День фальшивых свадеб

- Женя! Женя! - девочка из Жениного отряда теребила его рукав. - Идём! Идем скорее! ЗАГС скоро закроется, а мы так и не успели поженить вас с Серёжей! Она тянула его за руку, так усиленно, что Жене ничего не оставалось, кроме как поволочиться за ней, шутливо упираясь ради приличия. Дети порой бывают невероятно увлеченными, вот и сегодня они самостоятельно поставили цель - поженить всех вожатых на смене. - Я поймала его! Поймала! - со смехом кричала девчушка другим ребятам, бегущим к ним, чтобы схватить Женю за руки и тоже потащить к ЗАГСу. - Стойте, ребята! - притворно протестовал он. - Вы чего? Ну, какая мне свадьба? Я слишком молод! - - Женя бросил жалобный взгляд на Сережу, которого тянула к парте под вывеской из ватмана "ЗАГС", натянутой между двумя берёзами около главного корпуса, такая же орава детишек. За партой сидела Стеф и с улыбкой строчила что-то в телефоне. На её пальце красовалось сиреневое колечко из бумаги, означающее, что её уже успели с кем-то обвенчать. - Вот, - победоносно произносит девочка, первая схватившая Тодоренко, заставляя Стеф оторваться от телефона. - Через десять минут строиться на ужин, - сказала она. - Успеем! - отозвалась девочка из отряда Серёжи. Женя почувствовал, как ему в спину уперлось чьё-то плечо. Это дети обступили их со всех сторон, подпирая словно падающее здание, чтобы никто из них не смог сделать и шага назад. - Что ж, видимо, у нас нет выхода, - сдерживая смех, проговорил Серёжа. - Эх, пропадает моя молодость, - Женя страдальчески прислонил руку ко лбу. - Стеф! Давай быстрее бланк! - послышалось откуда-то из-за их спин. Бровицкая звонко рассмеялась и подвинула им распечатанную на розовой бумаге для принтера форму свидетельства и два пластиковых стаканчика. - Любовь - величайшая сила, дарованная человеку. И сегодня эта сила привела вас сюда, чтобы заключить союз ваших сердец, - задушевно начала Стеф, поднявшись с места. - Перед тем как официально заключить ваш фальшивый брак, я бы хотела спросить, согласны ли вы? - Согласен, - улыбнулся Серёжа. - Так-с, ну-ка, перестаньте вжимать меня в стол, - Женя окидывает взглядом окружившие его растрепанные макушки. - Согласен, - сказал он, когда дети немного отступили. - Что ж, чудесненько, - хлопнула в ладоши Стеф. - Прошу вас внести ваши имена и подписи в свидетельство, - она подвинула ручку с подвеской сердечком на конце и принялась наливать минералку в пластиковые стаканчики. Женя подвинул листок к себе и, склонившись, принялся вписывать свое имя в пустующую графу. - Нужно полное имя писать! - серьёзно произнес один из окруживших стол детей. - Нужно писать так, как тебя зовут, - с улыбкой сказал Серёжа, - а его ведь Женя зовут. Девочки и мальчики ещё ниже склонились над листом, с интересом наблюдая как из-под ручки вырисовываются слова "Женя Борисович Тодоренко", а потом вслед за свидетельством перетекли на другую сторону стола, где Серёжа аккуратно выписывал в следующей пустой графе "Серёжа Борисович Серов". - Теперь примите эти обручальные кольца, как символ единства, верности и чистой любви, - Стеф протянула им бумажные кольца. Женя осторожно взял кольцо и аккуратно надел на безымянный палец Серёжи. - И испейте сей божественный напиток, - она вручила им пластиковые стаканчики, и Женя с Серёжей залпом осушили их на брудершафт. - Можете поцеловать друг друга! - радостно и громко сказала она. Серёжа обхватил лицо Жени, притянул к себе, заставляя чуть наклониться, и крепко поцеловал в сначала в одну щеку, потом в другую. Дети взорвались восторженным улюлюканьем и бросились обнимать вожатых, а Стеф захлопала в ладоши. - Все! - рассмеялся Серёжа, когда Женя выпустил его лицо из рук. - А теперь... На ужин строй-с! - громко и весело крикнул он и, взяв за руки пару детей, направился к заасфальтированной аллее. - Ну, что, дорогой, уложил детей спать? - с усмешкой спрашивает Женя через несколько часов, когда ему наконец удалось успокоить свой отряд после дискотеки, облокотившись на дверной косяк вожатской. - А ты, дорогой? - Серёжа бережно снимает бумажное колечко и, положив его на тумбочку, подходит к Тодоренко. Его рука скользит куда-то Жене за спину, как бы невзначай коснувшись бока, и Серёжа оказывается так близко к нему, что почти утыкается лицом в грудь. Женя ощущает, как к спине прислоняется дверь, и шагает вперёд, обнимая Серова за талию. - У нас ведь сегодня первая брачная ночь, - усмехается он, прижимая Серёжу к себе, и, нашарив в заднем кармане джинс сложенное вчетверо свидетельство, бросает его на стол к другому вожатскому хламу. - Даа, - почти серьёзно тянет Серов, проследив за листком бумаги. Он выпутывается из жениных рук и, подойдя к столу, задумчиво разворачивает свидетельство. - Ну, так что? - Женя обнимает его со спины, утыкаясь носом шею. - Разве я могу отказать своему фальшивому мужу? - Серёжа откладывает листок в сторону и откидывает голову на плечо, подставляя шею под поцелуи. Серёжа валится на пружинящую под ним кровать, томно смотрит на Женю и почти смеётся. Женя упирается руками по обе стороны от головы Серёжи, нависает прямо над ним, тяжело дыша. Его язык едва уловимо движется во рту, и Серёжа наблюдает за этим как завороженный, а Женя наклоняется, впивается в чужие губы горячим поцелуем. Серов хватает его за плечи, скользит ниже по спине, гладит напряжённые мышцы. Женя вылизывает его рот, кусает мягкие губы, а потом спускается на шею. Ведёт языком по горячей коже, заставляя Серёжу немного задыхаться, и нежно целует. Женина ладонь собственнически задирает его майку, ползёт по плоскому животу вверх к соскам, пока Тодоренко исследует языком его рот. Серёжа скулит в поцелуй, слегка ерзая на постели, обхватывает женины бедра ногами и легонько скребет ногтями по его бокам. От осознания, что сейчас Женя удерживает весь свой вес только на одной руке, немножечко, самую малость, да, сносит крышу. Женя такой сильный, такой большой, такой тёплый. Серёжа плавится. Женя плавно переносит вес на колени, снова возвышается над ним, оглаживая бедра. Серёжа спешно стягивает свою майку, откидывая её куда-то в сторону, нетерпеливо садится и расстегивает женины джинсы. - Жень, - тяжело выдыхает он, упираясь лбом в его плечо, стягивая джинсы. - Жень... - он поднимает взгляд. - Что? Губы у Жени красные и блестящие, и Серёжа обхватывает его лицо руками и валится обратно на подушку. Кровать слегка скрипит, прогибаясь ещё сильнее, когда Женя вдавливает его в матрас всем своим весом так, что дышать становится трудно. Тодоренко нетерпеливо спускается сережины спортивки вместе с трусами, чувствуя, как член теперь чуть влажно трется об его живот. Серов наблюдает как вновь мышцы напрягаются, стоит Жене упереться в кровать, поднимаясь, и довольно улыбается, прикусывая губу. Он со всем изяществом хореографической школы, вытягивая носочек, перекидывает ногу через колени Жени, чтобы обе оказались по одну сторону от него, и, кажется, ещё довольнее улыбается, когда Тодоренко снимает с него одежду. Серёжа, не упуская возможности похвастаться гимнастической подготовкой, вновь перекидывает ногу, так чтобы Женя оказался между ними. Женя обхватывает член рукой и с лёгким нажимом ведёт вниз, заставляя Серёжу мычать от удовольствия. - У тебя есть... Смазка какая нибудь? - выдыхает он, целуя загорелую коленку и не переставая двигать рукой. - В тумбочке есть увлажняющий крем, - лениво отзывается Серёжа, - очень питательный, - заверяет он, - и вкусно пахнет. Женя встаёт, чтобы достать тюбик, и слышит, как учащается дыхание Серова. - Не переусердствуй, - смеётся Тодоренко, нашаривая в кармане презерватив. - Лучше бы мной занялся. - Ну, так иди сюда, - улыбается Серёжа, лениво садясь на кровати. Он смотрит на Женю снизу вверх, проводя пальцами под резинкой его трусов. Он не спускает с него взгляд, когда касается губами живота, а потом ведёт языком от пупка к резинке. Его руки гладят выступающие бедренные косточки и скользят по пояснице, стягивая джинсы вместе с бельём. Женя запускает руку в мягкие волосы Серёжи, пока он продолжает целовать его живот, спускаясь все ниже, и гладит линии челюсти и скул. Серов улыбается, сжимая его задницу, и начинает поглаживать твердеющий член. Его руки всегда делают это правильно, кажется, гораздо лучше, чем женины собственные. - Ложись, - усмехается Тодоренко, чувствуя как приятно тяжелеет внизу живота. Женя плавно разводит ноги Серёжи, рвёт зубами серебристую упаковку презерватива, видя как напрягаются мышцы его пресса, а он закусывает губу, и быстро раскатывает резинку. Им ведь не хочется развести здесь ещё больший бардак. Пальцы осторожно скользят к входу, нежно растирая крем, невероятно сладко пахнущий химозными ягодами. Серёжа громко втягивает воздух сквозь сжатые зубы и слегка дёргается, ударяясь коленом о чужое плечо. - Тшшш, - шепчет Женя, улыбаясь. Другая рука собственнически опускается ему на бедро, прижимая к кровати. Кожа такая горячая, словно действительно нагрета солнцем, а внутри Сережи ещё жарче. И очень тесно, от чего пружина в низу живота, кажется, сжимается ещё сильнее, заставляя Женю тяжелее дышать. Он утыкается носом в мягкую кожу на коленке. Серёжа шумно выдыхает, поджимая губы, когда палец проскальзывает глубже. - Господи, Жень, ну, пожалуйста... Серёжа сжимает простынь, готовый принимать обычно более резкие движения. - Тише. Хочешь весь день хромать? - Женя осторожно вынимает палец, чтобы с новой порцией крема плавно пропихнуть внутрь уже два. Другой рукой он снова обхватывает его член, обводя большим пальцем головку. - Жень, - выдыхает Серёжа, когда Женя быстро и легко ведёт ладонью вверх, а потом вниз, - я так долго не выдержу... Женины пальцы скользят глубже, и Серёжа хнычет, закрывая лицо руками. Женя словно исследует тесное и горячее пространство, надавливает и трёт, заставляя Серова задыхаться и извиваться. Кровать тихонечко поскрипывает, и Женю начинает раздражать этот звук. "Скорее бы домой, где можно будет нормально потрахаться". - Надо было... музыку... включить, - внезапно шепчет Серёжа. Женя ничего не отвечает, только вынимает пальцы и вводит их снова, задевая простату. Серёжи выгибается, шумно выдыхая носом, и снова хнычет, когда пальцы в нем разводятся ножницами. - Все хорошо? - Тодоренко вводит третий палец между плохоподдающихся мышц. - Д-да, - Серёжа вцепляется в край кровати, закрывая лицо другой рукой. Женины пальцы двигаются теперь чуть резче, более напористо. Серёжа разводит ноги шире, слегка подмахивая бёдрами, насаживается на пальцы. Он закрывает глаза и чувствует, как женина рука перемещается под его поясницу. Женя входит осторожно и медленно, позволяя немного привыкнуть после каждого толчка. Но Серов только ерзает, подтягивая колени к груди, и просит большего. Женя нависает над ним, наконец касаясь выступающими внизу плоского живота косточками чужих бёдер и тяжело дышит, закрыв глаза. Серёжа крепко сжимает член стенками, так, что ему по ощущениям и двигаться некуда. - Женечка, пожалуйста... - совсем жалобно шепчет он, вцепляясь в женины плечи, что это почти больно. Женя тяжело дышит, едва касаясь чужого носа своим, и наконец осторожно покачивает бёдрами. Он слепо целует сережино лицо: его лоб, щеки и нос - в такт глухим сдерживаемым стонам. Серёжа извивается, пытаясь двигаться навстречу, и жадно подтягивает Женю ближе, обвивая шею. Он запускает руку в густые непослушные волосы, рвано дышит, негромко постанывая в горячие губы. - Боже, блять, - хрипло шепчет Женя, - ты такой... Да похуй... Он чувствует, как Серёжа проскальзывает рукой между ними и начинает захлебываться глухими стонами, водя ладонью вдоль своего горячего и чуть влажного члена в такт движению жениных бедер, и Женя почти довольно целует и вылизывает его шею. Хочется, конечно, задержаться, оставляя багровые засосы на золотой коже, но приходится сдерживаться, чтобы не задавали лишних вопросов. Он выпрямляется, потому что руки начали уже немного ныть от напряжения, и ловит почти разочарованный взгляд Серёжи. Женя толкается в узкую задницу под новым углом, сжимая чуть смуглые бедра, и Серёжа закусывает губу. - Да-а... Вот так, пожалуйста, - лихорадочно шепчет он, не переставая двигать рукой вдоль своего члена. - Жень, ещё... - пара коротких громких вздохов, - не останавлива-а-йся. Кровать скрипит так громко, что кажется может выдать их, если кто-нибудь сейчас пройдёт мимо комнаты. Но разве сейчас это может волновать Женю больше, чем Серёжа, просящий не останавливаться? Кто вообще в такое время будет ходить по коридорам? Короткое задыхающееся "да, да, да" только подстегивает, и Женя двигается все быстрее и шире, удерживая бедра, так, чтобы точно задевать простату. Серёжа сжимает простынь. - Женечка, - он вновь тянется к своему подрагивающему от возбуждения члену, - я... И у Жени сбивается ритм, он почти роняет сережины бедра на кровать, вновь нависая над ним. Он лихорадочно целует щеки, кажущиеся едва ли не раскаленными, кусает губы и шею, тут же зализывая остающиеся следы. - Я так тебя люблю, - шёпот выходит каким-то злым, и Женя скользит рукой к члену Серёжи, сталкивается с его пальцами. - Я тебя тоже, - выдыхает Серёжа почти ему на ухо, пытаясь толкаться в женину ладонь. Серёжа инстинктивно впивается зубами Жене в плечо, чтобы не взвыть слишком громко, обвивая руками его широкую спину, прижимая к себе так, словно хочет смять грудную клетку, и кончает. Он рвано дышит через нос, сжимается вокруг чужого члена, отзываясь тихим шёпотом на каждое хаотичное движение. - Жень, Жень, Жень... Кожу словно прошибает током, Женя кончает следом, едва не падая на Серёжу, теряя все напряжение в мышцах. Оглушительный визг кровати наконец сменяется тихим скрипом, который легко теряется за тяжёлым дыханием и глухим собственным сердцебиением. Сережа целует, словно извиняясь, следы-полумесяцы на его плече. Женя наконец выскальзывает из него и устало падает на узкое свободное пространство кровати. Кровать снова, Тороденко кажется, что уже недовольно, скрипит, когда Сережа сдвигается к краю. Он снимает резинку и с неудовольствием встает с постели, чтобы выбросить её в урну под столом. - Надо будет вынести мусор, - задумчиво произносит он, медленно нагибаясь за скомканными на полу трусами. - Бля... Его мышцы отзываются тянущей болью, и он с нажимом гладит свои бедра, осматривая комнату. Женя наблюдает за ним, подтягивая свои джинсы, и вытягивается на кровати. - Там салфетки на тумбочке... - Серёжа ловит большую пачку влажных салфеток. - Сука, я теперь есть хочу, - лениво смеётся и чуть хрипло смеётся Женя, тоже вытирая руки. - Там в запрещенке чипсы твои любимые были. - А ребёнку что потом скажем? - Женя усмехается, пытаясь удобнее устроиться на небольшой лагерной кровати. - Попросим Васю привезти такие же и все, - Серёжа ложиться рядом на бок, протягивая Жене открытую тубу с чипсами. - Он же нам весь мозг выебет, что они стоят, как пол стипендии. - Я ему переведу. В конце концов, у меня тут муж голодный лежит, пусть войдёт в моё положение, - Серёжа смеётся, аккуратно пропихивая Жене в рот идеально изогнутую чипсинку, и слизывает остатки красной приправы с пальцев. - Значит, мы теперь молодая семья? - Женя зарывается в его волосы, и Серов почти мурчит, сильнее прижимаясь к его боку. - И у нас нет нихуя... - Кроме нашей любви, - Серёжа подаётся вперёд, накрывая его губы сладковато-острым поцелуем. А потом он утыкается в женину шею, закинув на него ногу. - Что, спокойной ночи, дорогой? - смеётся Женя, подтягивая одеяло. - Спокойной ночи, дорогой. Не забудь утром мусор вынести. - Ну, началось!