиты.       Воспоминание, которое он зацепил, было расплывчатым и при этом многосоставным, как матрёшка или сон во сне. Снейп увидел собственные же мысли, только не себя актуального, а того, будущего Северуса. Мия, тогда ещё Гермиона, прочитала их, когда они тренировали глубокую легилименцию, попутно обсуждая рецепт Амортенции. Северус позволил ей сломать его броню и добраться до, вроде как, настоящего потока сознания. Думал он о том, что стоит попробовать заменить кровь саламандры на чистую лимфу, и задавался вопросом, чем готовое зелье пахло для неё, его жены. В этот же момент ему удалось без усилий выкинуть её из разума и совершить собственное нападение — чувственно поцеловать. Ощущение близости так сильно впечаталось в мозг, что, наверное, Мия могла бы использовать его, чтобы вызывать патронуса.       Но именно что на чувствах и тактильных впечатлениях и строилась вся эта крошечная сцена. Затянутая в омут легилименции, она едва ли фиксировала визуальную информацию. Так что этот Снейп не мог разглядеть внешность того Северуса в подробностях, максимум заметить черные глаза. Но провести очевидные параллели было не сложно, как минимум их интересы явно совпадали.       — У вас большая разница в возрасте, так что сходство не такое уж сильное. Но, пожалуй, что-то есть… — Мия усмехнулась. — Примерно тот же уровень негатива и грубости, чувствую себя как дома. Надеюсь, вас не оскорбляет такое сравнение.       — Он научил вас и ментальной магии тоже.       — Да.       — Вы скучаете по нему.       — Скучаю, — согласилась она. — Очень.       Конечно, Снейп не спросил, симпатизирует ли она ему как раз из-за того, что он является копией её возлюбленного. Но, естественно, он так подумал. Чтобы найти подтверждение этому ей даже не нужно было лезть к нему в голову. Все читалось просто в глазах: он не потерял к ней резко интерес, нет, но что-то как будто погасло. Она вписалась в его картину мира. Безутешная вдова, которая ищет «замену» — просто и понятно. И он для неё не более, чем что-то вторичное, то ли утешение, то ли соль на рану. И ведь Мия даже не могла сказать, что это не так.       Теперь Снейпу уж точно будет мерзко заводить с ней какие-либо близкие отношения. Гордость ему не позволит.       — Уже поздно, — он встал, избавляя её от необходимости что-то объяснять. — Мне лучше вернуться в гостиную. Давайте продолжим в следующий раз.       — Хорошо, — мягко улыбнулась она, чувствуя, что осколки сердца прорезают легкие и упираются в ребра.       Наверное, Мия излишне драматизировала. Да и что она вообще хотела получить, когда затевала эту историю с использованием ментальной магии? Было же очевидно, что рано или поздно Снейп увидит то, что не предназначено для его глаз. Можно только порадоваться, что это оказалась, в целом, вполне безобидная личная сцена, а не какие-то яркие моменты будущего, которые вызвали бы у него море вопросов и породили бы очень неудобные умозаключения о самой её личности.       Мия заперла наконец створки стеллажа с лекарственными зельями окончательно и застегнула верхнюю пуговицу мантии. Никаких дел на сегодня у неё не осталось, можно было бы спокойно идти отдыхать, но, выйдя в коридор, она проигнорировала поворот до своих покоев и поднялась в холл. А потом и вовсе выскользнула наружу замка. Впрочем, торчать, как в ноябре, в школьном дворе ей тоже не больно хотелось, так что Мия добралась до границы антитрансгрессионного барьера и переместилась в Хогсмид.       Деревня приветливо встретила её огнями в окнах и уютной атмосферой, но Мия прошла мимо всех приличных мест и вместо более удобных «Трех метел» потянула за ручку дверь в «Кабанью голову», сразу направившись к стойке. За ней никто не сидел, и вообще в зале оказалось пусто, только за дальним столиком в самом углу, кажется, кто-то кемарил. Учитывая частые визиты в Хогсмид несовершеннолетних студентов, в большинстве заведений тут можно было купить разве что сливочное пиво, а огневиски без лишних вопросов, кажется, подавали только здесь. На него Мия и нацелилась.       — Двойного огденского, пожалуйста.       Аберфорт смерил её неприязненным взглядом.       — Тяжелый день, — честно выпалила она, памятуя о его правдолюбии, и вытащила из сумочки лабораторный стакан.       Чистый, естественно. По крайней мере, куда чище, чем вся местная посуда. Конечно, она уже пробовала крепкие напитки. После гребаной победы все они, выжившие, хоть раз прикладывались к стакану на похоронах и поминках. Алкоголизм ей, в силу характера, вряд ли грозил, но все же некоторые положительные стороны возлияний отметила даже она. Становилось как будто чуть менее больно, словно узел на душе немного ослабевал. Даже странно, что она не попыталась залить горе, когда похоронила Северуса.       Аберфорт хмыкнул, но, подтверждая репутацию своего заведения, без разговоров плеснул ей темной жидкости из засаленной бутылки. Мия отпила незамедлительно, стараясь не вдыхать запах. Виски знакомо обжег слизистую, так что был достаточно крепким, но никакие другие его характеристики — качество и выдержку — она на вкус определить не могла. На глазах выступили слезы, она поморщилась, хотелось заесть или запить, но брать тут что-то кроме алкоголя Мия откровенно побаивалась. Не так уж и крепок был её желудок. А у неё с собой ничего не имелось, с тех самых пор, как Грюм избавил её от продовольственных запасов.       Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как допить порцию, смягчить горло при помощи Агуаменти и потребовать вторую. А потом и третью. Учитывая, что ужин был уже несколько часов назад, пьянела она довольно быстро. Это было не слишком благоразумно в длительной перспективе, зато отлично работало здесь и сейчас. Голова приятно потяжелела, а тело, наоборот, стало как будто легче. Хотелось говорить и, одновременно, плакать, хотя настроение её явно улучшилось. Так что Мия не стала реализовать ни то, ни другое стремление, а просто попросила ещё, не желая останавливаться на достигнутом.       Но Аберфорт лишь покачал головой, и не успела она возмутиться, как на плечо опустилась тяжелая рука. Мия медленно повернулась к Грюму, вздохнула и посмотрела опять на Дамблдора младшего, но теперь её губа была капризно надута.       — Могли бы и не сдавать.       В самом деле, что это за меры безопасности такие? Что она сделала бы? Начала буянить и разнесла бы бар? Она тут находилась-то полчаса от силы, так что даже нельзя было сказать, что засиделась.       Но Аластор, как заправский вышибала, уже стащил её со стула и потянул на выход, бросив на стойку пару монет. Мия хотела было упереться, но скандалить было бы утомительно, к тому же она не чувствовала в себе силы на какое-то существенное сопротивление. Только если за палочку хвататься.       Улица опалила лицо свежестью, и только в этот момент Мия поняла, насколько душно было в баре. Она втянула прохладный воздух и кашлянула.       — Прогуляемся, вам нужно проветриться, — как будто ответил ей Грюм, хотя она ничего не спрашивала.       Возможно, в этом был смысл. Будет нехорошо, если кто-нибудь из учеников заметит её в таком состоянии. Хотя не то чтобы она горела желанием, в буквальном смысле, шататься по холоду, если честно. Уже стемнело, и видимость ухудшилась, или ноги подводили, потому что Мия постоянно запиналась. Хорошо, что Аластор все ещё придерживал её, но вряд ли делал это из галантности.       — А не проще просто выпить отрезвляющее?       — Чтобы вас прополоскало, и вы выглядели бы как инфернал? Протрезвеете естественным путем.       Мия вздохнула. И вспомнила, что впервые выпила огневиски, чтобы почтить память Грюма после операции «Семь Поттеров». Дурацкая была затея. И сам Аластор был тем ещё…