Немного об отрицании, подарках и отсутствии вкуса

- Хлоя такая жестокая, эгоистичная, самовлюбленная, просто ужасная! – нервно ломая тонкие пальцы, судорожно перечислял Натаниэль. Маринетт молча сидела на своей кровати и весьма красноречиво прижимала ладонь ко лбу. Ее милый одноклассник попросил ее помочь ему с проектом, но вместо этого уже битый час перечислял недостатки юной Буржуа. И это, мягко говоря, ее уже немножечко достало. - Послушай, Нат, почему бы тебе не позвать ее на свидание? – брякнула Маринетт прежде, чем успела как следует обмозговать свое предложение. Натаниэль остановился в самом центре комнаты с таким негодующим лицом, словно в него с минуты на минуту вселится акума. Со всеми вытекающими. А Тикки, между прочим, и без того смертельно усталая. Впрочем, как и сама Маринетт. - Зачем мне звать Хлою на свидание? – уточнил несчастный художник, поскольку Дюпен-Чен была не расположена разворачивать свою мысль более подробно. - Ну, как бы тебе сказать, - Маринетт покусала кончик карандаша и нервно хихикнула. – Мне кажется, ты на ней самую малость помешан. Ну, все эти рисунки… Комиксы… В твоем скетчбуке… Они, разумеется, прелестны, но… Эм… В них довольно мало ненависти к Хлое Буржуа. Она прикусила губу и покосилась в сторону окна, тоскливо размышляя о невозможности побега от некой творческой персоны, которая была немного склонна к отрицанию своих чувств. - Пожалуй, ты права, - наконец сдался Натаниэль. – В этих рисунках нет ненависти к Хлое. В них только презрительное отвращение. Ненависть – это слишком сильная эмоция, разве ты не знала? Дюпен-Чен тихо застонала, как от зубной или головной боли, и в изнеможении завалилась на кровать прямо в домашних туфлях. - Однажды я свихнусь, - обреченно сообщила она безучастному потолку в своей комнате. – А теперь давай закончим проект. И никакого больше желтого цвета, ты понял намек? Натаниэль сдержанно кивнул и дисциплинированно уселся за стол. Давно бы пора!

***

Когда новая учебная неделя началась, колледж кипел от разговоров о предстоящей контрольной по химии. В этом бурлящем потоке учебных тревог и забот новость об изменениях в личной жизни Буржуа как-то затерялась, а может, это была просто одна из сплетен, которую пустил кто-то равнодушный и к химии, и к здравому смыслу. Но, так или иначе, после второго урока Хлоя неожиданно нашла в своих вещах несколько чудесных открыток с собственным изображением, пестрящих всеми мыслимыми оттенками желтого и оранжевого. - Какая ужасная безвкусица, - пробормотала она, бережно пряча свои таинственные подарки в новой сумочке от лучшего дизайнера. На ее плече красовалась маленькая оранжевая брошь в форме сердца. А Натаниэль улыбался недостаточно презрительно, чтобы можно было предположить, что ее внешний вид ему глубоко неприятен.