Вечеринка

Стоял обыкновенный знойный денек лета. На улице было очень жарко, от асфальта очень сильно парило. Солнце было жгучее и горячее. Одним словом, лучшим способом времяпрепровождения было сидеть по домам под кондиционером, что многие и делали. Девушка с синими волосами, заплетенными в тугую косу, занималась шитьем. Ее непослушные и шелковые пряди сильно выбивались, предавая ей милый и очень очаровательный вид. На ней было голубое легкое платье чуть выше колена. Окно было открыто нараспашку. Горячий воздух обдувал худую спину, слегка развевая платье. Раздался звонок телефона. Это была ее лучшая подруга, которая всегда подталкивала и помогала ей. Маринетт слегка вздохнула, неуклюже бросая шитье и протягивая руку к телефону. — Алло, привет, Алья, — поздоровалась девушка. — Слу-у-шай, пошли на вечеринку! Заодно отметим твое расставание с Лукой! — ее голос был слегка уставшим. Ну конечно — сидеть с детьми с утра до вечера. Ее сестренки уже изрядно достали Алью. Обе девушки понимали, что расставание с Лукой не имеет никакого отношения к вечеринке. Тем более, Маринетт успела сильно привязаться к этому милому парню с голубыми глазами, цвета морской волны, который был готов отдать ради нее все, даже свою душу. Девушка очень тяжело пережила первые дни их разлуки. И несмотря на то, что в ее сердце все еще был Адриан, она все равно не выходила из комнаты первую неделю, мотая сопли на кулак. Все дело в том, что парень уехал из Парижа, чтобы выучиться в каком-то крутом музыкальном образовательном учреждении, но там он нашел замечательного друга, который устроил его в набирающую популярность группу. И в Париж Лука не собирается возвращаться, отпуская Маринетт. — Хорошо, — выдохнула девушка в трубку, пытаясь прогнать тоску, заполонившую ее душу. Но теперь у них с Адрианом может что-то сложиться, если они, конечно, встретятся. Маринетт согласилась лишь потому, что Алья бы просто-напросто испугалась идти с Нино вдвоем. И они обе это знали.

***

Маринетт сделала два небрежных пучка, надев самодельный сарафан в горошек. Он очень плотно сидел на ней, подчеркивая ее стройную фигуру. С макияжем девушка решила не перебарщивать, нанеся лишь румяна и еле-заметную розовую помаду, чтобы выглядело естественно. Народу было уже достаточно много. Тропинка, ведущая от ворот к дверям дома, была освещена разноцветными фонарями. Сразу за ними стояли высокие деревья. Становилось довольно темно и прохладно, что порадовало Маринетт. Она не очень-то и любила эту невыносимую жару, простоявшую уже половину лета. В доме было уютно. По углам комнаты были навешены гирлянды и воздушные шары. Зал был довольно просторный. Видимо, рассчитан для танцев большого количества народа. Но Маринетт не хотелось танцевать, как и вообще что-либо делать, даже пить она особо не будет. Она здесь просто, чтобы поддержать подругу в подходящий момент и не более. Музыка уже играла, сильно давя на барабанные перепонки, но девушка старалась не обращать на это никакого внимания. Она села на стул в углу комнаты, выкрашенный в розовый цвет, ожидая Алью и Нино. Слушала она свои любимые песни, но они перебивались окружающими криками, смехом и мощными колонками. Оглядывая зал, девушка и не заметила брюнетку, которая подкралась сзади и начала щекотать подругу. Та взвизгнула, да так громко, что на нее стали смотреть все присутствующие. Маринетт злобно зыркнула на Алью, шля на нее сотни проклятий. Ее щеки залились красным румянцем, к губам прилила кровь. Сейчас она выглядела еще милее и лучше. Тем временем к ним подошел Нино с шестью коктейлями в руках. Девочки охнули, смотря на то, как он ловко управляется с таким количеством бокалов. На нем был пиджак и галстук, которые очень смешно и необычно смотрелись. — Отказы не принимаются, Маринетт, — сказала Алья, пихая подруге самые крепкие напитки, которые только взял Нино, зная, что если вначале не сломать Маринетт, она потом даже губы не смочит алкоголем. Та было махнула головой, но брюнетка запихнула ей в руки бокалы, заставляя сделать первый глоток. Горло обожгло, во рту застрял неприятный вкус. Песни сменялись одна за другой, Алья и Нино запивали один напиток другим, пытаясь заставить и Маринетт, хотя больше пить было некуда, ведь у всех троих заплетался язык. Вместо внятной и адекватной речи, они несли какую-то пургу, но что самое веселое — друг друга они понимали, а вот окружающие смотрели на них, как на дураков. Но их это мало волновало. Вновь включили медленный танец. Нино потянул Алью танцевать. Та сопротивлялась, но он все равно как-то затащил ее в самый центр танцующих. Вытесняя все потные тела, они остались вдвоем во всей вселенной, не обращая ни на кого никакого внимания. Маринетт же осталась у барной стойки, пытаясь найти в толпе пышный хвост подруги или же подол ее длинного коричневого платья, которое очень шло ей. Шло время, но они никак не возвращались, что Маринетт уже начала было беспокоиться за своих друзей. Она встала и, задевая окружающих, пошла сквозь зал. Аккуратно ступая на шатающиеся ноги, чтобы не упасть, она медленно продвигалась вперед, высматривая Алью и Нино. Но вот почему-то их нигде не было. Она уже прошла через танцующих, как почувствовала, что врезалась в кого-то. — Слышь? — она услышала недовольный голос у себя под ухом. Маринетт уже собиралась высказать все этому наглому незнакомцу, который не извинился перед девушкой, но столкнулась с ядовито-зеленого цвета глазами. Они светились веселыми огнями. Волосы были аккуратно приложены, а на губах застыла недовольная ухмылка. Ее сердце бешено забилось. Это Адриан! Они так долго не виделись. Он так сильно изменился, стал больше походить на "плохого мальчика". И девушке показалось это еще привлекательнее. Услышав музыку, она вцепилась в отглаженный костюм Феликса и потащила его танцевать. Тот немного вопросительно поднял бровь. А потом сложил губы в не очень довольную линию. — Пошли! Ты же любил танцевать в школе! — Маринетт тянула его за рубашку в центр зала, то и дело заглядывая в его глаза. Они стали еще прекраснее чем раньше, а его надменный характер вызывал у девушки дикий восторг. Он стал таким тихим, молчаливым, опасным и интересным. Одним словом, парень очень понравился Маринетт. — Что еще придумаешь? Отцепись! — Феликс недовольно стряхивал девушку с одежды, вспоминая, кто она такая. Нет, она была определенно одной из подруг Адриана, но ничего более серьезного он не мог вспомнить. И кажется, он не понял, что Маринетт приняла его за Адриана, что было очень странно. — Ну пошли-пошли-пошли, — настаивала Маринетт, вешаясь на парня, обвивая своими тонкими ручками его шею. Феликс даже и не заметил, как по всему его телу разлились мурашки от ее нежных прикосновений. Не заметил, как все-таки подчинился ее сладкому голосу и голубым глазам. Он вообще не понял, как это произошло. Просто через пару минут они уже обнимались под любимую музыку девушки. От него пахло по-другому. Не так, как от Адриана. Веяло какой-то мятой, предававшей спокойствие. Она была очень близко к нему, как когда-то к Адриану. Феликс чувствовал ее тело, которое иногда приходилось поддерживать сильными руками. Он всегда был такой подлый и равнодушный, но эта девочка что-то сделала с ним. Он перестал быть собой, прижимая к себе еще ближе ее талию. Отдаленный запах ванили и запах мяты смешались, сопровождаясь учащенными от волнения дыханиями и сердцебиением. — Ты здорово танцуешь, — выдохнул парень ей в шею, чувствуя ее мурашки и тепло юного тела. А потом, не помня себя и своих ледяных принципов, он легонько коснулся губами ее шеи. Маринетт замерла, наслаждаясь его прохладными губами. В такую жару это было самое то. Но самое главное заключалось в том, что в этом касании была дикая легкость и нежность, что девушка не смогла сдержать легкого вздоха, ставшего для Феликса чем-то, способным заставить его почувствовать страсть и сотни мурашек по всему лицу, рукам. Его губы стали горячими, словно после страстного поцелуя, к щекам прилила кровь. Он покраснел и смотрел на девушку зачарованными глазами. Совсем рядом от них страстно целовались Алья и Нино, строившие из себя таких недотрог буквально пару часов назад. Оторвавшись друг от друга, они увидели Феликса и Маринетт, его легкий, совсем незаметный поцелуй в шею. Они смотрели во все глаза, наблюдая за этой картиной. Несмотря на весь алкоголь, они прекрасно поняли, что это никакой ни Адриан, а самый настоящий Феликс. — Смотри, Нино! Он поцеловал ее! — с восторгом прошептала брюнетка, впиваясь в губы любимого парня. Нино, перехвативший инициативу на себя, прижал Алью к стене, не давая ей даже пошевелиться. Они самозабвенно целовались, забыв про Феликса и Маринетт. Опять эта вселенная, где они только одни. И плевать, что кто-то им завидует. Это их отношения. Мягкая улыбка коснулась его губ. Феликс смотрел в глаза девушки, не отрываясь от них ни на секунду. В них отражался он сам, чуть-чуть раскрасневшийся и до ужаса счастливый. Такой улыбки у него никогда еще не было. Сейчас он был намного искреннее и теплее Адриана, потонув в ее глазах. Эта морская волна сводила его с ума, он захлебывался в ней, сильнее и сильнее окунаясь с головой в чувства. — Маринетт, — тихо прошептал он, будто для себя.

***

Было на удивление холодное утро. Голова сильно болела после всего, что было вчерашней ночью. И немного ломило все тело, хотя было какое-то блаженное удовлетворение, которое почувствовала Маринетт, увидев рядом с собой спящего парня. Это был определенно он. И они переспали! Девушка улыбнулась счастливой улыбкой. Она переспала с самим Адрианом Агрестом! Да в школьные годы она и мечтать о таком и не могла! Щеки залились краской. Голубые глаза загорелись ярким огнем. Она решила сходить умыться. А потом нашла какую-то бумажку и ручку. Небрежно, сгорая от волнения и стыда, начала быстро что-то строчить. Но почему-то почерк выходил еще аккуратнее и ровнее, чем если бы она медленно и кропотливо писала. Счастью девушки не было предела, на лице застыла глупая улыбка, когда она оставляла любимому парню послание.

Привет! Извини, я была вынуждена уйти. Спасибо тебе за все! Если понадоблюсь — пиши. Люблю тебя. Навечно твоя Маринетт:)

И она, накидывая свою одежду, счастливая вышла на улицу. На часах было всего пять утра, прохладный, все еще ночной, воздух приятно дул в спину. Девушка распустила свои пучки, позволяя ветру развивать ее волосы, цвета ночного неба. Макияж смылся, но она стала лишь прелестнее. От мыслей, что они были с Адрианом всю ночь, щеки сами краснели, а губы становились розовее. Дышалось легко и свободно. Наплевав на время, девушка набрала свою подругу. Послышались долгие гудки. Маринетт уже подумала, что брюнетка не ответит, но через несколько минут на том конце провода послышался слегка недовольный и заспанный голос подруги. На заднем фоне кто-то храпел. И было понятно, что это Нино. Маринетт улыбнулась, выслушивая гневные слова подруги о том, что будить человека в пять утра нельзя. — Алья, ты не поверишь! Я переспала с Адрианом! — все же выдала синеволосая, сдерживая довольный писк. Но почему-то подруга не собиралась поздравлять ее, заваливая пламенными речами, как обычно это делала. Маринетт уже испугалась, что Алья могла упасть с кровати от такой новости или еще что-нибудь. Нет, на том конце провода слышалось лишь спокойное, и как вычислила девушка, грустное дыхание. — Ты не рада? — обиженно спросила подруга. — Ой, нет, прости, но это был не Адриан, — сказала Алья, понимая, что Маринетт еще и не догадалась, что смогла пробудить в холодном Феликсе столь ярые и прекрасные чувства, будто маленький цветок пробился сквозь асфальт. И задача Маринетт охранять этот цветок, выращивая в Грэм де Ванили страстные и сильные чувства. Но вот только девушка вряд ли была готова к такому сюрпризу, ведь теперь и она дышала слегка взволнованно. — А кто? — преодолев себя, спросила она. Но даже сейчас она не поняла, что это мог быть Феликс. Но сердце уже сильно ударялось о грудь, а сама девушка остановилась, смотря на дом, от которого быстро удалялась, словно на крыльях. А ведь она оставила этому человеку записку с признанием в любви. Теперь она была готова провалиться сквозь землю со стыда, но вернуться тоже не хватало смелости, ведь он мог уже проснуться и прочесть записку. — Феликс, дорогая, — сказала Алья, и весь мир Маринетт перевернулся с ног до головы. Розовое стало серым, а вместо счастья появилось отчаяние. В голове сразу всплыл тот момент, когда парень целовал ее на крыше, прижав к стене. И как она могла вообще не догадаться до этого? Нет, такого удара в спину она точно не могла ожидать. И даже от этой записки уже ничего не зависит. Наверняка, она уже все выдала ему вчера. Так что теперь осталось лишь уехать на личный остров и до конца дней быть в одиночестве. — Я перезвоню. Девушка собралась быстрее идти домой, но вот только сейчас поняла, что умудрилась забыть свою сумочку в этом проклятом доме. Нервно развернувшись, она медленно, словно на ватных ногах, пошагала в место их вечеринки. Погода стала немного теплее, алое солнце на горизонте уже поднялось немного выше и стало греть, освещая тропинку с деревьями. До дома оставалось совсем чуть-чуть, но чем ближе девушка приближалась к нему, тем сложнее становилось идти. Со вздохом открыв дверь, она шагнула вперед. Дом не был освещен и поэтому девушка стала пробираться наощупь, запинаясь черт знает обо что, но продолжая идти дальше. Вдруг она впечаталась своими губами в чужие, вновь ощущая запах мяты, кружащий ей голову. Он страстно ворвался языком в ее рот, обследуя каждый миллиметр, на что девушка сначала недовольно, а потом удовлетворенно замычала. — Ты забыла сумочку, — выдохнул он, отрываясь от нее, — Приходи завтра на свидание. Адрес я тебе напишу в сообщении, — даже в кромешной темноте Маринетт увидела блеск в его салатовых глазах. Волосы растрепались, но она почему-то больше не видела в нем Адриана. Дождавшись от девушки удовлетворенного мычания, означающего согласие, он вновь впился в ее губы поцелуем.

***

Одинокая слеза скатилась по его лицу. Он не мог понять, что он сделал не так, что она покинула его. На руках лежало создание, льющее слезы. Голубые глаза и волосы, цвета золота. Горько вздохнув, Феликс расплакался прямо на улице. Она умерла, оставив его с малышкой. Ущипнув себя, он не почувствовал боль. Это лишь сон. И он, нащупав тело любимой жены, притянул ее ближе к себе. За что его фантазия так сильно пугает его? — Я люблю тебя, — он прошептал ей, зарываясь носом в ее волосы и вдыхая ее аромат, чувствуя, что сейчас все же расплачется. Ему всего лишь приснилась ее смерть. Всего лишь.