Мечты Рио

— Ну вот, — усмехнулся Рио, — лучший способ избавиться от духа-хамелеона — измотать его. Впрочем, в следующую секунду от его торжества не осталось и следа. "Как жаль, что это была фальшивка, — продолжал он уже мысленно, закрывая глаза и погружаясь глубже в тёплую водичку. — Какое могло бы быть продолжение... Эх... — Привет, Рио. Этот звонкий голосок с нотками затаённой грусти отозвался в сердце Рио серебряным колокольчиком и заставил тут же открыть глаза. Ему предстало чудесное видение. Неясный тоненький силуэт проступил из стелющегося над водой тумана и оказался Лайсергом. В смягчающей очертания прозрачной занавеси тумана и лунном свете его белая кожа словно светилась и на ней жемчужными бусинками поблёскивали капельки воды. — Лайсерг! Ты пришёл наконец! Где ты пропадал? Я беспокоился. Лёгкая улыбка тронула губы паренька. — За меня не стоит беспокоиться. Я могу постоять за себя. И правда... Глядя на эту хрупкую фигурку, Рио как-то забывал, что Лайсерг далеко не безобиден и не так давно здорово отделал и самого Рио, и всю компанию. Парнишка сел рядом, и вода с тихим плеском скрыла его под своей серебристой гладью, оставив Рио возможность любоваться лишь милой мордашкой и худыми плечиками. — Я рад, что нашёл тебя. Мне кажется, ты понимаешь меня больше, чем все остальные, и я хотел... — но он почему-то замолчал, так и не досказав. — Я?!. — радость от осознания этого исключительного доверия бурлящей волной поднялась в Рио и смущённым румянцем раскрасила его лицо. — Конечно! И я бы понимал тебя больше, если бы ты мне доверился... Последнюю фразу он произнёс очень осторожно. Лайсерг молчал, смотря в сторону. — Я же вижу, ты чем-то озабочен. Ты теперь не одинок, приятель, и тебе есть с кем посоветоваться. Рио неосознанно, совершенно невинно, по-дружески приобнял его и чуть не отдёрнул руку, удивившись собственной наглости. Но Лайсерг, задумавшись, даже не заметил его ужимок. — Давай просто отдохнём, — ответил он, закрывая глаза. — Давай... Рио смотрел на Лайсерга, и сердце его наполнялось всеобъемлющей нежностью. Ещё тогда, в первую их встречу, что-то в душе Рио шевельнулось, пробудилось... Что-то намного глубже простого желания. Хотелось прижать его к груди, укрыть от всего мира в нежных объятиях и никому никогда не отдавать и даже не показывать. Заботиться, оберегать, отдавать всю нежность своего одинокого сердца, нежно целовать под луной, ласкать ночи напролет... Если бы ещё Лайсерг принял его любовь... — Небо сегодня очень красивое, — тихо сказал Рио и не узнал своего голоса. — Да, звёзды действительно прекрасные. Лайсерг сидел совсем рядом, запрокинув голову, любуясь звёздным небом, пока Рио любовался им. Хрупкие плечики, длинная изогнутая шейка, милое личико; крохотные губки, не знавшие улыбки; глаза, огромные, но почти всегда полуприкрытые, печальные, таинственные, не по годам серьёзные, выплакавшие столько слез, зелёные, как омут, как вся мощь морской волны, преломляли лунный свет и сами светились как два изумруда. Такие по-детски наивные и добрые. Рио был не в силах оторваться от таинственного узора зелёной радужки, от обрамлявшей её чёрной каёмки, расширенных зрачков; влажно блестевших губ; словно выточенного из слоновой кости плеча (на втором ещё лежала громадная неуклюжая лапища Рио); тонких ключиц... В каждой его чёрточке скользило странно манящее Рио, словно огонёк мотылька, изящество. Но влекла Рио не только необыкновенная красота. Его тянуло чувство, им самим ещё не осознанное — настолько оно было необъятным, — то, что он и пытался понять, призывая всё своё романтическое чутьё. Озарение пришло внезапно. Вспышкой. До чего же всё просто! Вся душа Лайсерга и своя собственная предстала перед ним как на ладони. И хотя сердце Рио трепетало, замирало, заранее разрывалось от боли и страха, что его со всей его нежностью и душой оттолкнут, пошлют к черту, убьют и растопчут, он, не в силах выносить этой неопределённости, которая была хуже любой пытки, все же сжал парню плечи и осторожно поцеловал в шейку, потом ещё раз, повыше, над горлом, в щёчку и, проведя губами до ушка нежно прикусил мягкую мочку. Лайсерг замер. Рваный, судорожный вдох дался ему с трудом. Рио кончиками пальцев ощутил, как загорелась кожа парня, волну пробежавших по нему мурашек, и понял, что не ошибся. Безошибочное чутьё романтика верно подсказало, что ключ к душе мальчика — самые обыкновенные ласка и забота, которых он лишился со смертью родителей. А сам Рио — безнадёжный, неисправимый, самоотверженный романтик с огромным добрейшим сердцем, которое он по заезженному психологическому клише прятал под образом крутого парня, — давно уже искал на кого бы излить переполнявшую его нежность. Его сила лилась через край, и потребность о ком-то заботиться, быть для кого-то нужным, давно сводила душу тоской. Он отправлялся в это приключение с твёрдым намерением найти свою Королеву, но Принц ничем не хуже. Рио потянул его правое плечико, укладывая на свою левую руку, прижимая посильнее, и, между делом, сажая к себе на колени. Лайсерг смотрел на него больше с удивлением, чем с беспокойством. Рио знал, что он ищет в его глазах, и, давая ему возможность получше заглянуть в свою душу, с нескрываемым восхищением смотрел на него. На щёчках проступил румянец, смущённый, затуманенный, немного испуганный взгляд зелёных, кошачьих, потемневших, влажно блестевших глаз делал Лайсерга ещё милее. Сердце в груди стало Солнцем, расширилось до таких же размеров, взорвалось и затопило Рио огненной волной. — Ты похож на маленького котёночка... — сипло сказал он, поглаживая двумя пальцами овал кругленького личика, а большим касаясь пухлой нижней губки, настолько нежной, что казалось, будто гладишь лепесток розы. Словно ток струился у него по венам, бежал под кожей от этого прикосновения. От кончиков пальцев, по руке, по позвоночнику и, наконец, ударял в мозг, слегка затуманивая зрение, вызывая лёгкое приятное головокружение. Какая-то часть шла в живот, стекала ниже вместе с загустевшей кровью, обнажала нервы. Голова парня покоилась у Рио на предплечье, и он просто, безо всяких ухищрений, целовал мягкие, нежные, влажные, податливые губки; одновременно поглаживал за ушком, перешёл на шейку, наткнулся на выступающие тоненькие косточки. Его рука скрылась под водой и легла на узкую трепещущую грудку, мимоходом сжимая между большим и средним пальцем розовую бусинку соска, и поглаживая указательным. Лайсерг тихонько ахнул, и слабые дрожащие пальчики сомкнулись у Рио на запястье. Рио кончиками пальцев, словно боясь сломать, взял его ручку — какая же тоненькая! — принялся покрывать её поцелуями от пальчиков почти до локтя и, покончив с этим, положил себе на шею. Ладошка скользнула по коже и сползла ниже, словно оставив за собой огненную дорожку, на широкую крепкую грудь. Неосознанно облизнув губки, Лайсерг вздохнул, приподнявшись, мягко ткнулся носиком в шею Рио и поцеловал его чуть ниже челюсти. Бедный Рио забыл как дышать. В груди больно кольнуло. Не удержавшись, он прижал Лайсерга к губам и поцеловал чуть грубее, чем хотелось, но это от переизбытка чувств. Паренёк дрожал в его объятиях, словно Рио держал в руках своё метавшееся сердце. Впрочем, так оно и было. Лайсерг стал ему и сердцем, и разумом... Сначала Рио ласкал его очень нежно, едва касаясь, изучая... Потом, когда Лайсерг привык к прикосновениям, Рио начал чуть надавливать подушечками пальцев на кожу, словно лёгкий массаж, заставляющий волей-неволей расслабиться, обмякнуть под его руками. Лайсерг открывался ему всё больше с каждой минутой. Дыхание его становилось всё чаще, всё тяжелее. Рио ловил каждое движение, каждый несдержанный полустон, сорвавшийся с приоткрытых губ. Рио и сам едва дышал. С ним вообще творилось что-то невероятное. Лучшее из того, что может быть на Земле. Чем приятнее было Лайсергу, тем радостнее становилось Рио, словно всё удовольствие, которое получал мальчик от нежных прикосновений, возвращалось обратно и в увеличенном виде. Это ласкало душу, затмевало всё на свете, сжимало грудь небывалым восторгом. Все эти ощущения, безумно яркие, огромные, как океан заставляли забыть даже о том, что в его лоне густым тугим огненным комом собиралось и ворочалось желание. Жгло, кололо, настойчиво зудело. Это было больно настолько, что дыхание перехватывало. Но Рио, слушая тихие стоны, напрочь забывал о себе. Причинить ему вред, боль?! Немыслимо! Об этом не могло быть и речи! Рио переполняло чувство бесконечное, как вселенная, и такое же величественное. Свет окутывал его душу, заливал её теплой, нежной волной; чистейшая радость, неведомая на Земле, опустилась на него райской благодатью, и единственное, чего он хотел для своего возлюбленного — такого же блаженства. Рио казалось, что он первый из людей видит Любовь, настоящую, ничем не искажённую, так близко, первый, кто постиг её сущность. Как же он был счастлив! Рио теперь не поддерживал парня: Лайсерг немного поменял позу. Приподнявшись, сидел теперь у Рио на бёдрах, и округлая попка давила на самое чувствительное место, что с одной стороны немного облегчало мучения, а с другой — разжигало их ещё больше. Всё внутри горело, влажный воздух, густой как кисель, не давал дышать, тело ныло от шелковых упругих движений тёплой воды. Лайсерг, конечно, отвечал на ласки, но эти прикосновения были так мимолётны, что делали только хуже. Однако Рио не настаивал. Ему не хотелось быть мерзавцем. Все его мысли, всё его существо, были сейчас пронизаны только Лайсергом и тем, насколько ему хорошо. Рио хотел, чтобы Лайсерг сам подарил ему любовь, если захочет; без принуждения. Лайсерг уже сам тянулся за поцелуями, обнимал Рио, прижимал его к своим губам; подставляя ему шейку, ждал прикосновений, безмолвно просил их, отдаваясь на волю сильных мужских рук. Юное тело просило большего, и Рио это замечал: поцелуи Лайсерга были уже не такими нежными, движения — не столь плавными... Мысль о том, что парень не против перейти к более решительным действиям, охмеляла, пузырила горячую кровь предвкушением. И как вода вокруг ещё не закипела? Горячая рука Рио, дразнившая нежные соски, спустилась на живот и, мягко надавив, скользнула ниже. Легким движением размотав мешавшее полотенце на бедрах парня, Рио медленно, самыми кончиками пальцев, провел вверх от основания по всей длине члена и, сжав руку в тугой кулак, также медленно вниз, оголяя набухшую от притока крови головку. — А-ах! — раздался слабый протяжный стон, и по коже Рио словно пробежало пламя. Бушующая в нем эйфория была настолько велика, что, казалось, хватит лишь мысленного усилия да пары движений, чтобы разразилась райская буря. Его ласки становились всё более страстными, когда Лайсерг вдруг его остановил. — Подожди... Паренёк перекинул через Рио ногу, седлая его, и, теперь уже полностью развернувшись к нему, обнимал со странной слабостью, но тесно прижимаясь к горячему, сильному телу, целуясь рассеянно, словно во сне. Рио как-то совсем сполз. Он полулежал в воде, доходившей ему почти до шеи, а сверху на нем лежал Лайсерг. Не очень удобно, что и говорить, но выбор невелик, и Рио, одной рукой поглаживая гладкую спинку, другой ласкал парня чуть ниже. Лайсерг вздрогнул, когда Рио, чуть раздвинув половинки слегка покрасневшего персика, коснулся его прохода, но вошёл не сразу, а постепенно: поглаживая, надавливая и дразня расслабив мышцы, заставив его стонать в голос от слишком медленных ласк. Попка настолько узкая и упругая, что даже пальцу там тесно. Лайсерг словно всхлипывает, и Рио целует его плечо, лежащее у самых губ, чуть покусывает, мягко втягивает кожу, слегка поворачивает голову и влажно обводит языком покрасневшее ушко, кусая мочку, и, когда парень немного отвлекается, вводит в него второй палец, другой рукой сжимая член и лаская головку большим пальцем. Сначала Лайсергу это не особенно нравилось, но длинные тонкие пальцы проворно делали своё дело и вскоре заставили его стонать и извиваться от пожирающего, всё растущего огня. Глубоко, медленно, дразняще. Вплотную по передней стеночке и по кругу, по кругу, пока парнишка выгибается, стонет, закусив губу, подаётся навстречу. — Хватит... — едва выдохнул Лайсерг. — Точно? — прошептал Рио в губы прелестному пленнику, продолжая ласку. — Да-а-а... Ах! Рио!.. Пальцы покидают паренька, и теперь в него упирается кое-что посущественнее. Юное раздразнённое тело только этого и ждёт. Теперь Лайсерг действительно расслабляется и садится на него почти одним движением: сначала осторожно, примеряясь, а потом плавно до конца, устало выдохнув и прижавшись лбом к плечу Рио. Гладкие, нежные, горячие стеночки плотно сжимали твёрдый член, и даже первые, почти незаметные движения, раскатывались по телу Рио эхом горячего наслаждения. Лайсерг постепенно привыкал к нему, двигался всё более ощутимо, размашисто... Рио двигался плавно, не спеша. В этой позе, впрочем, больше зависело от Лайсерга, который с такой же неспешностью подавался навстречу. Каждое движение спазмом удовольствия растекалось по телам влюблённых. Ритмично, медленно, упруго, ярче и сильнее... И в тот момент, когда глубокое жгучее наслаждение было на пути к своему пику, Рио приподнялся, сел, вынудив Лайсерга насадиться глубже, обнял его посильнее, просовывая язык в приоткрытый ротик и сильнее сжимая в руке его член, вбирая его полный блаженства стон, с величайшим удовольствием, ни с чем не сравнимым, с упоительным восторгом сначала мысленно ощутив пронзившую Лайсерга судорогу, передавшуюся Рио наяву, в ту секунду, когда он вошёл в расслабленного до невозможности мальчишку так, что дальше уже некуда; овладел им полностью, не видя перед глазами ничего, кроме пелены в которой блестели прекрасные звёзды, не чувствуя ничего, кроме захлестнувшего его жара и прикосновения тоненьких пальчиков, ласкающих его плечо. И вдруг раздался хриплый смех. Мгновенно вылетев из своих фантазий, Рио от неожиданности подскочил, спина соскользнула с влажного валуна, служившим ему опорой, и, взметая серебряный фонтан, он шлёпнулся верхней своей частью в воду, при чем длинные ноги взметнулись на секунду над взбурлившейся водой, но тут же исчезли, и Рио, придя в равновесие, вынырнул, откашливая воду, которой успел хлебнуть немало. — Токагеро! Какого чёрта! Токагеро, не прекращая смеяться, зелёной дымкой сгустился в тумане. — Чем ты тут занимаешься, Рио? Рио, красный как варёный рак, совершенно взбеленился и прикрикнул довольно визгливо: — Раз уж ты тут занимаешься самым настоящим шпионажем, то спрашивать тебе не к чему! — Ты идиот, Рио... — Ну спасибо! — Неужели ты правда думаешь, что это возможно? — Не только возможно, — уверенно ответил Рио, поднимаясь, — но всё именно так и будет... Да, — продолжил он через некоторое время, глядя на звёзды, — когда-нибудь именно так и будет...