Чай со вкусом шоколада

POV Гермиона Когда профессор Снейп очнулся, было раннее утро, и даже мадам Помфри ещё не щебетала над больными в палате, коих был один человек. Я осторожно заглянула из-за косяка двери в палату. Он читал заключение, которое лежало рядом с ним на тумбочке, и недовольно хмурился, а затем нетерпеливо обратился ко мне: - Хватит стоять на пороге, Грейнджер. Заходите. - Доброе утро. Как Ваше самочувствие? - Прекрасно! - он с силой отшвырнул бумаги обратно на тумбу и откинулся на подушки. - Лучше не бывает! - В чём дело? - непонимающе переспросила я. - «В чём дело?» - он одарил меня самым презрительным взглядом, на какой только был способен. - Вчера, напомню, состоялась операция, по итогам которой выяснилось, что наши друзья-Пожиратели ещё более поехавшие, чем мы предполагали. Где Вы прятали книгу, которую подарили позавчера? - В подводной пещере у озера Байкал, - я смутно начала догадываться, о чём речь. - Да, дорогая моя, именно так! Да будет тебе известно, Пожиратели устроили охоту на эту книгу, и выйди ты вчера куда-нибудь погулять в Хогсмид, то сегодня утром авроры нашли бы твоё изнасилованное Яксли тело! - О, простите! Я подставила Вас! Мне очень жаль, профессор, я... - Ты подставила не меня, а себя! Чем ты думала, когда забирала книгу из библиотеки Лестрейнджей? - Мозгами! Я думала, что там может быть ритуал по снятию проклятия. И откуда мне было знать, что эта книга именно оттуда, а не из библиотеки Малфоев? Он устало прикрыл глаза и с силой сжал кулаки, будто пытался удержаться за что-то. За нить своего терпения. - Ты спасла меня вчера вечером на дороге? - Да. - Дура, - он ещё раз глянул в заключение. - Кто тебя просил... - Кто меня просил? - угрожающе зашипела я. - Меня никто не просил. Я сама попросила себя спасти Вас. И если Вас это не устраивает, пожалуйста! Сварите напиток живой смерти и выпейте хоть целый котёл! И я даже прощу Вам второй долг жизни, если Вам так не терпится уйти из этого мира к человеку, который Вас даже не любил. Святая верность! На тот ли факультет распределила Вас шляпа в одиннадцать лет? - Мисс Грейнджер!.. - Заткнитесь! - чувства и мысли, давно накопившиеся в моей голове, теперь безостановочно хлынули в приступе неконтролируемого гнева. Мне было даже всё равно, что я сейчас, наверное, первый раз в жизни нагрубила, нет, оскорбила учителя (да и человека в целом). - Вы верно скорбите по человеку, который был Вам дорог, и это прекрасно, но Вы - эгоист! Вы купаетесь в собственной печали, несёте на себе бремя вины и не видите, что другие люди любят и ценят Вас. Вы хотите уйти из этого мира к одному человеку, который даже не будет рад Вашему появлению, и оставить сотни тех, кто готов подарить Вам любовь и добро. Простое человеческое добро! Но Вы даже не пытаетесь откликнуться, не даёте им шанса подойти к себе, не удосуживаетесь принять их чувства, будто выше этого, а их дар - ничтожество. Вы можете не отвечать взаимностью, от Вас этого не требуют, но просто принять! Неужели это так сложно? Дать возможность другому человеку бескорыстно любить Вас, пусть без ответа, но Вы и это считаете недостойным. Убеждаете себя, что нелюбимы и хотите быть нелюбимы; хотите сделать себе больно, чтобы почувствовать уже несуществующую боль, а мучаете тех, кто готов был помочь. Не хотите понять, что романтические чувства приходят и уходят, и это нормально для человеческого нутра, и вовсе необязательно посвящать свою жизнь тому, кто этого даже не ценит. Вы можете сохранять верность своим идеалам, нести дальше бремя вины, но любовь - зачем? Ни до, ни после смерти этот человек не ответит Вам взаимностью, не поблагодарит за проведённые в скорби годы, сочтёт Вас обузой. Как было правильно сказано, любовь нельзя разделить, она не может закончиться, и её хватит на всех, и если не хотите отпускать явно не Вашего человека, то хоть дайте шанс кому-то другому, но нет... Вы тонете в собственной драматичности и не хотите, чтобы Вас спасли. Вы - эгоист. Я ненавижу Вас... Со слезами на глазах я смотрела на реакцию профессора, пока до меня доходил смысл моего монолога. Я. Наорала. На профессора. Снейпа. Гнев уступил место страху, и я вылетела из палаты, чуть не сбив с ног мистера Малфоя, оказывается, стоявшего в дверях. Я не знала, что теперь со мной будет. Наверное, меня убьют. Или сначала запытают, а потом убьют. На одном дыхании я добралась до Гриффиндорской гостиной и застала там ребят, которые играли в карты на ковре перед камином. Встретив моё перепуганное лицо, они тут же обернулись на меня. - Что случилось, Гера? - увидев, как я побледнела, спросила Джинни. - Я только что наорала на профессора Снейпа... Рон поперхнулся чаем. - Что, ещё раз? - весело переспросил Гарри. - Джинни! - проигнорировав его слова, спросила я у подруги. - Спрячь меня куда-нибудь! Срочно! Я накричала на профессора Снейпа в присутствии мистера Малфоя, позор... Тут уже чаем поперхнулся Гарри. - Пойдём ко мне в комнату! - Джинни схватила меня за руку и потащила наверх. У неё стоял большой шкаф с вещами, в который она меня тут же запихнула, прикрыв сверху одеждой. Я старалась не думать о том, где нахожусь, на случай, если профессор Снейп использовал легиллименцию. - Всё! - раздалось где-то снаружи. - Сиди тихо! Было действительно страшно. Так страшно мне не было, наверное, с момента ограбления банка Гринготтс, когда адреналин в крови зашкаливал до предела и за пределами. Не знаю, что теперь со мной сделает профессор Снейп и как отреагирует. Может быть, он просто проигнорирует мой эмоциональный всплеск. А может, вычтет с Гриффиндора все баллы и забудет об этом благополучно. Мои размышления прервал хлопок входной двери и знакомый баритон в гостиной: - Мисс Грейнджер сюда не заходила? Я будто увидела, как он обводит гостиную подозрительным взглядом. - Мисс Уизли... Я могу пройти в Вашу комнату? - Да... Конечно... Дверь скрипнула, и я услышала еле заметный шелест ткани рядом с моим шкафом и осторожные шаги. Затем всё стихло. Я не слышала, когда профессор Снейп выходил из комнаты, и попробовала аккуратно посмотреть в щель шкафа. - Гера, выходи, он ушёл! - голос Джинни прозвучал где-то в далёкой гостиной. Я смело вышла из шкафа и тут же оказалась прижатой к стене тяжёлым мужским телом. - Непослушная, - над ухом прошелестел знакомый профессорский баритон. - Кто давал тебе право уходить, не дослушав, м? - от страха я не могла вымолвить ни слова и только прерывисто дышала. - Пойдём, поговорим. Раздался хлопок, и мы перенеслись в покои профессора Снейпа. Несмотря на аппарацию, он продолжал меня удерживать и сразу придавил к ближайшей стене. Я попыталась немного вырваться, но он только сильнее сжал мои руки. - Надеюсь, теперь ты сможешь меня выслушать. Я давно отпустил романтические чувства к человеку, которого ты имеешь в виду, и лишь, как любой нормальный человек, испытываю абсолютно нормальное чувство вины за его гибель. Дальше. Я вовсе не купаюсь в собственной драматичности и печали, как ты имела неосторожность высказаться, - на этих словах он встряхнул меня так, что заболели руки. - Мой характер - не сахар, и не смей думать, что это маска, которую я сброшу перед возлюбленной или кем-то ещё. Нет. Я не зря когда-то стал Пожирателем Смерти, и пусть я пересмотрел взгляды, я всё ещё способен на многое. Я не собираюсь никого избивать, но жестокость - одна из моих черт. И последнее. Я с удовольствием дам шанс человеку, который хочет меня любить, но вопрос в том - хочет ли он этого на самом деле?.. Он склонил голову набок, заглядывая мне в глаза. С минуту я молчала, а затем ответила: - Да. Хочет. - Тогда, - Снейп, как будто только что ничего не произошло, отпустил меня и прошёл к рабочему столу, - нам надо обсудить очень важную вещь. В книге, которая чуть не стала причиной твоего избитого тела, - он раздражённо втянул сквозь зубы воздух, - действительно находится то, что мы искали. Мы можем снять проклятие уже сегодня ночью, если ты готова, но ты обязательно должна познакомиться с условиями. Он протянул мне лист, на котором были выписаны правила проведения ритуала. Прочитав его, я немного расстроилась. - Сэр... Если Вы не хотите... - Я спрашиваю исключительно Вас, мисс Грейнджер. Здесь играет роль только Ваше желание. - Тогда да. Я готова на ритуал. - Превосходно. *** Как только холодное январское солнце скрылось в расщелине между заснеженными вершинами гор-великанов, мягкая тьма окутала своим большим покрывалом окрестности. На небе сияли звёзды, будто маленькие алмазные бусинки рассыпались на тёмном ковре, и их тихую мелодию было слышно даже здесь, на припылённой снегом пустующей опушке. Тёмный лес стоял плотной стеной, скрывая красоту природы за воображаемой границей, и через эту стену не пробивался даже свет очень яркого люмоса. Кроны деревьев, скованные лёгким морозом, недвижно стояли в немом оцепенении и будто с незримой надменностью осуждали нарушителей векового покоя. Пять человек в одинаковых серых мантиях шли по едва заметной тропинке и несли на плечах девушку, завёрнутую в белую простыню, словно в платье. Казалось, она была мертва или очень крепко спала, но это было не так, ведь этой девушкой была я. Это прозвучит очень странно, но тогда был один из моих самых впечатляющих моментов жизни - когда ты знаешь, что вокруг тебя зимний мороз, а ты стоишь в одном лёгком покрывале, и тебе не холодно. Когда знаешь, что снег вроде бы должен обжечь кожу ледяным огнём, а ты ощущаешь под босыми ступнями лишь мягкую белую вату. Будто ты призрак - знаешь, но не чувствуешь. Да, это было поистине наслаждение. Наверняка я бы заснула от свежего воздуха в моих лёгких, не будь я слишком перевозбуждена предстоящими событиями. Во мне странным образом сочеталась гремучая смесь безмятежного спокойствия и волнения. Пока меня несли на руках (точнее на деревянной ритуальной доске, которую, как гроб, положили на плечи), надо мной ритмично покачивались верхушки сосен. Где-то свистнул соловей и тут же умолк, словно почувствовал приближение чего-то тёмного. Мы вышли на поляну. Посреди неё чернела ритуальная пентаграмма, в центр которой меня и положили. Все были в одинаковых серых балахонах и мешках, из-за чего я не знала, где кто, но от этого мне не становилось страшно или не по себе. Вокруг меня были мои друзья и близкие люди, мне нечего было их бояться. Все встали на свои места, и одна фигура, отделившись, стала зажигать по кругу свечи. Как только с этим было покончено, все начали шептать какие-то слова, а силуэт, который зажигал свечи, достал из серого мешка белого голубя и большой нож. Он опустился рядом со мной на колени и, держа птицу над моим сердцем, начал бормотать текст заклинания: - Daemon succubus, tolle quod tuum est et nigrum donum accipere novum anime, sicut sacrificium... («Демон суккуб, забери свой чёрный дар и прими в жертвы новую душу.») Горячая кровь брызнула мне на грудь. Вокруг тут же поднялся сильный вихрь, будто смерч, внутри которого мы находились. Остальные фигуры пропали в потоке пыльного ветра или просто слились с ним. Я поднялась и посмотрела на своего заклинателя. Сначала он был таким же, как и в начале ритуала, в серой одежде и таким же мешком на голове, но потом он начал меняться. Руки удлинились, огромные длинные пальцы могли теперь с лёгкостью обвить меня за талию, серая ткань будто стала частью кожи и покрылась лёгкой шерстью. На предполагаемом лице начали образовываться чёрные пустые глазницы, в глубине которых зажёгся тусклый оранжевый огонёк. Этот жуткий монстр опустился передо мной на одно колено и протянул ко мне свои лапы. - Гермиона Джин Грейнджер! Согласна ли ты стать моей законной женой? Согласна ли ты разделять со мной все радости и невзгоды жизни, идти со мной рука об руку до конца наших дней? - казалось, если я скажу «да», монстр меня съест. - Согласна! Ветер задул сильнее, будто пытаясь сбить меня с ног, и я увидела, что в потоке кружатся тела окровавленных голубей с перерезанными шеями. Мне стало жутко. Но в этот момент монстр, до этого стоявший передо мной на коленях, дёрнул меня на себя, и мы выпрыгнули из водоворота. Над кромкой леса уже занималась заря. Тишина, до этого такая оглушающая, теперь дарила лишь лёгкое умиротворение, и даже скрип снега под ногами будто не нарушал её. Всё было спокойно. Где-то далеко в небе я разглядела чёрные силуэты птиц, которые стрелами разрезали морозный утренний воздух. Первым на меня набросился Рон, который своей внезапностью напугал больше, чем монстр из ритуала. Потом к нему присоединились Джинни и Гарри. - Поздравляем! Поздравляем! - кричали они мне прямо в уши, от чего я съёжилась. - Ритуал прошёл... Успешно? - неуверенно спросила я у профессора Снейпа, собирающего предметы ритуала в холщовый мешок. - Да, - просто ответил он, показав мне свою правую руку. На ней блестело тонкое золотое кольцо с цветочным узором. Я попыталась встать, но сил хватило только чтобы слегка пошевелить рукой. - Нет-нет, дорогая, тебе сейчас вставать нельзя, - проворковала профессор МакГонагалл, помогая собирать профессору Снейпу вещи. - Ритуал стоит некоторых энергетических затрат, поэтому хотя бы часик тебе нужно полежать. - Как скажете, профессор, - мальчики аккуратно подняли меня и положили на носилки. Путь от места ритуала до Хогвартса прошёл в тихих переговорах Рона и Гарри, скупом обсуждении чего-то преподавателей и бесконечного щебетания Джинни. - Ты не представляешь, как я рада! - она энергично замахала руками у меня перед носом. - Наконец-то этот хмырь не будет... - Мисс Уизли! - Ох, да, простите, сэр. Так вот, наконец-то этот хмырь больше не будет так одинок и, может быть, даже превратится из чудовища в прекрасного принца. Вы сделаете у себя дома какой-нибудь классный ремонт, у Вас будет кот и двое детей, вы будете жить долго и счастливо. Та-дам! - Но Джинни, - сказала я вполголоса так, чтобы слышала только она, - ты же понимаешь, что твои мечты, мягко скажем, не слишком соответствуют характеру профессора? - Да, ну и что? - казалось, Джинни была рада избавлению от проклятия больше, чем я. - Хорошо, с принцем я погорячилась... - Не погорячилась, - она удивлённо посмотрела на меня. - Он же принц-полукровка, забыла? И потом, на самом деле он очень заботливый. - Вот видишь! - мои слова прибавили Джинни ещё больше вдохновения. - Кот у тебя уже есть. На ремонт, я думаю, профессор сам согласится, а по поводу детей - ты же знаешь, что по условиям заключённого между вами договора, ты имеешь право их иметь, и он будет обязан материально их обеспечивать. - Да, но ты же знаешь, я вряд ли захочу иметь детей, зная, что отец этого не хочет, даже если я имею на это полное право. - Ладно, придумаем что-нибудь. Когда мы дошли до замка, солнце уже поднялось и теперь очерчивало верхушки деревьев чёрным контуром. Замок ещё спал, но только мы вошли в него, как ко мне на носилки прыгнуло рыжее нечто. - Живоглотик... - он довольно замурчал, почувствовав здоровье своей хозяйки. Я обняла его и уложила рядом, и, на удивление, кот не спешил выбираться, как он обычно делал. - Северус, мисс Грейнджер, - она снова превратилась в строгого профессора и оглядела нас поверх очков. - Думаю, вам нужно обсудить некоторые детали, поэтому я вас покидаю и советую сделать то же и вам, - она многозначительно посмотрела на моих друзей. - Я сердечно поздравляю Вас с успешным завершением ритуала и избавлением от столь сложного проклятия. - Благодарю, - я не поняла, с чем она поздравляла больше - с тем, что я больше не проклята, или с моим замужеством. Северус помог мне подняться, и носилки тут же растворились в воздухе. - Гермиона, - обратился ко мне Рон, переглядываясь с Гарри и Джинни. - Мы ждём тебя сегодня вечером на чаепитие. Надо же отпраздновать такое событие. - Спасибо, - на этих словах всё вокруг размазалось, раздался хлопок, и мы в который раз приземлились в гостиной профессора. - Ну что ж, - начал после некоторой паузы Снейп. - Думаю, у тебя есть вопросы. Задавай. - Я могу обращаться к Вам на «ты»? - наверное, это был мой один из самых интересуемых вопросов. - В повседневной жизни, конечно, но не сейчас. Ты смело сможешь обращаться ко мне на «ты» после твоего скорого окончания Хогвартса. Просто мне кажется, тебе будет трудно перестраиваться во время уроков на официальный разговор. Мне проще, потому что я... - Потому что Вы?.. - Потому что я воспринимаю тебя как свою подопечную - смесь ученицы и близкого друга. Поэтому для меня переход от «ты» на «Вы» не затруднителен. Пока. - Хорошо. Следующий вопрос - где мы будем жить? - У меня, это не обсуждается. Если тебе не понравится, так и быть, угодишь мисс Уизли, и мы сделаем ремонт. К тому же дом действительно можно подновить. - Как скажете. Важный вопрос - по поводу фамилии... Честно говоря, я очень слабо знакома с этим разделом законодательства. - Для магии ты с моей фамилией ещё с того момента, когда увидела её на обложке тетради, и любые магические операции вроде ритуалов будут связаны с ней. С юридической точки зрения ты можешь спокойно оставить себе свою фамилию. Она будет значиться во всех документах, которые ты будешь оформлять, единственное, будет всё-таки приставка «миссис», а не «мисс». - Спасибо! Я подумаю над этим. Чуть позже. И... - я на секунду задумалась, удобно ли спрашивать сейчас об этом или нет, и решила всё-таки не спрашивать. - И? - Вы будете продолжать заниматься со мной легиллименцией? - Знаешь, - он опустился в своё рабочее кресло, - мы с директором обговаривали на днях твоё положение. Конечно, я могу каждый день возвращаться через камин домой, потом обратно в Хогвартс, но, согласись, удобнее было бы, если бы ты находилась в замке на постоянной основе. Минерва уже достаточно пожилая волшебница, чтобы выполнять работу директора и преподавателя одновременно. Данный год, понятно, был исключением. - Вы хотите сказать... - Что директор МакГонагалл рассматривает тебя как нового преподавателя трансфигурации, уверен, что для этого есть веские основания, и даже предлагает рабочее место. - А я успею за три месяца после сдачи экзаменов обучиться профессии? - Во-первых, не три, а шесть месяцев, если мы начнём заниматься прямо сейчас, - Снейп щёлкнул пальцами, и на столе образовались две чашки чая. - Во-вторых, это дело не сложное, тем более для тебя. В-третьих, все всегда с пониманием относятся к молодым преподавателям и всячески им помогают. Твой ответ? - М... - я взяла со стола чашку и задумчиво посмотрела в напиток. - Думаю, да. Но что делают в случаях, когда у профессоров есть дети? - Дети? - такого искреннего удивления я давно не видела на лице профессора Снейпа, что мне даже стало немного смешно. Впрочем, он тут же натянул маску безразличия. - В таком случае до одиннадцати лет родители живут дома и перемещаются в Хогвартс по каминной сети. - Хорошо. Тогда я согласна. - Ну и отлично. Если честно, роль преподавателя пойдёт тебе куда больше какого-то там проектировщика операций. - Спасибо, - я поднялась, собираясь уходить, но в последний момент вплотную подошла к нему и легко поцеловала в щёку. - До свидания, профессор. Могу поклясться, что он не сразу осознал произошедшее, но когда я уже развернулась, чтобы уйти, он схватил меня за руку и поднялся из кресла: - Послушай, я думаю, что... Ты будешь превосходным спутником в жизни. И прекрасной матерью, если захочешь. Не расстраивайся. Я сделал тебе предложение... По собственной воле. Я тепло ему улыбнулась и вышла из кабинета. Впереди меня ждала довольно счастливая жизнь.

Эпилог

Ну что ж... Что ещё я могу добавить кроме того, что они жили долго и счастливо? Хотя, читатель, наверное, хочет знать, как именно - долго и счастливо. Тогда... Гермиона под обучением Снейпа прошла курс профессии преподавателя и первого сентября следующего года вступила на должность профессора трансфигурации, заменив Миневру, которая всецело посвятила себя директорству. Гарри и Рон, как и мечтали, стали аврорами, и на их счету уже накопилась приличная сумма спасённых жизней. Джинни успешно вступила в сборную команду по квиддичу, правда, пока как запасной игрок, но, я уверена, у неё ещё впереди длинная карьерная лестница, на которую она непременно поднимется. Но это всё о работе да о работе... Что в личной жизни? Скажу так - ни профессор Снейп, ни Гермиона не сдержали своего обещания не общаться на «ты» до окончания учебного года, и к экзаменам уже весь Хогвартс знал об их отношениях. Гермиона, как и обещал Северус, переехала к нему в Паучий Тупик, где была до невозможного рада при виде небольшого уютного домика и такого же садика. Живоглот, конечно, переехал вместе с хозяйкой, но вот с «хозяином» держался на некотором отдалении ровно до тех пор, пока не принёс Северусу положительный тест на беременность, выуженный из мусорного ведра. Тогда, помню, Гермиона жутко перепугалась, уже думала бросать всё и «уходить в монастырь», на что Снейп просто спросил, кого она хочет больше - мальчика или девочку.* Гермиона так и не определилась до начала родов и лишь в последний момент решила, что всё-таки мальчик. - Как ты хочешь, чтобы звали нашего малыша? - спросил Северус у Гермионы, поддерживая новорождённого ребёнка на груди матери. - Не знаю... Себастьян? Теодор? А может Алан? - Тш... - отец слегка прикрыл ладонью девушке рот, чтобы не тараторила. - Как тебе имя Тадеус? - Тадеус Снейп... Сева, это же прекрасное имя. Почему-то я не встречала его в словарях имён. - Потому что это магическое имя. Оно появляется, когда ребёнок уже родится, - и он показал на надпись на внутренней стороне руки младенца. - Конечно, родители могут и не называть предложенным именем, если им не нравится, но... Но, как вы понимаете, родителям имя понравилось, и ещё пока маленький Тадеус Снейп поехал этим же вечером домой. Правда, через два года ему пришлось туда вернуться, потому что у него родилась сестрёнка с прекрасным именем Коралина (родители принципиально назвали её на более «северный» манер), чему Тадеус был так несказанно рад, что даже удивил родителей своей радостью. На этом вроде всё... Ах, нет. Читатели же любят, когда им описывают персонажа, так извольте. Тадеус родился прямоволосым шатеном со светло-карими глазами от матери и чертами лица отца, а Коралина наоборот - с иссиня-чёрными кудрявыми волосами, такими же глазами и чертами лица мамы. Вот так сработали гены. Если Вам интересна их очено сильно дальнейшая судьба, то Тадеус поступил на Слизерин, а после окончания Хогвартса занял должность профессора травологии, сменив мадам Стебель. Коралина же поступила на Когтевран, потому что так и не смогла определиться между Гриффиндором и Слизерином, выбрав что-то нейтральное, и даже вытащила свой факультет на кубок школы. Теперь вроде всё. Что могу ещё сказать Вам? - Мы вместе на горе, встречающей рассвет, и большей радости, наверное, не надо. Глубоких смыслов в нашей речи нет... - ...Есть только чай со вкусом шоколада. Неужели ты ещё помнишь то стихотворение? - молодая мама покачивала на руках малыша, пока её муж творил за плитой очередное чудо. - Конечно. Как же я его забуду? - мужчина перевернул блины и посмотрел в окно, за которым лёгкой синевой блестело озеро. - Это озеро мне как-то приснилось, когда я была под проклятием. Надеюсь, мои остальные сны не начнут сбываться. - Только в положительном ключе, - он взял из рук мамы малышку и тоже покачал. - Скажи... Ты счастлива? - Абсолютно.