Ты меня так хорошо понимаешь

      Я слабо помню, что было после того тепла от тела Джека. Словно бы я выпал из этого мира, и никаких воспоминаний не осталось. Только… Это тепло… Приятный шёпот Нежные руки…       Проснулся я уже на своей кровати. Солнечный свет неприятно слепил глаза, которые так привыкли к тьме за закрытыми веками. Обратив свой взгляд на окно, я понял, что наступило утро. Ах, я так люблю это время. Казалось бы, я должен больше любить ночную тьму, ведь я убийца и обычно работаю ночью. Но… Я уже говорил, как не люблю свою работу? Раннее солнечное утро всегда мне нравилось гораздо больше. Оно окунает меня в детские беззаботные деньки, когда мама готовила нам всем вкусный завтрак, обычно это была яичница с овощами, немного печенья и горячий чай с приятным ароматом ягод. Так мирно…       Но долго на кровати засиживаться было нельзя. Жаль, ведь я так хочу, как раньше, провести один день в постели, смотреть в окно и наблюдать за беспечной природой, шелестом листьев деревьев и маленькими птичками, которые тихо и приятно щебечут свои трели.       Томно выдохнув, я встал с мягкой кровати. Всё-таки Слендер хоть и жестокое существо, но за комфортом следит. Я подошёл к зеркалу и осмотрел себя. Всё такое же бледно-серое лицо, огромные мешки под глазами, которые, кажется, стали ещё больше за то время, пока я спал, всё такая же кровавая дыра в щеке… Казалось бы, за эти 4 жалких года можно было бы и привыкнуть к такому зрелищу, но осознание того, что я действительно так выгляжу, ударяло в голову словно острый тесак по черепу.       Осмотрев нашу комнату, я понял, что не один я проснулся в такую рань. Судя по виду из окна, сейчас около 7 утра. В это время все остальные ещё спят, даже наш безликий наставник. Ни Маски, ни Худи не было в комнате. Интересно, куда они пошли в такой час?       День как обычно начался с привычной рутины: я почистил зубы, умылся, оделся в привычную тёплую толстовку… Порою становилось тоскливо от такого образа жизни. Разумеется, вы можете сказать: «Но Тоби, пойми, все люди так живут, все люди ради чего-то просыпаются, и ты не исключение». Но я устал от такого образа жизни. Устал, что каждый день одно и тоже. Даже приступы паники уже кажутся рутиной, от которой не избавиться, словно бы рано или поздно такие случаи будут происходить не внезапно, а по часам. Я хочу жить беззаботно, в своё удовольствие. Хочу жить на всю катушку, как вчера выразился Джефф. Почему я не могу этого сделать? Почему я ОБЯЗАН заниматься этой отвратительной рутиной убийств? Почему именно Я? Все эти вопросы мне приходится задавать самому себе в голове, а как бы хотелось вылить весь этот поток мыслей кому-то, и наконец услышать ответы на свои вопросы.       Однажды я застал разговор Бена и Слендера, когда они были наедине. Бен был одним из самых младших среди нас, включая меня. Я бы хотел поговорить с ним по душам, учитывая то, что наша разница в возрасте составляет всего лишь год. Мне кажется, он бы действительно меня понял. Но его характер… оставляет желать лучшего в таких разговорах.       Бен говорил, что устал от убийств. Ему надоело жить ради того, чтобы убивать кого-то, не важно, заслуженно или нет. Ему так же, как и мне, хотелось зажить вольной жизнью, и больше не страдать. В комнате повисло гробовое молчание. Оно длилось не долго, секунд 20, но по ощущениям это длилось целую вечность. Все прекрасно знали, чем оканчивается такая тишина в разговоре со Слендером. Послышался крик, такой, как будто прямо сейчас в этой комнате издевались над телом жертвы, медленно и мучительно. Словно бы кусок за куском отрезали от тела на живую. В голове стоял невыносимый шум, словно помехи от старого телевизора в доме у бабушки, омерзительный на слух писк, который с каждой секундой становился громче. Самое отвратительное в жизни с тощим ублюдком в том, что если он издевается над кем-то – то издевается над всеми. Везло тем, кто успевал уходить как можно дальше и отделывался лишь головной болью. Мне не повезло в тот раз. Я был ближе всех. Страдал почти на таком же уровне, как и Бен. Он умолял его прекратить, умолял пощадить, обещал, что таких разговоров больше не будет. Он мучал его долго. Мучительно долго. А затем наконец прекратил, выйдя из комнаты. Слендер посмотрел на меня, словно бы спрашивая: «Ты всё уяснил?». Он знал всё обо всех, и не было удивительно, что он знал, что я слышал их диалог. Словно бы знал, что я задаюсь именно тем же вопросом. В страхе мне ничего не оставалось, кроме как послушно кивнуть. Тёмная высокая фигура тут же удалилась дальше в дом, а из комнаты доносились всхлипы Бена.       Именно в тот день я понял, что мне абсолютно некому сказать о своих проблемах. Никому.       Мой ход мыслей прервали посторонние звуки, доносящиеся с крыльца дома. Приоткрыв окно из нашей комнаты, я увидел Маски и Худи. Интересно, сколько они там уже стоят? Следов на земле не видно, а значит они вряд ли уходили куда-то. Мужчины стояли у забора на крыльце, опираясь об него. Маски как обычно курил свои дешёвые сигареты, дым от которых поднимался и до моего окна, от чего я отворачивался и зажимал нос, лишь бы не чуять их едкий запах.       –Ты ведь прекрасно знаешь, как меня всё это заебало, Брайан. Меня заебал этот высокомерный ублюдок, которому и слова сказать поперёк нельзя. Меня заебали эти два долбаёба, Джефф и Бен, которые как маленькие дети ничего между собой поделить не могут.       –Тим, я всё понимаю, но ты знаешь, нам остаётся смириться с этой участью. Если ты хочешь свалить отсюда – боюсь только через смерть.       –Мне поебать, Брайан. ПО-Е-БАТЬ. Я готов умереть, если это будет означать, что этот идиот меня отпустит. Я устал терпеть всех этих идиотов в этом ебаном доме. Я устал терпеть припадки Тоби, устал терпеть поведение Бена.       –Ты должен понять, что они намного младше, чем ты. И им пришлось раньше вступить на кровавую дорогу.       –Раньше, не раньше, мне до этого дела НЕТ. Уже года 4 прошло, а этот шкет ведёт себя так, словно бы он мелкий ребёнок, которому не хватает внимания.       –Тим, прекрати. Да, может он и ведёт себя порою как ребёнок, но его приступы по крайней мере серьёзны. Никто твои приступы агрессии не обсуждает, в отличие от тебя, который готов в любой момент обосрать кого угодно в этом доме за ТО ЖЕ САМОЕ, что и у тебя.       Тим рыкнул на слова друга, швырнув окурок сигареты на землю, бездыханно догорать. Хлопнув дверью, мужчина вернулся в дом, а Худи тем временем остался стоять у крыльца, нервно вздыхая с поведения напарника.       До этого я ещё никогда не видел Маски таким раздражённым. Да, он всегда был немного нервным и грубым, но… сейчас точно что-то не так. И его слова обо мне… неужели я действительно такой раздражающий? Неужели я правда настолько ему надоедаю своим поведением? Неужели… ВСЕ устали от меня?...       Не успел я опомниться, как тут же раздался громкий щелчок от двери в комнату. Обернувшись, я увидел раздражённого Маски, который, при виде меня, чуть застыл на месте. Он понял, что я слышал их разговор? Не знаю, от чего он затих на секунду, но он тут же опомнился и прошёл вглубь комнаты, надев свою грязно-жёлтую куртку и посмотрев на меня.       –Тоби, можешь достать мой пистолет? Я ухожу на время. Если дылда что-то спросит, скажи, что я на охоте, пускай не ищет.       Не успел я ответить ему, мужчина тут же ушёл из комнаты, видимо, ожидая, когда я принесу ему пистолет. Брать его в руки мало того, что было страшно, ещё и нервозно. Настоящее оружие, которое по неосторожности может выстрелить, чуть коснёшься его или чуть уронишь, если оно не дай бог выпадет из твоих рук.       С трясущимися руками я полез в тумбочку, что стояла возле кровати Тима. Куча непонятных бумаг, листков с надписями и рисунками, которые он, по всей видимости, сам и рисовал, таблетки… стоп, таблетки?       Достав небольшую пластиковую баночку из глубины ящика, я стал вращать её в руках. Название прочитать было невозможно, язык скорее свернёшь, а вот в описании… Успокоительные. Слишком большая доза успокоительных. Зачем они ему нужны? Неужели он…       –ТОБИ МАТЬ ТВОЮ! – с криком ворвался Тим, от чего таблетки, что я держал в руках, упали на пол с громким шумом. Крышка от них легко отпала, и крошечные белые пилюли тут же рассыпались по всему полу, – БЛЯТЬ, СМОТРИ ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ! ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ «ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО»?! Я ПРОСИЛ ТЕБЯ ДАТЬ МНЕ ПИСТОЛЕТ, А НЕ РЫТЬСЯ В МОИХ ЁБАНЫХ ВЕЩАХ!       Я застыл на месте, не зная, что ему ответить или что делать дальше. Гнев в его глазах устрашал больше, чем обычно. Он тяжело дышал, словно бы вот-вот накинется на меня, словно дикий зверь, собираясь раздирать мою бледную плоть на куски, а его глаза словно горели настоящим пламенем, заставляя сконцентрироваться на них, не отрывая взгляда. Я судорожно схватил пистолет на ощупь, собираясь протянуть его парню, но он продолжил кричать.       –СКОЛЬКО РАЗ ТЕБЕ МОЖНО ПОВТОРЯТЬ, КАК МОЖНО БЫТЬ НАСТОЛЬКО РАЗДРАЖАЮЩИМ? ТЫ МЕЛКИЙ СУЧЁНЫШ, КОТОРЫЙ НИЧЕГО НЕ УМЕЕТ, КРОМЕ КАК БЕСПОЛЕЗНО РЫДАТЬ! ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ПРОБЛЕМ МНЕ И ОСТАЛЬНЫМ ДОСТАВЛЯЮТ ТВОИ ЕБУЧИЕ ПРИПАДКИ?! ЭТОТ ВЫСОКОМЕРНЫЙ НАДМЕННЫЙ БЕЗЛИКИЙ УЕБАН ПОСТОЯННО ПИЛИТ МНЕ МОЗГИ СВОИМ ЕБУЧИМ БЕЛЫМ ШУМОМ, КОГДА ТЫ СОВЕРШАЕШЬ ХОТЬ МАЛЕЙШУЮ ОПЛОШНОСТЬ! «ТОБИ СНОВА ЧТО-ТО УЧУДИЛ, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СЛЕДИШЬ ЗА НИМ?!», «ТОБИ СНОВА ПРОВАЛИЛ ЗАДАНИЕ, ПО ТВОЕЙ ВИНЕ, РАЙТ!» МЕНЯ ЗАЕБАЛО ТВОЁ УБЛЮДСКОЕ ЭГОИСТИЧНОЕ ПОВЕДЕНИЕ, МЕЛКИЙ ТЫ КУСОК НОЮЩЕГО ДЕРЬМА!       –Тим, я… я…       –ЧТО «Я»? ЧТО? ЕСЛИ НЕ УМЕЕШЬ РАЗГОВАРИВАТЬ, ТО СПЕРВА НАУЧИСЬ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧИНАТЬ ИЗДАВАТЬ ЭТИ ЕБЛАНСКИЕ ПРОТИВНЫЕ ЗВУКИ! ТЫ ПРОСТОНЕВЫНОСИМ, БУДЬ У МЕНЯ ВОЗМОЖНОСТЬ, Я БЫ СДЕЛАЛ ВСЁ, ЧТОБЫ ЭТА БЕЗЛИКАЯ ШПАЛА ТЕБЯ НЕ БРАЛА К НАМ, А ПЕРВЫМ ЖЕ ДЕЛОМ ПРОТКНУЛА ТВОЁ БРЕННОЕ ТЕЛО НАСКВОЗЬ! Я ОТВЕЧАЮ, Я… я… Тоби? ТОБИ?       В глазах была темнота. Ничего вокруг, кроме огромной фигуры Тима и черноты вокруг. Его лицо было уже трудно различить, словно бы оно стало нечётким, размытым. В голове зашумели крики и визги. Только не снова… Нет, только не сейчас, я не могу!       Я сам и не заметил за собой, как мои руки стали дрожать ещё сильнее, ноги предательски подкашивались, а голова начала раскалываться, словно бы хрупкая скорлупа от яйца. Тёмная еле различимая фигура тормошила моё тело, пытаясь привести меня в чувства. Но её прикосновения к моему телу отдавали режущей ноющей болью, словно бы удар электрошока. Я пытался отдёрнуть её руки от себя, ёрзая и рыча, переходя на плачь и рыдания. Я слышу только биение сердца. Быстрый темп, отдающий мешающей пульсацией по всему телу.       –Прости, Тим… Я… Я знаю, что я раздражающий… Я… Я обещаю, больше я тебя не потревожу…       Мои руки медленно повернули пистолет, в сторону моей головы. Издался механический щелчок, и пистолет уже не был на предохранителе. Я медленно положил свои пальцы на курок и нажал на него.       –ТОБИ, СТОЙ, НЕТ!       Выстрел.